Начало здесь http://proza.ru/2024/01/02/557
На утро, лишь только проснувшись, я вышел на стартовую площадку, откуда производился во дворце взлёт воздушных колесниц и аэроавтомобилей, чтобы отправиться в путь. Но мне опять попытался преградить дорогу охранник. На этот раз робот не просто угрожал мне, чтобы помешать, а даже разразился целой нравоучительной тирадой, рассказывая о том, как важно соблюдать порядок в государстве. Также читал мораль о том, что мне не надо воображать себя здесь каким-то особенным, а дворцовые правила пишутся для всех. Впрочем, я его совсем не слушал. Однако, когда я уже почти уселся в колесницу, голос правителя этой страны меня всё-таки остановил.
- Простите, Садри, - весьма вежливо осведомился Му Тиму, - вы говорили вроде бы мне, что на своей великой и сверхцивилизованной планете Земля являетесь членом очень заслуженного и уважаемого ордена? Скажите, что разве в вашей организации не практикуется строгая дисциплины, не существует никакой иерархии, правил субординации и необходимости подчиняться начальству?
- Существуют, - поддакнул я.
- Вот и я тоже слышал, что всё это у вас есть. Но тогда почему же здесь вы ведёте себе так, как вам заблагорассудится, и ни перед кем не желаете отчитываться? Почему вы, как ответственное лицо этой страны в должности государственного советника, не считаете нужным подчинятся принятым на этой планете правилам и докладывать мне, как главе этой державы, о своих перемещениях? Разве вас не этому учили с детства?
Я мог бы сказать халифу, что именно так меня и учили себя вести, как я веду себя теперь, и никак иначе. Да, у нас существует строгая дисциплина и чёткая иерархия внутри нашей организации, а также необходимость подчинятся начальству. Но мне с детства внушали, что я не только не должен, но и не имею права подчиняться кому-либо кроме вышестоящих членов своего ордена и докладывать чужакам о своих перемещениях совсем не обязан. Но я выразился иначе.
- Многоуважаемый халиф Му Тиму Хазретлери (Ваше величество)! Я очень вас уважаю, а также обычаи и правила вашей замечательной страны. Но неужели же вы, предлагая мне должность почётного советника, всерьёз полагали, что можете превратить меня в предельно лояльного вам чиновника? Я думал, что вы понимаете, да и я предупреждал вас неоднократно, что не смогу, несмотря на всю мою к вам благодарность за приют и спасение моей жизни, исполнять в полной мере свои обязанности. Я так понял, что должность почётного советника для меня – это нечто вроде знака уважения к моей родной планете и моему ордену для предания мне в вашем дворце соответствующего статуса, как вашего почётного гостя. За что я вам также предельно благодарен.
Да и как я мог бы стать вашим покорным слугой и беспрекословно выполнять все ваши распоряжения, коли уже с самого рождения считаюсь преданным своей планеты и своего ордена? Но если вам что-то не нравится в моём поведении, то я могу хоть прямо сейчас сложить с себя возложенные на меня полномочия и освободить вас от моего присутствия. Надеюсь, вы теперь верно меня поняли?
- Ну, что вы, Садри! Ну, что вы! Это вы не поняли меня совсем. Я не считаю вас своим почётным слугой, а как раз наоборот – считаю себя почётным слугой вашего ордена, поскольку уверен, что это чрезвычайно благородная организация, достойная всякого уважения. И потому любой житель нашей галактики просто обязан, при необходимости, оказывать ей всяческое содействие во всех её делах.
«Чисто земной средневековый султан! Какая тонкая восточная дипломатия! А я-то представлял себе, что он гораздо простосердечней. Но интересно, к чему он клонит?» - подумал я, потому внимательно слушал.
- Представьте, Садри, - продолжал тем временем халиф, - а вдруг случится так, что в ваше отсутствие за вами явятся члены вашего ордена, да ещё и выше вас по званию, и потребуют с меня отчёта в том: где вы есть в настоящий момент и когда вернётесь. Что я им скажу, будучи их покорным слугой?»
«То есть хитрый пройдоха хочет знать, - заключил я из услышанного, - куда я собираюсь и зачем. Предполагаю, что страшно опасается, что я опять отправлюсь к проклятому остову. А не утаивает ли он от меня что-либо опять?»
- Хорошо, - отвечал я, - если вам так интересно, то сообщаю, что я встал с утра пораньше для того, чтобы во всех подробностях расследовать вчерашнее происшествие. И для этого я снова еду на границу с Кракату или, как вы выражаетесь, с проклятым государством. Когда вернусь, не знаю, потому что дело может затянуться. И, скорее всего, хочу предупредить сразу, я буду регулярно отлучаться в течение определённого времени до тех самых пор, пока не выясню правду.
- Но разве членам вашего ордена разрешено вмешиваться в дела других планет? Как расстроится ваше начальство, когда узнает от меня, что вы так грубо нарушаете устав своей уважаемой организации.
«А это уже откровенный шантаж, - пронеслось в моей голове. – Да ещё так взъерепенился прямо весь, запыхтел, как чайник на плите на дворцовой кухне. Нет, этот Му Тиму точно от меня что-то хочет скрыть».
- Вы мне угрожаете? Но зачем? Почему вам так не хочется, чтобы я касался этого дела? – поставил я вопрос ребром.
- Исключительно в заботе о вашей безопасности. Вы вчера могли погибнуть из-за своей легкомысленной непосредственности. Вы об этом знаете? А что я скажу членам вашего ордена, если с вами что-нибудь случится?
- Члены моего ордена не будут требовать от вас отчётности за мою безопасность, я вас уверяю. У нас такое не принято. Кстати, я неоднократно говорил вам уже об этом. Так что смысла в вашем доносительстве нет ровным счётом никакого.
- Доносительстве? О, я несчастный! Неужели вы смогли меня заподозрить в столь гнусном деле? Да вы меня совсем не знаете, Садри! Специально вашему начальству я говорить ничего не буду. Но если члены вашего ордена спросят меня, или разговор зайдёт об этом, я не смогу солгать столь уважаемым людям. У меня просто не хватит духу. Потому я так и расстраиваюсь заранее, предупреждая вас, чтобы вы не переступали роковую черту, невольно подставляя меня под удар и делая из меня доносчика, чего мне вовсе бы не хотелось. А в основе моего стремления лежит искренняя забота о вашей безопасности, Садри. И не для отчёта вашему начальству, а лишь потому, что я вас искренне люблю, прямо как отец своего сына. А вы ведёте себя, как обезумевший подросток, совершенно не ведающий, что он творит.
Последние слова, создаюсь, произвели на меня впечатление. Ведь халиф был прав, я действительно вёл себя именно так, как он говорил, и я понимал это. Подчинившись своим чувствам, я лез не в свои дела, грубо нарушая при этом устав своей организации, забыв совершенно свой долг и свои обязанности.
- Поймите, многоуважаемый, - почти оправдывался я. – В моих намерениях нет совершенно ничего плохого для вас. Я лишь хочу разобраться в сложном деле, которое вы сами, уж простите меня за откровенности, никак не можете завершить в положительном смысле.
- Я не даю разрешения вам ехать к кракатудам или даже каким-либо образом приближаться к границам их злонамеренного государства, - упрямо повторил Му Тиму. – О, Весовсел (Великий Создатель вселенной)! За что ты так покарал меня! Я не хочу смотреть на то, как этот, столь милый моему сердцу, мальчик погибнет от руки этих проклятых людей, как погибли все те мои смелые и гораздо более опытные поверенные, которым я давал поручение разобраться в этом деле! Лучше я сразу приму смерть от собственной руки, чтобы не пережить, не увидеть этого!
В этом месте достопочтенный халиф и правда попытался заколоть себя кинжалом, который он выхватил из-за пояса, но робот-охранник успел остановить его.
- Ну, хорошо, я не поеду на границу с проклятой землёй и не буду сам копаться в этом опасном деле, - заверил я правителя.
- Правда??? – недоверчиво вопросил он, мгновенно успокоившись.
- Правда, - заверил я его. – Однако я намерен теперь отправиться к самому императору планеты, чтобы просить его принять меня, обратившись к нему с просьбой разобраться в этом деле.
Услышав это, Му Тиму, к моему великому удивлению, сильно возражать не стал, но сразу предупредил меня, что от такого визита всё равно не будет толку.
- Но почему??! – не мог я никак понять, - Скажите, многоуважаемый, император к вам скверно относится?
- Нет, вовсе нет, как раз наоборот, очень меня уважает.
- Тогда быть может (заранее прошу меня простить, если скажу что-то оскорбительное), он на стороне этих кракатуд?
- Ну, как вам даже такое могло прийти в голову? Наоборот, наш уважаемый император всецело на моей стороне.
- Тогда в чём же дело? Разве не прямая обязанность императора планеты решать такие вопросы? И разве силы и власти его недостаточно, чтобы провести расследование и наказать виновных? Да и потом, даже если он не поможет, быть может, я узнаю от него что-то важное, а потом смогу дать вам какой-нибудь дельный совет, коль уж я являюсь вашим почётным советником.
Поставив вопрос таким образом, я получил, наконец разрешение халифа на свой вылет из дворца. Замечу сразу, если бы я отправился по своему первоначальному маршруту, то смог бы сходу разрешить многие загадки, но, действительно, подвергнул бы себя серьёзной опасности, причём получив удар от весьма неожиданного противника. Но этому не суждено было случиться, поскольку я поверил словам халифа, а также и тому, что он действует исключительно движимый беспокойством за мою жизнь и здоровье.
Продолжение здесь http://proza.ru/2024/01/20/494