15 глава романа здесь: http://proza.ru/2025/01/23/1836
ОВАЛЫ
Третья часть. ТУНГУССКОЕ ТЕЛО
Учёные ищут, писатели пишут,
И спор разгорается вновь о былом,
Но тайна Тунгусского тела сокрыта,
Хоть море гипотез растёт с каждым днём.
Владимир Пурин
Глава 16. Агенты и планы
План, что и говорить, был превосходный:
простой и ясный, лучше не придумать.
Недостаток у него был только один:
было совершенно неизвестно, как привести
его в исполнение.
Льюис Кэрролл –
английский писатель,
математик, философ
и фотограф 1832–1898
1930 год
Лоренца считали агентом думающим и способным. Но положение в иерархии Абвера позволяло ему видеть лишь контуры плана, но не все его детали – обычная страховка на случай провала агента. Пауль отлично понимал свою ситуацию, но его деятельный характер противился ей. Всякие выжидания, зависимость от действий других людей – претили ему и вызывали раздражение.
Рольф Бергман занимал более высокую ступень. Благодаря положению и финансам старшего Бергмана, он мог организовать операции и за рубежом. Ключевую роль здесь играли широкие возможности отца. К комфортным условиям человек быстро привыкает. Комфорт заключался в том, что Бергман привык лишь принимать решения, а за их выполнение у Рольфа всегда отвечали другие. При этом и те, кто стоял выше по служебной лестнице, вынуждено считались с его капризами, связанными с планированием и осуществлением операций. И понимали, на кого в случае чего будет свален провал.
Рольф знал, что главная сложность ожидает Лоренца при попытке вывоза артефактов. Ближайшая железнодорожная станция Тайшет находилась более, чем в семистах километрах от Ванавары. Агенту, которого начнут преследовать, до станции не добраться даже верхом – малопроходимая тайга с реками, топями, скалистыми увалами. Настигнут и убьют.
А если пофантазировать, что доберётся, то надо понимать, он в Тайшете сразу угодит в руки чекистам, которых о бегстве предупредит Кулик по радио. Задача практически неосуществима! Тут было над чем поломать голову.
Однако немцы славились основательностью в решении сложных задач.
В СССР действовала разветвленная агентурная сеть, несмотря на действующие соглашения о германо-советском торговом сотрудничестве, идущие в обход ограничений, наложенных победителями на Германию после Первой мировой войны. Из Германии шли промышленные технологии; в Германию – природные ресурсы и сырье.
Агентура внедрялась во все важные сферы деятельности. Изучив ситуацию, Бергман решил привлечь к операции агентурное влияние Абвера в Осоавиахиме.
Кулик планировал произвести аэрофотосъёмку района Тунгусской катастрофы, которая сорвалась в предыдущей экспедиции. Информация об этом муссировалась в прессе. Бергман решил использовать эти намерения Кулика в своих целях.
Тамошнему отряду требовался лётчик-инструктор на новейший легкомоторный самолёт «Юнкерс Ю-13», один из лучших на то время в своём классе. Самолёт должны поставить в отряд для испытаний в таёжных условиях. Такие самолёты по германской лицензии начали строить в СССР. Испытания были обычным делом.
Лётчика у Германии запросил Осоавиахим через действующие каналы сотрудничества с фирмой «Юнкерса». Таким образом, Бергману удалось внедрить лётчика-агента в отряд, который базировался в районе рядом с факторией.
Задача лётчика – переправить Лоренца с артефактом в Иркутск. Там Пауль должен пересесть на транссибирский экспресс и пересечь границу с Китаем. Как это осуществить, агенты должны были придумать сами, по складывающейся ситуации.
***
1929 год, Германия
Лоренц тоже прекрасно понимал, что шанса выбраться с артефактами из тайги у него не будет. Как это осуществить, он не представлял.
Позже двухмесячный переход с экспедицией Кулика к Ванаваре лишний раз убедил Лоренца в невозможности проделать обратный путь по сибирским дебрям в одиночку.
Поэтому ребус решали заранее, вдвоём с Бергманом ещё перед Рождеством. Они тогда сидели дома у Лоренца в Гамбурге, куда вернулись из Киля после участия в испытаниях подводных лодок, пили шнапс и обсуждали проблему.
Тогда же пришли к выводу, что выход один – использовать авиацию. Задача тоже очень размытая и крайне рискованная в исполнении. Поэтому тон разговора сначала получался несколько пессимистичным.
– Пауль, тебе придётся проявить все способности! Надо завладеть артефактами. Тихо или, если потребуется, с боем. Скрыться от погони. Затем захватить самолёт и лететь с артефактами в Иркутск, до которого около тысячи километров. Лететь придётся около десяти часов. Другого выхода – нет! – говорил Бергман, вальяжно развалившись в мягком кресле.
Лоренц с нарастающим раздражением слушал приятеля: «Как он себе это представляет?!» На каждую сентенцию шефа в голове Лоренца возникали бунтарские возражения, которые он старался не выказывать.
– Из Иркутска доберешься до Шанхая, там в порту тебя будет ожидать наш сухогруз «Принц Ойген», на котором благополучно доберешься до родного Гамбурга. Капитан – наш человек. А здесь тебя встретим, – Бергман уже деловито орудовал ножом и вилкой, с вожделением разделывая толстую коричневую отбивную, обильно сдобренную горчицей.
«Жрёт он! «А здесь тебя встретим!» Да! В тепле и уюте, пока я буду крутиться почти вокруг света – с артефактами, которые должен принести ему в зубах, как вышколенная собака!» – мысленно сопровождал указания Бергмана Лоренц.
– Да, небо стало моей стихией, – задумчиво сказал Пауль, – и где я в дремучей тайге должен искать такую штуковину, как самолёт? И даже, если найду, его «захват», как ты выражаешься, запросто может окончиться для меня гибелью или ранением, которое не позволит даже взлететь. Ты должен это понимать, Рольф! Артефакты останутся в русской тайге, а я пропаду… Ты с лёгкостью рисуешь фантастические сюжеты.
– Да, Пауль! Насчёт риска ты прав! С захватом самолёта я тебе обрисовал крайнюю ситуацию. Если она случится, так и придётся действовать – чётко и решительно, с расчётом на внезапность. Мы, немцы – воины, Пауль! Я в тебе не сомневаюсь. Какие риски и судьбы нас ждут в скором грядущем, никто из нас знать не может! – подпустил пафосу Бергман.
«Как же, как же! «Внезапность... воины»! – осталось вскочить и завопить Хайль Гитлер!» – злился Лоренц.
– Однако, думая, что мы тебя бросаем в этих дебрях одного, ты ошибаешься. Сейчас всё поясню. Давай-ка выпьем за тебя, дружище! – Рольф наполнил рюмки.
– Благодарю тебя, Рольф!
Приятели выпили.
– Ты забыл, наверное, что твоя мать – картограф. Она профессионал в своём деле и часто оказывает нам неоценимые услуги. В её архивах в Институте картографии Гамбурга хранятся подробные карты района Восточной Сибири, где тебе придётся действовать. Эти секретные карты мы захватили у русских штабистов в Восточной Пруссии во время войны.
– Никогда она мне об этом не рассказывала, Рольф!
– И правильно делала, Пауль! С чего бы это ей распространяться? – довольно усмехнулся Бергман, – на этих картах уже нанесены уточнённые на 1929 год посадочные площадки и полевые аэродромы, которые используют в геологических партиях и в такой организации русских, как Осоавиахим. Тебе должно быть известно, что это такое.
–Да, знаю, Рольф!
«Что за унизительные тупые вопросы?»
– Так вот! Самолёты – там, в тайге! У нас сейчас широкое сотрудничество с русскими. Они нам поставляют нефть, руду и зерно, а мы им помогаем строить современные заводы, в том числе наладили производство легкомоторных самолётов. На эти самолёты, которые очень понравились деятелям Осоавиахима, требуются лётчики-инструкторы для обучения русских пилотов.
– Я думаю, Рольф, ты говоришь о самолёте «Юнкерс Ю-13», который я как раз недавно освоил. Чудесная и неприхотливая машина: дальность – 1400 километров, крейсерская скорость 130 км/час, надёжный двигатель!
– Совершенно верно, Пауль! Речь идёт именно об этой машине.
Словно услышав о себе, в комнату вошла мать Пауля – стройная моложавая женщина лет пятидесяти с ухоженным лицом и статной осанкой, с тёмными волосами, сведенными в аккуратную причёску. Она присела на краешек стула рядом с Паулем.
– Ну что, мальчики, у вас тут всё в порядке? – спросила она, окидывая насмешливым взглядом общую картину мужского времяпровождения.
Мужчины почтительно встали, оставив трапезу.
– Мама, тут всё в порядке. У нас с Рольфом приватная беседа.
– Случайно не о женщинах, неисправимые вы мои холостяки? – с лёгкой иронией спросила она.
– Фрау Берта! Мы говорим о службе, – расправил плечи Рольф.
– Вот-вот! И я о том же. У вас только служба на уме, поэтому я и беспокоюсь, – засмеялась она, – в таком случае, не буду вам мешать, продолжайте, только не переберите шнапса!
Дама, встав, развернулась и вышла, прикрыв за собой плотно дверь. Приятели присели.
– Извини, Рольф! У матери одна пластинка – моя женитьба!
– У моей – то же самое. Ладно, Пауль! Кому-то семейные ценности, а кто-то должен служить Германии! Возвращаюсь к нашему разговору. Мы непременно воспользуемся потребностью русских в наших инструкторах и внедрим агента в ближний к месту поисков отряд. Как мы это осуществим – знать тебе нет нужды. Если это у нас получится, то и захватывать самолёт не потребуется. Агент просто окажет тебе необходимое содействие. Ему будет обещано приличное денежное вознаграждение. Вылетите с пилотом и вместе прибудете в Германию. Таким образом, у тебя ещё и помощник объявится. Ведь после твоего бегства пилот не может оставаться там – его схватят и расстреляют как шпиона.
«А если бегство не удастся – расстреляют обоих!»
***
1930 год
Люди Бокия тоже не дремали.
Под слежкой давно находился влиятельный деятель из Осоавиахима, через которого происходило распределение техники и иностранных специалистов в организации. Естественно, что в его окружении находился агент ОГПУ. И Бокию сразу поступила информация о намерении чиновника отправить немецкого лётчика-инструктора с самолётом в восточносибирское отделение Осоавиахима. Этому району оперативники по требованию Бокия уделяли повышенное внимание.
***
– Гражданин Нефёдов?!
К пассажиру с чемоданом в руках, который сошел с берлинского экспресса на Белорусско-Балтийском вокзале в щегольской шляпе и расстёгнутом светлом плаще, белой рубашке и галстуке, подошли три крепких парня с цепкими взглядами.
– Да, я! А в чём собственно дело?
– Ваш паспорт, пожалуйста! Проверка документов.
Пассажир, недоумевая, достал из внутреннего кармана паспорт гражданина Германии и показал его. Старший из подошедших внимательно прочитал, убедился, что пассажир именно тот, кем назвался, полистал страницы и положил документ себе в карман.
– В чём дело, господа?
– Не господа, а «товарищи». Следуйте с нами, это простые формальности. Нам необходимо кое-что уточнить.
Не обращая внимания на возражения прибывшего, его плотно взяли с двух сторон под руки и повели к выходу с перрона, где пассажира усадили в автомобиль и повезли по городу в неизвестном направлении.
***
– Василий Иванович! Расскажите, как вы оказались в Германии, стали её гражданином, и что вы теперь делаете в СССР?
На конспиративной квартире, где Бокий месяцем ранее беседовал с Юрием Верещагиным, происходил допрос задержанного сотрудниками ОГПУ гражданина Германии Нефёдова Василия Ивановича.
Сорокалетний лётчик «Юнкерса» оказался русским! У троих оперативников, которые находились в комнате, это вызывало удивление.
Вопросы задавал старший из них.
– История моя простая, господа! – отвечал Нефёдов.
– «Товарищи»! – переглянувшись, поправили его сотрудники.
– Да. Всё просто, товарищи! – Нефёдов поднял голову и по-военному чётко рассказал свою историю.
– Я – бывший русский лётчик-наблюдатель Императорского военно-воздушного флота, служил в 3-м полевом авиационном отряде 8-й Армии генерала Брусилова. Капитан. Совершая разведывательный полёт в Карпатах в 1915 году, был сбит в бою и попал в австрийский плен. После чего меня переправили в Германию, где я тоже находился в плену, но уже в немецком. Пленных лётчиков после войны освободили, но в Россию не отпустили. У них не хватало специалистов-авиаторов. Надо было как-то жить, и я устроился лётчиком-испытателем на завод фирмы «Юнкерс» в Дессау. Я выучил немецкий язык. Испытывал практически все типы самолётов, которые производила компания. Но моя семья оставалась в России, я вёл с ней переписку и мечтал воссоединиться с ней. Жена и две дочери живут в Рязани. Две недели назад меня вызвали в управление завода и сказали, что командируют в СССР, поскольку требуется лётчик-инструктор на самолёт «Юнкерс Ю-13» со знанием русского языка. Товарищи..., честно говоря, не понимаю, за что я задержан!
Непривычное обращение «товарищи» Нефёдов произносил с запинкой.
– Василий Иванович! Расскажите нам, пожалуйста, куда и с какой целью вас направляют?
– В восточносибирский отряд Осоавиахима, который базируется в Кежме. Я должен перегнать туда свой «Юнкерс» и произвести переобучение лётчиков, поскольку планируется замена старой техники на новую.
– За это иностранцев не задерживают, Василий Иванович! – со значением сказал оперативник.
– Так за что же?! – с крепкого лица на оперативников прямо глядели усталые глаза.
– А вот это мы надеемся услышать от вас! Поверьте, у нас есть все основания не только вас задержать для выяснения всех обстоятельств, но и выдворить из страны. Или судить! И тогда ваше воссоединение с семьей станет невозможным. Я просто предостерегаю вас от этой нехорошей ситуации. Мы знаем больше, чем вы сейчас рассказали нам. У нас нет претензий к вашему боевому прошлому или к вашей работе в Германии. У нас вопросы к вашему пребыванию в нашей стране, которая, между прочим, и ваша страна! Вопросы к враждебным намерениям, которые вы пока ещё не осуществили. Благодарите судьбу.
– Не понимаю о чём вы..., – Нефёдов явно был человеком неглупым и себе на уме.
– Да всё вы понимаете, Василий Иванович! Я хочу вас предупредить. Если вы добровольно и подробно расскажете о своём задании и от кого его получили, окажете нам содействие в предотвращении преступления, то вы уже завтра сможете выехать к семье! В противном случае мы возьмём её на особый контроль, как семью врага. Об остальных последствиях я вас уже предупредил.
Взвесив складывающуюся ситуацию, Нефёдов как глубоко русский человек, решил сознаться в полученном задании и всё подробно рассказать. Важнее семьи для него ничего не было, да и возвращение на Родину было его давнишней мечтой.
В мыслях Василий Иванович предполагал, получив деньги, вернуться к семье. Однако он понял, что расклад получается совсем не такой, на который он рассчитывал. Нефёдов дал согласие на сотрудничество.
– Бергман Рольф, представитель компании «Юнкерс» по продажам за рубеж. Так он представился..., – вздохнув, заговорил лётчик, – обещал приличное денежное вознаграждение...
Об этом факте доложили Бокию. Глеб Иванович распорядился: в целях безопасности операции, немецкого агента в Осоавиахиме – не трогать, но продолжать следить за всеми его действиями; лётчика – перевербовать, взяв подписку, а после подробного инструктажа о его новом задании, доставить на беседу.
Говоря о задании лётчику, оперативники вели речь только о том, что надо вывезти Лоренца из экспедиции. Про артефакты они информированы не были. Далее Бокий дал команду радировать шифром Кулику, как только появится возможность связи, о том, что агентом немцев является именно Лоренц.
Так и сделали.
А Нефёдова, которого повезли к Бокию, по дороге не оставляла парадоксальная мысль о том, что поручение, которое дал Бергман, совпадает с поручением Советов – вывезти немца в Германию!
При беседе один на один с Нефёдовым Глеб Иванович убедился, что у лётчика и в самом деле намерения в содействии искренние. Но для должной гарантии от возможных колебаний Нефёдова довёл, что семья будет всё же оставаться пока под наблюдением органов.
На «Юнкерсе» имелась радиостанция, позволяющая связываться из Кежмы с Ванаварой. С целью координации действий лётчика снабдили радиоданными для оперативной связи с Куликом. Также агенту Бокий довёл, что главной его задачей является вхождение в полное доверие Лоренцу и определение местонахождения артефакта с последующим выходом на связь с советскими агентами в Германии. Возврат Нефёдова в СССР вместе с артефактом – задача этой группы нелегалов.
После таких дополнений к первоначальной задаче мысли о «парадоксе» у лётчика исчезли. Он понял, насколько всё непросто будет в Германии.
– Василий Иванович! Работа на Германию – предательство и позор для русского человека и офицера, пусть и бывшего, царского. Бергман, как вы теперь понимаете, – немецкий разведчик. Служить надо своей Родине, где бы мы ни находились. Если справитесь с заданием, вы окажете ей неоценимую услугу! Ну и в семью, наконец-то, вернётесь!
– Вы мне разбередили душу. Я всё прекрасно понимаю, товарищ...
– Петров Николай Иванович..., – подсказал Бокий.
– Да, Николай Иванович! Я справлюсь, не надо меня лишний раз убеждать.
После всех кропотливых мероприятий Нефёдову устроили встречу с семьей, и Осоавиахим организовал его перелёт в Сибирь.
Получив информацию от агента в руководстве Осоавиахима, что пилот убыл в Сибирь, Бергман был чрезвычайно удовлетворён: «Всё прошло как по маслу. Так бывает всегда, когда Бергманы берутся за дело! Ну, Пауль, дальше всё зависит от тебя!»
***
Веская причина для возвращения на базу не находилась. Нервы Лоренца были на пределе. Прошло три недели. То, что ничего не происходило, напрягало и Кулика со студентами. Нет ничего хуже неопределённости!
В такой ситуации, как это иногда бывает, в ход событий вмешался случай.
Партия Лоренца занималась расчисткой небольшого участка леса, и рабочему неудачно поваленным деревом придавило ногу. Перелом начал гноиться, могла начаться гангрена. Пауль счёл это отличным поводом появиться на базе. Заодно решил взять с собой половину бригады, мотивировав усталостью людей – работали полтора месяца без перерывов.
Лоренц возглавил транспортировку травмированного рабочего. Когда конная группа прибыла на базу, он доложил обстановку Кулику в его кабинете, внимательно, но аккуратно оглядываясь в полутёмном помещении. Мини-сейф стоял на подоконнике, и у Пауля ёкнуло сердце, но виду он не подал. Не подал виду и Кулик, что заметил скрытый интерес немца.
«Чёрт! Вот, что мне нужно! Молчи и не подавай виду! Но толку-то! Где лётчик, которого обещал Бергман?! Неужели у него не получилось? И мне предстоит боевая ситуация?» – скользнула мысль у Лоренца.
– Леонид Алексеевич! Работы идут по плану, объёмы выполняем, но у нас произошёл несчастный случай. Виноват, недоглядел! Вместе с больным привёл часть людей для трёхдневного отдыха, люди измотаны тяжёлым физическим трудом. Необходимы помывка в бане, ремонт инструмента и починка одежды. Да и отоспаться-расслабиться в более-менее приемлемых условиях. После отдыха и возвращения отправлю сюда остальных. То есть, работы не прекращаются. Неясно, что делать с травмированным рабочим. Насколько знаю, в Ванаваре нет необходимых медицинских условий.
– Да, Пауль, это очень нехорошее и печальное происшествие в вашей бригаде. Ну, а отдых людям и в самом деле необходим. Решение правильное, я одобряю его. Подумаю, что можно предпринять для больного. У нас действительно нет никакой возможности помочь ему на месте, а кругом – непроходимая тайга. Пока отдыхайте! Я приму решение и доведу его до вас.
Больного временно разместили в помещении, где ночевали студенты и те немногие рабочие, что оставались при базе.
– Постойте, Пауль! Совсем забыл – остановил уходящего немца Леонид Алексеевич, – я не показал вам наши находки. Все их видели, а вы – нет! Нас постигла большая удача в поисках!
Кулик снял мини-сейф с подоконника и поставил на стол. Затем отомкнул дверцу и извлёк муляжи, которые, плавно мигая, начали мягко светиться один алым, а другой голубым цветом. Муляжи вдруг задвигались, приняв параллельное положение и неспешно развернулись в одном направлении.
У Лоренца загорелись глаза:
– Ух ты! – тихо сказал он. – Леонид Алексеевич, разрешите потрогать, говорят, они тёплые!
– Пожалуйста, коллега! Только недолго. Я их назад – в сейф. Мы не знаем свойств артефактов, а они могут быть вредоносными для человека, здоровье же надо беречь! – веско сказал Кулик, – а металлические стенки, думаю, надёжный экран.
– Вот это да-а! – Лоренц осторожно взял и подержал артефакты на ладонях. Они и в самом деле грели ладони! Однако эти артефакты отличались от того, первого. Они выглядели невероятно красиво, на поверхности таинственно светились точки на странных узорах.
«Очевидно эти ещё ценнее!» – решил Пауль с бьющимся сердцем.
– Невероятно, Леонид Алексеевич! Я вас поздравляю! – восхитился Пауль, возвращая муляжи Кулику, – вам теперь есть чем удивить научное сообщество.
– Да, Пауль! Это так. Не зря мы тут трудимся!
– Скажите, а как вам удалось их найти? – не удержался Лоренц.
– Ну-у, батенька, это секрет. Скажу лишь, что некоторые наши... специалисты не зря едят свой хлеб, разрабатывая нужные методики!
Кулик попрощался и проводил Лоренца до дверей. Улыбка с его лица исчезла: «Как хитёр подлец!» – Леонид Алексеевич невольно ругнулся и задумался.
За дверью у Лоренца тоже с лица сползла благодушная улыбка: «Скоро вы будете здесь метаться, как отравленные крысы! Я сделаю вас!» – сжал он кулаки, испытывая прилив адреналина. Лоренц морально готовил себя к динамике вестерна.
Но, наверное, планы для того и создают, чтобы потом кардинально их менять. Перестрелки? Погони? Нет, разведки не любят шума. Их противостояние – это, прежде всего, борьба умов.
17 глава здесь - http://proza.ru/2025/02/06/1880
Картинки созданы с помощью нейросети Шедеврум
31.01.25
пос. Отрадное Московской обл.