Фея из параллельного класса

Из недавно отремонтированного здания районного ЗАГСа стремительно вышла молодая симпатичная женщина и, придерживая длинное пальто, стала быстро спускаться по скользким ступенькам. Сложно сказать, кто придумал облицовывать лестницы полированной гранитной плиткой, но он сделал этим серьезную заявку на титул "врага всего человечества". Конечно, выглядят такие лестницы весьма неплохо и даже шикарно, но в дождик или зимой, присыпанные снежком, их ступеньки становятся чуть ли не настоящим катком. Неловкое движение, особенно если ты на высоких каблучках, и — здравствуй, гипс! Однако, судя по невидящему прищуру сухих и злых глаз дамы, эта перспектива совершенно не занимала и краешка её мыслей. Правда, её ангел-хранитель, видимо, хорошо знал свою работу; она благополучно спустилась вниз и все так же быстро зашагала к автобусной остановке.

— Света, да постой же ты! — пытаясь на ходу натянуть на себя кожаную куртку, вслед за ней с лестницы слетал смуглый невысокий парень с вечной полуулыбкой на лице. — Свет, ну не будь дурой!

Светлана не остановилась и не ускорила шаг, только чуть выше подняла голову и чуть сильнее сжала губы. Мужчина догнал её и теперь пытался затормозить её упрямое движение. Он крутился вокруг нее, заскакивал вперед, размахивал руками, улыбался, что-то тараторил...

— Да пойми же ты, не нужна мне она! Ну поигрались, и хватит! Света, Цветочек ты мой, всё, я верю-верю тебе, какой у тебя характер — ого-го!..

Прохожие с удовольствием оборачивались на это неожиданное развлечение. Девушка шла, даже не замедляя шага, только еще чуть выше поднимала голову и еще чуть сильнее сжимала губы.

— Свет, ну прости ты меня, идиота!! — не выдержал, наконец, он и резко остановился прямо перед ней, загородив собой дорогу. Он так широко раскинул руки, что незастегнутая куртка распахнулась парашютом. Еще шаг — и она оказалась бы прямо в его объятиях. Остановилась. Сжала кулачки. Глаза заметали молнии.

— Свет, ну люблю я тебя. Понимаешь — люблю! Что было — то было, ну дурак я был тогда. Ну развелись, и хватит. Пошли домой. Никто мне не нужен, кроме тебя. Люблю я тебя...

Что-то в её глазах дрогнуло. Он заметил это и чуть наклонился к ней.

— Цветик ты мой упрямый...

Она почувствовала, как неожиданно начала, как и прежде, пьянеть от его вечной полуулыбки. Он еще ближе наклонился к ней и улыбнулся еще теплее, осторожно заводя свои руки ей за плечи.

— Что было, то было, ну разок переспал со старой знаком... Ой!

Еще не успев досказать до конца явно неудачную фразу, он похолодел. Глаза напротив сверкнули стальными кинжалами. Тихий шорох — и перед ним, стоящим с нелепо раскинутыми руками, только заснеженная улица. Света уже стояла возле дороги и тормозила проезжавшую мимо маршрутку. Он сглотнул ком в горле и брякнул вслед ей первое, что взбрело в голову:

— Но ведь у тебя же еще моя фамилия...

— А вот это легко исправить! — отрезала она, поднимаясь в "Газель". Громкий стук захлопнувшейся двери, шум отъезжающей машины. Он опустошенно посмотрел вслед ей.

Лучше бы она дала ему пощечину.

* * *

Стандартная, банальная ситуация. Познакомились на дне рождения у подруги, что-то сразу проскочило между ними. Она помнила, как он постарался сесть за стол рядом с ней, как весь вечер отгонял от нее остальных кавалеров, рассказывал ей смешные и немного солёные анекдоты, как пьянила его улыбка... На следующий день Сергей встретил её возле института. Это был настоящий шок. Все пары Светлана провела в шальной дымке воспоминаний о вчерашнем вечере и — увы! —в самобичеваниях "Ну почему я не дала ему своего телефона?!" А тут, сразу за порогом учебного корпуса её встретила его улыбка. И Он сам...

Они встречались почти каждый вечер, бродили по улицам, заходили в маленькие кафешки; он дарил ей букеты из осенних листьев клена... Пару раз они серьезно ссорились. Сергей мягко, но упрямо приглашал её к себе в гости, улыбался особенно пьяняще. Света, воспитанная строгой мамой и не менее строгой бабушкой, так же мягко, но упрямо отбивалась от его приглашений. Тогда он уходил недовольным. Несколько дней не звонил ей. Потом приходил снова, улыбаясь, как ни в чем не бывало. К началу зимы она все-таки стала бывать у него в гостях. Со всеми вытекающими отсюда последствиями... Совсем не в соответствии со строгими наставлениями мамы и бабушки, Сергей не отдалился от нее после этого и, тем более, не бросил. А когда она забеременела, первым предложил пожениться.

Свадьба была веселой и шумной. Он не разрешал ей пить вина и внимательно поддерживал её, когда они спускались с высоких и скользких ступенек районного ЗАГСа. Она была счастлива, невзирая на постоянную необходимость прятать уже заметный живот под пышным букетом.

А потом... Потом была небольшая выемка на неосвещенной, вечерней дороге, на которой она оступилась, потом — боль внизу живота, скорая, больница, равнодушный голос доктора — выкидыш...

Сережа, как и прежде, был внимателен к ней, приносил ей почти каждый вечер то цветы, то апельсины. Несколько месяцев она прожила как под анестезией. Потом потихоньку радость жизни вернулась к ней, и всё у них стало, как прежде. Ну, может, разве чуть обыденнее, чуть отстраненнее.

Сразу после защиты её диплома они на неделю поехали в Крым, в Феодосию. Сухие и знойные улицы, паровозик, который сосредоточенно катил вагончики вдоль пляжа, старая крепость, источник с удивительно вкусной водой... Вечером они гуляли по Набережной, среди импровизированной выставки под открытым небом. Казалось, к ним вернулось ничем неомраченное счастье первых свиданий.

Ничто, казалось, не предвещало беды. Только, как говорят в дамских романах, в один прекрасный день она узнала, что он изменил ей...

Сначала она не поняла. Потом не поверила. Потом пришла боль, которая скрутила её мертвым узлом. Потом во всеоружии вернулись наставления строгой мамы и еще более строгой бабушки. "Не прощу!"— и точка. Сконфуженный Сергей виновато тыкался ей в руки, как нашкодивший щенок. Он уже хорошо знал Светин характер и понимал, что ей сейчас лучше ни в чем не перечить.

Она злится? Он будет улыбаться. Она холодна? Он будет сыпать шутками. Она хочет развестись? Он на всё согласен, лишь бы она его простила.

Смысл его последнего решения дошёл до него только в ЗАГСе, когда все формальности были уже соблюдены. И он бросился вслед за ней, впервые за последние недели стараясь остановить её, пойти ей наперекор.

Свое обещание насчет смены фамилии на старую, девичью, Светлана Владимировна выполнила...

* * *

— Здравствуйте, я к вам по объявлению о знакомстве.

Девушка, сидевшая возле окна, подняла голову на неуверенный голос Светланы.

— Вы хотите его дать?

— Нет, уже дала. То есть не я. То есть, я хочу забрать свое объявление... То есть не мое, — тут Света окончательно запуталась и замолчала, надеясь, что девушка придет ей на помощь.

Светина история еще тогда, зимой, стала предметом обсуждения и сочувствия со стороны всех её подруг. Сколько было перемыто косточек всему мужскому неверному племени — и не передать. Эту б энергию и запал на мирные цели, скажем, на борьбу с противопехотными минами или со СПИДом, — скольких проблем бы лишилось человечество! Света старалась поменьше принимать участия в подобных занятиях, под конец даже стала избегать всех подруг. Одиночество, впрочем, тоже не пошло ей на пользу: она похудела и как-то осунулась. Верная Галка по прозвищу Гюльчатай (она обладала удивительным даром оказываться в ненужное время в ненужном месте) по своему поняла причины Светиной хандры и способ лечения последней. И предприняла довольно кардинальные меры: от её имени дала объявление о знакомстве в местную газету.

После четвертого звонка незнакомца, интересовавшегося её внешностью и наличием жилплощади, она узнала о существования объявления. После семнадцатого — который прозвучал вдобавок посреди ночи — решила разнести всю редакцию той газеты в щепки. К субботе она уже немного остыла и стояла в кабинете службы знакомств мокрая от осеннего дождя и пристыженная.

Девушка возле окна тоже замолчала и как-то странно повернула голову, словно пыталась увидеть что-то спрятанное в Светином лице. Неожиданно глаза её широко распахнулись и она чуть ли не заорала:

— Светка! Мазаева!!! Ну, тебя не узнать!

Как говорится, из огня да в полымя. И пришлось Светлане в очередной, стотысячный раз рассказывать всю свою историю — теперь уже Ирке из параллельного класса.

Они сидели в летнем кафе, которое как-то умудрилось дожить до поздней осени. Дождь уже прошел.

— Так он тебе, что же, не звонил больше?

— Звонил пару раз, как-то встречал после работы... Ир, у тебя, наверное, кофе уже остыл.

— Бог с ним. У него сейчас есть кто?..

Света зябко поёжилась.

— Кажется, нет... Может, закажем еще и сока?

— Ты мне зубы не заговаривай. Кажется, нет, — передразнила она, — А, может, и есть кто. Знаешь, какой сейчас мужик пошел? И при чем тут сок, за такую встречу не грех и вина выпить...

Ирина рассказала свою историю. На третьем курсе она твердо решила, что выйдет замуж только за иностранца. Как это сделать — в эпоху интернета не составляло особого труда. Ира смеялась, передавая в подробностях свою переписку с сорокатрехлетним Джоном, бизнесменом из Флориды и последовавшее за ней американское замужество. Света потихоньку начинала прозревать, что случившееся с ней, то, что казалось ей ужасной трагедией — было сущими пустяками по сравнению с обломами и разочарованиями весело рассказывавшей об этом Ирины. Поездка в Америку "к миллионеру" обошлась ей в неоконченный вуз и дала кучу неоценимого житейского опыта.

— Ты думаешь, зачем я работаю в этой конторе? Ты не представляешь, сколько мужиков — свободных мужиков! — проходит через нее. Точнее, через мои руки, — озорно подмигнула она Свете. — А сейчас я уже хорошо знаю, что ищу. И, если найду, будь уверена, не потеряю!

Бутылка хорошего вина постепенно пустела, девчонки — в полном согласии с законом сохранения энергии — так же постепенно веселели. Раскрасневшаяся и счастливая Ирина под конец твердо решила позаботиться и о старой подруге: что ж, она среди таких "россыпей" и "завалов" мужского материала не найдет счастья и для Светланы?! Повеселевшая Света с легкостью согласилась на такую заботу о себе. А почему бы и нет? Она молода и красива, жизнь еще далеко не закончена, и...

Неожиданно в потоке спешащих мимо людей она увидела глаза Сергея. Видение развеялось в следующее же мгновение, но потрясение было таково, что шальная дымка легкого опьянения мгновенно исчезла и Светлана посерьезнела. Несколько скомкав окончание встречи, она поспешила уйти, чтобы остаться одной. Ирина, казалось, поняла подругу и не стала мешать ей в этом.

Девчонки, неожиданно для самих себя, быстро сдружились. Пару раз они даже ночевали друг у друга. Ночевали — громко сказано: по полночи болтали о том, о сём. Правда, две темы не поднимались больше ни разу: Сергей и Ирины поиски жениха для Светы. Иногда веселевшая Ира бросала весьма прозрачные намеки на то, что, похоже, ей наконец-то удалось отыскать для себя в потоке "женихов" один довольно-таки неплохой экземпляр.

А в конце декабря Ира позвонила Свете и пригласила к себе в гости, встречать Новый год. В узком кругу. Будут только четверо: Ира, Света, новый Ирин друг ("Ага, тот самый!" — и веселый смех на другом конце провода) и Сюрприз для Светы ("Тебе понравится!"). Как это у Ирины получилось, неизвестно: но Света воочию увидела, как подруга озорно подмигнула ей.

* * *

Девушки договорились встретиться на углу, возле супермаркета, чтобы прикупить кое-что нужное на праздничный стол. Света еще издали увидела знакомую шебутную фигуру подруги. Вторую фигуру — мужскую — она заметила, только подойдя совсем близко.

— Прошу любить и жаловать, — хорошо поставленным солидным голосом произнесла Ирина, — Светлана Владимировна, Валентин Борисович.

Едва заметно хмыкнула — от осознавания комичности её нынешней роли — и добавила:

— Можно просто Света и Валентин.

Молодой человек склонил голову, сказал что-то подобающее случаю, причем все это было сделано с неким налетом изящества, что ли. Короче — от его обычного приветствия у Светы осталось впечатление, словно ей галантно поцеловали руку.

Второе минипотрясение дошло до Светы только после того, как они, груженные разнообразной снедью, вышли из магазина: Ирина всё это время была неожиданно степенна и серьезна, и только в её глазах плясали лукавые бесенята.

...И пока они втроем шли темными двориками к Ириному дому, у Светы от быстрых взглядов на немногословного мужчину, уверенно шагающего рядом (который под конец успел забрать почти все пакеты у девчат), не раз успела мелькнуть мысль — а хорош-то Сюрприз, действительно хорош!..

— А где ж твой принц? — не выдержала, наконец, неизвестности Света — они уже почти подошли к двери квартиры.

— Дома, нас ждет, — Ира лязгнула по дверному звонку.

Несколько секунд тишины, шлепанье ног за дверью, звук открывающего замка. Светлана заранее "надела" приветливую улыбку.

— Где вы бродите, я уже заждался!

Света почувствовала, как у нее оборвалось сердце.

Перед ней, в дверной проёме, в новых джинсах и новом свитере, в домашних тапочках стоял — Сережа...

Сережа!!!

...Потом она в упор не могла вспомнить, что же с ней было в последующие полчаса. Она обрывками припоминала прикосновения рук Сюрприза, который помогал ей снять пальто, шершавую мягкость дивана, твердый угол стола, о который больно ударилась. Она не удержалась от гримаски боли, и Сюрприз, как и полагается новоухаживающему кавалеру, бросился хлопотать вокруг нее, говорить какие-то сочувствующие слова. От этого Света чуть было совсем не расплакалась — Сережа умел одной улыбкой успокоить её, а его ласковые прикосновения снимали боль — так почему он сейчас не с ней? Ей же так плохо!..

Поймав себя на этой мысли, Светлана оторопела. Всё было решено ею почти год назад. Он предал её. Он не нужен ей.

Она заметно успокоилась и впервые посмотрела прямо в глаза Сюрпризу. В них была бездна понимания, сочувствия и ... еще чего-то.

В комнату влетела Ирина с руками, полными тарелок, и затанцевала вокруг стола. Света сорвалась с дивана — не то, чтобы помочь подруге в хлопотах, не то, чтобы сбежать подальше от этого "чего-то" в глазах Сюрприза. Была еще и третья причина попасть на кухню: там был Сережа. Но этот мотив Света благополучно спрятала от себя в надежных тайниках подсознания. Ира возопила: как это так, она сейчас гостья и пусть отдыхает! Со всем справятся они вдвоем с Серым Волком. Света безропотно села обратно.

И действительно, что ей было возразить против нового — не её! — прозвища для Сережи?..

..Чужой мужчина ухаживал за ней, подкладывая на тарелку разные вкусности. Телевизор сумасшедше мелькал яркими кадрами и с упорством буйнопомешанного желал всем счастья в наступающем году. Сережа спокойно и неспеша ел, иногда негромко переговариваясь о чем-то с Ирой. Та выглядела, как никогда, красивой и счастливой. Её глаза блестели похлеще телевизора. Сергей же, напротив, был сдержан, серьезен — Света его раньше таким не видела. Год без нее, казалось, пошел ему только на пользу: веселый и немного безалаберный мальчишка стал мужчиной. Да, у него появились первые морщинки, но теперь в его серых глазах была видна спокойная уверенность в себе. Да, от его былой вечной полуулыбки не осталось и следа, но вместе с ней пропала и какая-то губошлёпистость, что ли. Он не сыпал, как раньше шутками, говорил меньше, но всё в точку. Да еще этот новый свитер, эти новые джинсы! Это было наваждением – её Сережа, который вдруг стал чужим.

И, самое главное, — он не обращал на неё никакого внимания! После шока встречи он быстро взял себя в руки и ничем не подавал виду, что они когда-то были знакомы. Господи, да он почти даже не смотрел на нее! Когда Света думала об этом, ей хотелось завизжать и запустить в него тарелкой.

Сюрприз что-то лопотал совсем рядом. Она время от времени поддакивала и согласно кивала, не вслушиваясь в его слова — скорее ориентируясь на интонации. Когда они, казалось, требовали её смеха, она смеялась. Судя по тому, что он не переставал бормотать, пока ещё она ни разу не ошиблась.

— За две счастливые пары! — шальная Ира без возражений взяла на себя роль главного распорядителя праздника и тамады. Руки с бокалами послушно направились друг к дружке. — Последними чокаются с чужими мужчинами!

Рука Светы замерла и потянулась к бокалу Сергея. Они на секунду встретились глазами. И в первый раз за этот вечер на нее взглянул её Сережа!..

...Мужчины курили на балконе. Ирина с ногами забралась на диванчик к Свете.

—...И вот, представляешь, на следующий день он предложил мне выйти за него замуж! Да, я знаю, считается, что разведенный мужчина — не лучший вариант для брака. Но у меня есть своя теория на этот счет. Если человек уже хлебнул беды и знает, почем фунт лиха, — а мой Серенький пережил какую-то катастрофу... Он хоть и не любит распространяться об этом, но от меня-то не скроешь!.. Так вот, тогда человек сильнее дорожит отношениями, не ведется на пустяки и не позволит обстоятельствам разрушить свое счастье. Да вот ты сама посуди: если у вас что-то получится с Валей — дай-то бог! — ты бы уже не повторяла старые ошибки!..

...За окном неслышно шествовал только-только начавшийся новый год. Света сбежала из шумной комнаты в пустую и темную кухню. Коробки многоэтажек за окном были щедро осыпаны светлыми прямоугольниками. Во дворах и на балконах постоянно ухали петарды и вспыхивала самодеятельная иллюминация. Света стояла, прижавшись лицом к холодному стеклу, и не могла отогнать тяжелого впечатления от слов подруги о её ошибке. Какая такая ошибка? Сергей... он ведь предал её. Предал её любовь. Её доверие. Это только его вина, что они сейчас не вместе. Она закрыла глаза: неумолимая правда – она по прежнему любит его — все отчетливее вставала перед ней. Она его любит. А они не вместе. Потому что он её предал. И она не могла иначе поступить.

Память услужливо подсунула ей сцену возле ЗАГСа. Как он пытался вернуть её! Тогда почему они сейчас не вместе?!

Из комнаты донеслись характерные Сережины интонации: именно так он рассказывает анекдоты, вспомнила Света. Спустя несколько секунд оттуда донесся дружный смех. Света улыбнулась: она очень любила в нем его талант к смешным рассказам. И причем тут её ошибка? — вернулся тесный водоворот старых мыслей. Она не могла поступить иначе. Он предал её... Почувствовав, что она в сотый раз идет по накатанному кругу мыслей, Света замахала головой, пытаясь хоть этим нарушить их тяжелый ход. Почему же они не вместе?.. В черном небе раскрывался огненный цветок фейерверка. На мгновение она застыла от удивительной картины, вставшей перед ней, и, повинуясь рисунку раскрывавшегося цветка, её мысли вдруг сами пошли в другую сторону. Потому что я не простила его! И всё.

И сразу же к ней пришло какое-то чувство освобождения от тяжелого груза. Я не простила его! Света тихонько засмеялась. Она еще не понимала, что это было уже неправдой. Потом заплакала. Потом опять засмеялась.

Господи, как все просто!..

...Яркий свет комнаты ударил по глазам, успевшим привыкнуть к темноте кухни. Сергей, не отрываясь, смотрел на тихо вошедшую Свету — и это был её Сережа. Чувство неслыханного счастья наполнило её. Каким-то краешком того мгновения распускавшегося огненного цветка она поняла, что он тоже до сих пор любит её.

Стоп. Ира. Счастливая, красивая, веселая Ира! "Ну почему я поняла это так поздно?!" — от злой досады на себя Света до боли закусила губу.

Стоп. Один раз она уже пошла на поводу у обстоятельств. Значит, теперь надо как-то иначе. Как? Разберемся! — вскинула она вверх голову и рванулась в бой.

...Пусть читатель теперь сам дорисует, как они вели молчаливый диалог одними глазами, как много поведал им о них же медленный танец, как они сбивчиво пытались что-то объяснить друг другу на кухне под свист закипавшего чайника, как торопливо и скрытно одевались в прихожей, как на совестливое (будем надеяться, что искреннее, а не наигранное) Светино "А как же Ира?.." Сергей тихо хохотнул, вкусно поцеловал её и потянул туда, туда, на свободу...

* * *

Ира и Валентин стояли на балконе. Он с удовольствием курил, она куталась в его куртку. Внизу, по двору быстрым шагом шли две прижавшиеся друг к другу фигурки.

— Нет, ты, Ирина Батьковна, всё же гений. Это ж надо было как закрутить! Да мне б в жизнь такое в голову не пришло, — он хмыкнул и покачал головой. — Ты знаешь, мужчины обычно не любят, когда жена умная. А мне это по душе. Хороший ты человек, Ирина! — добавил он и обнял за её плечи.

Ирина, немного уставшая, но очень довольная собой, ничего не ответила. Она почему-то вспомнила глаза Сергея — тогда, в летнем кафе, когда Света, скомкав прощание, быстро ушла. Вспомнила его сбивчивую речь. Вспомнила, как сама один раз разбилась — вдребезги и навсегда. И как выжила и сумела стать счастливой.

А все остальное — эта озорная затея, в результате которой Света увела у подруги собственного же мужа — это как же весело можно будет рассказывать своим внукам!

Интересно — а когда теперь Света позвонит ей?

Она повернулась к Валентину и веселые бесенята опять заиграли в её глазах:

— Да, ваши неосторожные слова, Валентин Борисович, можно считать предложением руки и сердца?..