Мгновение длинною в вечность

У меня есть детская мечта, я лелею её долгие годы, держу в секретном месте и никогда ни с кем о ней не говорю. Моя мечта родилась во мне как странное экзотическое растение, за которым нужен был уход и постоянная забота, которые, однако, не тяготили меня, а наоборот—доставляли мне удовольствие. Чтобы мечта, которая живёт в тебе, сбылась, нужно очень много думать о ней, представлять себе весь процесс её исполнения, используя всю свою фантазию. Всё дело в том, что мысли, какой бы ни была их природа, имеют особенность материализовываться. Это просто и объяснимо—мысль также как и всё вокруг нас имеет вес, он крошечный, но он существует, она обладает энергией, таким образом она в определенной степени материальна. Накапливаясь, наслаиваясь друг на друга, одинаковые мысли могут покинуть ваше сознание и отразиться во вне. Главное это конкретизация, персонификация и детализация—каждая мелочь в вашей мечте должна быть вами прописана—ведь вам не нужны лишние сюрпризы, особенно если ваша мечта за гранью реального. Я говорю это не просто так—когда-то одно из моих желаний, абсолютно несбыточных и невероятных, и поэтому незавершенных, неполных и обрывочных, сбылось..оно сбылось точь в точь как я загадывала, но лишь в той части, о которой я думала, а непрописанная мною часть являла собой полный беспорядок и скопление обрывков, по всей видимости, чужих снов. Это было ужасно и чудо загаданной и исполнившейся части желания никак не могло восместить урон причиненный незагаданной мной концовкой. Так что обязательно продумывайте мечту, делайте это тщательно и с любовью и всё у вас будет.
Как я уже говорила, моя мечта родилась в детстве и у меня было очень много времени продумать все детали. Она может показаться глупой и абсолютно бессмысленной (и может быть так оно и есть), но она имеет право на существование.
Я с детства мечтала, чтобы все люди на Земле исчезали по моему желанию, исчезали и появлялись, когда я того захочу, чтобы вся планета была предоставлена в моё распоряжение. Естественно, что исчезающие, возвратившись обратно, и не подозревали бы, что произошло на самом деле, потому что время для человечества в те моменты останавливалось. В то остановившееся мгновение, которое предоставлялось бы мне, день продолжал бы сменяться ночью и никакие законы природы не менялись бы, исчезновение людей не должно  было быть сопряжено с исчезновением животных, катаклизмами или исчезновением воды в трубах, тока в проводах и т.д. У меня было бы собственное остановившееся для других мгновение, в котором я вольна была бы делать что захочу. Моя мечта была не «одноразовой», т.е. исполнившись единожды, она вновь осуществлялась бы по моему желанию.
Недавно я вдруг поняла, что все желания и мечты рождавшиеся во мне всегда носили характер противоречия или даже отрицания по отношению к законам природы, особенно по отношению к физике. Это были желания читать мысли, обобщить всё сущее, найти параллель с другими мирами, останавливать по своему желанию время, создать собственную Вселенную, а также телекинез-телепатия-телепортация и прочая и прочая. Конечно большинство подобных желаний посещало каждого ребёнка. Скорее всего это просто способ сбежать от реальности.

Несколько дней в городе ветер, сильный и холодный, неожиданный для жаркого бакинского июля. По ночам я открываю балконную дверь, беру тёплый плед и так сплю.
Я лежала спиной к балкону, на стене в круге света плясали тени веток. Жалюзи двигались абсолютно непредсказуемо, будто манипулируемые кем-то невидимым, касаясь бюста Ленина, поселившегося на моей тумбочке и дальше вдоль книжного шкафа, скользя по цитатам из Упанишад. Я повернулась и встретилась с ним глазами. Опять повернувшись спиной, я пыталась заснуть, но до моего слуха начали доноситься звуки—вой ветра и лай собак, чьи-то приглушенные голоса и хлопание соседских ставень, шум разбивающихся об асфальт дождевых капель и поскрипывание балконной двери и из всего этого странного оркестра я вдруг различила странный звук, меня пробрала дрожь—глухой звук шагов, сначала на балконе, а потом всё ближе и ближе к моей кровати. Я повернулась, но никого не увидела, только жалюзи совершали свой путь туда и обратно. Шаги раздавались каждый раз как я поворачивалась спиной к балкону и замолкали, когда я поворачивалась к нему лицом. Потом я уснула.
Был понедельник. Июль стоял жаркий, но в то утро было пасмурно—за день до этого обещали дождь. Я проснулась и открыла глаза. Под потолком пролетала муха. Я поднялась и заправила постель, оделась и пошла ставить чайник. Сестра наверняка была у педагога (она поступает в этом году), папа на работе, мама конечно же спит. Я налила себе чаю и открыла окно. Что-то удивило меня, что-то, чего я не смогла понять тогда. Машины все стояли на местах, садик, фонтан, горка песка, дворовая собака перебегающая улицу—всё было по-прежнему. Сейчас я понимаю, что меня удивила тишина, странная тишина, разлитая в воздухе. Будто кто-то приказал нашему двору: «Замри!» и он повиновался..Значит это выглядит именно так?
Я кинулась, подскальзываясь на поворотах, в мамину комнату—она была пуста, стала звонить сестре и подругам—тишина. Я опустилась на пол. В моём распоряжении была целая планета. Это не укладывалось в голове, не помещалось во мне. Вроде бы четко продуманная мечта, вдруг вырвалась из простых моих описаний и заполнила всё вокруг со словами: «Я вот какая..Огромная!»..стало страшно, но одновременно настолько хорошо, что просто невозможно передать словами, это даже почувствовать невозможно, не оказавшись на моем месте. Заныло в животе, застучало в висках. А вдруг все не так, вдруг это неправда?! Я встала с места и, надев кроссовки, выбежала из дома, заперев дверь на ключ. Я шла в маленький магазичик напротив дома, который держал наш сосед. Двери магазина были открыты настеж, внутри было пусто. Свежий хлеб лежал на полке. Я взяла хлеба и почему-то захватив бутылку колы из холодильника вышла. Я не люблю яичницу, но приготовила и съела её. Убрала за собой и села на диван. Мысли вертелись с потрясающей скоростью, наталкиваясь друг на друга, смешиваясь..и так абсурдная ситуация становилась всё запутаннее. Сбылось то, о чём я мечтала всю свою сознательную жизнь и это никак не желало укладываться в голове.
Просидев на диване ещё минут пять я встала и пошла в свою комнату, надела тонкий хлопчатобумажный свитер и джинсы, бросила в сумку пару вещей, почему-то взяла мобильный и ключи от машины. Я не умею водить, вернее не умела до того момента. Оказалось, что научиться не так сложно, особенно когда в твоём распоряжении пустые улицы и проспекты. Я, сначала коряво и медленно, а потом всё увереннее ехала по городу сама не зная куда, кружила вдоль бульвара, пока не поняла, что стрелочка на панели сдвинулась в сторону буквы «E», которая начинала моргать. Заправка была рядом и я осторожно покатила к ней. Как описать ощущение человека, который впервые сам сел за руль, а затем собственноручно наполнил  бак бензином..? Выехав со стоянки, я поехала в книжный магазин, где обычно сидят мерзкого вида хамоватые продавщицы, по всей видимости, не прочитавшие за свою жизнь ничего кроме «Красной Шапочки» в сокращенном издании (lite). Однако выбор книг в этом магазине меня всегда устраивал. Магазин лишенный обслуживания представлял собой рай. Мои шаги гулко отдавались в помещении, когда я ходила между полок, выбирая и выбирая. Я еле дотащила стопку до машины и аккуратно сложила книги в багажник. Погода тем временем портилась, тучи становились всё гуще и темнее, небо будто нависло, сдвинув огромные брови над поверхностью моей земли. В тот момент земля была действительно только моей, она приенадлежала мне и я получила наконец право жить своим собственным моментом, не ограниченная рамками, и, всегда имеющая право к отступлению. Я повернула ключ и покатила к ближайшему супермаркету. С видимым трудом, припарковав машину на стоянке возле магазина, я вошла внутрь. Я катила тележку по огромному помещению, уставленому безумным колличеством полок, где царило эхо и ничто кроме него. Я взяла хлеб, говяжью колбасу, апельсинов, дорогое шампанское, блок сигарет и шоколад, а потом проехала мимо кассы к выходу, однако, сообразив, что этого вряд ли хватит, вернулась и зашла в кафе, которое работало внутри и взяла что-то с прилавка, честно говоря уже и не помню что. В те минуты я была самым одиноким человеком, когда-либо существовавшим на свете. Я обрела наконец то, что хотела—покой и тишину. Я не думала о том, вернусь ли обратно, мне хотелось спокойно пожить в безмерном одиночестве, читать и спать и идеальным местом для этого были коттеджи на побережье, которые мы снимали прошлым летом. До побережья от нас ехать минут пятнадцать и я даже не заметила как уже подъезжала к воротам отеля. Море было неспокойное, было очень холодно, дул сильный ветер, накрапывал дождь. Я зашла в ресепшн, сняла со стены ключ и прочитала название коттеджа. Тропинки, соеденявшие домики, быстро привели меня к моему новому пристанищу. Я вошла внутрь и, как обычно, первым делом включила свет, затем разложила продукты на кухне и пошла в машину за книгами. Когда я заносила их внутрь, одна из книг упала лицом вниз, а когда я нагнулась, чтобы поднять её, она оказалась «Стами лет одиночества» Маркеса, хотя  я не брала её в магазине. Книга, когда-то давно так увлекшая меня, наводненная пророчествами и сбывающимися приметами, суевериями и предсказаниями, теперь, казалось, одним своим названием намекала мне на то, что на самои деле предвещает моя мечта.
Устроившись на полу, я налила шампанское в бокал, разложила перед собой разогретую еду и выбрала наугад книгу из стопки. Это была «Жажда жизни» Ирвинга Стоуна, которую я так и не дочитала в детстве, книга о моём любимом художнике, чьи работы в своё время многое изменили в моей жизни. В тот момент мне казалось, что моя сбывшаяся мечта позволяет мне наверстать упущенное время, дочитать, доделать, довершить всё то, чего я не успела, будучи рядом с другими людьми на планете, которая мне не принадлежала. Теперь же всё было иначе.
Я прочла пятьдесят страниц и выпила полбутылки шампанского. Потом я встала и подошла к окну. Начался настоящий шторм и волны практически доходили до моего крыльца, моросящий дождь превратился в ливень, заливавший оконные стекла и барабанивший по крыше. Я лежала лицом  вверх на кровати и всё думала об этом дожде, а заснув, видела его во сне. Дождя было так много, что в доме воды набралось по щиколотку, а море вышло из берегов и вскоре затопило все коттеджи. Мой дом превратился в аквариум, где плавали рыбы и водоросли, моё тело покрылось странной зеленой плесенью, на ощупь нежной и скользкой, а потом, не выдержав напора воды, дом развалился и меня унесло в море вместе с рыбами, что жили со мной. В тот момент, когда меня накрыла первая волна и я захлебнулась, я открыла глаза. Было около двенадцати утра. Я выглянула в окно и увидела, что погода не изменилась и даже ухудшилась, а волны действительно подкатывали к моему крыльцу настолько, что в коридоре образовалась небольшая лужица. В холодильнике была еда помимо принесенной мной и я прожила так в окружении воды ещё четыре дня. Сны о дожде не оставляли меня, они продолжают мне сниться и сегодня. Я читала и читала целыми днями и мне было так спокойно как не было ещё ни разу в моей жизни с того дня как мне исполнилось четыре. В конце концов я так привыкла к шуму дождя, что мне начало казаться, что именно так и должно быть и, что  так было всегда. Лужа в коридоре и стопка прочитанных книг увеличивались, а дождь всё не стихал, казалось, что сны были пророческими и море вот-вот заберётся внутрь и унесёт обломки дома и меня. Однако на четвёртый день моего пребывания на побережье дождь успокоился и шторм начал стихать, а к полудню пятого дня я дочитала последнюю книгу, что взяла с собой. Я распахнула  дверь и вышла , солнце на мгновение ослепило меня, а потом я увидела искрящуюся гладь воды, такую ровную и тихую, что поверить в то, что четыре дня тут бушевал шторм и лили нескончаемые дожди было невозможно. Я искупалась в ещё неуспевшем прогреться Каспии и пошла собирать вещи. Собирать мне, как оказалось, было нечего и я, взяв ключи и сумку, вышла из дома, пять дней укрывавшего меня от бури. Только сейчас я понимаю какую большую роль сыграл для меня тот дождь. Сидя там, взаперти, в доме будто сотканном из дождя и моря, я постепенно очищалась от всего— очищалась от грязи, пошлости, воспоминаний, боли, от всего того, что мне не удавалось забыть среди людей, от всего того, что толстым слоем пыли лежало на мне все годы моей жизни и от чего мне удалось отмыться за эти бесконечные пять дней бесконечного ливня. В моей душе поселилось спокойствие, я ощущала себя чистой и я знала, что теперь ни одна буря не сможет нарушить равновесие внутри меня.
Я вышла из дома и пошла к главному зданию отеля, в гараже которого оставила машину. Сейчас я увидела урон причененный бурей—согнутые деревья, их сломанные ветви, безжизненно свисающие со стволов и разбросанные повсюду, рыбы выброшенные на берег и вода, вода повсюду. Повесив ключ на то место, с которого я его сняла пять дней назад, я спустилась в гараж и села в свою машину.
Города ураган будто и не коснулся, он оставался прежним, таким как я его оставила уезжая.
Ехала я очень медленно, будто сверяясь со своими прежними ощущениями и ассоциациями, проезжала по местам ещё неделю назад значившими для меня очень многое. Чувства были притуплены как это бывает после наркоза. Вдруг я поняла, что если я умру, человечество наверняка так и останется замерзшим в одном единственным мгновении. По телу пробежала дрожь—моя смерть сделала бы меня же палачом человечества. Мои мысли прервал звонок мобильного, я вздрогнула и резко затормозила. Сердце так колотилось, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Я начала рыться в сумке и, как всегда бывает когда нервничаешь, никак не могла нащупать его среди груды ненужных предметов. Я вытряхнула сумку на сидение и наконец увидела телефон. В ту секунду я и поняла, что произошло—моё желание наверняка «испортилось»--ведь если кто-то звонит мне, значит кто-то остался..
--Алё
--Так я и знал
--Ты?!
--мне следовало догадаться, что если это случилось, то по твоей вине
--этого не может быть..
--может..раз произошло значит может
--ты один?
--нет. ещё ты есть
--я около Хаята, приезжай сюда
--я рядом, жди.

Как это могло произойти, как это случилось..Или это сбой в системе или он тоже загадывал что-то подобное и желания наложились друг на друга. Учитывая нашу с ним похожесть, это объяснимо одинаковостью желаний. Я мало понимаю, я вообще ничего не понимаю..это ужасно! Мало ли как это может сказаться на результате..Ведь всё зависит от продуманности, от чёткости изложения мысли, а теперь..теперь всё перемешалось.
Стук в окно прервал мои размышления. Он, явно не брившийся дня четыре, с обычной кисловатой улыбкой смотрел в окно. Я открыла дверь и вышла.
--Джубрик, это ты натворила?
--Знаешь, Джнайна, я подозреваю, что ты сам в этом замешан..
Увидев знакомое, даже слишком знакомое лицо в пустом городе, я почувствовала себя Робинзоном, натолкнувшимся на лучшего друга на необитаемом острове. И я прямо-таки бросилась к нему на шею и даже чуть не расплакалась.
--Ты тоже загадывал такое желание?
--Да, Джнайна..только меньше всего я расчитывал на его исполнение, особенно на твоё появление на моей Планете.
--видишь, Джнайна, даже тут мы сталкиваемся..Хотя, учитывая, что ты решил мне позвонить, ты подозревал, что не один.
--может быть, но меньше всего я ожидал услышать твой голос на том конце.
--а что ты делал?
--Много чего. Потом расскажу. Что будем делать?
--предложи
--Робеспьерить
--О, давай.
--Спорим, ты уже брала самое дорогое шампанское?
--Как ты догадался?
--я ведь тоже брал
--аххахаа
--у нас в распоряжении планета и бесконечность. Кстати, ты знаешь, что мы не постареем, если будем жить вот так?
--да, я так и думала.
--поэтому пошли куда-нибудь
--пошли куда-нибудь в Хаят?

Пообедали в Хаяте и, насколько я могу судить сейчас, напились, потому что дальше было робеспьерство—мы зашли в 1033 и, промучавшись около получаса, всё-таки подключили аппаратуру, танцевали до полного судорог во всём теле. Совершили тур по самым лучшим бутикам города, потом поехали в боулинг, и я  просто бегала по дорожкам и руками опрокидывала кегли, как мне всегда хотелось сделать в детстве. Заснули мы прямо там же на неудобных сидениях перед дорожками. Только потом  я поняла, что лишь рядом с этим человеком, я могу позволить себе быть ребёнком, безумствовать и быть серьёзной, говорить о чём угодно, зная, что меня поймут; только рядом с этим человеком я могла остаться одна на целой планете и не чувствовать себя одинокой.
Я проснулась от того, что почувствовала как меня обдувает ветер. Открыв глаза, я поняла, что лежу на заднем сидении автомобиля.
--Едем завтракать.
--который час, джнайна?
--это абсолютно неважно.
--а ты прав, робеспьер.
--перелезай на переднее сидение, ато я чувствую себя шофёром.
Только тогда я заметила, что мы едем в лимузине.
--хаххахаха..ну и ну..
--такая уж у тебя судьба.
--куда едем?
--завтракать в какое-нибудь безумное место. Пока я тебя не встретил я лежал и читал, и читал, и читал, шёл такой роскошный дождь и я даже носу из дома не показывал. А сейчас, давай мы выжмем всё, что можно, будем сходить с ума пока не надоест.
--согласна..жаль только, что мы не можем управлять самолётом, тогда бы мы смогли отправиться куда душе угодно..
--это возможно, но на автомобиле и без пересечения рек и морей
--для начала позавтракаем
--ес
--и ещё мне надо измерить давление
--зачем?
--не знаю..просто так сказала
--что б я делал без тебя-то?
--помер бы.
Завтракали мы в детском ресторане, просто потому мне так захотелось, а потом поехали на пляж.
В следующие месяцы мы, преобретя проспект для туристов, объехали все музеи и достопремечательности города, а потом позаимствовав автобус, совершили тур по всем остальным городам, при этом мы выглядели как звёзды экрана. Я перекрасила волосы, причем делала это раз 10. Как оказалось мне очень идёт красный, синий, черный, пепельный и рыжий. За эти месяцы мы прочитали столько книг, сколько смогло уместиться в наших багажниках (автобусов, автомобилей и грузовиков) и посмотрели все фильмы, которые всегда хотели, но никогда не успевали, те, о которых слышали и те, о существовании которых не знали. По насыщенности событиями и концентрации эмоций, это были самые плодотворные и самые лучшие дни моей жизни. Мы стали старше на много лет и обрели гораздо больше, чем я могла предположить.
Однажды мне захотелось вернуться домой.  Я сказала ему об этом, он только кивнул. Всю дорогу домой я проспала. Мы подъехали к нашему подъезду и внутри меня что-то ёкнуло—как будто я вернулась после долгого путешествия туда, где меня ждут. По двору летали листья и стояла такая же мёртвая тишина как в тот день, когда я проснулась и поняла, что всё изменилось. Я вошла в открытую дверь, медленно обошла все комнаты. Наша, всегда считавшаяся большой, квартира показалась мне крошечной и пыльной. Я поставила чайник, который всё также лежал на плите и заварила чай. В углу как-то сиротливо и печально боком стояла чашка сестры с мишками, держащимися за лапки. Оказалось, что я страшно скучаю по сестре и родителям, по дому и своим вещам, по запахам и мебели в доме. Я налила ему чаю в свою чашку, а сама пошла в свою комнату. Ленин всё так же смотрел на меня с моей тумбочки, книги были также рассованы по всем углам и смотрели пыльными корешками с полок, монитор компьютера слепо пялился на меня..он показался мне таким старым и угрюмым, что мне захотелось обнять его как живого..мои картины всё также висели по стенам, а вещи были аккуратно сложены мамой в шкафу. Сколько мы сменили разных шмоток и ароматов за это время, а я совсем забыла про свой любимый Sysley сарафанчик и свой любимый запах, который всё так же лежит на полке. Я включила компьютер и поставила либертанго. Когда я вернулась на кухню, он сидел и смотрел в окно перед выпитой чашкой чая.
--хочешь ещё?
--твои упанишады всё ещё там?
--ага..куда им деться, Джнайна?
--хочешь сегодня остаться тут?
--да.
--хорошо. Тогда завтра поедем к нам и побудем там..
--хорошо.
Я постелила ему на кровати сестры. Сестрина кровать всё так же скрипела и он специально ворочался, чтобы она издавала этот дурацкий звук. Только мне он нравился, ведь так ворочалась сестра, когда была помладше.
Я спала на своём месте и, как в ту самую ночь, вдруг полил дождь и начался сильный ветер. Мне показалось, что назавтра все люди вернутся на свои места и всё станет как прежде. Проснувшись утром, я первым делом посмотрела вправо—кровать сестры была пуста..неужели всё закончилось?
Но потом я почувствовала запах сигарет и увидела, что он курит, стоя на балконе. Воздух был чистый после дождя, было около пяти утра. Время мы уже давно определяли интуитивно, потому что, где бы мы ни были—первым делом избавлялись от часов. Я тихо встала и, накинув халат, пошла на кухню и заварила кофе. Когда кофе был готов, я разлила его по чашкам и пошла на балкон.
--Джнайна, кофе
--спасибо, Джнайна.
--ты скучаешь?
--как и ты.
--ты хочешь назад?
--нет, мне кажется, что ещё рано..
--и мне.
--иди одевайся, поедем к нам. Будем пить тот особенный чай, которым я тебя угощал три года назад.
--иду.
Я надела свои старые вещи. Как раз в тот самый момент мне и пришла в голову мысль заснять своё к нему послание на камеру и спрятать в таком месте, откуда он сможет его забрать, когда мы вернёмся назад. Позже я рассказала ему об этом и предложила сделать то же самое, дабы обезопасить себя от потери памяти по возвращении в реальность.
Мы подъехали к его дому и вышли из машины. Я вспомнила день, когда была тут в первый раз, ассоциацией всплыли миллионы подробностей нашей с ним дружбы. Многое и одновременно ничто не изменилось. Мы пили клубничный чай, сидя на балконе, потом я перебирала его книги и вещи.
Мы молча сидели на диване и курили. Мне казалось, что ещё секунда и я расплачусь, сама не зная отчего, сама абсолютно ничего не понимая..И тут я почувствовала, что от него опять пахнет любимым старым Hugo.

Я плакала, уткнувшись в его плечо, плакала тихо и без всхлипов, а когда подняла глаза, увидела, что по его лицу тоже текут слёзы. Я чувствовала себя такой старой, такой невероятно старой..это невозможно объяснить словами..когда ты понимаешь, что старше не больше чем на мгновение, чем полгода назад..когда ты понимаешь, что так и будет вечно. Мы сидели обнявшись, мокрые от слёз и что-то менялось.
Когда он уснул, я тихо поднялась с места и вышла из дома. Завела машину и поехала в Sony, взяла там камеру. До нашего когда-то любимого ресторанчика было недалеко. За все эти месяцы мы так и не пошли в него..Я села за наш стол и включила камеру.

Всё вроде бы опять встало на свои места. Уехав подальше от наших домов, мы успокоились. Два дня жили в мебельном магизине, было весело и спокойно. Всё это время мы продумывали наше путешествие, а потом, как обычно, плюнули на всё и, взяв автобус, поехали прочь из страны. Ехали через Турцию. Никогда мне не удастся разлюбить Стамбул. Я бывала там ни раз, но это путешествие, без всяких гидов и дальних родственников было особенным. Там мы остались на неделю, смотрели на якамоз и даже рискнули прокатиться на яхте по Босфору—оказалось, что управлять кораблём абсолютно не сложно. По старым воспоминаниям, затёртым будто черно-белые фотографии в альбоме, Босфор виделся мне синим, а в те дни он был белоснежным днём и черным по ночам. Только стамбульский дождь остался для меня прежним, лёгким и одновременно проливным. А после Турции нас ожидало затянувшееся путешествие изменившее нас, в чём-то покорившее, в чём-то научившее быть непокорными времени, людям и даже судьбе. На нашем пути лежали Греция, Болгария, Албания, Югославия, Венгрия, Румыния, Автрия, Чехия, Польша, Германия, Швейцария, Италия, Франция, Испания и Португалия, после чего нам удалось пересечь Гибралтарский пролив и добраться до Алжира и дальше в Ливию и Египет, затем пересекли Иорданию, немного задержались в Саудовской Аравии, о которой мне столько рассказывал отец, проехали через Ирак, откуда мы вновь вернулись в Турцию, и, обогнув нашу страну, поехали в Иран, где я пару дней походила в чадре, осознав мучения местных женщин—там настолько жарко, что летом на улицах стоят чаны с обновляемой холодной водой, откуда люди, черпая воду, обливаются с ног до головы, через несколько мгновений вновь оказываясь сухими. После Ирана мы проехали по границе Афганистана и Пакистана в Индию, а оттуда—в Непал, где задержались в городе моей мечты—Катманду. Самым долгим оказалось наше путешествие через Китай, а сложнее всего было добраться до Японии, потом мы поехали в Монголию и оттуда двинулись обратно домой. К тому времени мы оба уже сносно управляли морскими и воздушными судами и планировали,отдохнув дома, полететь сначала в Великобританию, а потом и в Америку.
В те дни я разлюбила смотреть в зеркало. Если сначала меня удивляли наши не меняющееся с годами лица и стареющие глаза, то постепенно меня это начинало выводить из себя. Я так хорошо помнила себя, что научилась причесываться, приводить себя в порядок и одеваться, не смотрясь в зеркало. То же происходило и с ним. Он даже отпустил бороду, чтобы контраст взгляда и внешности был не таким явным. Мы менялись, мы бредили новыми знаниями, местами и ощущениями—это было похоже на лихорадку, что-то вроде желания поселиться в библиотеке и не выходить оттуда, пока не прочитаешь всего..Наш старый страх не успеть всего за жизнь был забыт и стоптан как старые башмаки—мы могли всё и использовали все свои возможности. Мы по-прежнему не пользовались часами и никогда не говорили о времени— ведь его не существовало. В те дни, мне иногда казалось, что мой мозг не выдержит такого обилия информации, казалось, что каждая наша минута, это год нашей прежней жизни. За эти годы бесконечного путешествия мы с ним стали единым целым, я не могла себе представить жизни без этого человека, ни одной секунды без него и он чувствовал то же самое. Наша близнецовость, подкрепленная временем и одиночеством, стала проявляться в каждом нашем движении и слове, мне всё чаще начинало казаться, что эфимерная пуповина связавшая нас много лет назад стала телесной и осязаемой и, если её оборвать, мы оба погибнем.
Однажды в нашей долгой дороге домой, мы зашли в какой-то магазин и я увидела себя в зеркале, но глаз почему-то не отвела. Не смотря на то, что я не взрослела, что-то и правда изменилось..Моя белая тонкая кожа, стала тёмной и отливала золотом, волосы тоже выгорели на солнце и приобрели золотистый оттенок, мои глаза, которые всегда чуть-чуть отличались по оттенку (один черный, другой тёмно-карий) стали ещё более разными, да и смотрела я совсем иначе, слегка прищурено и строго, устало и..как бы это сказать..по-другому, как будто на меня смотрел другой человек. Я была уверенна, что моя мама не узнала бы меня. С того дня я опять начала смотреть в зеркало.
Это была самая долгая дорога домой. Когда-то очень давно мы бежали из дома, от своих воспоминаний, от тоски по родным и близким, от самих себя, бежали в чужие страны, в чужие книги, чужую культуру и жизнь, чтобы наконец-то понять, что хотим домой.
Мой город оставался прежним, таким как мы его оставили, уезжая в Турцию вечность назад. Остановившись в какой-то гостинице на въезде в город, мы повалились в кровати и моментально уснули. Я спала три дня и не знаю сколько проспала бы ещё, если бы он не разбудил меня моим вечным кофе—моя  привычка пить сладкий черный кофе утром не меяется, диктуемая очень низкими давлением и уровнем гемоглобина в крови.
 После кофе мы сели в машину, счёт которым мы потеряли за эти годы, и поехали домой—уезжая, мы въехали в роскошную квартиру в новостройке. Я смотрела на знакомые улицы и дороги и чувствовала, что меня никто не ждёт..
--сказать тебе одну вещь, Джнайна?
--скажи
--вечность назад, я загадал остаться на планете один
--я знаю, Джнайна, мы столько раз говорили об этом..
--нет, Джнайна. Я загадал остаться на планете с тобой.
--ты шутишь?
--стал бы я так шутить.

Значит на самом деле сбылось не моё желание, а его..

Потрёпанные, постаревшие, пыльные мы возвращались в город, где целую вечность никто никого не ждёт. Мы ехали по пустым дорогам нашего города и невозможно объяснить словами, какие чувства вызывал у нас его нисколько не изменившийся за эти годы вид.
Он сидел за рулём, я сидела рядом и смотрела в окно. Потом меня начало подташнивать и я опустила голову.
--Странный у нас с тобой вид для этого города
--за своих бы нас не приняли
Я ещё раз оглядела себя—длинная тонкая корейская национальная рубаха и шёлковые шаровары с дамасского рынка и примерно то же самое на нём—это была самая удобная одежда, которую нам приходилось носить.
--А давай мы поедем в наш ресторан?
--поехали..
Тут я представила как целую вечность назад мы приходили туда и садились за любимый стол, как болтали с женщиной, которая носила Armani и была там менеджером, а работала официанткой просто потому, что ей так хотелось, пили зелёный чай и постоянно встречали знакомые лица, но не просто знакомых, а именно тех, которых приятно было видеть; вспомнила как мы курили, болтая (именно болтая) о книгах, споря о чём угодно, как просто к нам подсаживались друзья и вступали в спор, как...
--Приехали.
--Помнишь, я тебе говорила, что этот парк назвала парком Вознесенского?
--ага..ты тогда ещё встречалась с тем...
--ага.
Мы вошли внутрь, только улыбчивый швейцар на этот раз не встречал нас у дверей, а официантка не махала рукой. Мы сели за столик и по привычке достали сигареты.
--Одно радует, что никотина в нашем организме за эти годы прибавилось настолько, насколько прибавилось бы за одно мгновение.
--да. и вообще..всего прибавилось настолько же..
Мы молча поужинали, почему-то я боялась поднимать на него глаза. Он убрал тарелки на соседний стол и закурил, потом я тоже достала сигарету, но не зажгла, а просто смотрела на неё. Через полчаса мы молча поднялись из-за стола и направились к машине, так и не проронив ни слова. Уже садясь за руль, я обернулась и посмотрела через окно на тот стол, за которым мы сидели, и тогда я поняла чего я на самом деле хочу.

Когда-то я говорила маме, что хочу жить в этом доме, сейчас весь этот дом мой.. 

Мы поднялись на свой этаж и вошли внутрь. Квартира была обставлена так как мне всегда хотелось, всё было идеально вплоть до тарелок разложенных на столах. Я улыбнулась ему—это всё подготовил он, когда мы уезжали. Но смотрел он как-то странно и напряженно, он всегда смотрит так, когда хочет сказать что-то важное.
--говори, Джнайна
--Джнайна, выходи за меня замуж
--
--
В этот момент я и поняла как сильно на самом деле хочу домой, как хочу увидеть сестру, у которой завтра, в то самое завтра которое за эти годы так и не наступило, вступительные, как хочу увидеть родителей, да и просто увидеть всех тех людей, которые мне не нужны и не будут нужны никогда. И я видела по его глазам, что он думает о том же, о том, что каждый из нас решил уже давно—вернуться обратно как только мы вернёмся в город.
--Джнайна, ты ведь думаешь о том же?
--ага
--значит утром мы будем в своих кроватях..
--нам будет по двадцать и всё это покажется сном
--нам и так двадцать, Джнайна..
--хахаа, никак не могу привыкнуть к этой мысли..по мне так мы уже приближаемся к пенсионному возрасту.
Он улыбнулся, я улыбнулась в ответ и обняла его. Так мы стояли обнявшись несколько минут, пока я не поняла, что могу расплакаться, чего не происходило со мной уже целую вечность. Я отстранилась от него и стала что-то весело тараторить о завтрашнем дне, хотя мне тогда смутно представлялось, что же такое завтра.
--позвони мне как доберешься до завтра
--хорошо..кстати, не забудь посмотреть под подушкой.
Потом мы пили кофе и говорили о чём-то абсолютно не существенном, оттягивая момент прощания, хотя прощания так и не состоялось. Мы просто легли в кровать, потушили свет и пожелали друг другу спокойной ночи, оба прекрасно понимая, что проснёмся не вместе.

Это был понедельник. Июль стоял жаркий, но в то утро было пасмурно—за день до этого обещали дождь. Я проснулась и открыла глаза. Под потолком пролетала муха. Я встала с постели и посморела в зеркало—волосы были далеко не рыжими, кожа белой..Медленно я пошла в комнату родителей—мама спала повернувшись лицом к стене. Так же медленно войдя в гостинную, я увидела сестру— она сидела на диване и решала какие-то уравнения, перед ней на полу лежала чашка с мишками..
--а ты сегодня не идёшь к педагогам?
--чувиха, у меня завтра ехамен..Но ты конечно откроешь утром один глаз и лениво скажешь, что желаешь мне удачи и со мной никуда не пойдёшь, да?
--я пойду с тобой и провожу тебя до самой двери
--тебя туда не пустят.
--пустят.
Я развернулась и пошла на кухню, чайник был горячий и я..я налила себе чаю.
--мне тоже налей!
Сестра вошла и уставилась на мою чашку
--ты не пьёшь кофе?
--не хочется
Она внимательно посмотрела на меня, а потом села рядом
--чувиха, что-то в тебе не так..вчера ты была другая.
--да, ночью меня подменили инопланетяне.
--они забрали твоё тельце на свою планету для эксперементов?
--да, именно так.
--нет, я серьёзно, ты другая..может ты заболела?
--успокойся, всё со мной хорошо. Пей чай. А ты совсем не изменилась.
Наверное я так глупо улыбнулась, что сестра сделала испуганное лицо и манерно вжалась в диван.

Я посидела ещё минут пять, а потом пошла в свою комнату, чтобы застелить постель. Под подушкой я нашла кассету. Бывает же такое..свою кассету для него я тоже прятала под его подушку. Я села на кровать, держа кассету в руках. Потом пошла к сестре
--Четыре дня подряд будет лить страшный дождь, а на пятый успокоится. Ты не видела переходник для кассет?
--ты провидец? Там в ящике глянь.

Я включила кассету в своей комнате. На экране появилось его лицо с кислой улыбкой. Я до сих пор часто пересматриваю эту кассету и никак не могу понять, возможно ли, чтобы люди так были похожи..Он кашлянул и начал.
Джнайна, здравствуй. Не знаю, может мне показать какие-нибудь умения тут, спеть песенку на память или прочитать стих? Видишь, ты улыбнулась. И сейчас тоже. Скажу пока не забыл—мне нравится как ты говоришь «ага» и вообще мне нравится в тебе почти всё, ведь я люблю себя, а ты так похожа на меня. Ты опять улыбнулась—я всегда знаю, что ты делаешь.
Знаешь, когда мы с тобой объехали всю страну вдоль и поперёк, я вдруг понял одну вещь. Мне следовало просто сказать тебе это, а не наговаривать всю эту чушь на плёнку. Просто знай, что мы с тобой были как Адам и Ева. Адам и Ева. Понимаешь? Кто знает, может всё у них и на самом деле было так?! Может быть Адам и Ева тоже решили остаться одни на планете, рожать детей и жить по хорошим и нужным законам? Подумай об этом. Он улыбнулся.
На этом плёнка заканчивалась. Я глупо пялилась в экран. Идея про Адама и Еву приходила мне в голову и на своей плёнке я тоже упоминала об этом.
Я побежала на кухню за телефоном, но в этот момент он зазвонил и сестра подняла трубку.
--Алё.. да...я-я...ага, завтра экзамен..спасибо...сейчас позову..
Она прикрыла ладонью трубку и сказала:
--что это он вдруг позвонил? Целый месяц не объявлялся..
Я выхватила у неё трубку.
--Алё
--ты украла про Адама и Еву у меня из головы?
--вообще-то это мне раньше пришло в голову
--я соскучился уже по тебе
--и я
--сейчас утро, часов 11. Давай встретимся в 2 в нашем ресторане. Я ещё не видел маму.
--окей. Только не опаздывай
--пока
--пока
 
С того дня всё изменилось. Я чувствовала себя одинокой, безумно одинокой и несчастной где и с кем бы я не была, мне не о чем было с ними говорить, все люди были скучными и предсказуемыми и только, когда я была рядом с ним, мне было хорошо.
В эту минуту, когда я  заканчиваю писать этот рассказ, мы уже два месяца и три дня как женаты. Когда у нас появится ребёнок, мы будем воспитывать его, отдавая всё что знаем и умеем, а когда придёт время, мы возьмём его с собой и покажём ему мгновение длинною в вечность. По меркам человечества этот ребёнок будет гением, он объездит весь мир и узнает все тайны мироздания. И когда он поймёт и познает всё, когда он узнает миллионы дней одиночества и поймёт насколько больше он имеет, чем весь остальной мир, мы просто спросим у него, хочет ли он вернуться назад и поступим так, как он ответит.