Лодочник

        Я иду, я ищу. Я был здесь много раз... Я пробираюсь через девственные дебри. Как часто в этих краях я наматывал «сопли на кулак»? В тех краях, затронутых цивилизацией, но не принятых Ей… В этих девственных до самого корня мироздания краях? Если вдуматься: а что я знаю о том, что касается девственности? Да, ведь, в сущности, я не знаю ничего…
        Тут, там – везде: моя родная река. Я облазил её вдоль и поперек. Я здесь тонул, учился плавать, и снова тонул. И запоминал места, о которых потом мог рассказывать бессчетное количество раз несчетному числу людей. Но оказаться здесь вновь - разве мог я об этом даже помыслить?
        Скользя вдоль самой кромки воды, вдоль илистой кромки, усеянной мелкой галькой, я бросаю случайный взгляд на ту сторону. Противоположный берег мне чужд, но я чувствую, что должен буду оказаться там. Только вот как? Всё, что мне приходит на ум: если идти достаточно долгое время, я найду то, что ищу. Правда, я не знаю, что именно я ищу… Или кого. Солнце светит сквозь листву. Кажется, будто этот разреженный свет указывает мне нужный путь. Или нет? Я был здесь уже, и не раз. В прошлом? Хотя, в данном случае, пожалуй, нет пользы рассуждать о времени.
        Я продолжаю идти вдоль русла. Такой прозрачный поток. Утыкаюсь в невзрачную пристань. Ничем невыдающееся место. Среди дебрей - скромный причал и бедняцкая рыбацкая лодка.
        По обе стороны – высокие колосья травы. Мушки тихо кружат над скромным счастьем неведенья. Иду среди этого восторженного безмолвия: ступаю кротко по земле, отвергшей тех, кто обрек кротких на проклятье. По земле, которую кроткие унаследовали. Я прислушиваюсь. Тысячи беззвучных "голосов" природы складываются в единый спокойный голос.
        Тогда я ненадолго впадаю в ступор, и понимаю, что происходит что-то важное. Чудесно-торжественное. Полдень, наполняющий внутренним светом окраины местных дебрей, немного уступает напору пасмурного вечера. Апельсиновые переливы отражаются от бренной тверди: в бликах реки, в постылой, почти обыденной зелени листвы, в прибрежной илистой полосе, в самой неизбежности этого места…
        Серое небо лишь подчеркивает бесспорную предопределенность происходящего, и поначалу кажется, будто ничего не происходит.
        Закуриваю (а откуда у меня взялись сигареты?) и замечаю, как с прилежащего холма спускается лодочник. Он пробирается меж кустов папоротника.
        Я знаю его.
        Я скучал по нему.
        Я понимаю, что не стоит выражать ему всё это в лоб.
        Мы встречаемся взглядами, и я рад, но он – опечален.
        И я пытаюсь начать говорить, но он меня одергивает: мы оба были бы счастливы встретиться так, но только не сейчас, не сегодня.
        «А когда же?»
        Требуется ли в действительности ответ на этот вопрос? Есть ли разница? Это всё ничего не значит: главное, что мы можем продолжить наш предопределенный диалог. Он мог бы вполне даже повториться со временем. Звучал бы раз за разом -  один и тот же: снова и снова… Хотя бы здесь…
        Мне стыдно: мне кажется, что я знал, чем всё закончится… Таково оно было – предчувствие… Но тогда я думал о другом…
        Ничего не говоря, не выдав и фразы, он указывает мне, что есть путь, который я могу предпочесть в любой момент своего существования, и никто при этом не сможет меня осудить…
        Но как будто мне пока рано следовать этим самым путем…
        Мне на это ровно наплевать, я бы хотел сплавляться вниз по реке… С ним… И тут он успокаивает:
        «Это возможно».
        «Уверен, что не сейчас?» - Говорю.
        «А есть смысл торопиться?»
        «Черт, а сам как думаешь? Что ты скажешь?»
        «Скажу, что буду ждать. Главное: не спеши. Будет, что рассказать. Не то, чтобы мне. Может, даже больше для себя или так просто, для смеха…»
        «Как я смогу вернуться сюда?»
        «Вернешься не ты: рановато пока ещё. Но мы встретимся – поверь! Это же, в итоге, неизбежно…»
        И всё исчезло. Мираж избыл себя…
        До поздней ночи я искал путь домой: в свете полной луны вышел, наконец, к своей хижине, а потом до самого утра не мог уснуть. Ждал чего-то, скорее всего… Сам уж и не знаю, чего. Знаю только, что меня окутало глубочайшее спокойствие тогда, и ожидание перестало казаться томительным. Может, это и глупо, но с тех пор я уверен: оно того стоит. Ждать. Помнить. И, уж точно, не бояться...


                Светлой памяти Антона Мацеринского (1992 – 2018)
                С благодарностью Нику Дрейку (1948 – 1974)