Предыдущая страница http://proza.ru/2025/03/06/1011
Сближению в девятнадцатом веке России и США способствовал страх перед Великобританией, особенно перед мощью её флота, которую почувствовали на себе американцы во время англо-американской войны 1812 -1814 годов и русские в Крымской войне 1854-1856 годов.
Общим в двух странах было освобождение рабов в США, а в России – крепостных. Когда в США началась Гражданская война, в России вспыхнуло восстание поляков, правительства обеих стран оказались в похожей ситуации и морально поддержали друг друга.
Приход один за другим кораблей эскадры Попова обрадовал жителей Сан-Франциско. Их встретили также восторженно, как и эскадру Лесовского. Но на атлантическом побережье восторги быстро угасли, а вот в Сан-Франциско жители были довольны присутствием русских кораблей, поскольку опасались обстрела рейдерами южан, учитывая слабую береговую оборону.
Вся американская Тихоокеанская эскадра была такая же слабая, как и русская. Она состояла из шести парусно-паровых шлюпов, которые должны были охранять свой китобойный флот и побережье Америки от Аляски до Чили, что было просто нереально. К тому же, половина американских кораблей имела такой почтенный возраст, что им пора была на покой.
Единственный монитор, который доставили с атлантического побережья, затонул в гавани, его подняли, но восстановили только тогда, когда война уже окончилась. Вот почему в пяти кораблях эскадры Попова жители Сан-Франциско увидели защиту от кораблей южан и так и обрадовались.
Попов не собирался информировать их о том, что ему категорически воспрещается вступать в бой с рейдерами южан, и что для России нет ни Севера, ни Юга. Российская империя соблюдала нейтралитет.
Разрешалось открыть ответный огонь, если рейдер будет обстреливать дома в городе и создастся угроза русским кораблям.
Но никто из южан так и не появился. Если сравнивать пребывание двух эскадр в Америке, то для Тихоокеанской эскадры это было замечательное времяпровождение в прекрасном климате, чего не скажешь об Атлантической эскадре контр-адмирала Лесовского.
За это время Попов смог привести в порядок свои нервы. Перед уходом из Шанхая в Сан-Франциско он написал Краббе отчаянное письмо:
«Я болен физически, но ещё более нравственно. Судите меня как Вам угодно, но после получения Ваших писем я нахожу себя совершенно не тем, чем я был всегда. Я не могу вспомнить о моей теперешней нерешительности, о моих нынешних распоряжениях: для чего я был в Охотском море?
Для чего я передал в Сибирскую флотилию «Гайдамак». И таким образом передал другим одно из лучших судов эскадры? Для чего я назначил Збышевского командующим «Америкой»? Для чего я не послал «Богатырь» и «Новик» в Сан-Франциско?»
Письмо оканчивалось словами: «Я делал это, чтобы избежать обвинения в своеобразных действиях, в нарушении дисциплины. Я не виноват в моей нынешней нерешительности».
На это письмо Краббе не стал даже отвечать.
На кораблях Тихоокеанской эскадры заболеваний цингой не было, поскольку была возможность получать свежую пищу, овощи и фрукты. Но, тем не менее, матросы и офицеры болели различными другими болезнями. Так в гардемаринском лазарете за всё время компании лечились 126 будущих офицеров.
Из них умер в лазарете один и семь человек умерли после возвращения в Кронштадт в морском госпитале.
В отчётах судовых медиков сказано, что гардемарины лечились в лазарете, в основном, от гонореи и сифилиса. Некоторые были больны такими болезнями ещё в Кронштадте, но скрывали своё заболевание, чтобы попасть в заграничное плавание.
Были и несчастные случаи. Например, командира корвета «Рында» капитана 2 ранга Герасима Платоновича Сфурса-Жиркевича нашли на берегу рядом с разбитой коляской, на которой он поехал кататься и которой сам управлял. Офицер лежал на земле без сознания.
Его с трудом привели в чувство в американском госпитале. Состояние капитана 2 ранга было таким, что командовать кораблём он не мог. Попов с оказией переправил его в Николаевск, а оттуда офицер отправился в Петербург через Сибирь.
Матросы иногда падали во время работы с парусами, тонули, иногда причина смерти не указывалась. Даже во время салюта случилась трагедия: одного матроса при выстреле из орудия выбросило за борт, и он утонул, а другому оторвало руку.
Вскоре после прибытия в Сан-Франциско русских кораблей в городе 23 октября 1863 случился пожар. С корвета «Богатырь» для тушения пожара отправили пожарную партию под командой капитана 2 ранга Чебышева, который только что сдал корабль новому командиру.
В советское время, да и сейчас, в периоды, когда с американцами налаживаются отношения, сразу принимаются вспоминать поход русских эскадр в США, помещают восторженные статьи с заголовками, вроде: «Русские моряки спасли Сан-Франциско», «Как наши моряки спасли Сан-Франциско» и т.п.
Количество моряков, участвовавших в тушении пожара, как утверждалось в некоторых статьях, превышало 400 человек, хотя по штатному расписанию вся команда «Богатыря» составляла 340 человек.
Писали, что при тушении пожара геройски погибли шесть матросов. Группа российских энтузиастов решила увековечить их подвиг памятной табличкой на пирсе, но американцы попросили перечислить в табличке имена героев.
Один дошлый американский историк обратился в РГА ВМФ с соответствующим запросом и получил ответ, что единственной потерей на пожаре оказались только шесть ломов, которые там потеряли или поленились нести назад на корабль.
В вахтенном журнале корвета «Богатырь» указано время убытия и прибытия на корабль партии, отправленной для тушения пожара. Корабль стоял на рейде, поэтому сначала требовалось спустить шлюпки, затем грести до берега и на берегу следовать пешком к месту пожара.
Как следует из записи в вахтенном журнале на всё про всё, включая возвращение на корабль, ушло два с половиной часа.
Кстати, пожар в горевшем доме уже тушили местные пожарные и жители, к которым присоединились русские моряки.
Чтобы как-то сгладить конфуз, стали писать, что это, мол, легенда, которой 150 лет. На самом деле, эта легенда юная.
Традиция приврать с самовосхвалением и приписать особые высокие нравственные качества, присущие только нашим людям, а не каким-то там иностранцам, очень живучая.
Когда-то Александр Сергеевич Пушкин заметил: «Тьмы низких истин мне дороже / Нас возвышающий обман».
Часто выдумку про полыхающий Сан-Франциско иллюстрируют старинной гравюрой, на которой изображён полыхающий город. На самом деле эта гравюра относится к катастрофическому пожару 1851 года.
Продолжение http://proza.ru/2025/03/13/1051
На старинной гравюре: горящий Сан-Франциско, но не в 1863, а в 1851 году.