Навсегда вдвоем. Игра в семью

Навсегда вдвоем. Игра в семью
 
На узенькой площадке, где тускло горела маленькая лампочка за круглым колпаком, было два лифта. Но они где-то далеко стояли и никак не хотели опускаться на первый этаж. В эту минуту доброе выражение лица Алексея стало меняться. Что-то его раздражало, какая-то глупая задержка ему мешала, он стал торопливо жать на кнопку лифта. Потом отойдя от лифта, прислушался к шуму на этажах. Никаких звуков до первого этажа не доносилось. Напряжение на лице и в движениях было чем-то ему не свойственным. Все эмоции он старался держать внутри. Но Ольга хорошо знала Алексея, казалось, что еще минута и он пробьет дверь, которая ему мешает. Пробьет, но лифта там, конечно, не увидит. 
- Где-то вещи грузят, - предположила Ольга, чтобы несколько уменьшить раздражение Алексея. – Вот и держат лифт. Это надолго. Спуститься они должны обязательно.
Хотела Ольга предложить Алексею покинуть неприветливый подъезд, и пойти посидеть где-нибудь в кафе у водохранилища, поговорить. Но поняла, что поддержки такому предложению ожидать не стоит. Выйти на жару Алексей не согласится.
- Но не в два же лифта, - сказал нервно Алексей.  – Это сколько там должно быть вещей, чтобы все лифты держать.
- А не пойти ли нам на десятый этаж пешком? – предложила Ольга. – Мы ведь молодые и спортивные. Что нам эти этажи. Пять или десять этажей. Пустяк для нас. Прогулка в небо. Никакого неба, конечно, не было, а были серые бетонные ступени. Не старые еще, но все равно серые.
Это предложение было бы поддержано Алексеем, если бы оба лифта грузчики сломали. Жара или подъем? Решение просто становилось очевидным – подъем на десятый этаж. 
- Нет. Не хочу из ступенек делать тропу в горы, - ответил Алексей. – От жары ушли, а теперь начнем из себя тепло выжимать.
Для занимающегося спортом Алексея, этот подъем, пусть и на десяток этажей, не мог стать проблемой. Но комфорт  для него был важен и необходим. Тем более, что в таком доме он был предусмотрен.
- Тогда не сердись, - миролюбиво сказала Ольга. -  Нам ли портить другу настроение. Наступило время, когда мы можем быть друг к другу добры. Приветливы.
Ей хотелось добавить, что ссор им в свое время хватало. Эти ссоры скорее были похожи на обиды. То не с тем человеком разговаривала Ольга. То отправлялась в кино с другим. А в театр ездила с третьим. Главное разговаривала Ольга не так, как хотелось Алексею. Нужно было стараться никого не перебивать, дослушивать, а только потом вежливо и нейтрально о том, что рассказали говорить. Ольга же перебивала говорящих, делилась своими впечатлениями тут же. Вот на это часто обращал внимание Алексей. Вспоминать о прошлых ошибках никто не любит, и ей не хотелось об этом думать. Но каждую деталь их выяснения отношений и обид она прекрасно помнила. 
- Хорошо, все нормально. Казалось, вот уже и в доме, а войти не получается, - ответил Алексей. – Я такого не ожидал. Хотелось сохранить хорошее настроение.
- А что оно у тебя было до этого плохим? – поинтересовалась Ольга.
- Так всяких учебных забот тьма, даже и разговоры всякие, потом студенты тоже и после занятий хотят что-то спросить. Суеты много.
- А мы будем о хорошем думать. Войти-то мы, вошли. От солнца спрятались. До этажа не добрались. Представь, сядем мы сейчас на подоконник на первом этаже и выпьем шампанского или еще чего-то горячительного. А нас прогонит кто-нибудь из жителей. Повеселимся.
- Черный юмор не отвечает сегодня моему настроению, - ответил миролюбиво Алексей.  – Все же тебя я вижу очень ранимой и нежной девушкой, точнее женщиной. Ты не будешь в подъезде распивать горячительные напитки.
- Как мне нравится такой образ, и ты тоже, такой мечтательный. Есть такие особые черты характера, от которых никогда нельзя избавиться. Это здорово. Прости, что вредничаю.
- Ничего, продолжай.
И все же лифт спустился на первый этаж. Да не один лифт. А сразу два. Трое мужичков стали вытаскивать коричневые доски, которые, возможно, до этого были стенками шкафа. Из грузового лифта вытащили пианино, перевязанное ремнями для удобства переноса. Грузки не спешили. Дело ответственное, инструмент не повредить, самим не надорваться. На полу в лифте даже газеты были постелены. Такие были грузчики заботливые не только об имуществе хозяина, но об общественном лифте.
- Переезжаете? – спросила Ольга.
- Одну комнату уже освободили, - ответил низкорослый крепыш.
- Еще две остались, - добавил высокий мужчина в синем комбинезоне и белоснежной рубашке.
Ольге показалось, что это и не грузчик вовсе, а дирижер большого оркестра, длинные руки которого готовы охватить все пространство у лифта, заодно Ольгу и мрачного Алексея, так руки были тонки и длинны.
– Хорошо бы второй лифт оставлять свободным. А то нам скоро возвращаться, - заметила Ольга.
Это последнее замечание было совсем не нужным, но Ольга все равно произнесла эти слова. Алексей на них обратил внимание, но ничего в ответ не сказал. Был доволен, что все же стоит на первом этаже и можно войти и подниматься на десятый этаж, почти к небу. Не стал он и Ольге пенять на то, что она с расспросами пристала к грузчикам. Эту ее привычку начинать беседы с незнакомыми людьми он знал. Это его всегда раздражало. И сейчас ему не понравилась, но решил не ворчать и не поучать.
- Нет, мы грузчики, второй раз машину гоняем. Вещей много.
- С десятого этажа? – уточнила Ольга.
- Точно.
- Наверное, твой друг уезжает, придем в пустую квартиру, ни стула, ни стола, ни даже диванчика, - заметила Ольга.
- У него нет пианино. Он один живет,- уточнил Алексей.
И новую шутку Ольги он принял спокойно, не привыкать было к таким шуткам. Как-то повлиять на ее привычки не мог, а теперь и не хотел. Наконец, лифты освободились от деталей мебели, можно было войти в маленький квадратный лифт. Еще несколько секунд и на площадке десятого этажа стояли гости, которые пришли к другу одного из них, в отсутствие хозяина.
- Добрались, - заулыбался Алексей. – С некоторыми помехами.
Замок щелкнул дверь мягко открылась.
- Чисто, пусто, не уютно, - подумала Ольга.
Но нужно было отметить, что настроение Алексея улучшилось. Он крепко сжал кулачки, кому-то неведомому, словно на ринге, нанес несколько ударов. Потом открыл портфель и выложил на стол все, что мог разместить в портфеле. Как и думала Ольга, пирожные  там были, две коробки, эклеры и корзиночки. Конечно, шампанское. И колбаса и сыр, что нужно было порезать. От движений Алексея, в квартире стало веселее и уютнее. Исчезла пустота в квартире. Словно Алексей занял собой все пространство. Есть люди, которые незаметны, когда входишь в помещение, есть незаметные, когда проходишь мимо этих людей. Но это никакого отношения не имело к Алексею, он занимал сейчас занимал всю комнату. 
- Занимайся, занимайся, тарелочки найди, - подсказывал он Ольге.  – Там и бокалы должны быть.
- Не в первый раз получает он ключи от квартиры, - отметила Ольга. – Как хорошо ориентируется.
Было видно, что Алексей уже отдыхает, и от работы, от официального вида, строгости в глазах. Для него, наверное, здесь зона отдыха, где он такой как был когда-то. Не нужно быть приветливым с нужными людьми, нет необходимости входить в их интересы, помнить о днях рождения не только друзей, но и их жен, а еще лучше и детей. Можно забыть, что требуется готовить маленькие сувениры, подписывать коллективные поздравительные письма. Здесь Алексей был таким, кого Ольга встретила в свои семнадцать лет. Такого же, как она, одного в чужом городе, правда, он уже освоился в новом мире, но с ней в то время он был таким же чужим, без корней, без родных, как и Ольга.
- В душ быстренько, - произнес Алексей на бегу, держа в руках неведомо откуда взявшееся полотенце.
Казалось, что в этой квартире ничего нет. Словно из нее вынесли все те самые грузчики, только оставили у окна столик и два стула. Со стульев в некоторых местах краска стерлась, но ткань, хоть и изрядно потертая еще не порвалась. Столик же с лаковой поверхностью рассказывал о неосторожном обращении с горячими кастрюлями, а в одном месте даже отпечаталась светлая линия носика утюга. Диван без подушек и ковриков. Но занавески на окнах были. Березки с зелеными листиками тянулись куда-то вверх, но потолок их задерживал, а, то и на крыше появились бы побеги. Такие березки росли во многих домах. И люстры из мелких стеклянных гирлянд, прилепленная к потолку, не была в единственном экземпляре. Но никакого отторжения от убранства квартиры не возникало. Какой-то покой, умиротворение витало среди пустых стен. 
Ольга подошла к окну. Маленький город был как на ладони. Слева простиралось огромное водяное поле, гладкое и синее. Несколько лодок медленно ползли от одного берега к другому и оставляли, словно, вылепленный след из густого теста. У дальнего берега водохранилища стояло  суденышко с белым парусом, висящим ненужной, сухой тряпкой. А ближний берег еще был густо заполнен отдыхающими, желающими плавать, и загорать. Скорее больше загорать, чтобы показать загар знакомым, друзьям. Небо над водой было такого же оттенка. Месяцем ранее, наверное, оно было выгоревшим, а сейчас наполнилось густой синевой, в ожидании осени. Только осенью на фоне  такого неба засияет листва последним пронзительно  ярким цветом.
- Помню свой поход на пляж, первый поход после экзаменов, - вспомнила Ольга, увидев просторы водохранилища.
Тогда еще списки поступивших в институт не были вывешены, но ей уже сказали, что она принята. Вот и она и отдыхала на этом берегу, где был белоснежный чистый песок.
Ольга перевела взгляд на город. Она помнила только кинотеатр, город хорошо не знала, потом и не было такой необходимости. Местные жители существовали обособленно от молодых жителей студенческого городка. А через сам городок она уже сегодня прошла. Получался отдельный маленький город а городе.
- Надо заняться подготовкой закусок и оформлением стола, - напомнила себе Ольга.
Она знала, что голодным Алексей не может быть ни минуты. Она взяла свою маленькую сумочку с длинной ручкой и достала баночку красной игры и баночку шпрот, две плитки воздушного шоколада, которые чуть размягчились, но форму не потеряли.  Достала две маленькие хрустальные рюмочки, похожие на стаканчики и плоскую небольшую бутылку коньяка. Быстро нарезала сыр и колбасу. Из кухни принесла два бокала для шампанского. Там же в хлебнице взяла несколько кусочков белого хлеба. Хлеб был свежим, пышным. Словно его готовили на завтрак, но не успели положить на него кружочек колбасы и съесть.
- Готово все для романтической встречи, - произнесла Ольга громко. – Для прекрасной романтической встречи.
Из ванной комнаты вышел Алексей, цветущий и отдохнувший в полосатом коричневом халате.
- Наверное, хозяйский халат нацепил, - решила Ольга. – Только этого не хватало.
Но халат сидел на Алексее аккуратно и чувствовал он себя в нем удобно, по всей видимости, заранее принес нужные для встречи вещи в квартиру друга. Увидев, что на столе, все расставлено, как ему хотелось, радостно потер руки. Потом вновь сжал их в тугие кулачки. Он знал, что у Ольги особых навыков готовить хоть какие-то приемлемые блюда не было, но украсить стол даже при малом количестве продуктов могла, особенно, если требовалось просто порезать, хоть колбасу, хоть сыр. Круглые кусочки и квадратные, красноватые и желтые, лежали ровненько на найденной в шкафу тарелке.
- Без икры ты не можешь, - повернулся от стола он к Ольге. – Девушка из рабочей семьи любит красную и черную икру. Не странно ли это?
- Именно такие девушки и любят икру красную, им в детстве она и не снилась. Это такие, как ты, относят икру к обычным продуктам, - произнесла, шутя, Ольга.
Но рассуждений о пролетарском и не пролетарском происхождении  не последовало. Бутерброды с икрой исчезали с белой тарелки быстро.
- Садись. Не стой, а то у меня аппетит пропадет оттого, что ты не хочешь со мной сидеть за столом, - говорил отрывочными фразами Алексей.
- За стол не обессудь, - извинилась Ольга.
- Мы же на бегу, но получилось приятно. Мне нравится, - похвалил нежно Ольгу за нарезку на тарелочках Алексей.
- А помнишь, как ты меня угощал уткой с яблоками. Хоть и сам потом съедал это чудо кулинарии, но всегда дожидался меня, берег, чтобы и я могла попробовать. Точнее посмотреть на произведение искусства. Тебя родители не забывали. Чего только не передавали, не пересылали.
- Родные присылали мне такие вкусности по случаю, - с благодарностью вспомнил Алексей.
- А какое было варенье из роз, - напомнила Ольга. – Аромат растекался по твоей комнате, чуть стоило приоткрыть крышку банки. Даже из соседних комнат к тебе летели, чтобы хоть что-то заполучить по случаю. И ты делился вареньем из яблок. Иногда из груш. Но варенье из лепестков роз берег для меня. Мне так было это приятно. Мне ведь ничего не передавали. Не могли, самим не хватало. А уж, когда меня оставили без стипендии, то я превратилась в тень той, что до этого круглыми щечками сияла.
- Не вспоминай о печальном.
- К варенью из лепестков роз вспомнилось. Для контраста. 
- Так там все съедалось мгновенно. Свое нужно  было защищать от посягательств, - засмеялся Алексей.
- Ты умел, и защититься, и друзей не потерять.
- Это для меня важно, сохранять на годы дружеские отношения, - произнес важно Алексей.
Ольга подвинула стул ближе к столу, вспомнила, что, кроме шампанского, из портфеля достал бутылку сока. Пришлось встать, взять сок и поставить на стол. Ей хотелось холодного сока выпить, но он был теплым и густым. Никакого вкуса и аромата в соке не было, а яблоко на этикетке сияло красными боками, готово было лопнуть от сока внутри. Это яблоко красотой своей обманывало, не превращалось в прекрасный напиток.
- Открываем шампанское или достаточно коньяка? – спросил Алексей.
- Как хочешь. Оставь шампанское хозяину квартиры. Или ты ему хочешь коньяк оставить в знак благодарности? - ответила Ольга.
Алексей долго не думал над этим вопросом, открыл коньяк и налил в рюмочки.
- Что-то я таких рюмок не видел у Бориса, - с сомнением в голосе произнес Алексей.
-Я принесла. Пусть останутся в этой пустой квартире.
Теперь появились хоть какие-то малые приметы хозяина квартиры. Возникло его имя – Борис. Но какой это Борис было не ясно. Возможно, что и он помнит Ольгу, как помнил ее Юрий, бывший друг Алексея, а теперь и сослуживец. Сейчас трудно было оторвать Алексея от поглощения пищи, пусть и без горячих блюд, но достаточно сытной.
- Прости, но тебе не досталось бутербродов с икрой, - грустно произнес Алексей.
- Не волнуйся, ведь я тебя знаю прекрасно, у меня есть еще одна баночка икры в сумочке.
- Открывай.
- Ну, уж нет. У тебя еще пирожные не съедены. Вот когда ты к ним приступишь, то я открою  икру уже для себя. Не возражаешь? – спросила, смеясь, Ольга.
Она смотрела на Алексея, который словно играл в игру о семейной жизни, когда в доме все четко и просто. Муж за столом, жена за хлопотами. И они, близкие люди, которым все понятно и известно друг о друге. Можно и пошутить, и за шутки не обидеться. Можно и помолчать. Только эта игра была обозначена временем, несколькими часами. Время оборвется, они уйдут по своим делам, и будут вновь звонить друг другу, назначать встречи, которые будут срываться. Или происходить, как эта, которую требуется с чем-то связывать, как-то объяснять. Но, ни Ольге, ни Алексею не хотелось касаться, ни прошлого, ни будущего. Оставалось только это корткое настоящее. 
- К чаю готов? – спросила Ольга.
- Конечно, всегда.
- Вот получай свои пирожные, вот получай шоколад, - придвинула коробочки с лакомством Ольга поближе к Алексею.
У Алексея был довольный вид. Крепкий, среднего роста, он излучал здоровье и удовольствие от всего, что его сейчас окружало. Стало понятно Ольге, что до чаепития ему хочется поговорить. Выполнить программу, сложить в память не только вид комнаты, но и то, что находится вне этого замкнутого пространства.
- Как у тебя дела? – спросил он так, словно это был первый вопрос при встрече, словно он не видел Ольгу уже почти пару часов.