На моём берегу. Пернатое племя

  На фото: Сибирские подснежники.
               
 
 24  мая
 
   Утром приморозило.  Грязь на лесной  дорожке  затвердела  и  напоминает  чёрную   лепнину,   прошитую  тонкими нитями изморози.   Ловлю  себя  на  том,  что ступая  сапогами,   стараюсь по возможности   не  рушить   природный декор. Вышли с  Вилюйкой  около 8-и  часов утра. Солнце   пригревает, может,  и погода наладиться.   Несколько дней назад подул сильный ветер, прямо  ураган. Нагнал снега и холода.  Снег – ночью выпал, днём – растаял.  А холод   остался.  Донимал все эти дни.  Может  теперь,   наконец,  погода  наладится.   Может, вот оно – долгожданное тепло явилось!   В лесу оживление,  птички  повеселели  и  дружно запели, будто ранней весной.   

   Ветер  угнал  от берега  лёд, появилась  чистая вода.  Плавают  утки.  Но  море ещё  покрыто льдом.  За полосой воды - монолитный ледяной панцирь. На льду нашла пристанище  многочисленная  колония чаек. Птицы  держатся поближе к воде, кричат, толпятся.

   Второй день вижу рыбаков  на  лодке. Только появляется чистая вода - появляются рыбаки. Истосковались за зиму.  Проверяют сети.  Интересно, что они там ловят - рядом с городом?
 
   Встретили  на берегу   довольно   крупного  кулика.  Ходит один, важно переставляет свои длинные ноги,  что – то ищет  в  воде,  у самого берега.   Спинка  темно – коричневая, низ  светлый.  Клюв длинный,  чёрный.   Когда  взлетел -  крылья  острые,  серповидные, как у стрижа.  Крик – тиклюй. По  всему  берегу снуют малые зуйки. Вилюй сперва чего – то там мышковал, но в какой – то момент обратил внимание на куликов.  Стал носиться за ними как подорванный.  Пытался отозвать -  куда там.  Я его  и  сухим кормом сманивал,  и уговаривал, и стыдил – носится, высунув язык,  и остановиться не может.   А  зуйки,  как нарочно  его  дразнят.  Чуть отлетит – и сядет.  Летит низко, прямо перед носом  собачонки.  Как тут не погнаться щенку?

   В  конце  концов,  я   решил,  что надо  принимать  меры  воспитательного  характера   к  моему   непослушному  пёсику,  и  решительно  направился  с берега  в сторону леса. Испытанный  метод  воспитания.  Останется один – испугается.  Бросится на поиски хозяина.  Так  всё и вышло.   Вилюйка   заметил мой уход  и тут же бросился  вдогонку. Догнал,  успокоился,  повилял хвостом  и рванул  к  берегу, к своим зуйкам,  правда,  при этом не забывал оглядываться  - проверял, что я стану делать.   Ну, а я, не будь дурак, демонстративно направился вглубь леса. Он опять ко мне.  Догнал,  всё так же повилял хвостиком,  и  снова  понёсся  к  морю, но не добежал.  Остановился  на полпути - между хозяином  и куликами,-  и,  видать,  растерялся.  Мечется, не знает  на что решиться?  И  побегать  за птичками  очень хочется -  охота хуже неволи,  и хозяин, вроде,  всерьёз собрался уходить – боязно одному остаться.

   Пока стоял,  пока сомневался, хозяин скрылся в лесной чаще.  Тут уж  не до раздумий.  Бросился догонять, - а охота на куликов подождёт до следующего раза, -  решил  Вилюйка.  И  ведь  правильно  решил. Когда догнал хозяина, и вместе шли домой, то  еле плёлся  позади,  хромая на переднюю ногу.  Так что пришлось на поводке  тащить лихого охотника домой -  до  того  он  умаялся и сбил, без привычки,  ноги.  Это я, конечно, о Вилюйке.  Потому  как   сам   я  за  зуйками не  гонялся, ноги  не сбивал, а даже наоборот  -   ходил  по  бережку постепенно,  нежился  в  лучах весеннего  утреннего солнца  и   погружался  в  благостное  умиротворение.
 
  Так   шёл я, не торопясь, по  берегу,  наполнялся тихой радостью от  невероятно  ярких, играющих на волнах, солнечных бликов, от распустившихся фиолетовых подснежников, казавшихся сигнальными  фонарями   на опушке  леса, от  порхающих  вокруг птичек.  Душа вознеслась и витала, где то в эмпиреях! И в этот момент  меня обогнал  и понёсся торпедой, мелко перебирая  лапками,  зуёк с ошейником.  Интересно,  куда это  он так спешит? – промелькнуло в голове.  Но не успел  я  опомниться, как мой зуёк оказался верхом на такой же, как и сам , пичуге.  Я вначале  подумал, что  запрыгнул  он на птичку   для того, чтоб  потоптаться по ней ногами. Потому, что он какое – то время только этим и занимался. А нижняя – почему – то всё это  терпела.  А,  может, чего – то ждала?  Мне показалось, что была она немного крупнее,  оседлавшего  её франта,  но заметно уступала ему в  красоте  одеяния.  Выглядела  куда  скромнее. Он  долго топтался  на спине  пичуги,  и  я решил,  что  этим   всё и закончится.

   Но в какой – то момент,  наш красавец зуёк  начал вилять вправо, влево  хвостиком, а затем, продолжая всё так же вилять,  начал   хвостик опускать вниз, прямо загибая его к земле.   Нижняя птичка при этом начала свой хвостик задирать вверх.  Затем  лихой наездник  часто - часто  затрепыхал   крылышками  и  на мгновенье  своей задней частью  прильнул  к нижней птахе…  И упорхнул.  Прелюдия была долгой.  Сам акт любви произошёл моментально.  Птички…   Небесные создания…   Что тут можно ещё сказать.
 
   Пока плелись  с  Вилюйкой  домой,  нашли гнездо  скворца. Вначале – то  я заметил  самого скворца.  Он восседал на верхушке сухой лиственницы,  сверкая  в лучах солнца своим ярким  отливом - переливом.   А рядом  с  лиственницей стояла берёза.  Старая, доживающая свой век,  с обломанной верхушкой, но  ещё  с ветками.  И,  надо полагать,  берёза была  уже порядком трухлявая.  В   обломанном стволе  её  зияло два дупла.  Вот в одно из этих дупел и залетел скворец, и сидел  в нём, выглядывая,  почти до половины.  Как только скворец  скрылся  в дупле,  тут же  заявился  и  уселся  сверху  на  обломанный ствол  пёстрый дятел.   Видать,   два   дупла на  старой берёзе,  его работа. И вообще, скорее всего,  – это была его вотчина.  А скворец  временно снимал жильё, на летний сезон, может, даже и не спрашивая хозяина.  Так они и предстали перед нами  –  строитель и квартирант. 

   Со времени последней записи,  мы с Вилюйкой  и, конечно, с Людмилой  отметились на открытии охоты.  Ездили на тетеревиный ток  на 72 – й километр.  Дорога – кошмарная, но ток – просто чудо!   На небольшом  пятачке, на  полянке, собирается  больше десятка  косачей.  А как поют,  как играют!  И, что греха таить, дерутся. Петухи!
 Неплохо снял на видео.  Одного  взял.  Всё – таки, открытие охоты.