Cyrille Toumanoff, известнейший генеалог наших родов, пишет: «Князья Рштуни были суверенны над одноименным кантоном на южном берегу озера Ван со столицей Востан, островной крепостью Ахтамар и Тоспом (Ван), когда-то, а также над княжеством Бзнуник за озером. Традиционно приписываемый божественному происхождению хайкидов, Рштуни, чье династическое отчество связано с королевским именем Руша (Руса) в Ване и чье государство занимало ядро старой Ванской империи по-видимому, имели королевское урартское происхождение».
Про Маначира Рштуни – здесь «прошёлся» довольно ехидный Фавстос Бюзанд, он пишет о нём:
«…После этого чудесный епископ Иаков, получив весть из армянской страны, собрался и поехал к великому слуге армянского царя, к владетелю страны, великому князю Маначихру Рштуни; приехал и остановился в его стране. Ибо слышал он, что (Маначихр) – злой и бессовестный человек, который в гневе сердца своего губит очень много народу, без вины и понапрасну. Приехал он с тем, чтобы поучать и наставлять его, внушить ему страх Божий, дабы он смягчился и оставил скотоподобную звериную ярость свою.
Нечестивый же Маначихр, увидев человека Божия, епископа Иакова, пренебрег им, насмеялся и надругался над ним.
Но в это безумное царствование в армянской стране не только враги изменяли врагам, но и друзья друзьям, товарищи товарищам, предавая друг друга и строя друг другу тысячи разнообразных козней. Ибо Господь посеял смуту среди них, вселил в них нечистый дух, и они, заблудившись, стали в своем безбожии разорять и истреблять друг друга.
Но, по-видимому, «нечестивые» и тогда встречались не так уж редко:
«… всех превосходил один нечестивый человек, ставший орудием сатаны, который настраивал царя Тирана в особенности против нахарарских родов, а именно евнух, носивший звание великого Мардпета, жестокосердный, злонамеренный злодей, которого звали Айром. Происками своими он подбивал (царя) перебить многих нахараров без всякой вины и расшатал устои великого царства. В особенности же своим злословием он добился предания мечу и истребления двух старших родов, рода Рштуни и рода Арцруни, которые без всякой вины и преступления были поголовно перебиты, не исключая даже лиц женского пола».
Далее, в 445 году в летописях встречается Артак Рштуни. К этому времени, род правил своей традиционно наследуемой вотчиной Рштуник, а также Бзнуник, полученной от царей Аршакуни, после истребления рода Бзнуни. Про Артака Рштуни читаем у Егише и Парбеци: Артак Рштуни был одним из нахараров, вызванных в Тизбон по приказу Хазкерта (Йездигерда) II в 450 году. Персы потребовали у нахараров, чтобы они отреклись от христианства. Чтобы вырваться из западни, вернуться на родину и организовать там сопротивление, они притворно отреклись от христианства. Хазкерт II, взяв в заложники сыновей губернатора области Васака Сюни и Гугарка бдешха Ашуша, отправил армянских нахараров в Армению в сопровождении войск, поручив им за один год превратить церкви в капища огнепоклонников. Армянские нахарары вернулись на родину в надежде организовать необходимое сопротивление. А вот Артак Рштуни, в отличие от Вардана Мамиконяна, встал на сторону Васака Сюни.
Согласно новой административной структуре Империи ромеев, императором Константином VII Багрянородным Византия была разделена на отдельные стратегические единицы – фемы. На этот период приходится время правления Меже Гнуни, затем Давида Сааруни (были назначены армянскими князьями в византийских регионах Армении), однако Сааруни после «великолепного правления» был изгнан военоначальниками, после чего в середине седьмого века к власти пришел Тэодорос Рштуни, который объединил под своей властью большую часть Марзпанской (большая часть Марзпанской Армении при Маврикии перешла к Византии) и Византийской Армении. Национальный герой, талантливый полководец Теодорос Рштуни сыграл огромную роль в той борьбе.
Юные годы он провел при дворе шаха Хосрова II, затем стал княжить в области Рштуник к югу от озера Ван, в пределах персидской Армении. По рекомендации католикоса Нарсеса III (кстати, скрытого халкедонита) Тэодорос был поставлен византийским императором Константом II во главе военных сил империи в фемах Армении.
«Так дворяне наши, по возникшим между ними несогласиям, погубили Армению. Только один боголюбивый Тэодорос, князь рштунийской области, неусыпно устраивал войска своей страны, и по своей великой мудрости, бодрствовал и днем и ночью, и потому не мало вреда нанес неприятелям. Он укрепил остров Агтамар, и оттуда защищал множество областей» – читаем у Себеоса.
Основным источником сведений о VII столетии стал епископ Себеос, написавший историю византийского императора Ираклия и его времени, охватывающего период с 590-го по 660 год.
Кстати, труд Себеоса содержит много подлинных документов. Среди них особый интерес вызывает письмо императора Маврикия-Морика к персидскому царю Хосрову, где он предлагает переселить армян вглубь Персии и Византии, чтобы обезопасить себе обе границы.
Нелишне вспомнить, что такие же идеи водились в голове генералов русской армии после войны 14-года… Своё приграничье гораздо «выгоднее» было заселить казаками, а не армянами…
А при царском дворе идёт борьба между проромейской и проперсидской группировками, в течение которой погибают много родственников и приближённых царя. Между собой ссорятся, как всегда, и нахарары... Даже род Мамиконянов, настроенный проромейски, раскалывается надвое: одна часть примкнула к спарапету Васаку Мамиконяну, ближайшему сподвижнику царя, а другая часть – его брат Ваан, стал предателем, агентом персидского царя. Впрочем, нападение арабов в 654 г. заставило Мамиконяна также перейти под протекторат мусульман.
Ушли на услужение к персам и некоторые другие нахарары.
В конце концов, предвидя поражение, и что неблагоприятный исход войны приближается, многие армянские нахарары открыто перешли на сторону персов. Армяне в таких случаях говорят: чаша весов перетягивает в тяжелую сторону. Но ведь как важно не ошибиться, взвешивая чашу!
Как сообщает Лазар Парпеци, нахарары уже приняли решение: «...нам более не нужен армянский царь, пусть время от времени является какой-либо персидский князь и руководит нами». Можно назвать предательством одиночный поступок. Но сквозь пелену веков не разглядеть, вынужденный шаг это был, или коллективная глупость. И то и другое оборачивается предательством своих национальных интересов. Остаётся думать, что тогда своя религия считалась ценностью – поменял – и свободен!
Ещё одно предательство, ещё один шаг к потере территорий и суверенитета. Царь был лишён короны, Саак Партев – католикосата, Армения стала одной из провинций (марзпанств) Ирана, а править в ней был назначен персидский вельможа.
Теперь ассимилировать армян принялись обнаглевшие персы и потребовали, чтобы они отреклись от христианства. Вот тогда в стране против чужеземных захватчиков выступили и дворянство, и крестьянство.
Руководство восстанием взял на себя спарапет Вардан Мамиконян, а марзпан Васак Сюни занялся подготовкой народного восстания.
Однако вскоре марзпан Васак Сюни изменил свои позиции, считая неразумным воевать против огромной персидской армии, поскольку византийский император, а вместе с ним и нахарары византийской части Армении (т. е. Западной Армении), отказались помочь восставшим. Васак покидает ряды восставших и фактически встаёт на путь предательства: вместе с несколькими другими нахарарами переходит на сторону персов.
Война шла около 20 лет и завершилась лишь в конце VI века. Происходит второй раздел Армении – большая часть страны отходит к Византии.
Зависимость от Византии выражалась в том, что армянские нахарары были обязаны защищать границы империи от персидских нападений. Такая подушка от внешних врагов. Наверное, роковая участь.
Отменялось право армянских нахараров иметь свои войска, которые отныне сливались с византийскими. В результате такой реорганизации, к 536 году Западная Армения лишилась внутренней самостоятельности и превратилась в одну из провинций империи.
Но к этому времени появилась новая грозная сила… В 30-х годах VII века возник Арабский халифат. Новый враг и для армян, и для Византии, и для персов…
В 630-640 гг. арабы нанесли сокрушительные удары персам и завоевали её. Все расчёты персофилов-нахараров оказались гибельным. Что называется, просчитались…
А осенью 640 года войска халифата впервые вторглись в Армению.
Спарапет Тэодорос Рштуни со своей двухтысячной конницей принял бой, сумели отбросить арабов от подступов к крепостям Ереван и Нахчеван. арабов. Затем он начал наступление, появившись вместе с армянской армией в северной Месопотамии, где одержал несколько впечатляющих побед. Теодорос Рштуни развеял миф о непобедимости арабов.
Однако армянский князь хорошо понимал расстановку сил. Армения была одна против арабского халифата. В 650 году арабы в третий раз нападают на Армению, вновь достигают жизненного центра страны – Араратской равнины – и уходят с многочисленными пленными и добычей. Прокопий, командующий византийскими войсками, расположенными в Армении, трусливо отвергает предложение спарапета Теодороса Рштуни объединёнными силами выступить против халифата.
В 647 году император Констанций предпринял решительную попытку вернуть Армению Византии. Однако армянские князья то ли чувствовали, то ли сознавали шаткость могущественной Византии, ее бюрократическое высокомерие и свои религиозные разногласия с нею. К окружающим народам византийцы относились с пренебрежением, считая их варварами. В то же время были готовы принять и даже сделать равными себе – в том случае, если они примут христианство восточного образца, выучат греческий язык и будут соблюдать римские законы. Инородцы, согласившиеся на это, переставали быть варварами и становились полноправными жителями Византии.
После первых трёх арабских походов, не получив от греков просимой помощи, и, убедившись, что Армения не может рассчитывать на поддержку Византии, Тэодорос Рштуни решил вконец отколоться от империи в надежде объединить под своей властью византийскую и персидскую части Армении, а перед угрозой арабского вторжения был вынужден пойти на заключение мира с арабами, и даже вступил с ними в военный союз.
Армянские нахарары под предводительством князя Тэодороса Рштуни, обратились к захватчикам в надежде договориться на выгодных условиях об арабском протекторате. И заключили с арабами договор на выгодных для Армении условиях. Кстати, вопреки мнению армянского католикоса Нерсеса Таеци, который считал необходимым в это тяжелое время заключить союз с единоверной Византией, спарапет посчитал возможным воспользоваться соперничеством между империей и халифатом и заключить союз с могущественным и постоянно усиливающимся Арабским халифатом. Мир, заключенный Тэодором Рштуни и будущим халифом Муавией в 653 году, признавал Армению автономным государством-данником. В то же самое время иверский аристократ Стефан и правитель Кавказской Албании – Юаншер заключили этот договор, и отныне три кавказских государства образовали единое наместничество арабского халифата, названное «Арминия». Двин стал резиденцией арабских наместников.
Иди и не верь теории о спирали, которая утверждает, что история идёт по кругу…
Столько столетий прошло, а до сих пор историки спорят и обсуждают, был ли этот шаг Тэодороса Рштуни выгоден для армян, был ли верным его выбор. Но с врагом либо стараешься дружить, либо воюешь, выбор невелик! И потом, можно подумать, что нашим нахарарам Византия была мать родна! То же налоговое угнетение, требование принять халкедонскую веру, такая же властная жестокость…
Естественно, в Константинополе этот договор был воспринят как прямая измена. И Констант лично возглавил карательный поход в Армению.
Коротко этот отрезок времени выглядит так:
Когда во время грабительских набегов арабов в Армению (в 640, 642—643, 650 гг.) были разорены многие цветущие области, а их население пленено. Подступили к столице Армении Двину, силы были неравны и жители после героической обороны потерпели поражение. Арабские войска ворвались в город, перебили жителей, захватил огромную добычу – Двин был очень богатым городом.
Византийская армия даже не подумала защищать столицу, несмотря на просьбу спарапета о помощи: ослабевшие армяне гораздо выгоднее сильных армян. Поэтому армянская конница, под предводительством спарапета Теодороса Рштуни нанесла арабам целый ряд поражений, не раз спасая пленных и отнимая у грабителей добычу у врага.
Победы Теодороса Рштуни у одних нахараров вызывали зависть, у других неприятие его независимой позиции в отношении предательства византийцев… Таким образом, нахарары Армении разделились на два враждебных лагеря: часть армянских нахараров во главе с католикосом Нерсесом III Строителем ориентировалась на Византию, а другая – надеялась обрести самостоятельность Армении. После побед над арабами во главе другой части нахараров встал народный герой Теодорос Рштуни. Причём, не остановился перед тем, что пришлось встать против и Византии, и арабов! Разумеется, без поддержки 777 он не сумел бы это сделать.
Император Константин II, пользуясь расположением католикоса Нерсеса III и опираясь на византийские войска, находившиеся в Армении, снова сделал попытку навязать духовенству и знати Армении халкидонитство. В Двине собрались епископы и князья Армении. Всем было ясно, что вопрос заключался не в том, чья вера лучше и правильнее, а в том, насколько удастся Византии с помощью церкви утвердить свое господство в их стране. Как всегда, у всех были личные мотивы тоже: нахарары опасались, что их отправят, как это было при Юстиниане, в далекие придунайские страны или в Африку для защиты интересов чуждой им Византии. Теодорос Рштуни сумел убедить собравшихся в том, что портить отношения не надо, но и связывать свою судьбу с империей, которая стремится отнять веру – тоже нельзя: они единогласно отвергли послание императора, наотрез отказавшись от слияния со вселенской церковью. Император сам был очень озабочен борьбой с арабами и не мог допустить такую позицию.
Так что, выбрав Византию, знать Западной Армении предала Теодороса Рштуни. Теодорос не считал себя вассалом Константинополя и не явился к византийскому императору. Сплотив вокруг себя большую часть знати Восточной Армении, Картли, Албании и Сюника, он пошёл на неслыханный шаг – от их имени обратился к помощи арабов. Арабам к этому времени удалось захватить почти всю Переднюю Азию. Сопротивление арабам, которые, казалось, рано или поздно распространят свое господство и на Армению, представлялось безнадежным. Теодорос Рштуни счел благоразумным пойти на союз с арабами, которые, в свою очередь, были вынуждены считаться с Арменией как с реальной силой после побед над ними. И в 652 г. Теодорос Рштуни с большими дарами направился к наместнику Сирии Муавии, будущему халифу, который принял его с большими почестями и дал ему власть над Арменией, Иберией, Албанией и Сюнией, до Кавказского хребта и Чора (Дербента). По словам Себеоса, «властитель Исмаила» при этом сказал: «Таков будет мирный договор между мною и вами, на сколько лет вам будет угодно: три года с вас не возьму дани, а после этого срока платите, сколько пожелаете. Держите в вашей земле конницу в 15 ООО человек, им содержание (хлеб) отпускайте из вашей страны, и это я зачту в счет дани».
Подати, которые взимались «через три года» с населения Армении, а, вероятно, также и Картли, и Албании, записаны в хронике Самуела Анеци (XII в.): халиф с каждого дыма брал «четыре драма, три модия (т. е. 29,376 кг) хлебного зерна, один мешок для лошадей, один канат из шерсти и одну перчатку. Со священников, азатов и всадников (из рамиков) податей не брали».
После заключения мирного договора с арабами, византийские войска вынуждены были покинуть Армению. Набрала сил и начала новую войну с арабами. Как и где? На территории, где жили армяне! Войны между империями чаще всего происходили на территории Армении, после чего её разрывали на части. Осенью 652 г. император Константин II во главе 100 тыс. войск прибыл в Армению, и остановился в Карине (Эрзерум), центре области Великая Армения. Все те нахарары западных и северных областей Армении, которые были недовольны политикой сближения с арабами, явились к императору для изъявления своей покорности.
В Карине император и нахарары объявили низложенным Теодороса Рштуни и даже послали новое должностное лицо в сопровождении 40 человек, чтобы Теодорос передал ему свои полномочия. Однако Теодорос Рштуни продолжал не считать себя вассалом императора и не только отказался ему подчиниться, он приказал схватить прибывших к нему людей, часть их заключил в цитадели г. Балеша (Битлис), другую отправил на острова Вапского озера. А сам со своим зятем Амазаспом Мамиконяном укрепился в своей вотчине, на острове Ахтамар.
Почему надо быть независимым государством? В первую очередь для того, чтобы император соседнего государства не послал на брата, своего вассала, войско другого брата, не согласного с выбором царя. Император с огромным войском прибыл в столицу Двин, остановился в патриаршем дворце, назначил Мушега Мамиконяна спарапетом Армении и отправил его с трехтысячным войском в Васпуракан против Теодороса Рштупи.
Другие отряды были посланы в Картли, Албанию и Сюник, чтобы заставить местных правителей расторгнуть союз с Теодоросом. Однако союзники остались верны своему слову, данному Тэодоросу и армянским нахарарам, поэтому византийские войска, предав эти страны грабежу, вернулись к императору.
Константин II остался на зиму в Двине, где добился согласия церковной унии. Католикос Нерсес III был вынужден покориться, и в Двине волей-неволей отслужили обедню по халкидонскому обряду..
Арабы прислали на помощь Теодоросу семитысячное войско, которое тот расположил в округах Алиовит и Бзнуник. Теодорос Рштуни изгнал византиские войска со своих земель, перешли Понтийский хребет, взяли г. Трапезунт, вывезли оттуда добычу и много пленных.
Избавившись от византийцев, Теодорос Рштуни отправился в Дамаск, к Муавии с большими дарами. В результате Теодорос Рштуни был назначен правителем всего Закавказья и Армении. Муавия вручил ему государственное знамя Армении. По словам историка Себеоса, Муавия передал Теодоросу Рштуни в управление «Армению, Иверию (Картли), Албанию и Сюник до Кавказа и до ворот Чора (Дербента). Армения со своими нахарарами фактически разделилась на две вассальные части – византийскую, во главе которой стоял Мушег Мамиконян, и вассальную арабам часть, во главе которой встал Теодорос Рштуни.
Но «исмаильтяне» никаких договоров не придерживаются. Другой Халиф Али, придя к власти, не признал договорных условий 652 г. и послал в Армению войско, которое заняло всю страну. Жители Двипа – столицы Армении – покорились арабам и заключили мирный договор, текст которого сохранил арабский историк Белазури: «Во имя бога… дана сия грамота… христианам города Дебиля, его магам и иудеям как присутствующим, так и отсутствующим в том, что я гарантирую вам ваши личности и имущество, ваши церкви и храмы и стену вашего города. Вы находитесь в безопасности, и мы обязуемся выполнить договор с вами до тех пор, пока и вы сами выполняете его и вносите джизьят и харадж, в чем порукой бог, наинадежнейший поручитель».
Завоевав страну, арабы подчинили своей власти нахараров и «взяли в заложники главных вельмож страны и у многих их жен, сыновей и дочерей», общим числом в 1797 человек». Среди них был и Тэдодорос Рштуни…
Тэодорос, потеряв свой пост в византийском войске, еще около шести лет удерживался в Восточной Армении при помощи арабского военного отряда. Но «исмаильтяне» постепенно всё же стали выказывать желание насадить свою веру. После чего большая часть нахараров уже тяготела к халкидонитам, не желая в будущем принимать ислам, уж лучше разночтение в природе Христа. Тэоодорос, возможно, совершил ошибку, вынужденно призвав арабскую конницу – те 7000 сёдел себе в помощь. Ведь арабы воспользовались моментом (вот что всегда бывает, когда призываешь чужое государство о военной помощи) и совершили грабительский поход в Карин (Феодосиополь), и дальше, через всю Армению – в Двин. Тэодоросу дороги не осталось, и он добровольно ушел с ними в Сирию и вскоре скончался в Дамаске. После его смерти армянская знать восточных провинций отказалась от союза с Халифатом и перешла на сторону Византийской империи. Прах Теодороса Рштуни был доставлен на родину и похоронен в усыпальнице его предков.
Тот самый католикос Нерсес, который тяготел к халкидонским грекам, пошёл против «арабской партии», и, боясь мести Тэодороса, заперся в Тайке, в своём селе Ишхан, тот самый Нерсес после смерти Тэодороса осознал величие независимой Армении, а значит, религии, и отвернулся от греков. После смерти Нерсеса и раскола между нахарарами, из-за чего греческие армяне нанесли поражение арабам, и те двинули в Армению потопить её в крови, католикос Саак Дзорапореци пишет потрясающее письмо, полное благородства, настолько разумное и высокое, что халиф не смог не оценить мудрость старца. Тот просил призвать на трон Григора Мамиконяна, исполнив последнюю волю религиозного предводителя и с почестями отправил Григора наместником в Армении. Следующий католикос продолжил линию Тэодороса Рштуни, сохранив баланс между двумя сильными державам.
После изгнания Тэодороса род становился все менее значимым, становится вассалом влиятельных князей Арцруни, а наследственные земли Бзнуник перешли к князьям Мамиконянам.
Вард Патрик Рштуни является последним заметным членом рода, упоминаясь в 705 г.
Изображения герба нахарарского рода Рштуни не осталось. А в исторических записях эмблема династии Рштуни получила поверхностное описание.
Но знатному роду герб полагается, и в 2014 году князья Рудольф Аргутян и Вреж Атабекян инициировали проект воссоздания и реконструкции эмблемы династии Ршдуни и благодаря вкладу Генрика Парсамиана, обрели свой графический дизайн.
Княжеская корона: исторические записи Мовсеса Хоренаци и других историков упоминают династию Рштуни как княжеский дом или династию. Короны княжеских династий армянского дворянства были изготовлены из серебра или золота, без креста, изысканными и простыми.
Бык на красном фоне с оборонительной башней олицетворяет древнее происхождение и языческие верования династии Рштуни. Башня символизирует замки и крепости династии Рштуни, исторически расположенной в провинции Рштуник, главным образом в городе Востан и острове Ахтамар, к югу от озера Ван. Острый золотой крест в золотом кругу на фоне темно-синем фоне.
Эмблема красовалась на флаге ещё марзпанской Армении под Сасанидским правлением, при которой династия Рштуни достигла вершин своего княжеского положения, и когда князь Тэодорос Рштуни был удостоен звания Марзпана и Князя Армении.
А вот подробности, которые очень художественно обрисовав образ князя, описывает епископ Себеос о Тэодоросе Рштуни и его времени.
«Велико было разорение страны. С одной стороны, арабы, с другой – византийцы, а с третьей – воюющие друг против друга сами армянские князья грабили и опустошали страну. Стояла холодная снежная зима. Арабы, будучи не в состоянии перенести эти морозы, отступают в сторону Сирии. «А князья армянские, со стороны византийцев и арабов, Амазасп, Мушег и все другие сошлись вместе и сговорились, заключили между собою мир, чтобы не подымать больше меча и не было бы кровопролития между ними. Они провели зимнее время в мире, чтобы и шинаканам (крестьянам) дать вздохнуть. Вот каким образом армянские князья заботятся о крестьянах!
«Так как Рштунийский владетель, тяжело заболев, ушел на остров Ахтамар и не имел силы выйти оттуда или предпринимать что-нибудь, то (князья) разделили страну по числу всадников каждого и назначали сборщиков податей золотом и серебром.
Но бедствиям не было конца и меры. «Тут-то и разыгралось ужасное бедствие,– продол¬жает историк. – Люди стали подобны больным, когда боли усиливаются и языки немеют; им некуда было бежать и спасаться (от сборщиков); им не было пощады и от внутренних арабов (армянских князей); они уподобились людям, упавшим в море и не имеющим возможности спастись»
– Горе рамику! Кто должен был спасти его?
Услышав об этом, рштунийский владетель попросил у исмаильтян войска, чтобы разбить и рассеять этих армян, сборщиков князей, а иверийцев истребить мечом» (там же). Это был Теодорос Рштуни, самый видный, храбрый и мудрый князь своего времени, товарищ по воспитанию Варазтироца-Аспета, сына Смбата Багратуни, с которым он рос и был воспитан «при дворе Хосрова, царя Персии».
Во время марзпанства Варазтироца он уже был влиятельным человеком во всей стране. Незадолго до вступления арабов в Армению, армяне изгнали своего полководца Давида Сааруни, и «все азаты не смогли объединиться, – пишет Себеос,– и сгубили страну наш у армянскую. Один только боголюбивый и храбрый князь области Рштуник, Теодорос, привел в устройство войско своего края и, благодаря своей мудрости великой, охранял (страну), будучи постоянно, и денно, и нощно на страже, немало вреда причинил он врагам. Благоустроив остров Ахтамар, поселил он там жителей и спас много областей».
Результатом этой подготовки было то, что когда арабы вознамерятся напасть и разграбить незащищённую со стороны греков Армению, только один Теодорос будет в состоянии предотвратить неприятельское вторжение. Поэтому византийский император назначает его полководцем Армении и возводит в сан патрика. А затем Теодорос становится правителем страны Армянской. Д алее, несмотря на всевозможные препятствия со стороны местных греков, он остается единственным правителем Армении и, нанося неоднократные поражения арабам , освобождает множество пленных и отвоевывает добычу.
Теодорос видит, что в Константинополе не прекращается смута, что греки оставляют нашу страну беззащитной и подвергают армян и армянскую церковь гонениям и что держава Сасанидов пала под все растущим могуществом арабов. В это время, когда арабы снова наступают на армян, он объединяет всех армянских князей и подчиняется арабам, заключая в 652 году с халифом Моавией на весьма выгодных условиях мирный договор. По этому договору Армения сохраняла свою самостоятельность, а нахарары приобретали большие привилегии.
Приведем этот договор: «Владетель исмаильтян так сказал им: «Таков будет мирный договор между мною и вами, на сколько лет вам будет угодно: три года с в ас не возьму я дани, а после этого срока платите, сколько пожелаете; в этом даю вам клятву. Держите в вашей земле конницу в 15000 человек; им содержание (хлеб) отпускайте из вашей страны, и это я зачту в счет дани. Конницу вашу я не вызову в Сирию, но в другие места, куда бы я ни потребовал, она должна быть готова к выступлению. Я не пришлю в ваши крепости эмиров, ни арабского войска, даже ни единого всадника. Никакой враг не вступит в Армению: если же ромеи нападут на вас, то я пришлю вам на помощь войска, сколько вы пожелаете. Клянусь всемогущим богом, что не обману вас».
Греки разгневались: сам император Константин двинулся со стотысячной армией, чтобы наказать Теодороса и армянских князей. Последние подчинились ему; полководцем или «князем конницы» назначается Мушег Мамиконян. Католикос Нерсес и епископы, как было сказано выше, вынужденно признают Халкедонский собор. Однако Теодорос со своими зятьями продолжают оставаться верными решению. Он с одним своим зятем, Амазаспом Мамиконяном укрепился на острове и в своей области, а другой его зять, Григор, со своим отцом Теодоросом Вахевуни укрепился в крепости Арпа. Император ничего не смог сделать, а только разжег религиозный спор, предал проклятию Теодороса Рштуни и вернулся в свою страну. В 653 году Теодорос с помощью арабов изгнал из страны греков, а затем, отправившись в Дамаск к Моавии, был назначен правителем Армении, Грузии, Агванка и всех земель, простирающихся до Кавказского хребта. Этот друг народа и его защитник, храбрый и мудрый муж, естественно, пользовался большой популярностью; память о нем сохранилась в сказаниях, которые вошли в народный эпос «Сасна цырер», и пребывает поныне в образе Кери Тороса или Теватороса».
У Давида-льва был дядя один,
Гроза-великан, – а звался Торос.
Про сасунский бой узнал исполин.
Он тополь взвалил на плечо, понес.
Он кричит врагам с далеких холмов:
«Иль больше у вас одной головы?
Что за люди вы? Или кто таков
Сасунец Давид, не знаете вы?
Неизвестно вам: крылат его конь!
Как явится с ним, да как пустится в пляс!
Убирайся прочь, Сасуна не тронь, –
Я пришел майдан очищать от вас!»
В средние века род Мамиконянов приобрёл ряд земельных уделов в северной Армении, в частности, долину Урцагета в Айрарате и окрестности Дсеха в Гугарке (Лори). От правившего в Дсехе князя Тумана Мамиконяна произошел род Туманянов. Ветвь этого рода поступила на службу при грузинском дворе и приобрела известность как Туманишвили. К этому же роду принадлежал известный армянский писатель Ованес Туманян и известный историк Кирилл Туманов.
Вот Кирилл Туманов более всех исследовал историю рода Рштуни.
Читаем у Церенца: «В прекрасные весенние дни Рштунский Востан праздновал две свадьбы – жениха Григора Мамиконяна с Рштунской девушкой и Вард Патрик Рштуни – с Сюникской Девушкой. Похоже, что Васпуракан и вся Армения увидели рассвета счастливого дня, потому что между армянскими министрами царствовало единство, и считалось, что нет врага, который осмелится растоптать армянскую родину».
По словам Кирилла Туманова, он женился на дочери Теодоро Рестуни, которая дала ему троих детей: Мушег Мамиконян IV, аспарапеты между 660 и 693; Afraates, цитируется в 732г; предок последующих армянских Мамиконянов; Артавасдес, цитируемый в 693 году, был, вероятно, предком византийской ветви Мамиконянов, из которой возникла македонская династия.(не подтверждается в других источниках)
У другого автора читаем:
«У Теодора Рштуни было как минимум пять детей:
Вардас Рштуни
Варданес Рштуни
Сын (имя неизвестно), в заложниках у арабов (Муавии), предположительно, до 753 года.
Дочь (имя неизвестно), замужем за Амазаспом IV
Дочь (имя неизвестно), замужем за Григора Вануни
А псевдоШапух добавляет: «Первые из этих сказаний повествуют о Теодоросе Рштуни и сыне его, Вард Патрике. Этот последний жил 80 лет. Сын его, Мушег, – говорится в сказании,– «не походил на своего отца. И возникли раздоры в Армении, ибо не желали господства рода Манача (Маначихра Рштуни) и разделили армянскую страну между Багратуни и Арцруни, и взял в удел страну Армянскую – северную сторону ее род Багратуни, сторону же Васпуракана – род Арцруни».
Было уничтожено много нахараров, в особенности роды Рштуни и Арцруни. Убили Тачата, сына Мехендака Рштуни. В 656 г. уже не было на свете Теодороса Рштуни. Сын его, Вард, получил титул патриция от греческого императора (очень возвеличил (царь) Варда, превыше всех мудрецов греческих).
Он был последним в роде Рштуни, и был некоторое время предводителем армянской конницы. По свидетельству армянских писателей, число заложников армянских при дворе халифов было более 1700 человек обоего пола – все знатного происхождения.
«И вот после этого началась война между Персидской страной и страной Ромейской. Отправил Вард Патрик посла к царю персидскому, заключил с ним союз и говорит: «Снаряди свое войско и иди в страну греков, а я предам их в твои руки и ты поразишь их как пожелаешь».
Поклялись они друг другу в верности. Тогда собрал Саак, сын царя персидского Хурмизда, многочисленное войско, прибыл в страну ромеев и разорил Теодополис, то есть город Карин, Дерджан, (область) Екехяц, достиг Колонии и стал лагерем на берегу реки. А Вард Патрик отправил к Сааку, сыну царя Хурмизда,[человека, мол: «Я пойду и привезу царя ромеев, расположу их стан на берегу реки и прикажу возвести мост, перевезу всех людей ратных на этот берег и попрошу охранять переход через мост. Когда они перейдут на тот беpeг реки, вы обратитесь перед ними в бегство, они уверенно пойдут за вами, вы устройте засаду и нападите на них, я же вытяну канаты моста и так вы поразите их».
Пошел Вард Патрик к царю ромеев и говорит: «Возведи над водами реки Гайл мост и вели перевести на ту сторону людей ратных и пусть отборные мужи из твоих людей охраняют мост, чтобы, если персы их одолеют и обратят в бегство, они нашли бы мост готовым и перешли на эту сторону реки». И царь Константин сделал все так, как сказал ему Вард Патрик и перевел на ту сторону реки три тьмы (30 000) людей. Вард Патрику он сказал: «Ты охраняй канаты моста». Меж тем персидские войска обратились перед ними в бегство и во многих местах персидские войска устроили засады, напали оттуда на войска ромеев и поразили их.
Они обратились в бегство, чтобы перейти через мост. Но Вард, который охранял мост, потянул канаты и мост упал, а сам он перешел к персам. И многие из войска ромеев погибли в тот день, войска же персидские вернулись с великой победой и с ними Вард Патрик.
Вернулся Вард Патрик в страну Васпуракан и вступил в свой дворец, который находился около моря Рштуни, что зовется Махареш».
Легенда или быль, но сознание греха измены мучило Вард Патрика, пошёл он к епископу, рассказал о своих муках, отослал епископ к отшельнику: «…и говорит Вард Патрику отшельник Симеон: «О Патрик, страна Васпуракан, как видишь, благоустроена, и есть у тебя много сокровищ, построй столько церквей, сколько пожелаешь, дабы служили в них службу о твоих грехах и тогда избавишься ты от того безмерного количества крови невинных людей, что пролито тобой». Отвечает Патрик: «Ежели этим жив буду, построю много церквей. Посчитал он крепости и села и получилась тысяча населенных мест и заложил он начало основанию церквей. Тогда раздал он сокровища нищим и пока был жив, носил под одеждой своей маленькую власяницу по локти и до самой смерти его никто не знал об это».
А вот что пишет об этом периоде писатель Гевонд вардапет, один из первоисточников:
«Теодорос из рода Рштуни, узнав о происходящем, уведомил военачальника Прокопия, что хищническое войско Исмаила, поднявшись, идет на нас. Но тот пренебрег словами князя армянского и в гневе бросил в него жезлом, который имел в руке… Теодорос, вышедши от него, тотчас приказал войскам, ему подчиненным: «вооружитесь и выступите против Исмаила». Они отложились от начальника греческого, и отправились в округ Гарни. Три года они не нападали на Армению. Но снова готовились напасть на Армению с сильным войском.
На втором году царствования Константина императора греческого сведал князь Теодорос, что идут иноплеменники на страну нашу. Тогда он, собрав войско, хотел занять проходы в теснинах, но не мог отрезать их пути, потому что неприятели с быстротою крылатых змей, с стремительностью ветра опередили его, и оставив позади себя войска армянские, устремились на столицу Двин. Так как город покинут был людьми, способными носить оружие, ибо все ушли с князем Теодоросом, то они нашли там только жен, детей и простой народ, неспособный к войне. Вследствие чего они напали на город, мгновенно завладели крепостью, мужчин, бывших в ней, перерезали, а жен и детей в числе 30,000 31 увели в плен. Но кто в состоянии описать, как следует, ужас бедствия? Опасность была безысходна со всех сторон, ибо св. церкви, в которые недостойны были входить язычники 32, были разрушены и попраны ногами нечестивых.
Священники с диаконами и притом были умерщвлены мечем злых и беззаконных врагов, и многие из жен благородных, воспитанных в неге и не испытавших несчастия, были истязаемы ударами и плеванием, и увлечены на площадь. Там они возвысили плач и стоны на неожиданную участь. Толпы военнопленных, схваченных с сыновьями и дочерьми, издавали раздирающие стоны и плач, и не знали, кого более оплакивать: падших ли от меча беззаконного или дочерей и сыновей живых, но исторгнутых из их объятий для отчуждения от веры в Христа и лишения божественного утешения. Многие оплакивали мертвых, собранных в огромные кучи и плавающих в крови, но не были в состоянии поднять их и предать земле.
Но всевидящий Бог послал мстителем за злодеяния, ими учиненные, князя Теодороса, который с быстротою крыльев, подобно стремительному орлу, с 600 вооруженных всадников напал неожиданно на хищников. Умертвивши (из них) около 3000, он освободил закованных; остальную часть неприятелей обратил в бегство. Возвратив пленных и собрав добычу и имущество неприятеля, (князь) возвратился с ликованием восвояси, славословя Бога, который отмстил врагам их.
Как же эти события очень напоминают Сумгаитские и бакинские погромы 1988 и 1990 годов…
После них властвует Муавия.
«Начал (халиф) собирать войско на Армению. Царь Константин лишил власти князя Теодороса, за его лукавство против Прокопия; на место же его назначил Смбата из рода Багратуни и отправил его вместе с полководцем своим. Писал также и к Теодоросу Рштуни, который был прежде предводителем. «Выступи, говорит, с нами на войну с войсками, которые находятся под твоим начальством».
Но тот не захотел выступить. Император пригрозил: «если не пойдешь с нами на войну против хищников, то по возвращении нашем исключим род твой из народа нашего и племени». Устрашенный этими угрозами, Теодорос отправил своего сына, Варда сопровождать князя Смбата, дав приказание употребить вероломство против друзей и соединиться с неприятелями. Вард Рштуни отправился к полководцу греческому, и просил назначить его охранителем понтонных мостов; и тот приказал ему охранять вход в брод. В разгаре битвы, когда с обоих сторон сыпались удары, опять войско арабское взяло верх и обратило в бегство войско греческое в день великой субботы. Увидя победу Исмаиля, сын Теодора, усилившись, перешел на другую сторону реки, и перерезал канаты моста, чтобы бегущие не могли спастись. Измаильтяне же, окружив войско греческое, некоторых потопили в реке; остальные только бегством спаслись в страну Греков. Повелитель Исмаильтян написал грамоту в Армению: «Если вы не будете платить мне подати, и не будете служить мне, всех вас обреку мечу». Тогда собрались вместе первосвященник Нерсес – строитель церкви св. Григория, князья и вельможи и согласились платить дань тиранству Исмаильтян, которые требовали у них заложников. Двое из нахараров наших, Григорий из дома Мамиконьян и Смбат из рода Багратуни, были отведены заложниками к повелителю Арабов, Муавие, который наложил на Армению подать в 500 червонцев. Эту подать Армяне должны были платить ежегодно и оставаться без опасения в жилищах своих. На втором году владычества своего Муавия призывает к себе Григория и Смбата, которые были заложниками при дворе царском и дает Григорию звание правителя Армении, и посылает их с большою почестью в Армению. И было мирно в дни его правления.
Теодорос Рштуни и другие армянские нахарары добровольно признали власть арабов над Арменией. Византийский император Констант II направил небольшое подкрепление в Армению, но этого было недостаточно. Командующий городом Двин Смбат согласился платить дань арабам, не имея сил противостоять мусульманской армии под командованием халифа Омара».
Признание Арменией арабского владычества крайне раздражало византийцев. Император всё же пытался навязать в Армении Халкидонское вероучение. Ему не удалось достичь своей цели, но при помощи Амазаспа Мамиконяна, считавшего мусульманские налоги, слишком тяжёлыми, византийцы всё же восстановили свой сюзеренитет в Закавказье. Халиф приказал убить 1775 армянских заложников, и уже собирался идти против армянских повстанцев, когда был сам убит в 656 году.
Армения оставалась под властью арабов в течение примерно 200 лет, формально – начиная с 645 года. Армянские христиане пользовались политической автономией и относительной религиозной свободой, но считались гражданами второго сорта. Но армянская церковь пользовалась большим признанием, чем под властью Византии и Сасанидов. Эмиров Армении и вали провинций, которые иногда имели армянское происхождение, назначал халиф. Первым наместником, например, был Теодорос Рштуни. Командующий же 15-тысячной армией всегда был армянином, из родов Мамиконянов, Багратуни и Арцруни. Он обязан был защищать страну от захватчиков и помогать халифу в его военных походах. Например, армяне помогали халифам отражать нашествия хазаров.
Арабы подавили множество восстаний в Армении, но всё же распространяли ислам, повышали налог (джизью) для армянского народа. Восстания против арабов были локальными и никогда не носили общеармянского характера из-за разбродоа нахараров. Арабы умело провоцировали между различными армянскими нахарарами распри для того, чтобы подавить восстания. Роды Мамиконян, Рштуни, Камсаракан и Гнуни постепенно ослабели, а Багратуни и Арцруни усилились.
Независимый дух и разобщенность армянской знати в течение многих и многих столетий приводили к тому, что нахараров старались просто уничтожить. Обезглавить народ, который признавал их в качестве вождей. Так, например, в 705 году арабский наместник Мухамед ибн-Марван решил истребить армянскую знать. Он заманил несколько сот армянских владетелей с их семьями и свитой в Нахичевань, запер в церквах и там сжег или подверг пыткам, а затем распял на крестах. Это чудовищное зверство принудило многих князей бежать в Грузию и в Византию, где их часто ожидало широкое поле деятельности. Нахичеванская резня была одним из первых шагов армянского народа на Голгофу. Османцы в 1915 году тоже сначала уничтожили армянскую элиту, потом перешли к остальным. Программа уже была на уничтожение или изгнание всего народа. Младотурки добили программу – и тоже в результате такого разброда (разумеется, и других немаловажных факторов). Но главное – враг первым долгом уничтожал элиту. Остальные становились обычными пленными и рабами.
И в Вананде Смбат с тем же войском потерпел поражение от самого Мухаммада. «Узнав об этом выступлении, халиф приказал истребить крупных феодалов Армении. Мухаммад вернулся в Двин и приказал Касиму, своему делопроизводителю в Нахчаване, пригласить к себе нахараров Армении вместе с всадниками под предлогом внесения их в список для получения жалованья. Не предполагая хитрой западни, нахарары отправились туда, были схвачены и разделены на две части. Одной половине было приказано собраться в церкви Нахчавана, а другой – в церкви близлежащего села Храма. Вывели только видных князей, остальных предали огню. Князей же мучили невыносимыми пытками, требовали золота и серебра, обещая оставить их в живых. Однако, когда нахарары отдали все свои сокровища, арабы предали их смерти. «Так погибли», – пишет историк, – «Смбат, сын Ашота, из рода Багратуни, Григор и Корюн из рода Арцруни, Вараз-Шапух и брат его из рода Аматуни и многие другие из родов владетельных князей». Эти зверские злодеяния, жертвой которой стало несколько сот вельмож, упоминаются не только у армянских, но и у арабских, византийских и сирийских историков. Эти трагические события привели Смбата Багратуни и его единомышленников в отчаяние, они оставили Тайк и ушли из Армении».
Да, многим нахарарам вместе с семьями и сторонниками пришлось искать убежища на византийских землях. Этот массовый исход имел самые серьезные последствия. Причем они заключались не только в том, что люди лишились своих предводителей и защитников. Покинутые земли немедленно населили мусульманские эмигранты. Так появился ряд арабских эмиратов, ставших преградой для объединения страны после её освобождения от иностранного ига.
«Во время исламского правления арабы из других частей халифата селились в Армении. К IX веку образовался класс арабских эмиров, более или менее равносильный армянским нахарарам».
В XI веке, когда царь Сенекерим Арцруни присоединил Васпураканское царство к Византии, князья Рштуни вместе с царским домом и другими княжескими семьями рассеялись из Рштуника, Вана... Переселились кто в Малую и IV Армению, кто в Константинополь, кто в Каппадокию, да и вообще, по всему свету. Недаром имеется столько разных написаний этой фамилии (;;;;;;;, также пишется Rshdouni Reshdouni, Rashdouni, Rachdouni, Rachdoni и Rushdoony).
В истории Рштуника такие переселения случались много раз, но разве это история только одной армянской области и одного нахарарского рода?
Рштуник, Ванское море… Спокойное, величественное, обрамлённое снежными горами, охраняющими покой водной глади невероятно бирюзового цвета. Три жемчужины Нагорья армяне называли морями: озеро Севан – море Гегаркуняц, озеро Ван – море Рштуняц, озеро Урмия – море Капутан.
Ассирийцы в древности называли озеро Ван «морем страны Наири». Многие античные авторы использовали название «Тоспитис», которое восходит к названию столицы Араратского (Ванского) царства (Урарту) – Тушпа. Армянские средневековые историки (Павстос Бюзанд, Мовсес Хоренаци) использовали названия «Бзнунийское море» и «Рштунийское море», по имени правящих в районе озера apмянских родов – Бзнуни и Рштуни. Недалеко от озера Ван располагаются озёра Назик (на северо-западе, Эрчек (на востоке, высота 1890 м над уровнем моря) и Арин (на севере).
В прошлом остров Ахтамар был гораздо больше, но за прошедшие столетия он уменьшился в размерах по причине подъема уровня Ванского озера.
Остров был обитаемым с древнейших времен. На нём сохранились следы циклопической стены (в два-три ряда), которые, составляли часть доурартского жилого поселения. По свидетельству Мовсеса Хоренаци, на острове в IV в. находилась крепость армянского нахарарского рода Рштуни. В отдаленные времена остров Ахтамар служил главной твердыней могучего нахарарства Рштуни. Море и высокие скалистые берега защищали его от вражеских вторжений. Первые укрепления на острове возвел один из предков рода Рштуни, Рашам Барзапрас Рштуни, живший в царствование Тиграна Великого и поселив туда пленённых евреев, вывезенных из Палестины.
В середине VII в. в борьбе против арабского Халифата Ахтамар был оплотом князя Рштуни, Теодорос Рштуни высоко ценил Ахтамар как мощную оборонительную позицию и не раз спасался там от преследования врагов.
В Х в. по приказу армянского царя Гагика Арцруни армянский зодчий Манвел начал сооружение монастыря. А ещё раньше на острове Ахтамар был основан новый город – царская резиденция, которая не сохранилась до нашего времени.
По сообщению Безымянного историка (Ананун):
«С конца XIII века по середину XVIII в Ване-Васпуракане было создано и украшено иллюстрациями 1500 рукописных книг, существовала Васпураканская школа художественной миниатюры. Город, основанный Гагиком Арцруни, можно было видеть ещё в XVI веке». Побывавший здесь в 1510-х годах венецианский купец писал:
«Всю площадь острова занимает небольшой город с внешним периметром в 2 мили. Его называют Арменик, здесь много церквей. Все многочисленные жители исключительно христиане, нет ни одного мусульманина».
На острове был целый город! И люди там жили с давних времен. А вокруг озера с юго-востока область Рштуник, со столицей Востан.
В Востане, известным больше своим турецким названием «Гюваш», тоже измененным, находилась царская резиденция династии Рштуни, одной из старейших дворянских семей, история которых восходит к Араратскому царству ("Урарту") династии Русс. Имя Русса, которое с изменением произношения со временем стало Руша, затем Руша-Тун (дом Руша), затем Рштуни, что по-армянски означает дом.
Скорее всего, дата постройки крепости Востан неизвестна. От древней крепости, построенной в араратскую Бяинили – Урарту 2700-3000 лет назад, сохранились лишь несколько валов, однако они все еще свидетельствуют о том, насколько искусными были мастера дома Рштуни. Крепость Востан расположена на скале, возвышающейся на берегу озера Ван, и охраняет прибрежную территорию, а также древнюю дорогу, которая связала Тоспаван (город Ван) с монастырем Нарек, Татван, Пагеш – Битлис и Мокк. Крепость Востан была построена так высоко, что Ванская крепость была очень хорошо видна.
Таким образом, древняя крепость Востан контролировала западные ворота столицы Ван, разумеется, существовала значительная связь между древними крепостями Ван и крепостью Востан: когда противник приближался с запада (южный берег озера Ван), в крепости Востан зажигали огонь, тем самым дав предупредительный сигнал защитникам столицы Ван.
Сегодня сохранились лишь руины некоторых стен крепости. Однако, если бы валы крепости просуществовали 3000 лет, было бы видно, насколько велика и сильна была крепость Востан.
К сожалению, как это часто бывает в нашей армянской действительности, наши армянские крепости остаются незамеченными, в лучшем случае исследование проводится только по церквям. Крепость Востан постигла ужасно печальная участь забвения; его полностью игнорируют, даже армяне игнорируют.
В монастыре Востана в области Рштуник находилась могила Егише, вдохновенно воспевшего мученическую смерть армян-героев, павших в поле Аварайра. Кстати, про Аварайр. Среди нахараров, поддержавших Вардана Мамиконяна были знатные роды, среди них войска Рштуни.
В Нарекском монастыре, недалеко от Ванского озера находилась могила Григора Нарекаци, чья книга священна для каждого армянина. Нарекская обитель (монастырь) находилась в Рштунике, на юге Ванского озера, построили её ещё при католикосе Анании Мокаци, сменившего Егише Рштуни (после Степаноса II Рштуни).
В монастыре в провинции Андзевациац была могила Трдата Великого, того могучего царя, «который просветил Армению верой христианской». В Варагском монастыре близ Вана – могила Сенекерима Арцруни, последнего царя Васпуракана из династии Арцруни. В Копском монастыре близ Муша – могила блаженного Даниила, внука Григора Лусаворича, Просветителя Армении. В монастыре Басенском или Асан-кале – могила Григора Магистроса, а в церкви села Ишханагам – могила Варда Патрика, сына Тэоодороса Рштуни.
Долго ещё оставались Рштуни на острове, да и вокруг озера село за селом. Свидетельство тому – список апостольких священников и епископов, не обязательно из рода нахарарского:
Маначир Рштуни (погиб в V в.) – мученик, князь.
Егише I Рштуни (ум. в X в.) – верховный патриарх и католикос всех армян (X в.)
Cтепанос II Рштуни (X в.) – верховный патриарх и католикос всех армян
Теодорос I Рштуни (X в.) – верховный патриарх и католикос всех армян
Рштуни Акоп (Овсананци) – (XV в.) мученик, рабунапет
Рштунци Киракос (Киракос Банасер) (XV в.) – богослов, автор «жития Товмы Мецопеци из Арчеша».
Жители Вана очень любили читать. Ван подарил многих известных людей, таких как Товма Арцруни, Хосров Андзаци, Григор Нарекаци, Григорис Ахтамарци, Товма Мецопаци, Наапет Кучак. Одной из значимых фигур современности был великий патриот Хримян Айрик, католикос всех армян.
Здесь уместно вспомнить правила татаро-монголов. Татары позле завоевания (жестокого и чудовищного) не проводили открытого гонения на христианство. Официально они даже брали его под свою защиту.
«Веротерпимость монголов обусловливалась прежде всего тем, что они были язычниками, и как таковые, следовательно, должны были считать все религии одинаково истинными, одинаково связующими людей с Богом». Например, Батый фактически признал русскую веру, правда, не выдавая ярлыка. Духовенство не подлежало проведенной им переписи, как свободное от дани. Так что армянское христианство не подвергалось никаким обструкциям, разумеется, вместе со своим имуществом. И армянские нахарары, таким образом, нашли способ укрыть и спасти свои житницы, переписав имущество церковникам. Разумеется, способ переняли друг у друга, но много имущества переписали и на Рштунийских католикосов, да, пожалуй, с них и началось...
Наследники княжеского рода Рштуни передали церкви свои казенные имения в VIII веке, среди Арцруни они правили как священнослужители, конечно, и в Нарекаванке главными отцами были Рштуни, вплоть до 1915 г. Кто-то из писателей сказал, про священнослужителей из домв Рштуни: «они служили с языческой силой духа...».
А вот политика арабов в отношении к покоренным народам была коварной и самой действенной. Они просто поголовно истребляли князей и предводителей народа. Новый халиф аль-Валид в первый же год своего правления объявил, что нахарары «будут препятствием и соблазном нашему владычеству».
«Было уничтожено много нахараров, в особенности роды Рштуни и Арцруни. Войны, театром которых была Армения в продолжение более чем 1500 лет, не так ослабили Армению, как первые столетия арабского управления. Например, во время своего первого вторжения они угнали только 35 000 пленных!». (История епископа Себеоса).
Народу доставались страдания, нахарарам – власть или казнь.
Тот же епископ утверждает, что не одни арабы истребляли, свои тоже отметились. Например, при Тиране в борьбе царской власти с мятежными нахарарами выдвинулся крупный политический деятель мардпет по имени Айр Мардпет, который возглавил процесс централизации государства так, как он представлял. По его инициативе были жестоко наказаны нахарарские роды Арцруни и Рштуни. Возможно, именно потому, что, несмотря на своё имя, был этот Айр евнухом.
«В это время были найдены два младенца, избежавшие смерти и укрытые своими воспитателями на стороне, – сын Мегендака Рштуни Тачат и сын Ваче Арцруни Шавасп, оба – грудные младенцы. Их доставили к царю. Он приказал зарезать их, ибо только они и оставались живыми из потомков этих родов. Тут случились Артавазд и Васак из рода Мамиконянов, предводители всех армянских войск. Они бросились к младенцам, и каждый из них, схватив по младенцу себе подмышки, вышли с обнаженными мечами, готовые умереть за этих младенцев. Ибо, хотя они и воспитывали Аршака, сына царя, но, питая отвращение к тому, что тогда делалось, оставили своего воспитанника Аршака и уехали из царского стана. Они поехали в свою страну, в укрепления Тайка, и там оставались у себя многие годы и покинули другие свои владения. Там они взрастили тех двух младенцев, Шаваспа и Тачата, и дали им в жены своих дочерей, от чего эти роды снова размножились». (Сын Тачата – Гарегин Рштуни, засвидетельствован между 370-380г).
647-ой год. Византийский император Констанций предпринимает решительную попытку вернуть Армению Византии. Однако армянские князья втайне надеялись на шаткость Империи, а религиозные разногласия с нею и византийское высокомерие совершенно не способствовали желанию объединиться. После первых трех арабских походов, не получив от греков просимой помощи, Тэодорос Рштуни решил вконец отколоться от империи и заключить союз с арабами. Поэтому армянские нахарары под предводительством князя Тэодоросом Рштуни обратились к захватчикам в надежде договориться на выгодных условиях об арабском протекторате. Мир, заключенный Тэодором Рштуни и будущим халифом Муавией в 653 году, признавал Армению автономным государством-данником. В то же самое время иверский аристократ Стефан и правитель Кавказской Албании – Юаншер заключили этот договор, и отныне три кавказских государства образовали единое наместничество арабского халифата, названное «Арминия». Двин стал резиденцией арабских наместников.
Иди и не верь теории о спирали, которая утверждает, что история идёт по кругу…
Последующие два столетия шли постоянные военными препирательства между Византией и сарацинами. Византийское вмешательство вызывало немедленный отпор сарацин, а влиятельные армянские князья колебались между ними, перебегая от одной стороны к другой. Национальной сплоченности препятствовали бесконечные раздоры. Конечно, по большей части шла политическая борьба за власть, прикрываемая или подогреваемая религиозными мотивами.
Князь Теодор Рштуни, бывший наместником в Армении представителем как арабов, так и византийцев, был в 655 году смещен. Это знаменовало конец власти выдающегося княжеского рода Рштуни.
Однако осколки рода – каждый раз бежавших после очередных разгромов и преследований в дальние края, остались. (До сих пор есть еще члены клана. (Груссе)
«Теодорос плохо кончил – его сослали в Сирию, он там и умер. Когда его сын Вард Патрик прибыл к отцу своему Теодоросу, тот от болей ослабел [уже]. И сказал он: «Будь благословен сынок [мой] Вард, что подоспел ко дню моей кончины». А тот остался и рассказал обо всех почестях, которые оказал ему царь ромеев Константин, сын Левона. И говорит Теодорос: «Послушай, сынок [мой], Вард, я отправляюсь в путь, из которого уже больше не вернусь, ты же не пренебрегай тем, что я скажу тебе: порви союз свой с ромеями и заключи союз с царем персов, ибо они (персы) твои соседи, и подать, отдаваемую ромеям, отдавай дому Персидскому, подчинись им и благоустроится страна Армянская». Как только сказал он это, вышел дух его вон и он умер». Вард, сын Теодороса Рштуни, последний отпрыск этого княжеского рода. Носил титул патрика, дарованный ему византийским императором. После смерти Теодороса (658) был некоторое время спарапетом (главнокомандующим) армян».
«Возмутившись злодеяниями арабского правителя, Смбат Багратуни (по возвращении из Дамаска) в самом конце 702 года созвал к себе на совет сына своего Ашота, другого Смбата, сына брата своего отца, Варда – сына Теодороса Рштуни и других вельмож. На соборе нахараров Смбат и другие князья совещались о путях спасения от гнета халифата, но, не найдя никакого разумного выхода, нахарары решили отправиться в страну ромеев.
После собора войско всего 2000 всадников встретилось с 8000-ым войском арабов, те их преследовали, несмотря на призывы к переговорам, а, переходя замёрзшую реку Аракс, почти все утонули. По сообщению летописца, победители, завладевшие богатой добычей, послали императору ромеев в дар прекрасных арабских коней. Император выразил благодарность Смбату Багратуни и наградил его титулом куропалата, а Варда Рштуни – патриком».
Кстати, в Вананде Смбат с тем же войском потерпел поражение от самого Мухаммада. Узнав об этом выступлении, халиф приказал истребить крупных феодалов Армении. Мухаммад вернулся в Двин и приказал своему делопроизводителю в Нахчаване, пригласить к себе нахараров Армении вместе с всадниками под предлогом внесения их в список для получения жалованья. Нахарары отправились туда, были схвачены и разделены на две части, приказали собраться в двух церквях.
Вывели только видных князей, остальных предали огню. Князей же мучили невыносимыми пытками, требовали золота и серебра, обещая оставить их в живых. Однако, когда нахарары отдали все свои сокровища, арабы предали их смерти. «Так погибли»,– пишет историк, – «Смбат, сын Ашота, из рода Багратуни, Григор и Корюн из рода Арцруни, Вараз-Шапух и брат его из рода Аматуни и многие другие из родов владетельных князей». Эти зверские злодеяния, жертвой которых стало несколько сот вельмож, упоминаются не только у армянских, но и у арабских, византийских и сирийских историков.
Вот так и воевали. История одних народов – это история их завоеваний, а история армянского народа – войны за независимость, против угнетения и смирение после поражений...
Еще более крупную депортацию намеревался произвести Мауриций (Маврикий, Морик), который, несмотря на своё, по слухам, армянское происхождение, считал, что армяне, находясь на родине, крайне беспокойны. Он даже составил план сотрудничества с шахиншахом Ирана в перемещении из родных мест всех знатных армян с их приближенными.
Согласно историку Себеосу, этот Мауриций-Маврикий-Морик, якобы армянин, но ставший византийцем (то есть греком), написал персидскому шахиншаху, что «армяне – народ непослушный и мошеннический. Они обитают между нами и являются неуемным источником беспорядков. Я собираюсь собрать всех моих и отправить их во Фракию, а вы отошлите своих на восток. Если же они там умрут, это будут умирать враги; если же, напротив, они убьют кого-то, то, значит, они убьют врагов. А мы будем жить в мире. Но если они останутся в своей стране, не будет нам никакого покоя».
А армяне всего-то были не глупей греков и хотели независимости…
Интересно, однако, что эти годы и далее были периодом блистательного взлета армянской культуры, особенно это относится к зодчеству. Церковь Рипсиме в Эчмиадзине, затем великолепный собор Звартноц. VII век Армении стал свидетелем энергичной научной деятельности Анания Ширакаци, знаменитого математика, астронома и географа, которого поистине можно назвать Ньютоном раннесредневековой Армении.
Теперь главными князьями Армении стали Мамиконяны, звезда которых, впрочем, также клонилась к закату, и Арцруни, позднее ставшие царями Васпуракана, земель вокруг озера Ван. И выше всех обретал род Багратуни, которые позже стали царствовать сразу и в Ани, и в Тбилиси, и на протяжении почти тысячи лет являлись движущей силой кавказской политики.
Независимый дух армянской знати несколько раз приводил к тому, что арабские наместники предпочитали её уничтожать. Так, например, в 705 году арабский наместник Мухамед истребил армянскую знать. Он заманил несколько сот армянских владетелей с их семьями и свитой в Нахичевань, запер в церквах и там сжег или подверг пыткам, а затем распял на крестах. Это чудовищное зверство принудило многих князей бежать в Грузию и в Византию, где их часто ожидало широкое поле деятельности. Так многие князья и их родня оказались в Грузии. Все бежали…
С 1915 года Ахтамар опустел и находится в забвении. Церковь Святого Креста находится в полном запустении. Правда, в мечеть не переделали, да и вообще не разрушили. Она просто ветшала и потихоньку разрушалась.
Области Тайк, Айрарат, Вел. и М. Армении, находившиеся под властью Мушега Мамиконяна, остались под протекторатом Византии, восточные регионы, где сохранил власть Теодорос Рштуни, перешли под протекторат арабов. Ещё один раздел Армении… Сколько их, этих разделов, ещё будет! В XX веке вконец разделят между собой Турция и большевики – Советская Россия…
Месроп на память читал внукам отрывочные сказания про Сасунци Давида, про Кери Тороса, которому приписывались деяния Теодороса Рштуни, считая, что фамилию надо поддерживать в детях, стихи Туманяна, сказки Агаяна, жадно припадая к истокам чуть было не исчезнувшей культуры своего народа – тачкаайев. По иронии судьбы, именно здесь, в Котайке, где они теперь жили и возделывали землю, более тысячи лет назад арестовали марзпана и князя Теодороса Рштуни по навету Товмы и доставили в Константинополь. Слава богу, византийский император выслушал стороны, извинился перед князем и освободил его, а Товму прогнал.
Длинными зимними вечерами все окрестные ребятишки собирались в тёплом ацатуне, Мариам бросала в тонир сухие лепёшки кизяка, а Месроп нараспев рассказывал им историю армянского народа, историю Армении Великой и Малой. Дети и внуки. Носители фамилии Рштуни, с горящими глазами слушали, какие страдания пришлись на долю нахараров и простых жителей и воинов… Особенно те места, где героем был блестящий полководец Теодорос Рштуни. Книги Раффи «Самвел», «Искры» дети знали наизусть. Да и не только эти. Все книги, которые подарил Месропу Туманян, дети передавали друг другу и знали наизусть.
«Царь боролся с непослушными ему нахарарами, а при Тиране выдвинулся один мерзкий деятель Айрмардпет, который решил укрепить государство. Это по его инициативе были жестоко наказаны нахарарские роды Арцруни и Рштуни».
Чтобы спасти страну от разорения, армянские нахарары-патриоты и Теодорос Рштуни заключили выгодный для Армении договор, согласно которому Армения признавала верховную власть Арабского халифата с условием, что три года страна будет свободна от уплаты налогов, в городах и крепостях не будет арабских гарнизонов и т. д. Несмотря на то, что договор этот часто нарушался, тем не менее, Армения на 20 лет получила некоторую передышку – были восстановлены мир и внутренняя самостоятельность страны. Арабы хорошо понимали, насколько трудно сохранить свое правление в горных местах Кавказа, поэтому оставили страну Теодору Рштуни. Муавия его хорошо вознаградил и назначил правителем Армении, Картли, Алвани, Свини и Дарубан.
Но не навечно.
В конце VII века политическое положение Армении вновь ухудшилось, она несколько раз подвергалось новым нашествиям. Тэодорос, увезённый арабами в Сирию в числе многих заложников, давно умер, а в 698 г. арабский полководец Мухаммед ибн Мер-ван завоёвывает уже всю страну.
В важнейших городах и крепостях Армении – Двине, Арчеше, Карине, Тигранакерте и других городах – халифат размещает крупные гарнизоны, а в окрестностях Двина, в Гохтне, в областях, расположенных к северу, северо-востоку и западу от озера Ван, и в других местностях поселяет кочевые племена, которые постепенно завладевают равнинными районами страны, вытесняя коренное население в горы. Снова жители стали рассеиваться по миру и своей стране, перебираясь вверх к скудным горным склонам, подальше от тучных долин, которую стали заселять чужеземцы и кочевники. … Люди жили в этих местах с древнейших времён, а сейчас население – преимущественно, курды. До 1915–1918 здесь жили армяне. Армяне, проживавшие на территории ила, были либо убиты, либо изгнаны... Впоследствии город входил в состав разных государств, а в XVI веке он навсегда попал в состав Османской империи. Пока навсегда…
В пику Византии халифат старается предоставить армянской знати и духовенству некоторые привилегии. Вследствие этого в стране усилились княжеские роды Багратуни, Арцруни и Сюни, которые подчинили своей власти всё новые области.
Рштуник отошёл Арцруни. А жители (теперь Васпуракана) постепенно растеклись по новым местам. Их предки сначала обогнули Ван, осели в Эрджеше. В начале 19 века Эрджеш стал тонуть, уровень озера постепенно поднимался, кто-то переселился повыше – основали Новый Эрджеш, кто-то двинулся на запад, эти Рштуни дошли до Каракилисы… Брат Месропа стал священником, искал паству в городе, пошёл дальше, к Алашкерту или Тигранакерту, второй брат – тоже выбрал город для своей мелкой торговли, хотя получился из него только музыкант. А сам Месроп искал место варжапета поближе к братьям…
Водоворот
И в спину нож,
Всё к пропасти ведёт,
Спасенья ждёшь –
Война придёт!..
У сыновей Месропа были золотые руки и прекрасный певческий голос, который передался и голосистым внукам. Земли и работы было вдоволь, часто он нанимал и платил бедным крестьянам, которые обрабатывали его землю, ухаживали за скотиной. В хозяйство и на новом месте были впряжены все – волы, лошади, мулы, сыновья, внуки. Невестки и жена были на своём старом месте: вокруг тонира пекли хлеб, в тонире варили обед на всю семью, мыли и пряли шерсть, взбивали тюфяки и стегали одеяла. Дойка, маслобойка… Всё на женщинах, испокон веку тянули все домашние заботы, даже без помощников. Если начистоту, они для этого и созданы. Да ещё детей рожать. Месроп знал, что всё организует Мариам, весь день женщины снуют со двора в дом, в ацатун… Мариам оставалась такой же красивой, какой он увидел её в первый раз. Немногословная, смущенно улыбалась, поймав на себе взгляд мужа. Обсуждали за обедом погоду, урожай, посадку… Корова отелиться должна, семена плохие попались…
Стал закупать инвентарь, сельхозтехнику. Сыновья учительствовали в двух местных школах, сначала – на первом этаже своего дома приспособили большую комнату для класса, потом из наркомата пришло указание временно освободить их от учительствования и организовать в каждом селе Котайка начальные школы. Так что без помощников не смогли бы сдавать государству обязательные налоги.
Да, всё же прав был великий поэт. Все разные. А вот откуда в селах появились эти горлопаны? Из города, где не умели ни сеять, ни пахать, но зато умели командовать! Но ведь до этого они были крестьянами…
Стояли морозные февральские дни. Месроп зашёл в хлев подложить скотинке по охапке сена и вдруг до села донеслись глухие отзвуки артиллерийской стрельбы. Потом узнали, что с Канакера русские расстреливали город, разбомбив по ходу американский сиротский приют. Начался то ли мятеж, то ли восстание, один чёрт, народу перебили – не сосчитать…
Напуганные жители рассказывали, что отступающие конноармейцы выместили злобу на местных жителях: тысячи крестьян были убиты…
Ночью в их дом постучали.
Домашние со страхом подбежали к двери, дети стали плакать. Но вошёл всего один человек. Месроп зажёг керосиновую лампу и обомлел: перед ним стоял сын Зорака, старого соседа из Каракилисы, который, по его сведениям остановился у родственников в Камарлу. Вспомнил, звали его Сисак. Он воевал с Казаром в Сардарапате, братья даже саженцы у них успели взять и засадить вокруг сада.
– Варжапет, никому не говори про меня, немного побуду, пока посмотрим, что выйдет, – умоляюще прошептал Сисак. Силой нас с братом в их красную армию берут! Своих убивать! – чуть не плача продолжал он, – в Камарлу все карасы забиты трупами, там я и спрятался, кажется, ногу сломал, вот как разнесло! А отец с матерью в Эриване уже две недели! И скот угнали, и зерно погрузили!
– А где Меруж? Заходи, наша Зарик тебе в отахе постелит. Оставайся тут, если кто и зайдёт, то дальше ацатуна никто не ходит, лишь бы не эти, как их…красные, всюду нос суют! – ворчал Месроп, злясь на раздвоение русских. То они казаки, то белые, то красные…
– К чему всё идёт, не знаешь, то одни, то другие… Лишь бы не турок, думаешь, но надо было видеть, как эти отстреливают! Пуля не хуже ятагана…
– Эх, Сисак, да и мы в том же положении, вот всё время ждём и говорим: посмотрим, что выйдет… лишь бы нас не трогали! Дом твой вконец разграбят… – с сожалением добавил он.
Хороший сад и хороший дом сладили они. У Зорака в Каракилисе и в Алашкерте был хороший сад, несколько магазинчиков, не с пустыми руками двинулся в путь… У немногих деньги были, до Игдыра многие нищими дошли.
Месроп замер, страдая от безмерного чувства безысходности. Сам знал, что трогать будут. Но не знал, как уберечься. Трудно воевать со спасителем, да ещё в стократ сильней тебя. Хоть царь, хоть этот, лысый, вместо царя который. Но вслух и он, и сыновья даже не думали откровенничать. Покорность уже была заложена в них столетия назад. Сначала персы с айсорами рубили им головы, потом ромеи, потом арабы. На смену которым пришёл злой Лэнг Тимур, сменивший не менее кровожадных монголов… А потом пришли сельджуки с огузами. Эти пришли навсегда! И через несколько столетий выгнали их с родных мест, тоже навсегда. Для армянина нет никакого выхода, кроме как к пропасти. Вот на краю пропасти и живём, да ждём, что выйдет. Дальше – неопределённость! Ни одна выигранная битва не привела армян к полной победе, через несколько лет всё начинается сначала… – горько, то ли размышлял, то ли вслух делился он с сыном Зорака, хорошего своего друга с детства…
Пробыл Сисак с неделю, всё жалел, что не может быть полезным, придётся на виду у соседей, кто их знает… Ждал, пока не закончилась эта катавасия со стрельбой, и, прихрамывая, спустился в город, оттуда в Камарлу – искать брата Меружа… И слава Богу, живым добрёл!
Наивный и застенчивый Сисак и помыслить не мог, что неделю назад тут прятался другой молодой парень, тоже алашкертский, из Тарона, бывший ученик Казара Айко, сын, сельского старосты из Ерица Асатуренц Киракоса. Много было таких горячих, честных и преданных парней, готовые идти на смерть ради своей родины. Ничего их не пугало, ни пуля, ни меч, ни ятаган.
Асатрян Айк ещё в Каракилисе, во время учёбы отличался своими способностями, очень любил слушать про историю армян, ближних народов, а из учебников истории в школе были только затрёпанные книги Аракела Даврижеци и Раффи, которые Месроп привёз в своё время из Вана. Да те, что Туманян ещё в Тифлисе подарил. Остальное он рассказывал ученикам по памяти.
Жили Айк с матерью и младшей сестрой в Ерице, недалеко от Каракилисы, иногда мальчик оставался у них дома, у матери на руках остались двое малолеток, отец очень рано умер, даже, как помнится, его убили. Потом они все переехали в Каракилису, а то в школу мальчику вышагивать по 15 километров в один конец. Очень умный и серьёзный, он у старших вызывал уважение, окружающие удивлялись, насколько взрослым был он в свои 10-12 лет, а читал так много, что не успевали ему доставать книги! Как только началась война, подросток уговорил мать переехать в Эривань, он и там продолжил своё образование и совсем мальцом вступил в партию дашнаков. За ними уехала и сестра матери, и больше о нём ни Месроп, ни Казар с Вааном и Асатуром ничего не слышали.
И вдруг на площади в Ереване братья увидели юного Айка с маузером на боку, он с серьёзным видом расхаживал по площади, подходил к кучкам и горячо убеждал их встать под ружьё за родину в войне с турками. Казар до этого записывался к Силикову, но несколько учеников алашкертцев отыскались среди бродящих по площади и они с интересом слушали семнадцатилетнего парня, горячо объясняющего молодым людям, сразу окруживших его, что «час настал, больше такого момента не дождаться, Турция разваливается!». Оказывается, он не только стал учиться в Эриванской гимназии, но и газету давно выпускает, да ещё «Союз любителей науки» организовал!
Айк очень обрадовался, увидев Казара, спросил, как варжапет на новом месте, какие школы там есть, как сыновья. Обещал заехать, подробно расспросил, как найти дом, а пока он должен несколько других районов объехать.
Так и воевали в разных местах, братья – в Сардарапате, потом уехали и осели в Алаклу, прошло года два или три, наверное? Месроп уже не мог уловить время – оно начало лететь…
Тревожные вести обрастали слухами. Говорили, турки опять побратались с русскими. Мол, царь был плохой, а теперь власть другая, теперь можно с Турцией дружить, они обещают такую же революцию у себя! Но Месроп с братом сидели под тутовым деревом, хмуро смотрели в сторону Арарата и ничего хорошего от такого братания не ждали – как известно, от дружбы твоего врага с твоим другом неизменно появляется второй враг... Против кого они могли дружить? Конечно, против армян! Так и получилось.
«8 июня Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение оказать помощь турецкому правительству оружием и золотом. В августе 1920 через Халиля-пашу Россия передала Турции 100 тыс. османских лир в золотых слитках, в сентябре того же года уже через Юсуфа Кемаль-бея - 1 млн. золотых рублей. Первую партию оружия и боеприпасов доставили в Трабзон 23 сентября 1920 г. В течение месяца турецкая армия получила 3387 винтовок, 3623 ящика с боеприпасами и примерно 3000 штыков».
Вся эта поддержка шла на фоне голода в самой России и ещё не совсем законченной Гражданской войны.
Ирония судьбы – именно в августе 1920 года был подписан знаменитый Севрский договор. По Севрскому миру, численность турецкой армии не могла превышать 50000 бойцов. Над финансами Турции устанавливался международный контроль. Далее, Турция утрачивала ряд прежде захваченных сельджуками и османами территорий. А Россия то ли в пику Антанте, то ли по недомыслию, питая надежды на мировую революцию, вчерашнему врагу подкинула такие щедрые дары!
И вот именно благодаря этой помощи развернулись боевые действия с сентября, когда турецкие силы начали наступление по всему периметру армяно-турецкой границы. А Советские же силы с татарами выдвинулись в Зангезур. Даже Грузия не осталась в стороне, заняла ряд спорных районов Армении.
Армения осталась совсем одна… А армян, не успевших покинуть захваченные турками земли, стали истреблять теперь уже кемалисты. Снова и снова смерч пронёсся над беззащитным народом…
В конце 1920 - начале 1921 гг. большевики, едва прийдя к власти, начали с репрессий офицеров армянской армии, лишив армянскую нацию лучших ее сыновей, «цвета нации». Правда, не все они были тут же расстреляны, или сосланы, или изгнаны. Армянская история в отсутствие государственности стала историей утрат не только территорий, но и последовательной утраты элиты нации.
Манук Абегян, анализируя «Историю халифов» хрониста VIII в. Гевонда, утверждает, что «уничтожение армянской знати – это целая политическая программа, которую начали осуществлять магометане с начала VIII века». Думаю, это перманентно: продолжение – Геноцид, дальше – уже большевики с турками (Исмет-бей, 1920 год: «Наша главная цель – уничтожение армянских вооруженных сил». Ещё бы! В 1920 году турецкие войска смогли с легкостью войти в осиротевший с XIII века край и истребить или изгнать остатки исконных владельцев древней земли. За три месяца существования Советской власти в Армении были арестованы 1400 офицеров Армянской армии, в том числе 20 генералов и 30 полковников. Руководил этой акцией глава ЧК Армении Геворк Атарбекян и требовал спешной и безусловной высылки за пределы Армении всех бывших офицеров, даже состоящих на службе в Красной Армии и даже с партийными билетами!
И однажды холодным осенним вечером Айко, не по-городскому одетый, вошёл к ним во двор! Месроп привязал алабая, оглянулся – не видел ли кто из соседей. Как любит говорить ванеци, осторожность – хорошая вещь (а кяварец добавит: никогда не помешает!). Провёл нежданного гостя в дом, но не в ацатун, а в отах. К Зарик постоянно бегали соседки-молодухи, а в отах днями никто не заглядывал, даже дети – не принято.
В углу гостевой комнаты за железной никелированной кроватью, прикрытый домотканым карпетом, потайной люк вёл в низкий подвал, куда Зарик складывала на полках горшки с соленьями, с каурмой, маслом и рассольным сыром в солёной воде. За полками и спал Айко несколько дней, пока однажды за ним не заехал его друг Ардо, тоже дашнак, и тоже алашкертский. Как и Айк, Ардо жил в Камарлу.
– Ну, варжапет, гонятся за нами красные, поймают – нам всем пощады не будет. Хорошо, что сюда эти собаки не добрались, – забасил Ардо.
– Пока не добрались! Лишь бы по дороге не попались на глаза… Ну, варжапет, я тебя не знаю, ты меня не видел! Ребятам уважение моё передай!
Прикручивая фитиль керосиновой лампы, Айк вполголоса рассказывал Месропу о своей газете, новой идее, убеждал в правоте дашнакского движения,
– Варжапет, я две-три недели кружил по Арагацским районам, поднял апаранцев, сасунцев, и мшеци, все встали как один! Турки Александрополь заняли, надо выбить их оттуда! Дашнакцутюн – наш двигатель, мощная сила! Я их часто критикую, но это сегодня единственная опора армян!
– Айко, всё так запуталось, но ведь дашнаки объявили нашу первую за столько веков Независимость! А народ сначала аплодировал, а теперь в сторону большевиков повернул. На такой народ можно надеяться? То одних поддерживает, то к другим переметнётся!
– Варжапет, ты бы слышал, даже из сиротского дома раздавались душераздирающие крики при каждом выстреле, хоть и напуганные дети между стрельбой орали: да здравствует Независимая и свободная Армения! Даже дети понимали, что это движение за исполнение мечты их замученных родителей!
– Да ведь сил не было! Ни оружия, ни людей! Оборванные добровольцы!
– Не смогли, варжапет, не смогли! Сила духа вела их, а завоёвывать – тут нужна другая сила. Звериная, как у турок и большевиков! Три фронта – русские большевики, армянские большевики и турки. Один другого хуже для нашего народа! Маленький кусочек остался – и тот хотят поделить между собой! А что Ленин с большевиками сделали? Отдали туркам Тарон, Васпуракан, Высокий Айк… Арарат перед глазами оставили, чтобы видеть, как Турция уничтожает всё, что осталось там от армян... Все наши святыни!
– Могла же Европа помочь? Не помогла. Ни франки, ни инглизы… Не помогли, собой были заняты, своим дележом! Русские хоть пришли на помощь!
– Европа? Это немецкие инспекторы спровоцировали турок против России. Турция с Россией воевала, а резали армян!
– Потому и помогла нам Россия!
– Варжапет, Россия не помогла нам, а хочет разделить с Турцией последнее наше убежище! Да и другая это Россия, пойми, большевики непонятно кто, нет у них ничего святого, ведь они в Бога не верят! Турки знают, что дорога проходит через Эриван. Возможно, британцы могут не допустить повторения Дер Зора. Но их больше привлекает Баку со своей нефтью. Возможно, русская армия покажет больше свою силу, чем разум. А от остальных не будем ждать! Не придут они на помощь, Турция ведь сидит на проливах! Варжапет, мы должны сами отбить нашу свободу и свою родину! Мы пережили ужасы турецко-германского военного союза ... А эти большевики до сих пор не хотят понимать что такое пантюркизм!
– Через нас они только могут иметь общую границу, Айко джан! Им не выгодно иметь Независимую Армению, кто ж этого не понимает! Но и безопасность по границе хотят иметь… Нам только с ними придётся жить, не с турками же!
– Это мы должны лечь костьми для их безопасности? Хорошо сказал! Мягко стелют, что только не обещают нищему народу! Армяне привыкли ожидать своих прав от правосудия незнакомцев. Вот и верят!
– Нет у нас друзей, вот и к незнакомцам бросаемся, не от хорошей жизни!
– Не может быть у нас друзей, пока мы как сострадательные искатели. Нас подводит наша слабость, мы всё время чувствуем себя слабыми! Мы должны представлять из себя ценность! – горячился обычно спокойный Айко.
– Обстоятельства поставили нас в такие условия, – продолжал он, – что мы иначе не можем существовать, мы вынуждены работать и нашим трудом кормить врага. Другого выхода нет. Мы должны жить в дружбе с нашими грабителями.
– Оружия не было простого! Мы бы их убили!
– Убили, а завтра налетела бы целая орда курдов и сравняла бы наш дом с землей. Кто из армян явился бы к нам на помощь?
Что ответить и что сказать? Сказать – никто?
С первых дней Временный Революционный Комитет начал вести политику военного коммунизма, который, согласно советской историографии, был направлен на присвоение избытков продовольствия у населения для нужд Красной Армии. И так как всё это проходило неорганизованно, а исполнителями часто оказывались случайные люди и попросту разбойники, то вскоре эта политика превратилась в настоящий грабеж. Под лозунгом присвоения избытка продовольствия чиновники-большевики врывались в незащищенные дома населения и отнимали всё, что хотели. Были ограблены даже склады для нужд сиротских домов. Всё это привело к тому, что народ, который в период Первой Республики постепенно поднимался на ноги, вновь оказался в состоянии голода.
Еще в конце января 1921 г. дашнаки сконцентрировали свои вооруженные отряды у подножия горы Арагац, в Нижнем Ахте, Баш-Гарни, Новом Баязете, Эчмиадзине и Даралагязе. В начале февраля со всех уголков страны до Еревана доходили вести о том, что повсеместно начинаются выступления стихийного характера, и что всенародное восстание неизбежно. 9-10 февраля в Ереване прошли новые массовые аресты, в числе арестантов были Оганес Каджазнуни, Левон Шант, Никол Агбалян и другие.
12 февраля Центральный Комитет Компартии Армении объявил о том, что классовый враг «должен быть уничтожен». В ночь на 18 февраля в тюрьме были вырезаны более пятидесяти арестантов, в числе которых были полководцы Амазасп Срвандзтян и полковник Горганян.
18 февраля на рассвете восставшие силы Котайка заняли Канакер и к утру освободили Ереван. Жители столицы вышли на улицы с пением гимна Республики «Мер Айреник» («Наша Родина»). Они двинулась к зданию Советов, откуда направились освобождать заключенных.
В этот же день было организовано временное революционное правительство во главе с Симоном Врацяном. Комитету подчинялись освобожденные от большевиков районы Котайка, Ахты, Нового Баязета, Аштарака и Эчмиадзина.
Маленький абзац из хроники тех лет, тоже объясняющий животную ненависть большевиков к Дро Канаяну и дашнакам вообще: 1 августа Дро атаковал со стороны Вайоц Дзора в направлении Базарчи. Оттуда небольшая группа советских войск готовилась к переходу в Ордубад.
«Большевики не смогли устоять перед стремительной атакой Дро и отступили в Ангегакот. Армяне конфискуют все боеприпасы и около 200 кг золотых слитков». Причём, в тот же день комиссары дивизий 11-й Красной армии, дислоцированных в Горисе, телеграфировали Дро, требуя немедленной передачи туркам всего конфискованного в Базарче имущества, а также покинуть территорию Зангезура в течение 48 часов.
А в начале августа премьер-министр Армении Амо Оганджанян телеграфировал представителю Советской России Леграну, где сообщил, что обещания последнего помочь армянам в Зангезуре идут в обратном направлении. «На самом деле территория Армении постоянно уменьшается из-за различных действий советских войск, и новые земли, новые места отделяются от Армении. сначала Карабах, потом Зангезур и Нахичевань. «Советские войска вынуждают Армению принять решение в пользу своего союзника Азербайджана», – написал Оганджанян.
Временное правительство продержалось лишь до 2 апреля 1921 года, когда восставшие силы под давлением Красной Армии через Баш-Гарни перешли в Зангезур, в Республику Горная Армения, во главе с Гарегином Нжде.
Поэтому сейчас дашнаки предлагают объявить 18 февраля национальным праздником. Правопреемники России ни в коем случае не согласятся, а Третья республика… продолжает согласовывать с ней даже это…
Айко взял суму, которую Зарик заполнила всякой деревенской снедью, заткнув домотканой фуфайкой, обнял Месропа, прижался к его плечу, по-детски потёрся носом… и вдвоём на лошади они ускакали в темноту.
– Лошадь заметят сразу, зря они…
– Оставят в Котайке, там их ждут, айрик, – печально ответила Зарик, отвязывая Алабая.
Больше Айко они не видели.
Хронология Февральского восстания 1921 года
Повстанческие силы из восставших районов Ахта (Раздан), Котайка и Баш-Гарни под командованием Куро Тарханяна и Мартирос Хмбапета спустились к Еревану. Ереван был полностью очищен от большевиков, которые бежали в направлении Шарур- Даралагяза (;;;;;;-;;;;;;;;;;). По дороге в селах ими было убито 60 человек, угнан скот…
В тот же день в здании парламента было создано правительство во главе Симоном Врацяном (Комитет спасения Родины). Главнокомандующим армии был назначен Куро (Сурен) Тарханян.
26-28 февраля Большевистские силы перешли к общему наступлению. С расстояния двух километров обстреливался Ереван. Бомбы также упали на американский сиротский приют. Атаки врага были отбиты.
1 марта Ночью красные оставили позиции и покинули окрестности Еревана. Свою злобу они выместили на мирном населении в Камарлу (;;;;;;;; -Арташат) и Шаруре (;;;;;;) Тысячи крестьян были убиты. Часть из них были зарублены, а тела выброшены в колодцы в винных кувшинах (карасах), был отобран хлеб, продукты и угнан скот.
15 марта Комитет спасения Родины в Ереване, Вагаршапате и Аштараке объявил призыв на военную службу 20-32-летних.
15-20 марта В Камарлу прошли ожесточенные военные столкновения с русскими и азербайджанцами. Армянские большевики насильно записывали молодежь в армию.
20 марта Из Тифлиса в Ереван приехал Ованнес Туманян, который, ознакомившись с положением, телеграфировал Орджоникидзе:
«Я пятый день в Ереване. То, как думают в Тифлисе (власть большевиков), не соответствует действительности. Восстание началось среди крестьян в разных районах и распространилось до Еревана и втянуло интеллигенцию. С оружием в руках друг против друга вышли с одной стороны рабочие и крестьяне, с другой вооруженные группы коммунистов».
2 апреля с возвышенности Канакера прогрохотала русская артиллерия… Армянская армия и тысячи людей отступили в Сюник.
3-4 апреля 12 тысяч лучших мыслителей нации, студенты, полководцы взяли путь к Зангезуру, через заснеженные горы…
Лет через тридцать, или даже больше, на похоронах дальней родни из Канакера Месроп услышит от сына односельчанина про Айко Асатряна. После той артиллерийской канонады, когда из Канакера стреляли по Эривану, Айко понял, что Советы и здесь победили, и, прекрасно зная, что его ждёт при встрече с советской властью, в апреле 1921г каким-то чудом бежал из Камарлу то ли в Зангибасар, то ли в Зангезур… А сам Зангезур сумел отстоять именно дашнак-цегакронист, генерал Гарегин Нжде…
Из Зангезура Айко перебрался в Персию, вот там-то он и встретился с Нжде, потом в Европу, если Болгария – это Европа, ибо она тоже столетиями знала турецкое иго…
В Европе он учился в Берлине, в Праге, стал доктором философских наук, с Нжде больше не расставались… А в 44-ом чекисты (СМЕРШ) всё же добрались до них и вывезли в СССР. Сначала Нжде, потом – Айка Асатряна взяли ночью в доме своего свояка…
Интересные свидетельства об Асатряне можно обнаружить в воспоминаниях его однопартийца в Болгарии Каро Мехояна:
«Имея уникальную память, Айк с большой любовью досконально изучал географию Армении, которую знал в мельчайших подробностях. Все работы, посвященные Армении, – будь то на армянском или других языках – были ему известны. И в наших старинных рукописях не было строчки, над которой бы он не корпел. Мог наизусть читать большие куски из Нарекаци. А блестящее владение армянским стало для него своего рода специальностью. Он непрерывно «исследовал» слова, сравнивая их со словами других языков, и не успокаивался, пока не решал проблему происхождения слова или загадку его корня.
Для концентрированного выражения своей мысли Айк Асатрян предпочитал при необходимости создавать новые слова. В его книгах и статьях есть много таких слов – выразительные, легко произносимые, они соответствовали нормам нашего языка. Ведь этот «дервиш» обладал не только пониманием и мастерством, но и вкусом. Вкусом и эстетическим восприятием во всем».
В 1955 г. по общей амнистии Асатряна освободили из тюрьмы и он, тяжелобольной, добрался до Софии, где узнал о подлоге госбезопасности: в 1947 г. жена Айка получила от советских органов госбезопасности ложное извещение о смерти мужа, после чего в Болгарии ей рекомендовали выйти замуж – в противном случае запрет на работу сохранится. В 1951 г. ей пришлось выйти замуж, чтобы иметь возможность работать и кормить детей. Вынужденный смириться с реальностью, Асатрян остался со старшей дочерью – Егине, кстати, крестницей Нжде.
Но десять лет тюрьмы в нечеловеческих условиях и душевная рана, нанесённая ни в чём не повинной женой, совершенно истощили его здоровье, и в начале 1956 г. Айк Асатрян умер от сердечного удара, перед смертью успев лишь несколько раз произнести: «Ах, Армения!»…
Так закончилась жизнь интеллектуала, крупнейшего армянского мыслителя XX века, отмеченная печатью Рода, чье духовное и философское наследие, к великому сожалению, до сих пор остается неизвестным Армянскому миру.
По свидетельству Саргиса Саруни, в годы заключения «между газетных строк Айк написал обширный героический эпос, охватывающий всю историю армянского народа, – от начала времен и до наших дней». О написанном в последние годы заключения незавершенном «романе в стихах» говорит и его сокамерник Каро Мехоян. К сожалению, эта работа утеряна.
Сын односельчанина, имевший высшее образование, долго и нудно перечислял про какой-то цехакронизм, про таронизм, что Айк и Нжде придумали всё это, сидели за всё это… Но Месроп уже не вникал ни в историю с Нжде, ни в его цехакрон с таронизмом. Он сидел за столом, обхватив голову, перед глазами проплывали полустанки Сибири, буйные цветы алашкерстских лугов… Родных сёл с новыми именами… И снова стылые снега сибирских завалов сменялись запахами родных полей, своих садов, которые он разводил каждый раз на каждом новом месте…
Он стал понимать в очередной раз, что не видать родины ни ему, ни сыновьям…
Республика Армения стала советской 2 декабря 1920 года. Армения была объявлена Независимой Советской Социалистической Республикой, где для поддержки съезда Советов был организован временный военно-революционный комитет, в руках которого была сконцентрирована вся власть, обязующаяся не привлекать к ответственности офицерский состав армии Республики Армения за деятельность в период до становления Советской власти, а также не должна быа преследовать ни дашнаков, ни другие социалистические партии – эсеров и социал-демократов.(Хотя их преследовала до своей собственной кончины). Новая власть принимала на себя также обязанности решения ряда территориальных вопросов, в том числе региона Карса, провинции Сурмалу и Зангезура. Однако советская власть лгала. Впоследствии выяснилось, что в начале 1921 г. готовилось заключение Московского договора, которым большевики уступали Турции регион Карса, провинцию Сурмалу, Ардаган и Артвин. Этим же договором Нахичевань перешла Азербайджану.
Территории бывшей Османской империи, передававшиеся в состав Армении в соответствии с арбитражным решением президента США В. Вильсона по Севрскому мирному договору 1920 г. остались на бумаге, Севрский договор, фактически так и не вступивший в силу, де-юре полностью перестал действовать после пересмотра его условий на Лозаннской конференции 1923 года (Лозаннский мирный договор).
Передышка
И с каждой веточкой,
вия гнездо,
былые гнезда вспоминал…
и гнездышко себе свивал,
и птичью песню напевал…
Жизнь текла себе, не будет же она стоять на месте, каждый день новости, каждый день дёргают. Столица республики – это тебе не Каракилиса и не Эрчеш, или когда-то дивный город Ван, теперь весь изувеченный, и сейчас они совсем далеко, в другой Галактике.
Но вокруг расцветали новые школы, ни разу не виданные в малых горных деревнях. В городе открывали библиотеки и университеты, театр даже открыли, зимой надо съездить, посмотреть, что это такое.
Скоро уже 15 лет, даже больше, как они ступили на эту благословенную землю, не переставая помнить ту, веками свою, оставленную врагам, так и не поверженным… Сердце дымило, а память жгла, отпуская днём, наседая ночью или во сне...
Чувство поражения никогда не забывается и не проходит. От перенесённых унижений ещё больше ненавидишь угнетателя.
Судьба армянская! Сколько веков уже живёшь с ними: или перс, или ромей, или араб, или турок, или ещё кто. Не смиряешься, нет. Просто продолжаешь терпеть.
Но наступили, всё же наступили худшие времена…
Сначала пошли разговоры о совместных, коллективных хозяйствах. После разговоров о «калхозах», которые никак не подходили ни пришлым, ни местным крепким хозяевам, начались собрания, сгоняли в гюхамеч и агитировали за что-то невообразимое и доселе невиданое. Чтобы вступали бедняки – а бедняков всегда побольше, обещали отобрать у тех, кто побогаче, и всё отобранное раздать беднякам. Народ тревожно гудел, одни кричали, что лучше сожгут всё к чертовой матери, другие гнали агитаторов и сами начинали агитировать «против такой власти», которая после нэпа вконец озверела. Их мало кто поддерживал, всё же страх перед властью даже у самых бесстрашных срабатывает.
Потом во всех сёлах разом появились молодчики в чёрных тужурках, назначенные для этого дела: всех собрать в этот проклятый «калхоз». Типа артели, которая тоже была незнакома ни местным, ни тачкаайям. Стали раз в неделю собирать народ в гюхамече – центре села – и горланили про пользу этих «калхозов», но уже с угрозами, потрясая постановлениями теперешней, советской власти. Повыступали, пенясь слюной, а в самом конце опять сказали, что для того, чтобы «калхоз» заработал, надо всё имущество отдать беднякам и пользоваться вместе. А то всё равно заберут, лучше добровольно. Село переполошилось, бедняки скалили зубы, им ведь обещали раздать всё, что отнимут у кулаков, новое слово придумали… А сами «кулаки» разбушевались, грозились скотину прирезать, а хлеб пожечь, но не отдавать!
Тут-то их и приструнили. Наган – орудие пролетариата… Сабля турка висела над головой не только в памяти…
Вечером взрослые сидели под навесом, как громом пораженные, и молча уставились в одну точку. Как ни крути, а власть всегда против народа, даже если народ за эту власть.
Мать ухватилась за пиджак, умоляя не ходить никуда. Но рштуникцы долго терпели. Как тут умолчишь? Чтоб совсем тебя съели? Они не могли понять, почему в хорошем, законном государстве должны ВСЁ, нажитое непосильным трудом, отдать людям, которые не умеют или не хотят думать и работать для умножения, а если работают – лишь для прокорма, лишь бы выжить.
Месроп заручился поддержкой более зажиточных земляков, и стал жаловаться, отказываясь сдавать зерно больше положенного по закону. А с чего он решил, что есть такой закон, и вообще, какие законы есть сейчас или их вообще нет – он и не объяснил бы… Сыновья мотались по району, строили школы, неделями не бывая дома. И тоже не знали, чем всё это закончится.
Но меру положенного решали на местах. Те самые вчерашние бедняки. И коммунисты, которых развелось как мух на мокром, ещё не высушенном кизяке… Везде командовали, а сами не пахали, не сеяли, не доили… На чьи деньги жили – никто не смог бы объяснить. Зачем гнуть спину, если можно вот так, за здорово живёшь…Узнавать – намного позже – стали их дети…
Впоследствии часто думали: надо ли было идти против силы? И эта страна тоже оказалась не их страной, опять порядки устанавливали чужие люди со своими понятиями. Никакие уговоры не помогали, вчерашние тихие сельчане кричали на своих благодетелей или просто хороших соседей, от которых столько лет кормились, не имея наделов, или возможности их обработать. Зато они стали коммунистами… Слишком поздно поняли зажиточные крестьяне эту простую истину – жить так, как велит власть. Начисто забыли про то же самое при турках…
Сила здесь была в бумажках, которую Месроп прочёл в сельсовете и громогласно прокричали на собрании. Кулаки были разделены на три категории:
.
«Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».
Первая категория – контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний,
Вторая категория – остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков,
Третья категория – остальные кулаки.
Глав кулацких семей 1-й категории арестовать, и дела об их действиях передать на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежат выселению в отдалённые местности СССР на спецпоселение…».
Оргинструкторский отдел ЦК ВКП(б). Приложение. Установить ориентировочно следующее количество кулаков-активистов, в отношении которых применяется до 15 марта заключение в концлагеря (1-ая категория): 1. Дагестан – 350; 2. Средняя Азия – 1300; В том числе а) Узбекистан – 1000; б) Туркменистан – 200; в) Киргизистан – 100; 3. Закавказье – 1200; В том числе а) Грузия – 500; б) Азербайджан – 500; в) Армения – 200; 4. Бурято-Монголия – 100.
Спустили план…
Весна была не за горами, надо готовиться к севу, хозяйство крестьянина не терпит несуразных остановок, веками всё размеренно подчинено требованиям земли и природы…
И с гор уже дули весенние ветры…
Контрреволюционный кулацкий актив было решено «ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии» (ст. 3, п.а).
В качестве репрессивных мер ОГПУ было предложено по отношению к первой и второй категории:
направить в концлагерь – (план!) 60000, выселить 150 000 кулаков в необжитые и малообжитые местности произвести высылку с расчетом на следующие регионы: Северный край – 70 тыс. семейств, Сибирь – 50 тысяч семейств, Урал – 20 – 25 тысяч семейств, Казахстан – 20 – 25 тысяч семейств с «использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах». У высылаемых конфисковали имущество, денег разрешали оставить до 500 рублей на семью.
Зять Месропа, Завен, гостил у сестры в Ереване, те купили хороший дом в пригороде и Казар тоже хотел переселить туда семью, рядом пустовал большой участок с садом. Уже заплатил, канакерский сельсовет даже успел оформить каким-то образом на Ваана, учительствовавшего там. Старшие с осени переехали туда, обжили две комнаты, они подросли и собирались в техникум.
Сидели в саду, за хорошим столом – сыр, хлеб, варёная курица, немного картофельного самогона. У Завена в кармане были деньги, хотел прикупить одежды, вздохнули, наконец, да вот не знал где. Говорили, есть портной из Вана, шьёт на заказ. Свояк попросил в долг, на дрова. Радостно вытащил деньги и похвастался:
– Год, кажется, урожайный, к зиме и я своих перевезу, учиться должны, хоть и девки.
В их в селе тоже шли разговоры о каком-то «колективе», приезжали, агитировали, односельчане гудели, особенно те бездельники, которые всё время околачивались вокруг гюхамеча. Занятые с утра до вечера ни Месроп, ни его дети не придавали этому значения. Какой «колектив», каждый день то налог придумают, то новое слово. Сначала говорил «неп», хорошее время было, тогда и дома справили, и скотину завели. Сейчас этот «неп» отменили, другие слова в ход пошли, не армянские – калектив, калхоз, кулак……
Завен остался ночью у родственников, к вечеру приехал в село. По дороге встретился знакомый мшеци, из соседнего села. Опять разговор пошёл про этот «калхоз». Мшеци хмуро объяснил:
– Узнавал в раёне, арестовывать будут всех, у кого дом есть и корова. Я свою забил, возил продавать. Всё равно сила за ними, по-своему сделают. Некуда деться: там – курдские беги, их собаки да гамидье хозяйничали, сюда пришли – бедняки и милиционеры командуют. Наш Бог отвернулся от нас!
Во дворе стоял плач. Пришли из сельсовета с городскими мужчинами: «Добром не войдёте в «калхоз», дом у вас хороший, раскулачивать будем!».
Вот, ещё слова придумали: «калхоз», «кулак»… Вынесли из дома всё, вплоть до того, что с детей хотели снять обувь, еле отбили, а спать где? Вопли женщин, плач детей, отсутствие учёта – всё это было похоже на ночной грабеж средь бела дня.
Месроп ждал сыновей, всё надеялся на их связи. Хотя, какие связи? Связи, если и были, порвались. Кто первый горланит, тот и свой! Мариам сгорбилась в уголке и молилась богу, в которого давно перестала верить… Младший стоял под навесом, как пришибленный, мать гладила его по плечу и шептала:
– Молчи, сынок, богом молю! Из нижнего дома, где Саакенц Торгом, утром увели парня! Тоже о справедливости кричал…
Казар и Ваан приехали на двуколке, из города привезли книги для школы в соседнем селе. Картина, которая им открылась, настолько их потрясла, что они лишились дара речи.
– Мы план выполняем по коллективизации, всех кулаков велено переселить, чтоб не мешали нам строить великое социалистическое будущее! – выдохнул уполномоченный, потрясая бумагами и напомнив, что Рштуни с сыновьями не голосовали за налог самообложения, председатель сельсовета все списки представил наверх!
Казар подошёл к председателю:
– Это за все наши заслуги, сын собаки? Забыл, как отец вам всем помогал зиму пережить?
– Сейчас калхоз будет, мы всё переживём! Вы нам мешали жить и кровь нашу высосали, а сами кров здесь получили! – пискляво вмешался в разговор лодр Бено, самый ленивый и глупый батрак в деревне. Людей, у которых не сложилось, столько зависти, что всегда тянет отобрать у других. Те, кто поумнее, добавляют: – и поделить! Толпа не хочет забрать много, она хочет забрать всё! Особенно когда и власть то же самое делает.
Потом кто-то скажет: Социализм – это зависть стада…
После того, как описали всё имущество, разрешили зайти всем в ацатун, стоящий отдельно, за домом, в окружении пирамид из кизяков. Кизяк почему-то не описали.
– Но что вы делаете? Для этого мы пришли в эту страну, чтобы построить дом, который отберут? Для этого мои сыновья воевали за свободную Армению, чтобы у их детей отобрали корову – кормилицу? – вскричал в отчаянии Месроп. – Не отдам ничего, я это с собой привёз!
– Эй, бидза, скорей заткнись и свой национализм с контрреволюцией тут не разводи! В Сибири будешь контрреволюцию лечить! Вторую руку не хочешь, чтобы оторвали? – заорал вертлявый огепеушник с наганом.
Ужас неопределённости и страха застыл в глазах женщин и детей. До сих пор отец семейства был уверен, что дело уладится, но приехавший из города Завен развеял все сомнения.
– Будут выселять, керы. Даже меня записали, если скажем хоть слово, запишут и в контрреволюционеры, тогда пропали! Говорят, в дальних сёлах, в Лори бунтовали, в калхоз не хотели вступать, застрелили всех! Их много! Бедняков всегда больше! И всегда они по-другому думают!
Месроп хорошо знал это слово – «контрреволюция». Перед глазами проносились картины их трудного похода в эту страну, страну-освободительницу… В дневнике он кое-что уже записывал из замеченного, поэтому на всякий случай прятал. Ночью вытащил из-под ящиков новых книг потрёпанную толстую тетрадь, ещё раз прочитал все последние страницы, вырвал и бросил в тонир. Оставил только про историю рода. Медленно читал, порой не разбирая собственный почерк… Потом подумал, что одинаковая с ним фамилия князя VII века всё равно считается происхождением, даже если он сам сомневается в написанном, уничтожил и это, и тоже бросил в тонир, он и так наизусть помнит каждую строчку!
Село будоражило, женщины, закутавшись в худые платки, бегали по неровным улочкам, останавливаясь под окнами или у ворот, выкрикивали друг другу последние новости, из ближних деревень подтянулись крестьяне и размахивали руками, кричали и матерились. Потом разделились на две кучки. Стали ждать «из раёна», готовились: «всё скажем!».
Но перед наганом язык не развяжешь.
Самых крикливых сотрудники ОГПУ засунули под первую и вторую категорию в крытый ЗИС, больше их никто не видел. Остальных «кулаков» увезли к вечеру, не дав взять с собой даже тёплые вещи. Плач, всхлипы женщин и глаза запуганных детей растворились в вечернем сумраке, никто не знал, что их ждёт…
С ближних сёл согнали 20 семей, в их дома проворно хлынули бедняки, растаскивая одежду, утварь. Повезли на станцию в город. Там уже стоял безудержный плач. Огпушники бегали и орали:
– Прекратите, заткните глотки! Ваш вой и вопли – это антисоветская агитация!
Неожиданно к братьям подошёл какой-то военный. Отвёл в сторону:
– Вы можете остаться, раз учителя, у нас не хватало кулаков, сейчас перевыполнили план. Можем оформить в дальнее село, право есть такое…
Казар зло посмотрел ему в глаза:
– Отца с матерью да детей куда денете? Как я их оставлю?
– Ваше дело, товарищ, у нас приказ только кулаков выселять! Про учителей пока нету приказа! – вежливо вращая глазами, прошипел огпушник и с равнодушным видом отошёл к вагону.
При официальной среднестатистической доле кулацких хозяйств, равной 2,3%, во многих районах число раскулаченных достигало 10–15% населения (вместо «запланированных» 3–5%).
Со всеми расправились, всех победили…Но народ сопротивлялся. Вспыхивали восстания почти во всех районах.
Повстанцы разгоняли сельсоветы, назначили сельских старшин, был выброшен лозунг: «Да здравствует Дашнакцутюн!», и в Карабахском округе, и в Шамшадине, и в Даралагязском районах повстанцев возглавили дашнаки, а тюркское и армянское духовенство выступило даже с удивительным лозунгом: «Борьба за религию и полное единение Корана и Евангелия!»
А в Никитине, в Лори, на серьёзном и крикливом собрании о коллективизации, во время доклада один из молокан вдруг стал совершать обряд прыганья. Вслед за ним запрыгали остальные молоканы, что хотели этим сказать – было не понятно, но собрание сорвали.
Так для гердастана Месропа Рштуни началась ещё одна дорога – теперь в Русастан… Кто мог подумать, что он такой разный, этот Русастан, эта вожделенная страна – защитница армян … Впрочем, ничего они не знали: куда везут, что будет с ними….Человек 20, малые дети, невестки на сносях, однорукий отец, все, у кого дома нашли, что отнять. Вроде, все армяне, а совсем, как турки и курды, от которых, казалось, навсегда избавились… Слава тебе господи, саблями не рубили!
На станции их собралось много. С узлами, в драных телогрейках – хорошую одежду разобрали бедняки-односельчане. Мужчины большей частью молчали, по краям толпы сновали огепеушники, дети сидели, скорчившись, на узлах, никто даже не знал, сколько им придётся ехать.
А ехать, оказывается, чуть ли не месяц, так сказали на станции, никак не меньше…
Уже спускались сумерки, а поезда всё не было. Вокруг стоял такой шум, плач, крики, что казалось, началась война! К Ваану снова подошёл тот мордастый гепеушник, но уже с милиционером.
– Пройдёмте, разговор есть. Вас тут по ошибке записали.
Лицо милиционера показалось знакомым. Казар вспомнил его – это же тот амамлинский, который примкнул к их отряду, в Сардарапате! Вместе оборонялись, вместе наступали! Амамлинцу раздробило бедро и плечо, и Ваан с километр тащил его с простреленной ногой, обмыл, обвязал, потом с Казаром, сами легко раненные, дотащили до лекаря. После перевязки два дня в чьем-то доме отлежались, Ваан снова побежал в отряд, а Казар отвёз амамлинца на двуколке, сдал лекарю с другим раненым на отправку в город.
– Вы же учителя все? У нас на учителей разнарядки нету! – снова сказал мордастый нквдешник, остановившись у большой тумбы, где никого не было. Ваан растерянно переглядывался с младшим братом, боясь подвоха и пытаясь понять, почему этот гепеушник так заинтересован.
– Мы с ним братья! – отчаянно вращая глазами, прошептал амамлинец, кивнув в сторону гепеушника. – Идите и сидите себе на узлах, вагоны сейчас уже будут, товарняк едет. Вы не трогайтесь с места, а ночью что-нибудь придумаем. Только никому ни слова, нас не видели!
Ваан и Асатур испуганно отошли от большой тумбы, и взволнованно зашагали к своей шумной кучке. Там уже не надеялись их увидеть.
Скоро подошёл товарняк, братья с женами, детьми незаметно переставили вещи к станционной стене, давая дорогу остальным. Чекисты и милиционеры загоняли народ в вагоны, а рштунская кучка уже оказалась на той стороне стенки, почти на улице.
Амамлинец принёс бумагу, сложенную пополам и сунул братьям.
– Вас на поселение в другой раён! Пройдёте к уполномоченному ОГПУ вашего раёна, он поселение поменяет, учителей не берём, а отец– однорукий инвалид, тоже записали учителем.
– Так он всю жизнь и был учителем! – радостно воскликнул Казар.
Ночью на двух подводах доехали до Канакера. Сын Завена, увидев их всех, замёрзших, голодных и дрожащих от страха, потерял дар речи, плача, повторял: Ами, ами!
Нашли человека в городе, помог за несколько дней выправить нужные бумаги в село подальше, да повыше в горы.
Сначала переехали в Карагхалу, маленькое высокогорное село, сейчас это Севаберд, и у склонов там плещется красивое искусственное озеро… Раньше здесь жили сотни полтора тюрков, несколько лет назад съехали, а сюда в 1915 году поселили беженцев-армян из Муша, Эрзурума и Алашкерта. Алашкертские старики сразу начали расспрашивать Месропа, нашли общих знакомых… Узнали, кто, откуда, чей сын… Свои деревни вспомнили – которые только по именам и знали. Месроп молча глядел в землю, и все молчали, имена – это на память, а деревень давно нет ни в живых, ни в мёртвых – даже кладбища сровняли с землёй, хачкары и памятники на свои безобразные жилища растаскали…
Всех приютили, по разным домам устроили.
В деревне не хватало грамотных людей, Казара взяли счетоводом, а Ваан устроился ещё лучше – бригадиром. В колхозе не было инвентаря, скотину обобществили, начали строить длинный хлев. На стройке братья отличились, особенно младший, Асатур, парень – золотые руки, женщины приходили доить коров, а домой уносили коровьи лепёшки и лепили кизяк с соломой для топлива. Иногда подержать овец за уши прибегала малышня, перепадало по маленькой кружке целебного молока. Местные трудились на поле – собирали сено, скирдовали, заготавливали на зиму. Начальство в село заходило не часто: бездорожье, далеко, долго идти в гору, и потому было поспокойнее. Правда, старались донимать по телефону. Из подручных материалов Асатур выстрогал два улья, а из нижнего села отселили несколько пчеломаток с роем. В горах разноцветьем пестрели альпийские луга, взяток был невероятным, а мёд такой ароматный, что осенью решили сбить ещё несколько ульев.
Читайте:
1. ч http://proza.ru/2025/09/12/1926
2. ч http://proza.ru/2025/09/12/1944
Ч. 3 http://proza.ru/2025/09/12/1945
Ч. 4 http://proza.ru/2025/09/13/10
Ч. 5 http://proza.ru/2025/09/13/12