Похищение Европы

       Опять!  В  который  раз?
       Куда  вновь ее понесло? Все неймется старушке!

    Зевс   сердито  крякнул,  поднялся с небесного трона и вновь присел:  забыл,  что  резкие движения противопоказаны. Возраст, возраст…
Что ж,   на  то  он и бог,  чтобы обуздывать  резкие порывы,  в том числе  и собственные.  Однако  досадно,   что бессмертие,  дарованное    богам,   не гарантирует    вечной молодости.

     Было  время…  был молод   и  он.   Юная  дочь   Агенора  блистала   тогда  неземной красотой. Зевс,  конечно,  не  устоял…  да и зачем бы?   Обратился в золотого быка,  очаровал   красавицу   и умчал по лазурному  морю  на остров Крит.  Как она рыдала на его спине, уносясь от подруг,  как  умоляла    не губить!  Наивная… Будто можно уйти от судьбы.

     Быть женой Зевса не зазорно. Это совсем не то, что служить Торквемаде и иже с ним. А ведь   стелилась,  красавица,   каким только проходимцам  себя не вверяла.  Эти, в черных сутанах,  грабили  и  убивали,     пытали   и  жгли   людей  на кострах, а ты простодушно  позволяла. Как же!  Ведь  они выступали  под маской святости!   Тысячи детей отдала палачам на растерзание…  даже не  подумала, что это и его дети,  потомки Миноса.
 
     А такой казалась кроткой, милосердной. Так и помнится: несется  по волнам,  вздрагивая  от холодных брызг.  Дикий   напор  ветра  клонит голову,  сгибает  спину,  она ежится, но  плывет…  плывет…

    Ладно,  в  юности была глупышкой, - с незрелого ума много не спросишь. Но потом, потом! Почему всегда выбирала  не тех хозяев? Почему верила  лицемерам?
Господа  твои,  Европа, всегда действовали   из лучших побуждений:  то они чистили умы от ереси,  то   пеклись  о благонравии и целомудрии, - цели  были  исключительно  гуманными.  Да и умы…  сплошное человеколюбие.
     Вспомни  одного  месье…   в нем  так  сильна была  потребность  творить добро!  Доктор Жозеф   Игнас  Гильотен  был  человеком сострадательным, потому и орудие смерти изобрел  милосердное.  За два  года эпохи террора   его  «мадам гильотина»  проявила к гражданам  великое участие:  триста   тысяч  голов отделила от тел.

    Так твоя   революция, Европа,  пожирала собственных  детей,  так утверждалось равенство и братство, уступая деспотизму свободы. Люди начали забывать про суд богов. А зря. Когда братья берутся судить друг друга,  само братство  падает под лезвие гильотины.

    От земли доносились звуки, приглушенные облачной тканью. Зевс прислушался.
    Кифара?
    О, нет. Кифара  давно устарела. Нынешние  Орфеи поют, перекрикивая  оркестровое  сопровождение.  Это из Мальме,   Евровидение  2024.  Орфеи устроили состязание талантов – в лучах лазеров  свирепствует  музыка, ее грохот  оглушительнее   грома  Зевса.
 
    Старик присмотрелся.

    О,  Европа! Ты, похоже,  окончательно распустила своих детей!  Один носится  по сцене без штанов, голый ниже пояса, другой, кого потом объявят победителем,   скачет  в розовой  юбке!  О, Европа!  Ты   всегда гордилась своей культурой! С каких  пор  ты свела ее к  непристойности и пропаганде разврата?  Твои бордели,  по  сравнению с тем, что творится на сцене,   -  скромные  скиты!

   О, Европа! А  кто это  на горящей  пентаграмме?  Называет себя ведьмой…  и торжествует! Ты в своем  уме,  Европа?  Неужели  недостаточно  ты разжигала костров,  если  ведьмы  повыпрыгивали из них  на шабаш? Чье лицо так гадко и весело выплывает из креста? Чьи зловещие тени скачут с жутко-радостным  завыванием?  Отчего так страшен лик твоего идола, Европа, идола либерализма, выбирающего  свободу  зла?

   Громовержец  приподнял  скипетр,  грохнул о камень.  Не пора ли заточить копье молнии?

   Ну,  Европа, ангельская  твоя личина!
   Плакала, уплывая на быке.  Рассказывала,  что накануне снился  ей сон, будто сражаются из-за нее матерь-Азия  и  другой  материк,  тот,  что за морем. Азии   пришлось  уступить, и Европу это очень расстроило.

            Но золотой бык   катил тебя по океану, всего лишь уводил от  привычной  человечины, а этот,  рогатый и когтистый,  заполонивший все   подмостки, наполнивший   инфернальной жутью  весь   эфир,  куда тащит тебя он,  в какую бездну?

          Ну, держись,  Европа! На этот раз свой выбор ты сделала сама. Держись!