11 глава романа здесь: http://proza.ru/2024/12/26/904
ОВАЛЫ
Вторая часть. ЗЕЛЁНЫЙ АРТЕФАКТ
Люди грядущего поколения будут знать
многое, неизвестное нам, и многое останется
неизвестным для тех, кто будет жить, когда
изгладится всякая память о нас. Мир не
стоит ломаного гроша, если в нем когда-
нибудь не останется ничего непонятного.
Сенека Младший – древнеримский философ-стоик,
поэт и государственный деятель, 4–65 г.г. до н.э.
Глава 12. В Германии
Когда двое делают одно и то же, получается не одно и то же.
Теренций Публий – древнеримский драматург, ок.195-159 до н.э.
1929 год, сентябрь
После ареста Блюмкина Лоренц сразу оценил грозящую ему опасность и выехал в Германию, прихватив с собой артефакт. Он встретился со своим куратором и будущим руководителем одного из секретных подразделений «Аненербе» Рольфом Бергманом.
Ростки этой негласной, но могущественной организации в будущем Третьем рейхе, шефом которой стал впоследствии Гиммлер, уже начинали формироваться, находить друг друга и срастаться. Стройная иерархическая структура «Аненербе» в основном сложилась к 1935 году.
Встреча Лоренца и Бергмана проходила в небольшом городке Лютерштадт-Виттенберг, расположенном между Берлином и Лейпцигом на берегу полноводной Эльбы. Крупнейшая река Европы устремлялась в Северное море. В её устье расположился порт Гамбург – родной город Лоренца.
Недалеко от металлического моста через Эльбу, у крутого берега, возле самой воды, уютно разместился под развесистыми ивами гаштет*. И само одноэтажное здание, и терраса со столиками, нависающая низко над водой, из-за густых крон деревьев со стороны высокого берега были незаметны. Что как нельзя лучше подходило двум собеседникам.
Они сидели за столиком на террасе. Бергман был несколько старше Лоренца, но это не мешало их почти приятельским отношениям. Рольф Бергман, плотный мужчина лет тридцати пяти, с любопытством вглядывался в Лоренца, которого не видел несколько лет.
– Ну что, Пауль, расскажешь мне интересного? Большевики ещё не развалили Россию окончательно?
– Нет, Рольф! Можешь мне не верить, но Россия очень быстро оправилась от последствий войны и революции и превращается в промышленного гиганта. Власть большевиков не просто сильна. Она укрепляется с каждым днём. Их поддерживает население, а, главное, – молодежь. Всех, кто им мешает, очень жёстко устраняют. Это у них называется диктатура пролетариата.
– Пауль, мне действительно в это трудно поверить. Они же деградировали как государство, царя убили, власть капитала там рухнула, население обнищало и понесло ужасные потери в войнах. Я был там сразу после революции, в начале гражданской войны, когда убили Мирбаха. Люди голодали, транспорт стоял. У большевиков не было денег. В управлении страной царили анархия и разнобой.
– Ты прав, Рольф. Однако всё это теперь в прошлом. Да, бардака и неразберихи у русских всегда хватало! Но они восстановили разрушенное, планомерно сотнями строят заводы и электростанции. Создали мощную армию. У них ликвидирована безграмотность. Молодежь учится в первоклассных университетах и институтах.
Большевики разогнали к чёрту свою оппозицию и нашли эффективные подходы к развитию. Его темпы кажутся невероятными. Но это именно так! Интеллигенция и научное сообщество русских удивляют. Многие из них были противниками новой власти, а теперь принимают участие в её проектах так, будто открыли второе дыхание! Я учусь там в университете и могу тебе сказать, что и уровень образования не уступает европейскому. А кое в чём и превосходит его!
– Ты меня удивил, Пауль! В нашей прессе про Россию пишут всякую чепуху. Почитать их, так получается, что от России скоро останутся одни контуры.
– Рольф! Если охарактеризовать ситуацию кратко, я бы сказал, что большевики умеют делать и делают всё возможное, а в невозможное – просто фанатично вгрызаются, добиваясь успеха.
Бергман поманил пальцем официанта: «Ещё два светлых пива и сосиски!»
Лоренц сделал пару глотков и, прикрыв от удовольствия глаза, сказал:
– Рольф, я начисто забыл вкус нашего пива и сейчас словно нахожусь в нирване! В России не пиво, а дерьмо. И ты только вдумайся, пройдохи продавцы ещё умудряются его разбавлять!
Наслаждаясь свежим пивом и сосисками с густо нанесенной кислой горчицей, которые, аппетитно дымящимися, принесли прямо с жаровни, приятели рассуждали о невероятной России, о Германии, которой нужна сильная армия и настоящий лидер, способный повести за собой нацию.
Рядом пофыркивали и резвились в воде два усатых бобра, похожие на огромных крыс. По Эльбе, издавая густые гудки, часто тянулись тяжело груженые баржи с лесом, цементом и щебнем. В натужном ритме работали судовые двигатели. Баржи разрезали носом мутную гладь реки, создавая тугие волны, которые беспрестанно набегали и близко шлёпались о камни, укрепляющие берега.
– Лучше расскажи, что тебя заставило так внезапно вернуться в Германию? И что там с нашими общими интересами? – Бергман сыто отвалился на спинку стула и, щёлкнув зажигалкой, закурил сигарету.
Лоренц подробно известил шефа о попытке вербовки им Блюмкина и его аресте чекистами. Если бы из Блюмкина выбили показания о сделке, конец Лоренца был неминуем.
– Скрыться Блюмкин не успел. Скажет, не скажет, его всё равно расстреляют. Но он молчит, Рольф! Это настоящий русский фанатик.
Бергман выдохнул струю дыма и внимательно посмотрел на Лоренца:
– Мне кажется, Пауль, ты свалял дурака, не забрав доллары из его квартиры после ареста. Два с половиной миллиона! Долларов, Пауль! Теперь эти деньги у коммунистов. Ты представляешь, чего нам стоило собрать их? Сколько денег пришлось вырвать у еврейского бизнеса? Твоего друга можно и нужно было после сделки ликвидировать, а деньги вернуть. Сколько времени прошло до его ареста?
– Два с лишним месяца, Рольф, – Лоренца не смутил упрёк коллеги, – я просто не мог этого сделать, потому что ожидал его бегства из страны к нам вместе с деньгами и с крайне важным документом, который оставался у него лично. Таковы были условия сделки. Это шифр, подвластный только ему. Своего рода ключ к артефакту. Когда ты поймешь его необычность и возможности, то придешь к тому же выводу, что и я – эти деньги за него, возможно, ничто. Яков – разведчик и вовсе не дурак. Но он – еврей! И отлично понимал, что без шифра – обречён. А вообще мог быть нам полезен как великолепный знаток Востока. Кстати, рукописи, им добытые – в саквояже. В них описание тибетских артефактов древнейшей цивилизации. Твои коллеги просто очумеют от них. Мы теперь монопольно обладаем этими данными!
– Так где твой артефакт за два с половиной миллиона долларов?
Лоренц достал жестяную коробочку с артефактом из саквояжа, положил на стол и прикрыл сверху ладонью. После чего слово в слово передал Бергману то, что слышал от Якова. Рольф невольно подался вперёд, от удивления у него даже приоткрылся рот. На кончике позабытой в пальцах тлеющей сигареты собрался столбик пепла и упал на коричневую сосиску.
– «Сущности», «сущности», черт возьми, Пауль! Я ничего не могу сообразить! Неужто всё так и есть?! Мы тут потягиваем пиво, а на столе у нас…
– Да-да, Рольф! Точно так! Конечно, мы о них знаем не всё, а доступа к шифру, возможно, не получим никогда. Но у нас есть крепнущая организация, финансы и талантливые парни – наши учёные. Неужели они не в состоянии восстановить недостающие звенья в данной информации? С помощью науки?
– Невероятно, дружище! Да, у нас есть деньги, большие деньги, Пауль! Посмотри на караваны этих барж. Они идут в Гамбург, а оттуда – в Киль. Там строятся новые верфи. У нас скоро будут самые мощные корабли и новейший подводный флот. Мы плевали на проклятый Версальский договор, Пауль! Наши Рейхсмарине* хорошо надрали союзникам задницу в прошлую войну. Надерём и в будущей! Флот – моя слабость, Пауль! Да и твой отец – моряк! Сообщу тебе по секрету – учится на подводника.
– Поразительно, Рольф! Ты меня удивляешь. Старик решил тряхнуть сединой! Ты сказал в «будущей» войне? Однако Германия плотно окружена врагами, армии нет. Мы скованы по ногам и рукам.
– Я тебе скажу, Пауль. Новая война неизбежна, и мы к ней уже готовимся! Поэтому нам крайне понадобятся эти твои «сущности».
– Кто «мы», Рольф?
– Нация, Пауль, германская нация! И её лучшие, полные сил, сыны – такие, как я и ты! – с пафосом воскликнул Бергман. Нас миллионы, друг!
– А финансы?!
– Ты не поверишь! – несколько умерил пыл Бергман, – нас весьма солидно финансируют американские концерны и британские банкиры. Капиталу теперь нужна сильная Германия! Это парадоксально, но так устроен этот мир, мой друг! Им двигают не столько крики обезумевших толп, сколько тихий шорох банкнот. Да! И вернёмся к артефакту. Хочу на него взглянуть.
– И я тебя не предупредил, Рольф. Артефакт, будучи извлечённым из металлического экрана, может оказывать непонятное и самое разное воздействие. Например, у меня сразу же ужасно разболелась голова, а у Блюмкина возникали приступы страха.
– Кстати, Пауль! Я вступил в СС. И нам ли бояться неизвестных фокусов?! Бергман быстро, насколько позволяло выпитое, встал и надменно вскинул руку:
– Хайль Гитлер!
– О-о, Рольф! – это, это… поднимает национальный дух.
Официант, протирая бокал в уголке террасы, тихо буркнул себе под нос:
– Проклятые наци...
Бергман уселся обратно на стул. Лоренц вскрыл коробку из-под леденцов и протянул приятелю. Тот взял артефакт и воскликнул:
– Какой он горячий! – и Бергман невольно выпустил артефакт из рук, словно у него выскользнул кусок мыла, но тот не упал на стол, а… завис! Прямо над кружкой с пивом, как большой неподвижный мотылёк.
Сразу раздался тихий свистящий звук, как от падающей мины. Из воды, словно дельфины, стремительно вылетели резвившиеся там бобры и с громким визгом один за другим с размаху тяжело рухнули прямо на стол перед приятелями. Друг на друга. В стороны разлетелись сосиски и бокалы с пивом. Бергмана и Лоренца окатили обильные брызги речной воды и пива. Лоренц успел увернуться и закрыть лицо руками, а Бергман, не выпуская сигареты, нелепо завалился со стулом на спину.
Вечернее небо на краткое мгновение осветилось словно северным сиянием, будто яркой молнией. С проходящей баржи раздался и тут же сник такой же краткий, но совершенно ужасающий по силе гудок, от которого, казалось, лопнут перепонки в ушах.
Бобры не удержались на столе и тяжело один за другим шлёпнулись вниз, сметая всё со стола. Егозя хвостами по дощатой террасе, и, оставляя мокрый след, перепуганные грызуны, активно перебрались прямо через лицо и живот ошарашенного Бергмана. Он нещадно ругался, брезгливо отпихивая толстых и мокрых бобров. Те, возбуждённо пофыркивая, с плеском соскользнули обратно в реку. В воде животные странными торпедами неуклюже устремились прочь от опасного места.
Над столом по-прежнему висел артефакт, слабо лучась зеленоватым светом, как настольная лампа.
У Лоренца же трещала голова. Он схватил висящую взбунтовавшуюся «сущность» и дрожащими руками с трудом упрятал обратно в коробку. Голова перестала болеть.
Затем он помог подняться потрясённому Бергману.
В углу террасы с полотенцем и кружкой в руках в ужасе статуей застыл официант.
– Болван! Чего стоишь истуканом?! Немедленно наведи порядок! – рявкнул Бергман, который приходил в себя, но никак не мог отойти от дичайшего события. Оно не укладывалось в голове!
– Чёрт подери! Что это было, Пауль?!
– «Сущность», Рольф, «Сущность»! За два с половиной миллиона долларов. Хорошо, что она кинула сюда бобров, а могла легко закинуть тебя к ним или, даже… на ту баржу, что чуть не убила нас звуком!
* * *
Отец Рольфа Бергмана, видный бизнесмен-сталепромышленник, активно финансировал нацистов, будучи знаком с Адольфом Гитлером ещё с Первой мировой войны. Он был фанатичным сторонником фюрера, считая, что именно Гитлер способен возродить Германию и её промышленность, тем самым прямо обеспечивая и его, старшего Бергмана, коммерческие интересы растущими военными заказами.
В городке Лютерштадт-Виттенберг проектировалось строительство секретного завода «Арадо» для производства авиационных и танковых двигателей. Курировать начало этих работ Бергман-старший отправил своего сына Рольфа, тоже ярого нациста. Завод строили под землёй рядом с Эльбой, к которой вели подземные тоннели.
Получив сибирский артефакт, Рольф подкорректировал со строителями проект «Арадо», дополнив его небольшой лабораторией для испытаний в целях изучения свойств «сущности». Ещё предстояло понять, какую именно «сущность» представляет данный артефакт – первую, вторую или третью! Это решение поддерживал и Лоренц.
Приятели определились – Бергман организует изучение артефакта на «Арадо», а Лоренц же должен установить, где «спят» две другие «сущности».
Решение этой задачи в немалой степени зависело от... Блюмкина. Если чекист не выдержит пыток, и укажет на Лоренца, то всё сильно усложнится. Легальный путь в Россию Паулю окажется закрытым.
У Лоренца в Коминтерне имелся агент со связями в ОГПУ, от которого он ждал условной телеграммы с известиями о ситуации с Блюмкиным. В её ожидании он направился в Гамбург навестить родителей.
* * *
Тем временем Бергман, человек по натуре нетерпеливый, не дожидаясь окончания строительства лаборатории на «Арадо», решил провести начальные испытания артефакта. Для этого из Берлина были приглашены несколько опытных инженеров различного профиля, с которых взяли подписку о неразглашении секретных сведений.
Инженеры, не имея никакой конкретной информации о физических свойствах артефакта, никак не могли выработать и согласовать общее решение о направленности методики испытаний. Неясной была и сама их цель. Это удручало специалистов, но мало волновало самонадеянного Рольфа.
Получалось, что идти придётся методом проб и ошибок. Дискутируя и споря, под нажимом Бергмана, решили начать с охлаждения артефакта. Понимая, что он уже мог испытывать природные низкие температуры до минус пятидесяти градусов в Сибири и никак на них не реагировал, решили поместить артефакт в камеру, понижая температуру до минус ста градусов по Цельсию. Камера находилась в герметичном помещении, где не было людей.
Шкала измерителя показала температуру минус семьдесят пять градусов по Цельсию, когда в лаборатории раздался резкий и громкий хлопок. С опаской открыв дверь, обнаружили, что дорогостоящая стальная камера охлаждения превратилась в обильно дымящийся порошок и осыпалась стальными опилками на бетонный пол. Артефакт, светясь зеленоватым светом, как ни в чём ни бывало, висел на месте камеры. Его обычная температура ничуть не изменилась.
Однако всех сразу обуяла паническая, непреодолимая мысль: немедленно покинуть место эксперимента! Толкаясь, инженеры выбежали на улицу и в ступоре остановились. На западе за городом сериями грохотали взрывы, взметая целые облака багрового пламени в ночное небо.
Бергман понял, что катастрофа произошла на заводе Райнсдорф в дальнем пригороде. Там находился завод по производству взрывчатых веществ, якобы для горного дела, фактически же выпускавший артиллерийские снаряды. Теперь происходила их детонация. Военная промышленность Германии правдами и неправдами наращивала производство вопреки требованиям Версальского договора. Рольф сразу уловил связь взрывов с артефактом.
«Видимо, у нас Третья сущность! – осенило Бергмана, – артефакт-разрушитель! Какая страшная сила!»
Но тут же эйфория сменилась мрачными мыслями. Как управлять этой мощью, не нанося вред себе же?! При мысли, что кто-то может осознать связь неудачного опыта с разрушением завода Райнсдорф, у Бергмана по спине потекли струйки пота.
– Проклятье! Это уже не прыжки речных крыс! – задумавшись, невольно пробормотал он.
«Но почему – завод?! Как понять смысл проявления артефактом неких свойств тогда, на Эльбе? И сейчас. ОН – что, на стороне большевиков?! Абсурд, совершенный абсурд!» – Рольф, сколько ни старался, ничего не мог понять, и это бессилие доводило Бергмана до исступления. Однако факты вещь упрямая. Они имели место быть и сводили с ума!
Бергман зло повернулся к испуганным инженерам, дезориентированным ситуацией:
– Господа! Вы просто феерические кретины, а не инженеры! От вас никакого толку. Завтра же немедленно отправляйтесь обратно в Берлин к своим рабочим местам. С вас будут удержаны деньги за разрушенную холодильную установку! Вы должны хранить молчание, чтобы вашей единственной потерей оказались только деньги! Забудьте, всё, что видели! Я понятно изъясняюсь?!
– Вполне, господин Бергман! Мы всё твёрдо усвоили.
– Свободны. Хайль Гитлер!
«Тут необходимы совсем иные компетенции!» – решил Рольф и доложил отцу обо всех обстоятельствах вокруг артефакта. Тот по телефону напутствовал его:
– Пусть Лоренц занимается Россией и поиском других артефактов, это – правильное решение, Рольф! Я же подключу к тебе настоящих профессионалов. Без них ничего не предпринимай! Артефакт требует величайшей осторожности в обращении. Твой отдел решено нацелить на Арктику, мой мальчик! О причинах решения, задачах и целях они тебе расскажут. Кстати, это приблизит тебя к флоту, которым ты, кажется, бредишь. Подробности – позже.
Следующим днём Бергман с удовлетворением читал в газетах:
«Городские власти города Лютерштадт-Виттенберг сообщают, что вчера на заводе Райнсдорф близ города произошла локальная авария и возник пожар. Есть погибшие и раненые. Причиной происшествия послужило грубое нарушение мер безопасности. Нанесенный ущерб оценивается комиссией. Администрацией предприятия и компетентными службами города принимаются активные меры по устранению последствий аварии».
– Пусть будет так! Спасибо, отец! – пробормотал Рольф Бергман и облегченно вздохнул.
Гаштет* – небольшой ресторанчик в Германии.
Рейхсмарине* – так назывался военно-морской флот
Германии с 1919 по 1935 год.
13 глава романа здесь: http://proza.ru/2025/01/09/1729
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Картинки сгенерированы в нейросети Шедеврум
03.01.25
пос. Отрадное Московской обл.