Козлиный духСто лет назад О. Мандельштам писал: "Все другие различия и противоположности бледнеют перед разделением ныне людей на друзей и врагов слова. Подлинно агнцы и козлища. Я чувствую почти физически нечистый козлиный дух, идущий от врагов слова" ("Слово и культура"). Вот и теперь, когда идет голосование по "изменениям в Конституцию", для филологически чувствительного человека вопрос "за" или "против" решается уже тем, что в бюллетене для голосования так и написано с грубой ошибкой: «Вы одобряете изменения в Конституцию Российской Федерации?» (должен быть, конечно, предложный падеж — "в Конституции"). Одобрить это — значит одобрить порчу языка, того самого, который провозглашается "языком государствообразующего народа". Но особенно, как я уже писал раньше, меня поражает неграмотность и абсурдность фразы, лично внесенной президентом как основная поправка. Если бы такая фраза мне попалась в школьном сочинении, она заслужила бы в лучшем случае тройку с минусом. "Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство". Есть важное понятие в лингвистике: актуальное членение предложения на тему и рему. Тема — исходный пункт высказывания, обозначение того, о чем идет речь в предложении. Рема — это то, что сообщается о теме. Тема — старое, известное, рема — новое, впервые сообщаемое. Например, в предложении "мама мыла раму": "мама" — тема, а "мыла раму" — рема. Очень часто темой предложения является группа подлежащего (подлежащее с зависимыми от него членами предложения), а ремой — группа сказуемого (сказуемое с зависимыми от него членами). В конституционной фразе из двадцати шести слов тема выражена двадцать одним словом, а рема — всего пятью, которые повторяют то, что уже содержится в теме ("признает исторически сложившееся государственное единство"). Это наихудший образец организации речи: куцая рема поглощается громоздкой темой и практически сводится на нет. Фраза "мама мыла раму" несравненно более содержательна. Еще раз перечитаем филологически этот перл конституционной мысли. Три причастных оборота — на один глагол. Три повторяющихся лексических единицы: история — исторически, государство — государственное, объединенное — единство. К ним добавляется семантический повтор: "передавать преемственность". Замороженный язык, замороженная мысль, а в целом, под видом конституционного основоположения —многословный абсурд. Это отсутствие смысла и движения в ключевой фразе говорит только об одном: у государства, так себя "конституирующего", нет развития, нет динамики. Самой логикой языка оно обречено на самоповтор. Козлиный дух... М.Эпштейн © Copyright: Игорь Гарин, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
