Крыша

- Девушка, крышу свою почините! Вам надо! – женщина, стоявшая у регистратуры, покрутила пальцем у виска, и покачала головой. – Такая молодая, а уже такая скандалистка! Разве так можно?!
Даша даже отвечать ей не стала. Забрала найденные, наконец, результаты обследования Матвея, и присела перед ним на корточки. Вытерла брату нос, и шепнула:
- Прости! Я не хотела ругаться…
Малыш только кивнул в ответ. Сказать что-то в ответ сил уже не было. Он больше двух часов просидел с сестрой у кабинета врача, ожидая своей очереди и теперь хотел только одного – обнять Дашу и уйти из этого места, где странно пахло и было немножко страшно, домой.
- Маленький мой… Иди ко мне!
Даша не могла взять брата на руки, а потому просто обняла его. Пусть и пять лет всего ему, а тяжелый уже. Да и Даша птичка-невеличка. Мама так и их и называла – птичка и мужичок с ноготок.
А Оленьку мама звала рыбкой...
В носу защипало так некстати, что Даша даже рассердилась.
Вот еще! Не будет она плакать! Сколько можно?! С тех пор, как мамы не стало, она и так все время ревет! По ночам, конечно. Чтобы младшие не видели. Им и так досталось! Сначала отец удрал сразу после рождения Оленьки, а потом мама…
Она боролась, сколько могла… Врачи разводили руками и советовали набраться мужества и терпения. И Даша каждую ночь, слушая мамино, едва слышное, дыхание, молилась. Ее никто этому не учил, и она понятия не имела, как это делать правильно, но даже после самых простых бессвязных, казалось, слов, обращенных куда-то туда, ввысь, в ночное небо, ей становилось чуточку легче.
Молитвы не помогли. Мама ушла… Сжала напоследок Дашины руки так сильно, как, казалось, уже и не могла, ведь сил не было даже чашку удержать, и прошептала:
- Береги их! Никому не отдавай! Поняла?! На тебя детей оставляю!
Глаза мамы горели таким лихорадочным огнем и так многого ждали от нее, что Даше на мгновение стало невыносимо страшно.
- Мам, ты же знаешь! Я их никогда не брошу!
- Обещай! – это было уже не требование, а приказ, и Даше ничего другого не оставалось, как кивнуть в ответ.
- Обещаю…
И снова ослабели руки, ушла боль, которая кричала безмолвно, требуя своего. И мамин голос, ласковый, почти такой же, как обычно, раздался в тишине, гоня страх:
- Доченька, Бог наградит тебя за все! Я знаю… Не держи на меня зла… Я совсем не такой судьбы хотела для тебя! Мечтала, что ты выучишься, выйдешь замуж, станешь мамой… Мечтала, как сошью тебе самое красивое платье на свадьбу… А оно, видишь, как вышло… Только выучить тебя и успела… А остальное…
- Мам, не надо! Все еще будет! Отдохни немного…
- Да, ты права… Мне нужен отдых… Я немного посплю, а ты побудь рядом, хорошо? Совсем недолго…
Больше она не проснулась…
Даша утром позвонила дяде, маминому брату, и тот приехал с женой, чтобы помочь.
- Дашуня, как ты?
- Не знаю… - Даша качала на руках Оленьку. – Плакать не могу почему-то… Это, наверное, плохо? Неправильно?
- Нет. Это как раз объяснимо. У каждого на стресс своя реакция. Кто-то слезами умывается, а кто-то молчит. Не обращай внимание ни на кого. Мы рядом. Если кто-то что-то спросит – отправляй ко мне с вопросами. Поняла?
- Да…
- Вот и молодец! Что с детьми делать будем? Мы готовы…
- Нет! – Даша даже договорить дяде не дала. – Мама сказала, что я должна о них позаботиться!
- Дашенька, ну что ты! Никто же их у тебя не отнимает! – вмешалась тетя, успокаивая. – Если хочешь, можешь с ними к нам переехать. Как вы тут одни? Дом большой. Тебе одной с ним не справиться!
- Неправда! Я больше года справлялась! И с мамой, и младшими, и с домом! Работа у меня есть, на жизнь хватает. Только с Олей помощь будет нужна. Тут я отказываться не стану. 
- Даша, я понимаю, что ты сейчас вся на нервах. А потому, давай отложим этот разговор. Подумаешь и решишь. Ты – молодая. Тебе свою жизнь устраиваться надо.
- Они и есть моя жизнь! – Даша прижала к себе Оленьку так, что та проснулась и хныкнула. – Не отнимайте!
- Да мы и не думали! Что ты! – тетя обняла Дашу, и приняла на руки Оленьку. – Я помогу.
Даша справлялась. Даже когда у тети не хватало времени, чтобы помочь. Дарье было не привыкать ухаживать за младшими, ведь она и так это делала все то время, пока болела мама. Соседки, завидев ее с коляской, качали головами:
- Навесила на девчонку… Ей бы с парнями гулять да жизни радоваться, а она носы сопливые вытирает! Зачем такое? К чему было еще одну рожать? Чем только думала Светка?!
Светлана, мать Даши, о разговорах этих, конечно, знала. И сочла нужным дочери объяснить причины своих поступков.
- Ты же знаешь, доченька, я не хотела еще одного ребенка. Думала, что Матвей станет последним. И возраст уже не тот, и обстоятельства… Сама все знаешь!
- Знаю. Мам, не надо объяснять.
- Нет, надо! Ты так много делаешь для меня, и должна знать, почему я так поступила. Когда папы не стало, я думала, что небо на землю упадет. Все закончилось. Все… Был человек, которым я дышала, и не его… Как пережить такое? Не знаю. Я до сих пор иногда думаю, что осталась там, в этом страшном дне, когда мне позвонили и сообщили, что его больше нет… Ты была совсем маленькая. Не помнишь, наверное, ничего. Я выла, словно зверь и ничего не видела вокруг. Не помню даже, был ли кто-то рядом. А потом пришла ты! Впервые выбралась из кроватки сама и притопала ко мне. И я снова смогла дышать. Потому, что ты не плакала и не кричала, а просто дернула меня изо всех сил за волосы. Скрутила вот так две пряди, вцепилась в них и держала так крепко, что даже бабушка, когда приехала, не смогла тебя от меня отодрать сразу. Может быть, это как раз и помогло мне прийти в себя. Не знаю…
- А потом?
- А потом было сложно. Мы жили вдвоем, и я думала, что никогда уже в моей жизни не появится кто-то еще. Мне было это совершенно не нужно. У меня была ты. И этого было достаточно.
- Но появился же?
- Да. Появился. Когда он впервые пришел в наш дом, ты забилась под кровать и отказывалась вылезать оттуда. Мне бы услышать тебя! Понять! Говорят же, что дети насквозь людей видят. Я бы сказала, что не видят, а чувствуют. Как ты поняла тогда, что за человек к нам в дом пожаловал? Как углядела в нем ту темноту, которую он принес сюда?! Загадка!
- Почему же ты осталась с ним?
- Потому, что он умел найти общий язык с любым. Даже с тобой. Он приходил снова и снова, хотя я его не звала, и уже через несколько дней ты бежала к нему, приветствуя. И я решила, что мне просто показалось. А зря!
- Когда ты поняла, что он плохой?
- Когда? Не знаю даже… Наверное, уже после того, как Матвей на свет появился. Да и что значит – плохой? Для кого-то, ведь, вполне хороший… Для мамы своей, для первой жены. Она как любила его, так и любит. Это мне не повезло. Он искал замену той, что его променяла на другого, а я… Не знаю, чего хотела я. Мне показалось тогда, что тебе нужен отец. Ты приходила из детского сада и ревела белугой. У всех папы есть, а у тебя – нет. У кого у всех? В вашей группе полных семей было – по пальцам пересчитать. Но тебе тогда казалось, что это просто беда-беда, что у тебя папы нет. И мне показалось, что будет правильно, если он у тебя появится. Никогда в жизни я так не ошибалась!
- Мам, не вини себя! Мы же неплохо жили!
- Да. До тех пор, пока не появился на свет Матвейка. А бывшая жена твоего отчима не решила, что она нагулялась и пора остепениться. И выбрала зачем-то для этого того, кого когда-то бросила.
- Почему он сразу к ней не ушел?
- Не знаю. Он всегда был очень ответственным человеком. На работе его ценили за это. Да и мать его всегда твердила, что это лучшее из качеств, которым наделила его природа. Вот он и старался. А то, что на два дома жил фактически – это его не смущало. Я вообще не знала ничего. Случайно встретила их в городе. Матвей болел и нужно было срочно купить какой-то препарат, которого не оказалось в нашей аптеке. Пришлось ехать в центр. Попросить больше было некого. Свекровь категорически отказывалась сидеть с ребенком. Мне кажется, что она все знала. Просто не говорила мне. Ждала, когда мы сами разберемся.
- А отчим?
- А он объявил мне накануне, что уезжает в командировку. И я была уверена, что он в другом городе. Так уверена, что даже не поверила глазам своим, когда увидела их вместе. Они целовались…
- И что ты сделала?
- А что я могла? Развернулась, и пошла в другую сторону. Устраивать скандал? Прости, но меня не так воспитывали. Я решила поговорить с ним, когда он вернется.
- Поговорила?
- Да… Только не так, как хотела.
- А как?
- Я планировала, что мы сядем и спокойно поговорим. Обсудим, как он будет помогать своему ребенку. А вышло все иначе…
- Как?
- Плохо, дочь. Очень плохо. Не должна я тебе, наверное, об этом рассказывать. Кто-то скажет, что я плохая мать. Но я хочу, чтобы ты все знала. Чтобы понимала, почему я сделала то, что сделала.
- Мам…
- Нет. Не перебивай меня. Просто выслушай. Я никогда и никому об этом не рассказывала. Но сейчас понимаю, что лучше сделать это. Не могу больше с этим грузом жить. Не знаю, имею ли я право вешать этот груз на тебя, но жизнь порой бывает очень странной. И если когда-нибудь он появится на твоем пороге, я хочу, чтобы ты встретила его, точно зная, что было. А еще, хочу, чтобы ты знала почему я решила, что Оленька будет жить.
- Хорошо… Ты только не волнуйся!
- Ага! Легко сказать. Сделать сложно…
- Так, все-таки, вы разговаривали?
- Нет. В тот вечер он пришел домой сильно навеселе. Мне показалось это странным, ведь по его легенде, командировка должна была продлиться еще два дня. Что-то он мне наврал, а я сделала вид, что поверила. Какой смысл разговаривать с пьяным мужчиной? Лучше подождать. Тем более, что он никогда не позволял себе лишнего. Я в таком состоянии его ни разу не видела.
- И что ты сделала?
- Постелила ему в спальне и ушла спать в детскую, к тебе и Матвею. А ночью…
- Мам…
- Ночью я проснулась из-за того, что мне не хватало воздуха. Он зажал мне рот и вытащил из детской… Все, что было дальше, я помню очень смутно. Он бил меня, а я пыталась вырваться и убежать. Кричать боялась, так как не хотела напугать тебя и Матвея. Очень боялась, что вы проснетесь! Дважды мне удавалось добежать до двери, но он всякий раз догонял меня. И бил… Молча, жестоко, страшно… Я не знаю, почему он так себя повел. Ни разу, за все время, пока мы были женаты, он не поднял на меня руку, не обидел словом. Мелкие ссоры, конечно, были, но они ни в какое сравнение не шли с тем, что случилось той ночью… А потом… Ни одна женщина не должна прощать насилия над собой… Я не простила! Его посадили. Меня тогда корили все. Его мать, бывшая жена... Просили забрать заявление, а потом грозили самыми страшными карами, если я не откажусь от преследования. От преследования… Получалось, что это я его преследую…
- Тебе было очень тяжело…
- Да. Очень… Но я хочу, чтобы ты понимала – никто и никогда не должен так поступать с тобой! Никому и никогда не позволяй этого! Конечно, мне очень помогли друзья твоего отца. Они взяли все в свои руки и провели меня через этот ад. Нашли юриста, помогли финансово… За это я им всегда буду благодарна! Они помогли мне сохранить достоинство… Точнее, то, что от него осталось… Мне кажется, человек способен на все, если рядом будут те, кто поддержит. Протянет руку. Встанет рядом. Я была не одна…
- А потом?
- А потом я узнала, что будет Оленька…
- Ты сразу решила, что оставишь ее?
- Нет! Прости, родная, но если уж правду, то всю до конца. Я даже не сразу поняла, что жду ребенка. Думала, что это стресс так себя проявил. Разладилось все. Так и раньше бывало, когда я сильно нервничала. Откладывала визит к врачу, гоня от себя мысли о возможном. Да и не до того мне было, сама понимаешь.
- А, когда поняла?
- Тогда мне было еще хуже, чем в тот день. Потому, что я не могла решить, что мне делать… Ребенок, ведь, ни в чем не виноват. Но произвести на свет жизнь, которая зародилась благодаря… тьме… Я не могла решиться... Дважды приходила в клинику, чтобы избавиться от нее… И дважды уходила… Даже не так… Убегала! Сидела, ожидая своей очереди, и понимала, что не могу этого сделать. Мама всегда учила меня, что любая жизнь – это ценность. Знаешь, что она делала, когда мы сажали цветы весной? Убирала дождевых червей с дорожки, чтобы на них не наступили… Не знаю, почему я вспоминала тогда этих несчастных червячков. Может быть потому, что знала, что ребенок этот, который незваным стремился в этот мир, был чуть меньше даже, чем этот червяк? Не могу сказать. Я много о чем тогда думала. Вспоминала тебя маленькую, Матвея… И никак не могла отделить то, что зрело внутри, от вас – живых и здоровых… Вы – дети, а она, получается, нет?
- Почему она?
- Не знаю. Я была уверена, что у меня будет девочка. Не спрашивай, откуда я это знала. Просто знала и все. И как я могла уничтожить ту, кого уже знала?!
- Никак!
- Вот и я о чем!
- Скажи, а его мать знает об Оленьке?
- Да. Но не знает, что она его дочь. Я соврала ей. Нагло глядя в глаза. Сказала, что он не имеет никакого отношения к этому ребенку.
- Она поверила?
- Сразу! Влепила мне пощечину, назвала гулящей, и больше ни разу со мной не заговорила после этого. Я ее в чем-то понимаю. Это было удобно. Раз – и нет проблемы. Достаточно просто поверить в чужую ложь.
- Почему ты так сделала?
- Не спрашивай. Я не смогу ответить на этот вопрос. Слишком сложно все. Если хочешь – я и сама не понимаю, почему так поступила. Это было интуитивно в тот момент. Но после я ни разу не пожалела об этом. Оля только моя! А еще, твоя и Матвея. И больше ничья!
- Да. Так лучше!
- Теперь ты знаешь все. Хотя – нет! Не все! Не знаешь еще одного. У Оли есть брат. По отцу… И разница в возрасте у них… Около месяца всего, доченька…
- Кто старше?
- Мальчик. Когда-то я гадала, не связано ли то, что случилось с этим малышом. А потом решила, что прошлое надо оставить там, где ему и место.
- Мам, как ты смогла? Как выдержала?
- Не знаю. Я до сих пор не знаю, где и как я брала силы. Но когда я впервые увидела Олю, я перестала бояться, что не справлюсь. Наверное, только тогда я поняла, что все сделала правильно. Плевать на все! У меня есть ты, Матвей, Оленька! Это главное!
- Спасибо, мам…
- За что?
- За то, что доверяешь мне.
- Кому же еще-то?! Теперь ты знаешь правду. Как распорядишься ею – решать тебе. Только я очень тебя прошу, прежде, чем принять какое-то решение, подумай хорошенько. И не о себе, а о детях. 
Вот Даша и думала. Пока болела мать, и когда ее не стало.
Думала, думала, думала…
Ей даже в голову не приходило, что Матвей и Оленька – это обуза. Она любила этих детей больше, чем самое себя. И даже в те дни, когда, казалось, сил совсем не остается, ей достаточно было Олиного: «Мама!», чтобы вспомнить о том, что она не одна.
Поначалу Даша запрещала малышке называть себя матерью, но потом, переговорив с теткой, поняла, что ничего плохого в этом нет.
- Дашенька, она тебя так чувствует. Понимаешь? Маму Олюшка почти не помнит. А скоро и вовсе забудет, когда подрастет. И фотографии тут не помогут. Останется только чувственная память. На уровне инстинктов. Увы, но это правда. А если так, то что плохого, если она будет тебя звать матерью? Пусть ты ей сестра, но по сути? Мать и есть. Сколько тебе пришлось пройти, пока ты добилась, чтобы дети остались с тобой!
- Вам и папиным друзьям – спасибо!
- Конечно! Но мы лишь помогли тебе. А то, что опеку доверили тебе – это твоя заслуга, девочка! Признаться, ты меня очень удивила тогда. Другая бы с радостью отдала детей и подумала о себе. Но не ты… Мама бы тобой очень гордилась! И точно была бы не против, чтобы Олюшка называла тебя так, как ее уже не сможет. Позволь ребенку выражать свою любовь к тебе так, как она сочтет нужным.
- Думаете, так будет правильно?
- Уверена в этом!
И Оля с удовольствием «мамкала», а Даша думала о том, что, наверное, так никто ее называть больше и не будет. Какая личная жизнь, если на руках двое детей?
Как же она ошибалась!
Правильно люди говорят – судьба и за печкой найдет. Только в Дашином случае эта затейница не стала размениваться на банальности. И для начала загнала Дашу не куда-нибудь, а на крышу! А что?! Девушка же необычная! Так почему бы и не удивить ее?
А началось все с того, что Оленька прискакала на кухню и с разбега обняла Дашины колени.
- Ой! Ты меня чуть с ног не сбила! Что случилось?
За окнами шарахнул гром, и Оля пискнула, зажмурившись от испуга.
- Что ты, маленькая?! – Даша присела на корточки. – Это всего лишь гроза! И льет там уже больше часа. Так, чего ты испугалась?
Оля потерлась носом о руки сестры, и та удивленно моргнула:
- А почему ты мокрая?! Вы же мультики смотрели?
Матвей, который прибежал вслед за сестренкой, потянул Дашу за руку.
- Пойдем! Там!
- Да что случилось?! – Даша выбежала за детворой в прихожую и ахнула.
С потолка лило. Вода не просто капала, а бодреньким водопадом сбегала по плафонам светильника и собиралась в небольшое такое море на полу.
- Мамочки! – взвизгнула Даша и успела поймать Матвея за шиворот прежде, чем он щелкнул выключателем. – Нет!
- Почему?
- Потом объясню! – Даша подтолкнула брата в кухню. – Принеси мне телефон! Кажется, без помощи нам не справиться!
Однако, помощников оказалось найти не так просто. Дядя Даши был в командировке, а друзья отца разъехались кто куда на выходные.
- Ну что ж! Придется самой! – Даша пожала плечами и подмигнула детворе. – Ничего! Мы и не такое можем, да?!
Ее, конечно, поддержали.
Как только дождь пошел на убыль, Даша достала для детворы резиновые сапожки из шкафа в прихожей.
- Обувайтесь! Дождевики надевайте, и за мной! Будем крышу чинить!
Именно там, на крыше, ее и увидел впервые новый сосед – Андрей.
Хрупкая фигурка, притулившаяся на коньке крыши, удивила его.
- Эй! Ты что там делаешь?!
Даша только отмахнулась. Ей было не до того. Она орудовала молотком, поглядывая на небо. Дождь снова припустил, и она спешила, иногда попадая молотком не по крыше, а по пальцам, но не чувствуя боли.
- Дай сюда!
Кто-то выхватил у нее молоток, и Даша чуть не скатилась с крыши. Ее подхватили, усадили на место, и скомандовали:
- Осторожнее! Детей без мамки оставишь!
Андрея молоток слушался куда лучше. Он в два счета расправился с куском толя, которым Даша пыталась подлатать крышу, и скомандовал:
- Давай слезать! Завтра как следует заделаю.
Странное дело, но спорить Даше не хотелось. Она спустилась с крыши, придержала лестницу, помогая Андрею, и устало кивнула, благодаря соседа.
- Спасибо!
- А почему сама полезла? Муж где?
- Нет у меня мужа. А дядя в командировке. Вы извините, мне детей укладывать надо.
- Только высушить бы их для начала, - усмехнулся Андрей. 
- Ой, и правда! Матвей!
- Даш, не ругайся! Мы только совсем немножко в луже попрыгали! А она такая большая! – Матвейка развел руки в стороны с делала круглые глаза. – Вооот такая!
- Ясно! Марш домой! – Даша улыбнулась Андрею и покачала головой. – Вот так!
Привычные хлопоты закружили ее, и Даша даже не сразу поняла, что чувствует себя как-то странно. Она редко болела. Обычно все недомогание сводилось к «убежавшему» носу и небольшой слабости, но в этот раз все было совершенно иначе. Андрея, который пришел, как и обещал, на следующий день, чтобы закончить ремонт крыши, встретил Матвей.
- А где твоя мама?
- Она не мама! Она сестра! – нахмурился Матвей.
- Даже так? И где же она?
- Там! – Матвей оглянулся на дверь и почему-то погрозил Андрею пальцем. – Тихо! Спит она!
Что с Дашей что-то не так, Андрей понял сразу. Она лежала на диване, свернувшись калачиком, странно маленькая и такая беззащитная, что у него что-то дернуло внутри. Он тронул девушку за плечо, но она никак не отреагировала.
- Даша! Ты слышишь меня?
Ответом ему стал тихий и настолько странный звук, что Андрей тут же схватился за телефон:
- Скорая? Примите вызов!
Приехавшая бригада забрала Дашу в больницу.
- А дети с кем останутся?
- Со мной.
- А вы им кто?
Андрей даже не задумался. Переглянулся с матерью, которая хлопотала возле Даши, и посмотрел на Матвея:
- Отец.
Разбираться так это или нет, бригада не стала. Приказав собрать вещи для Даши и отвезти их в больницу, они увезли девушку. А мать Андрея погладила по голове Матвея и спросила:
- Что, птенчики? Пирожки-то любите или как?
- Любим, - отрезал Матвей. – А когда врут – не любим! Зачем ты сказал, что ты наш отец? – сердито глянул он на Андрея.
- Потому, что так надо было. Даша вернется и все объяснит. А вы пока у нас побудете. Хорошо?
- Я к Даше хочу!
- Нельзя пока к ней, Матвейка. Когда разрешат – я вас отвезу. Повидаетесь. А пока, если хочешь сестре помочь, слушайся. И Оленьку успокой. Видишь, как плачет?
- Ладно! – Матвей, который всегда готов был защищать сестер, обнял Олю и что-то зашептал ей на ухо.
- Вот и молодец! – Андрей протянул руку и осторожно пожал ладошку мальчика. – Будем знакомы! Я – Андрей.
- А я – Матвей! А это - Оля.
Через пару часов Андрей уже знал почти всю историю. А еще через час дозвонился-таки до Дашиного дяди и передал ему информацию о том, что случилось.
- Дети где?
- У нас пока. Мама моя за ними присматривает.
- Моя жена приедет и заберет ребятишек. Спасибо вам!
- Да не за что! Для чего еще соседи-то нужны?
Дашу выпишут черед две недели. Она вернется домой, обнимет детвору и улыбнется долговязому конопатому парню, который починит-таки ее крышу.
И будет свадьба. И будет дом. И будут дети…
И Матвей удивленно откроет рот, когда впервые узнает от Андрея, что стал дядей.
- Как это? Я же маленький!
- Не такой уж ты и маленький! А теперь и вовсе большой! Кто будет воспитывать этого карапуза? Кто расскажет, что такое хорошо, а что такое плохо?
- Ты!
- Я-то само собой. Но, думаю, твоя помощь тоже пригодится.
Матвей замялся.
- Спросить что-то хочешь?
- Да.
- Спрашивай!
- А может быть такое, чтобы папа не родной, а все-таки – папа?
- Конечно.
- Тогда, можно…
- Матвей! Я однажды уже сказал всем, что я твой отец. И буду только рад, если мне придется это повторять снова и снова. Согласен быть моим сыном?
- А так можно?
- Нужно! Иди сюда, сынок! Пойдем-ка, спросим у бабушки, когда обед! Мужики же проголодались! Так?
- Точно!