Предыдущая страница http://proza.ru/2024/12/27/1126
В «Морском сборнике» опубликовали только выдержки из доклада Павла Николаевича Головина. Некоторые историки называют остальную часть доклада секретной, но грифа секретности на докладе нет.
В журнале поместили лишь то, что представляло интерес для широкого круга читателей, а чисто служебные вопросы публиковать не стали, и это вполне естественно.
Но с лёгкой руки одного маститого историка выдумка про секретную часть доклада пошла гулять по страницам исторических изданий. Он придумал это для того, чтобы подчеркнуть важность написанного капитан-лейтенантом.
Что же не поместили в открытой печати? В журнале не стали публиковать содержание бесед американского сенатора Уильяма Маккендри Гвина с посланником Эдуардом Андреевичем Стеклем в пересказе Головина.
Речь шла о покупке колоний США, сторонником чего был сенатор. Стекль ничего конкретного не сказал, потому что ему требовалось самому изучить состояние колоний, о которых у посланника имелись самые поверхностные сведения.
Это были не переговоры, а прощупывание почвы, беседа. Из-за начавшейся Гражданской войны в США и предстоявших выборов нового президента американцам стало не до русских колоний. Головин написал: «Стоит ли жалеть об этом?»
Он упомянул, что «общественное мнение России негодует за уступку нашей бывшей фактории в Калифорнии, особенно с тех пор, как рядом с селением Росс открылись золотые прииски».
А дальше Головин изложил свои мечты: «легко может случиться, что люди предприимчивые, принявшись за дело толково и с энергией, откроют и в колониях наших богатства, о существовании которых теперь и не подозревают».
Из этого академик сделал вывод, что сотрудник Морского министерства, посланный для выяснения положения на месте, открыто выступил против уступки Русской Америки и за сохранение РАК, а великий князь не мог не прислушаться к его мнению.
Можно подумать, что мнение капитан-лейтенанта было важнее для генерал-адмирала, чем мнение командующего Тихоокеанской эскадрой Андрея Александровича Попова.
Головин верно написал, что «…сочувствие к нам американцев будет проявляться до тех пор, пока оно их ни к чему не обязывает или пока это им выгодно. Жертвовать же своими интересами для простых убеждений американцы никогда не будут».
Но точно также поступали и все другие государства, включая Российскую империю. Ничего и сейчас не изменилось.
Когда знакомишься с перепиской по вопросу американских колоний, видно, что ясное понимание и твёрдое мнение по поводу судьбы колоний и Российско-Американской компании было только у великого князя Константина, руководившего военно-морским флотом на правах министра.
Впервые он изложил своё мнение об американских колониях в 1857 году в письме от 22 марта министру иностранных дел Александру Михайловичу Горчакову: «…Продажа эта была бы весьма своевременна, ибо не следует себя обманывать и надобно предвидеть,
что Соединенные Штаты, стремясь постоянно к округлению своих владений и желая господствовать нераздельно в Северной Америке, возьмут у нас помянутые колонии, и мы не будем в состоянии воротить их.
Между тем эти колонии приносят нам весьма мало пользы, и потеря их не была бы слишком чувствительна и потребовала только вознаграждения нашей Российско-Американской компании».
В письме, направленном им 18 февраля 1861 года министру финансов, в частности, говорилось: «Трудно представить себе положение более зависимое от того, в каком находятся туземцы к компании, и неудивительно, что ненависть их к русским не уменьшается.
Компания имеет право запрещать им переезжать с острова на остров, может не выпускать креол из колоний и назначать произвольно цену, по которой туземцы, не имея других покупщиков, вынуждены отдавать ей свою добычу.
Такое положение не может быть допущено, особенно в то время, когда упраздняется крепостное право в самой России».
Правление компании билось за то, чтобы РАК продлили привилегии ещё на двадцать лет, а Константин утверждал: «Интересы торговли не всегда совпадают с видами правительственными, а потому уже права администратора, судьи и деятельности купца не должны соединяться в одном лице или учреждении».
Не только у американцев были проблемы, связанные с Гражданской войной, но и в России мятежные поляки добивались своей свободы, напряжение внутри империи нарастало.
Поэтому великий князь предложил продлить действие устава РАК до 1 января 1864 года, а затем подчинить колонии генерал-губернатору Восточной Сибири, тем самым ликвидировав компанию.
В докладе великому князю Павел Николаевич Головин высказался в пользу учреждения у берегов колоний постоянного крейсерства русских военных кораблей.
Капитан-лейтенант Головин, конечно, мог мечтать о русских крейсерах, бороздящих воды Аляски. Но генерал-адмиралу мечтания были несвойственны, он знал, что расходы империи на Крымскую войну превысили доходы на 266 миллионов рублей, а металлическое покрытие бумажных денег уменьшилось на 55 1/3 %.
После заключения мира царь сократил не только армию, но и Гвардию. Он попросил Константина, «как брата и друга» сократить морской бюджет на пять миллионов рублей.
Великий князь отказался от своей зарплаты 8 тысяч рублей, которые он получал за управление Морским министерством.
Он приказал поставить на прикол все парусные суда, отменить посылку эскадры в Средиземное море, отменить часть заказов по флоту, а другую часть рассрочить, уволить как можно больше нижних чинов, оставив на службе только тех матросов, которые необходимы для комплектования команд паровых судов.
Кроме того, он поручил управляющему Морским министерством Николаю Карловичу Краббе подготовить предложения по экономии средств и сокращению расходов.
Сложные вопросы в царской России рассматривались комплексно, для чего царь назначал соответствующий комитет из представителей различных ведомств.
Для решения продлевать или нет привилегии РАК, Александр II учредил особый комитет об устройстве русских американских колоний.
От Морского министерства в состав комитета вошёл контр-адмирал Иван Алексеевич Шестаков.
Продолжение http://proza.ru/2025/01/07/771