Начало здесь:
http://proza.ru/2025/07/20/1735
Эпизод V. Fondue без фантазии
или «Мама сказала — женись на тихой»
Оля приехала в Швейцарию по приглашению Бруно.
О, Бруно… на фото — настоящий шоколадный бог из Цюриха: седые виски, уверенный взгляд, в руке бокал вина и — вишенка — ретривер по кличке Дантэ.
«Я люблю читать. Готовлю пасту с трюфелем. Ищу женщину, с которой можно молчать и понимать друг друга.»
Оля прочитала, выдохнула и мысленно купила билет. Потому что после бабушки, сестёр и тёщи онлайн — просто молчание показалось ей сексуальнее танго.
Он встретил её на вокзале. В жизни Бруно оказался немного ниже, немного шире, и у Дантэ было выражение лица «спасите кто-нибудь». Но всё равно — приятно. Он поцеловал её в щёку и сказал:
— Ты совсем не такая, как я представлял. Но это хорошо. Я устал от шаблонов.
— А я от семейных советов по овуляции. Он не понял. Но вежливо кивнул.
Первый вечер прошёл на ура. Он приготовил фондю, зажёг свечи, включил музыку — какой-то медленный швейцарский джаз, от которого хотелось одновременно жить, любить и лечь поспать. Они пили белое вино, смеялись, Оля даже сняла носки.
— Ты уютная. Ты как старая книга.
— В смысле? Пыльная?
— Нет-нет. Такая, которую хочется перечитывать. В пледе.
На второй день они пошли гулять по Люцерну. Мост, лебеди, собаки в курточках. Он рассказывал про налоги, экономику, кризис 2008 года. Она — про развод, детей и как поджарила розмарин в тоске по любви.
Они вроде совпадали. В скуке. Это было… странно. С ним было спокойно. Даже слишком. Ни искры, ни жара. Просто — комфорт. Как шерстяные носки. С отворотом.
На третий день он повёз её знакомиться с мамой.
Оля встала в дверях, как в тумане. Мама Бруно встретила их в идеально отглаженном фартуке с надписью «Ordnung ist alles». На столе — пирог с капустой, швейцарские флажки и атмосфера, от которой Оле захотелось лечь и притвориться половичком.
— Так ты — разведена? С двумя? И без работы здесь?
— Я — свободная, с жизнью, и в поиске себя. А вы — мама Бруно?
— Ja. Und ich entscheide.
Она улыбалась. Но в глазах был лазерный прицел.
Вечером Бруно сказал:
— Мама считает, ты не подойдёшь. Она хочет женщину без прошлого. Лучше — местную. Или тихую русскую. Ты — слишком… настоящая
— А ты? Что хочешь ты? Он пожал плечами.
— Я уважаю мнение мамы. Она всегда была права.
Оля молча оделась, погладила Дантэ по голове (у того был такой взгляд, как будто он тоже не подойдёт маме) — и вышла.
На следующее утро она сидела в кафе на вокзале, пила крепкий кофе и смотрела на поезд до Цюриха. Снег медленно падал за окном, и в голове крутилась мысль: «Да, может, я не подхожу маме Бруно. Но я точно подхожу самой себе. А это уже кое-что.»
И тут он подошёл. Настоящий. Высокий, с лёгкой щетиной, в сером пальто. Итальянец. Ох, уж эти итальянцы….не устоять.
— Ваш кофе? Я перепутал стол… или нет?
Он улыбнулся. И было в этой улыбке всё: и тоска, и озорство, и обещание. Он оказался архитектором, летел в Лондон, а кофе стал поводом. Разговор — лёгким, взгляд — тёплым, а паузы — приятными.
Когда её самолёт коснулся земли в Варшаве, он уже написал: «Я не знаю, что это было. Но я хочу узнать. Давай встретимся в следующем месяце. В Италии. Я покажу тебе настоящую Венецию. Без мам.»
Оля улыбнулась. И впервые за долгое время не почувствовала тревоги. А только — тихое «ну наконец-то»…
Продолжение следует…
http://proza.ru/2025/07/21/1178