Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся.Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся... История эта в свое время стала легендарной, обросла подробностями и деталями, даже попала в рассказ одного известного писателя, но именно здесь и сейчас она в письменном виде впервые рассказывается без прикрас. Произошла она со мною, а не с Володарским, Муравлевым, Дъяконовым, Познером или Гавриловым (всех упомянутых коллег, как и других, называли в качестве прототипов). Я сам слышал её в десяти вариантах, хотя везде угадывалась реальная канва. Как бы то ни было, чувство гордости во мне неизбывно – все-таки именно мне принадлежит честь создания одной из самых красивых и впечатляющих легенд переводческого мира... Многочисленные свидетели – переводчики, сотрудники Совинтерфеста («Совинтерфест», дирекция международных кинофестивалей и выставок Госкино СССР. Создана в 1976 в Москве для осуществления организационно-творческой, финансово-хозяйственной и тематической работы по проведению международных кинофестивалей, недель и премьер иностранных фильмов в СССР, а не VK Fest и не OctoberFest, как вы могли бы подумать...) – живы и могут подтвердить, что это правда. Итак, 1983 год. Преддверие Ташкентского международного кинофестиваля. Круглые сутки работает отборочная комиссия, все невероятно устали. В день отбираются и распределяются десятки картин. Все их надо пересмотреть, причем внимательно: цензору – чтобы знать, что резать; техникам – чтобы заметить дефекты пленки; составителям программ – чтобы совместить два фильма, из которых состоит любой фестивальный сеанс... Редакторам надо сделать краткий обзор картины для включения в каталоги, переводчики должны ознакомиться с сюжетом и начать готовить монтажные листы. Работа кипит. Отдыхать некогда. Однажды к вечеру внезапно выясняется, что очередная машина с коробками, набитыми пленкой, застряла где-то в пути, а единственный фильм, который можно ставить на рабочий просмотр – японский "Ведьма" ("Onibaba"). Однако японский переводчик еще не приехал из Москвы, посему начальство решает смотреть без перевода – в принципе, дело привычное, специалисты, как никак... В зале сидят человек двадцать – все свои. Болтаем, отдыхаем. Минуты через три после начала фильма, мне приходит в голову смешная мысль. Подхожу к Иванову (главный редактор-цензор фестиваля) и предлагаю: Иванов согласен – все же свои. Сажусь и начинаю нести отсебятину, так как из японского знаю только "аригато", "мусь-муси-хай" и "сайонара". Совершенно не понимая смысл происходящего, строю пошлую эротическую историю взаимоотношений героев: все влюблены друг в друга, спят или хотят спать друг с другом, предлагают различные варианты совместной жизни и т.д. Причем, создаю внятную историю любовных конфликтов, треугольников, многоугольников, смены ориентаций, пристрастий. Интриги, измены, муж, бросающий героиню ради ее брата, жена, уходящая к матери мужа и так далее. Надо отметить, что ни одного эротического кадра в фильме нет – это средневековая семейная драма. Все строится только на моих диалогах. Пошлость – неимоверная, но усталость снимает. Скромно замечу, что без опыта и доли таланта на неизвестном фильме так поработать не удастся – попробуйте выключить звук на телевизоре и сделайте внятный сюжет, не останавливаясь, не замолкая на диалогах, не произнося слова тогда, когда герои молчат и тому подобное... Но у меня и опыт был, и переводчиком считался я далеко не самым плохим. Народ хохочет, аплодирует. Комментарии, советы, дебаты о развитии сюжета... К середине в зал подтягиваются местные работники. Тоже радуются, смотрят зачарованно, но они-то не в курсе, что имеет место обычная клоунада. Фильм заканчивается, Иванов жмет руку, вытирая слезы, благодарит за отдых, требует мой рабочий график и вписывает щедрой рукой два перевода. Сначала ошарашенно отнекиваюсь, мол, за что, барин, но он хохочет: Подоспели следующие фильмы, сажусь за работу, но вдруг подскакивает коллега и говорит, что меня срочно требует шеф. Захожу в кабинет. Бледный Иванов глядит на меня ополоумевшими глазами и произносит короткую фразу: Итак, еду, "перевожу", причем два раза подряд (сначала для "самого", затем для свиты) и с чистой совестью отправляюсь в гостиницу на ночлег, помня, что на следующий день у меня работа только со второй половины дня, смогу отоспаться. Однако утром меня толкает Андрей Гаврилов, с которым мы живем в одном номере, и радостно сообщает, что меня ждут в штабе фестиваля, причем срочно, можно не бриться и даже не умываться... Прибегаю в штаб. Вижу заплаканную Валю Михалеву, начальницу программ (кстати, жена Алексея Михалева – известнейшего переводчика, мир праху его!) Ну, с очередностью-то разобрались – Партия, как водится, нашла достойный выход и всех расставила в очередь по справедливости. ... Одним словом, за две недели фестиваля "перевел" я этот фильм раз сто, начав с отделов ЦК, продолжив в республиканском КГБ, Совете Министров и ОВИРе, а закончив райкомами и штабом ПВО. Знал фильм наизусть, придумал имена героев (была там, естественно, Иоко, была Цусима, был Кунашир, был АкутИгава и так далее). Даже в Самарканд с картиной съездил, когда наша любимая начальница Наталья попала там в какую-то историю и надо было ее выручать хорошей картиной. Наступают финальные дни. И вот сижу я в кинотеатре, перевожу что-то индийско- музыкальное, как вдруг появляется коллега, заменяет во время сеанса (подобное допускалось крайне редко), а меня опять отвозят в штаб фестиваля. Захожу и вижу – все начальство в сборе. И тут же Александр Долин – переводчик с японского. Неприметный дяденька, сидящий в углу, тихим железным голосом прерывает тираду: Одним словом, японский переводчик Долин, всхлипывая и икая, прослушал мой "перевод", конспектируя все диалоги. В ходе прослушивания неоднократно хватался за сердце, поносил матом всех (понижая голос, когда речь шла о членах Политбюро), истерически хохотал (я даже боялся, не хватит ли его удар)... А затем мы оба успешно показали советскому народу великолепную эротико-кровожадную драму из жизни средневековых японских извращенцев. История на этом не заканчивается, так как по прибытии в Москву мне еще раз пятьдесят довелось "поработать" с этим фильмом в ЦК, ГБ и так далее. Успех был неимоверный. А Долин при виде меня в коридорах Госкино или Совинтерфеста, плевался, демонстративно отворачивался, но, когда его приглашали перевести картину в одном зале, пока я был занят с ней в другом, все-таки не отказывался – мало ли что... А через год мне вдруг позвонили из издательства "Прогресс" и предложили перевести какую-то книгу с японского языка, так как по отзывам, я – лучший переводчик с японского в Союзе. Вот и вся история без слова лжи! А уж как она в легендах выглядит – сами знаете... Источник: Город переводчиков © Copyright: Надежда Шевцова, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике:
|