12 глава романа здесь: http://proza.ru/2025/01/02/1901
ОВАЛЫ
Третья часть. ТУНГУССКОЕ ТЕЛО
Учёные ищут, писатели пишут,
И спор разгорается вновь о былом,
Но тайна Тунгусского тела сокрыта,
Хоть море гипотез растёт с каждым днём.
/Владимир Пурин/
Глава 13. Лоренц и муляжи
Неудача – не преступление; преступно ставить
перед собой цели ниже своих возможностей.
/Джеймс Расселл Лоуэлл 1819–1891/
1930 год
Движение по Транссибирской магистрали для экспедиции Кулика закончилось в Тайшете, здесь поезда поворачивали на юг к Иркутску и шли до Владивостока. Дальше идти предстояло самим.
Кулик нанял подводы и лошадей, погрузив на них всё немалое походное имущество.
– Всё, друзья мои! На этом наш отдых можно считать завершённым. Теперь начинаются те самые трудности, которые вы называете романтикой, – провозгласил Леонид Алексеевич.
Гуцул, который стоял рядом, мягко остановил потуги двух работяг, у которых никак не получалось погрузить тяжеленный сейф Кулика на подводу.
– Друзья мои! – мастерски спародировал он Кулика, – сказано же вам, что это не трудности, а романтика!
Картинно подошёл к сейфу, играючи, словно Геракл, поднял его и водрузил на телегу. Туда же погрузил свою двухпудовую гирю.
– Вот так! – резюмировал он, жестами фокусника отряхивая с себя пылинки и с юмором раздавая галантные поклоны.
– Ну, студент даёт! – народ в изумлении столпился возле действа, споря, кто сможет такое повторить.
А Леонид Алексеевич, уперев руки в бока, хохотал над выходкой студента.
– Не знал я, товарищ Гуцул, о ваших талантах! Теперь постараемся использовать их для пользы дела!
Далее путь отряда пролегал на северо-восток, через Кежму до небольшой фактории* Ванавара, надёжно затерянной в океане сибирской тайги. Именно там находился район изысканий.
Преодолев почти семьсот километров походным порядком, экспедиция проделала крайне тяжелый путь через малопроходимую местность: сопки, реки, увалы, болота. Частые перегрузы на плоты, лодки и с них обратно – на гужевой транспорт. Тучи гнуса, комаров и оводов, сводящие с ума, не давали сосредоточиться на выполняемой работе.
«Verdammte russische Schei;e, verdammtes Land! (Проклятое русское дерьмо, проклятая страна!)», – в страшном раздражении чуть слышно бормотал Лоренц под нос. – Рольф, тебя бы прямо сюда вместе с твоим отцом, чёртовы вы надутые гуси! – поминал он недобрым словом Бергманов.
– Что ты всё бормочешь, Пауль? Разговариваешь с собой? – спросил Верещагин.
– Да они нас сожрут целиком за три дня, – воскликнул обычно молчаливый Лоренц, яростно втирая вонючую мазь в шею и в лицо.
– Романтика! – засмеялся неунывающий Юрий.
Продвижение к цели стоило путешественникам недюжинных усилий, много времени и было сродни подвигу. До места добирались более месяца.
Пересекая реку с быстрым течением на лодке, Леонид Алексеевич чуть не погиб.
Учёный был за рулём лодки, когда её неожиданно развернуло поперек течения. Рогозин, который тоже находился в лодке, успел выскочить на большой камень. Кулик же в брезентовом плаще и с рюкзаком за плечами, рухнул в воду. Поток сразу подхватил его. Егор, отличный пловец, не раздумывая, следом нырнул в холодную воду и спас учёного, который уже было скрылся под водой.
– Егор, я вам премного благодарен, – стуча зубами, говорил продрогший Кулик Рогозину, обсушиваясь вместе с ним у костра, – пожалуй, вы были бы очень полезны в разведке на фронте.
В устах Кулика это было очень высокой похвалой.
– Леонид Алексеевич, думаю, лучше в мирное время воевать с комарами, чем уворачиваться от пуль, – улыбнулся Егор, с силой выкручивая мокрые штаны.
– Вы правы, юноша, совершенно правы, – задумчиво произнёс Кулик.
Друзья обзавелись бородами, и мало кто узнал бы в побуревших от загара, заросших мужчинах в штормовках и резиновых сапогах с отворотами, беспечных студентов-мальчишек, которые начинали путь в столице. Студенты посуровели, стали немногословнее, а трудности пути лишь сплотили их.
В фактории наняли дополнительных рабочих и ударными темпами в качестве основной базы построили баню, пищеблок, склад и домик с подсобными и жилыми помещениями.
Кулику необходимо было продолжить изыскания, начатые в прошлых экспедициях. Для этого подготовили и решили направить в район эпицентра две рабочие группы с провиантом и инструментом для тяжелых земляных работ.
В каждой группе назначили бригадиров, снабдив их подробными указаниями, планом и объёмами предстоящих работ. В первую группу бригадиром назначили Лоренца.
– Лоренц, вы очень грамотный человек с жизненным опытом. Поэтому назначаю вас руководить бригадой, которой поручен самый важный район изысканий. И я очень рассчитываю на вас. Уверен, вы не подведёте!
Пауль начал было отпираться. Потому что лишался возможности знать, когда найдутся артефакты.
– Леонид Алексеевич! Возможен ли иной вариант?! Я никогда не руководил людьми. Я не смогу!
Лоренц рассчитывал на уступчивость Кулика. Но он его плохо знал.
С виду близорукий и интеллигентный, Леонид Алексеевич Империалистическую войну завершил с двумя орденами и в чине поручика. Успел также послужить и в Красной армии у Тухачевского. Человек с характером твёрдым и решительным, он управлял людьми жёстко и эффективно.
– Нет, Пауль! Решение принято. И вы, голубчик, с задачей справитесь! В случае отказа не смею вас задерживать в экспедиции. Полагаю, вы приняли участие в ней вовсе не для того, чтобы со мной пререкаться! Тогда и смысла в этом разговоре не вижу. Не так ли?
– Да, Леонид Алексеевич! Извините мои сомнения. Я постараюсь справиться!
Лоренцу не оставалось ничего другого, как согласиться.
Только досадно усложнялась задача. Он действительно прибыл сюда с определённой целью – заполучить предполагаемые находки. Хотя, и не факт, что они где-то в этих местах. Также не факт, что их найдут вообще!
«Интересно, на какую методику поисков рассчитывает этот упёртый русский осёл – Кулик?» – злился немец.
Из всего состава нынешней экспедиции только сам Кулик знал место, где был найден артефакт. Пауль понимал, что Кулик, скорее всего, продолжит поиски других артефактов там же, где нашли первый. Лоренц на его месте поступил бы аналогично.
Поэтому был крайне раздосадован и озадачен.
Ещё у немца промелькнуло сомнение, а не подозревают ли русские о его миссии? Тогда почему его не арестовали ещё в Москве? Ведь у чекистов с этим всё так просто. А если подозревают и не арестовали, то, пожалуй, причиной может служить только наличие у них некоего плана.
Да, чекисты, иногда, когда требовалось быстро купировать угрозу, не особо обременяют себя доказательствами вины шпиона. Только вот дураков в советской контрразведке – нет. Абсолютно точно. Лоренц это знал. В Абвере на Тирпицуфер, 74* в Берлине учили обстоятельно.
На примерах показывали, что мышление русских понять невозможно и самонадеянность в отношениях с ними выйдет себе дороже!
Быть рядом с Куликом, чтобы отслеживать ситуацию с поисками, не получилось. Однако ясно, что, если что и найдут, то находка будет храниться у Кулика в базовом лагере. Оставалось придумать способ, как об этом узнать. И затем подготовить и осуществить надёжный план завладения артефактом и доставки его в Германию. Некоторые намётки такого плана уже роились в его мыслях.
* * *
1929 год
В конце 1929 года агент из Москвы сообщил Лоренцу о казни Блюмкина как о свершившемся факте. И есть твёрдые основания полагать, что Блюмкин не проговорился о контакте с Лоренцем, которому теперь можно вернуться в Россию без опасения быть арестованным. Главное же, что Блюмкин не проговорился про артефакт.
Впрочем, кто бы ему поверил?! Следствие решило бы, что Яков нагло морочит им голову. Скажи кто Лоренцу раньше об этом невероятном артефакте, он и сам бы не поверил!
Деятельный немец, находясь в Гамбурге, времени даром не терял. Погостив у родителей, он по рекомендации Рольфа Бергмана под эгидой Абвера сначала прошёл обучение лётному делу у опытных инструкторов на аэродроме близ Гамбурга, летая на разных типах самолётов, совершал прыжки с парашютом, знакомился с конструкциями летательных аппаратов Юнкерса.
– Лучше бы я стал лётчиком, чем шпионил в России, – рассказывал Пауль отцу, – я чувствую, что небо – это моё! Всё осваиваю быстро, будто в прошлой жизни только и делал, что летал.
Они сидели за бутылкой шнапса на просторной веранде, выходящей в сад за домом. Отец, ещё крепкий мужчина, у которого только наметилась седина, ответил:
– Как только Германия наберёт силы, шпионить тебе больше не придётся, Пауль! Разве Бергман тебе не говорил, что предназначение нашей нации – господствовать в мире! Россия – колоссальный ресурс, который должен принадлежать нам, немцам. Славяне – низшая раса, недостойная управлять им. Овладев этим богатейшим пространством, мы заставим все народы склонить перед нами головы!
– Но это же война, отец! Большая война! Русские отчаянно укрепляют армию и, как волшебники, строят заводы. И вся Европа против нас.
– Да, мой мальчик! И твои нынешние обязанности – временное явление. Но это необходимо для будущей победы. Я тебе скоро покажу, что происходит на наших верфях, и ты поймешь всю глубину моих слов. Плевать на Россию с Европой. Дай срок! За Германию, сын! Хайль Гитлер!
Они выпили...
Получив твёрдые практические навыки и теоретические знания на этом поприще, Пауль с отцом направился в Киль на судовые верфи, чтобы иметь непосредственное представление о возрождении военного флота Германии. Туда же прибыл Бергман Рольф в качестве координатора и организатора обучения.
Отец Лоренца, убеждённый нацист, был посвящен в дела Бергмана даже лучше, нежели Лоренц-младший. Во время Первой мировой войны он служил штурманом на германском эсминце, который потопили англичане. Спасли его чудом. Теперь же активно обучался капитанскому делу на подводной лодке новейшей конструкции, участвуя в ходовых испытаниях.
У Бергмана-старшего, чьи финансы вращались и в судостроении рейха, имелись определённые планы, связанные с подводным флотом. Курировал их исполнение Рольф. Лоренцу суть этих планов не довели. Но он с энтузиазмом вышел несколько раз в море с отцом, Рольфом и представителями промышленности.
Лоренц с восторгом и некоторой опаской ощущал мощную дрожь работающих могучих дизелей и слаженную работу механизмов субмарины, проходящей испытания. С замиранием сердца, крепко сомкнув зубы, вслушивался в угрожающий скрежет прочного металлического корпуса при погружении на предельные глубины.
Рассматривал в перископ идущие в порт и из порта суда, слушая пояснения моряков, как выбирается цель, как происходит пуск торпед. Участвовал в тренировках экипажа на выживаемость. Сердце тоскливо сжималось при мысли, что эта металлическая теснота, стремительно наполняясь забортной водой, может вдруг стать коллективной могилой в толще морских вод.
С подбитого самолёта можно выпрыгнуть с парашютом в небесный простор, а из замкнутого нутра спрута, напичканного трубами, вентилями, горячим паром, топливом и горючими техническими маслами, торпедами и орущими людьми – спасения нет!
– Пауль, ты должен знания впитывать в себя как губка, – говорил Рольф, толкнув плечом задумавшегося Лоренца, – а почему именно эти знания, я тебе скажу, когда придёт время.
– Ясно! А что там у тебя с изучением артефакта?
– Пока ничего конкретного. Но у меня его изъял отец. Артефакт изучают очень серьезные спецы отца в Берлине. Единственное, что могу сказать, они выяснили, что артефакт при извлечении из экрана всё время куда-то разворачивается. С чем это связано – неизвестно. Пытаются найти закономерность. Однако проблема в том, что каждый раз, извлечённый артефакт что-нибудь вытворяет. Например, при последних испытаниях один специалист погиб, другой…тронулся умом, а третий просто потерял память – начисто.
После ужасного взрыва завода в Райнсдорфе Рольф втайне радовался, что артефакт у него забрали. До сих пор его передёргивало от омерзительных воспоминаний с бобрами.
– И ещё кое-что происходило при попытках разного рода воздействий на него. Поэтому увеличили меры предосторожности. Испытатели теперь облачаются в защитные металлические экраны-сетки. Больше я тебе ничего не могу сказать.
Бергман недовольно покрутил бычьей шеей:
– Но в связи с этими фактами ещё актуальнее становятся поиски двух других артефактов. Я хорошо помню пояснения твоего Блюмкин про эти «сущности»! Пора тебе в Россию, Пауль!
1930 год
В феврале 1930 года Лоренц прибыл в Россию. Никто им не интересовался. Он занялся университетскими делами. Надо было сдавать экзамены и нагонять пропуски, которые ему, в затянувшейся на годы учёбе, благосклонно прощали как представителю Германии в Коминтерне.
Однако профессора всё же выражали ему сдержанное недовольство:
– Вы вечный студент, Лоренц!
Попутно Лоренц попытался подготовить операцию с участием уже упомянутого агента в ОГПУ с целью заполучить те самые шифрованные записи про свойства трёх артефактов-«сущностей», о которых рассказывал несчастный Блюмкин.
Записи хранились где-то в следственном отделе. Правда, бедолага Яков утверждал, что никто не в состоянии их расшифровать. Но почему бы и не попробовать?! Такую возможность следовало создать, если она в данный момент отсутствует! Тем более, что Пауль, много размышляя, скептически воспринял слова Бергмана о способности специалистов его папаши понять суть артефакта. Результатов не было. Лоренц умел думать и просто уже не доверял уверениям Бергманов.
* * *
Леонид Алексеевич намеревался инспектировать сформированные группы по ходу выполнения работ. После налаживания их деятельности, он планировал личный поход к месту взрыва. От Ванавары оно находилось ещё в семидесяти километрах. Два-три дня многотрудного пути с форсированием рек и многочисленных ручьев, по таежным буеракам и чащобам.
Также возле Ванавары силами местных эвенков оборудовали посадочную площадку для аэроплана. С людьми за труд рассчитывались порохом и дробью, которым в тайге цены не было. Достаточные «обменные» запасы для таких случаев приготовили заблаговременно. Кулик планировал произвести аэрофотосъёмку районов, где последствия катастрофы оставили наибольший след.
В прошлые экспедиции это не удалось сделать по разным причинам: из-за несовершенства молодой ещё авиации, недостатка топлива и запчастей. В этот раз удалось достичь надёжной и предметной договорённости с Осоавиахимом через Бокия.
Самолёты «Юнкерс Ю-13», закупленные за рубежом для пассажирских перевозок и в помощь почтовикам и геологическим партиям, имели дальность полёта более 1400 километров. По вызову Кулика такой самолёт должен был прилететь в Ванавару из соседнего района, где базировались летательные аппараты Осоавиахима.
* * *
У Бокия, как прозорливо догадывался Пауль Лоренц, и в самом деле имелся секретный план, суть которого чекист довёл до учёного перед отправкой экспедиции.
За два месяца до отъезда из Москвы, Кулик и Бокий сидели в кабинете Леонида Алексеевича, который ему любезно выделило Русское Географическое общество на период подготовки к экспедиции.
Бокий знал биографию Кулика и, что учёный в Первую мировую служил в разведке в составе 4-й кавалерийской бригады 20-го драгунского Финляндского полка Русской императорской армии – человек закалённый и знающий про опасность не понаслышке.
Этот факт биографии план Бокия тоже учитывал!
– Леонид Алексеевич, думаю вы согласитесь, если я скажу, что мы с вами не должны повторить ошибок прошлой экспедиции, – глядя прямо в глаза Кулику, сказал Бокий.
Они сидели напротив друг друга за письменным столом Кулика.
– Разумеется, Глеб Иванович! – мгновенно сверкнул стёклами очков учёный.
Он по-прежнему не видел за собой вины в утрате артефакта – действовал по инструкции Бокия. Готов был неукоснительно соблюдать и новые указания. Кулику было бы крайне неприятно вновь выслушивать претензии и упрёки чекиста.
– Также, думаю, вы согласитесь, если я скажу вам, что коли имеется хоть один шанс вернуть потерянное, мы должны его использовать. Что скажете? – продолжил Бокий.
– Глеб Иванович, пропавший артефакт может иметь столь важное значение для науки, и для России в целом, что я готов хоть сейчас отменить экспедицию, чтобы отправиться за ним, куда укажете и предпринять там всё, что в моих силах! – сразу разволновался учёный.
– Ну, Леонид Алексеевич! Не горячитесь так. Я разделяю ваши чувства, но здесь нам нужны совершенно ясные головы. К сожалению мне неизвестно, где находится артефакт, но ваша экспедиция обязательно должна состояться. Без неё теряет смысл план, который у меня созрел и которым хочу с вами поделиться.
– Глеб Иванович, я вас внимательно слушаю! – Кулик и в самом деле напряг всё своё внимание, стараясь ничего не упустить.
– Я предполагаю, что некий агент может быть внедрён в экспедицию для завладения новыми артефактами, которые могут у вас появиться в ходе изысканий по следам катастрофы. Вы же сами убеждены в их существовании! И ваша экспедиция имеет целью их поиск! А, если это так, то велика вероятность, что за агентом стоят те же организаторы, что и в прошлый раз. Если они сумели, как и вы, по достоинству оценить похищенный артефакт, то уже точно не выпускали вас из поля зрения! Думаю, они смогли это сделать и, нагло уверовав в свою удачу и неуязвимость, хотят повторить дело...
Далее Бокий изложил суть операции:
«В нашем специальном НИИ разработали прибор, который поможет вам в поиске артефактов. Прибор будет реагировать на различные аномалии под слоем почвы и даже воды, прежде всего на концентрированные искажения электромагнитного поля. Он состоит из двух полукомплектов, которые нужно разносить в стороны на территории поисков. В случае обнаружения, полукомплекты укажут направление возмущения. А в точке пересечения этих направлений и надо искать нечто.
Ни у кого в мире такого прибора на сегодня нет. Поэтому он – секретный. Подробные инструкции пользования получите в НИИ, куда я вас направлю. Конечно, вам понадобятся помощники. Вы их получите в виде толковых и надёжных студентов, и они тоже должны быть с вами на полигоне НИИ. Это ваша команда для реализации плана.
Далее! Мы изготовили маленький переносной сейф в виде шкатулки с очень толстыми стенками из прочнейшей стали и практически без щелей. Мини-сейф оснащён замком, который запирает его намертво. Без ключа сейф можно вскрыть только с помощью газовой горелки с высокой температурой пламени.
Также в соответствии с чертежами, которые вы исполнили для отчёта, искусно изготовлены две точные по форме и размерам копии найденного артефакта – муляжи. Изготовлены муляжи из сплава тяжелых металлов с жёсткими вкраплениями таких минералов и минералоидов, как прозрачный кварц, опал, изумруд, а также янтарь.
Данные вкрапления в виде таинственных, но красивых и бессмысленных узоров сделали, добавив слабосветящийся в темноте состав. Муляжи отполировали до ювелирного блеска и поместили в мини-сейф. Это – филигранная работа, Леонид Алексеевич!
Думаю, у преступника не будет сомнений в том, что это новые своеобразные артефакты. Они явятся приманкой для похитителя. Пусть крадёт, выдав себя! И в этом вы ему постарайтесь не помешать! Зная – кто, можно узнать, куда и к кому он направился.
И, как я уже упомянул, очень велика вероятность того, что там же будет и первый артефакт. Это уже просто моё профессиональное чутьё! Я не в первый раз на него полагаюсь. Вроде ещё не подводило.
После выяснения ситуации потребуется, не мешкая, изымать артефакт. Когда недруги поймут, что муляжи – это муляжи, а не артефакты, то сразу догадаются и о нашем плане. Артефакт тут же переместят в недосягаемое место. Это будет нашим провалом! Но мы этого не допустим, надо успевать!»
– Это, это... крайне интересно! – Кулик снял и нервно протёр очки о рукав пиджака. – А скажите, Глеб Иванович, почему вы решили изготовить именно два муляжа?!
– Честно говоря, просто по наитию! Бог любит троицу, ведь так говорят, Леонид Алексеевич? Кстати, большой сейф, где вы должны будете хранить деньги и прочие ценности (вдруг найдёте золото?!) и важные документы, сработан теми же мастерами. В нём будете хранить настоящие артефакты. Этот сейф и вдвоём не утащить – такой тяжёлый!
У Глеба Ивановича возникали небезосновательные подозрения в отношении Лоренца, единственного иностранца, который записался в экспедицию. Они появились после того, как во время следствия по делу Блюмкина, словно из ниоткуда, возникли доллары в невероятной сумме. Коллега же на допросах почему-то молчал. Это спасло самого Глеба Ивановича, о чём он пока мог лишь смутно догадываться.
Однако подозрения есть только подозрения. Агентура ОГПУ, активированная Бокием по данному вопросу в Германии, пока ничего толком о Лоренце не выяснила. Действия агентов требовали большой осторожности в целях их же безопасности. Но там работали прекрасные и проверенные в деле люди, настоящие профессионалы. И Бокий терпеливо ждал известий о немецком студенте и деятеле Коминтерна.
О своих подозрениях Бокий поставил в известность Кулика, чтобы руководитель экспедиции проявлял к нему особую настороженность. Но и предупредил, что Лоренц не должен ничего заподозрить. Ведь агент – человек с высокой профессиональной подготовкой.
* * *
Когда отряды рабочих отправились к местам работ, Кулик вызвал к себе Верещагина, Гуцула и Рогозина.
– Так, друзья мои! Нам надо переговорить. В итоге вы получите задачу, к исполнению которой надо приступить немедленно. А выполнять – с крайней осмотрительностью!
Берлин, Тирпицуфер, 74* – Адрес штаб-квартиры «Абвера»
14 глава романа здесь: http://proza.ru/2025/01/16/1854
3 картинки сгенерированы в нейросети Шедеврум
1 фото из Сети (в открытом доступе)
10.01.25
пос. Отрадное Московской обл.