Джаз

Судьба разрешила жить у себя и по себе. Она стала оранжереей для цветка, чтобы композитор не расставался с музыкой.

Но жизнь, эта рутина со своими красивыми уродами, горными вершинами и туманными долинами, вынуждала становиться хирургом.

Он резал и препарировал женщин, пытаясь разгадать секреты их музыкальных шкатулок.

Однажды композитор встретил женщину с бутоновидными сосками. И сказал себе: «Этот эмбрион воцарится в моей голове и, надеюсь, увлечет до покушения на целую симфонию».

Вы знаете, как любят композиторы? Они не слышат своих избранниц. Чувственная речь любимой ничто по сравнению с бешеной страстью к чаю или изнуряющей тоской по партии в винт.

Он решился провести с ней ночь, потому что ему было лень отправляться в дорогу. Да, сказал он себе, что-то такое мне в ней нравится. По крайней мере с ней приятно пить кофе и смотреть на двигающиеся губы. Он выключал звук, когда она говорила.

Изучал ее тело с волнующим отвращением. Надавливал указательным пальцем на разбухший клитор и морщился от фальши ее звукоподражаний. Смотрел в окно, в котором, кроме крыш, ничего не видел. Думал о родине. Она во стократ краше и милее этих красивых уродов Альп.

У партнерши довольно длинные ноги, почти целые зубы, гладкие пятки. Влагалище напоминает морскую раковину средней величины. Но это до сношения. Он прикладывал ухо, пытаясь услышать шум океана. Женщина выгибалась, гримасничала, сопела и дурно пахла.

Нет, пожалуй, горы есть ничто иное, как окаменевшие конвульсии природы, а половые органы подруги – жалкая ракушка, зарывшаяся в грязном и мокром песке. «Брр...», - говорил он и застегивал брюки с надменным выражением лица.

После периода изучения женского организма он писал музыку с новой силой. В водопаде эмоций он наверстывал то, что не могла дать женщина.

Музыка и собирание фиалок в одиночестве были его самыми глубокими наслаждениями.

Катаклизм настиг композитора, когда он познакомился с Виолеттой. Сначала она потешала его, как все прежние подопытные. Но в процессе узнавания и общения с ней состояние духа композитора и погоды стали неприятно диссонировать.

Раньше дождь успокаивал его, навевая легкую меланхолию и способствуя отчаянному музицированию. Когда Виолетта не приехала из-за разыгравшейся бури, композитор возненавидел дождь. Запретив себе думать о женщине, он упорно настраивался на работу.

Вышел на улицу, промок до нитки и вернулся писать ей письмо. Несколько вечеров подряд он ходил на прогулку один и все смотрел на даль во время заката. Не получив ответа на письмо, раздражился впервые на музыку, которая покинула его, присоединившись к Виолетте.
**

Того, кто назвал бы серьезного композитора, почти классика, приверженцем блюза, осмеяли бы многие, знавшие нашего героя.

Виолетта пела в джаз-клубе. Композитор сидел за столиком, курил и ругался про себя. Верх унижения, невиданная глупость – слушать ЕМУ пульсации дикарей. Он прикрывал глаза ладонью от стыда за певицу, раскованную до неприличия самого дешевого борделя.

Полная, полуголая, она на глазах превращалась в желеобразную массу. Голос ее выводил самые невообразимые акценты, несообразные ни с одним каноном.

Он смотрел на ее бедра, их волнообразные движения возбуждали его той животной силой, с которой он встречался и раньше. Но сейчас он улавливал в пении сокровенные ноты, слышимые им в мгновенья творческого экстаза.

Закончив выступление, она села рядом. Раскрасневшееся лицо, запах пота, огромные зрачки, - все это решило дело. Они уехали вместе.

В постели она продолжала солировать. Он счастливо слушал, гладя ее горячую кожу.

Да, он отдавал отчет, что такого напряженно-насыщенного звучания в его душе не было давно. Виолетта мурлыкала и стонала, хрипела и визжала, пела ему колыбельную и замолкала. Но когда она молчала, музыка продолжала звучать.
**

- Слушай, иди куда-нибудь, оставь меня! – наконец взмолился он.
- А я и не приходила, - сказала она.

... Композитор проснулся и понял, что писал музыку во сне. Новый спектр тембров был похож на причудливую мозаику из звуков подводного мира, пещер и воздуха, плясок дикарей. Густые, протяжные крики и звериные вопли, гудение выпущенной стрелы, бой барабана, плач трубы. Восторг победившего и отчаянный звон пустоты. Зовущий, доходящий до сердца, голос женщины.

Он попытался записать родившуюся мелодию, но она исчезала, таяла, пока не растворилась в немоте. 

С утра неожиданно пошел мелкий тихий дождичек и шел до самого вечера. Композитор писал вариации, но все получалось однообразно, казенно и скучно. После ужина опять играли в карты, сосед жаловался на промокшие ноги. За окном тянулось поле.

   


Рецензии
На это произведение написаны 34 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.