Метановые облака

 
Кирилл ЛЯТС

Метановые облака
г. Москва
январь 2006 г.













Действующие лица:

Космонавты
Шеп
Лей
Сантьяго
Я

Тэйконавты
Уй
Ай
Нах

Астронавты
Руби
Поло

Старший – руководитель космических программ.
О – начальник Поста «Екатерининский ковчег»
Ю – руководитель Новомосковского центра управления полетом
Ру – член Правительства, ответственный за распределение ресурсов

Глоссарий:

Титан - спутник Сатурна. Отстоит от Солнца на 1,4 миллиарда километров, в десять раз дальше, чем Земля. Диаметр - в 2,5 раза меньше, чем у Земли, гравитация на поверхности меньше примерно в 7 раз. Зато атмосферное давление на Титане в 1,5 раза выше, чем на Земле. Атмосфера состоит на 90% из азота и на 10% из метана, аргона и небольшой доли этана, этилена, ацетилена, аммиака и циановодорода. Имеется мощный облачный слой - взвесь различных органических соединений. На поверхности, возможно, имеются океаны из углеводородов - метан-этановой смеси, содержащей высокомолекулярную органику. Вода присутствует в виде льда, температура на поверхности - около минус 180 градусов Цельсия.
Первый, второй, третий президенты – клоны человека, руководившего Россией перед Катаклизмом. Поделили между собой руководство, соответственно, Россией, Китаем и Америкой. В Россию вошли кроме исконных территорий вся Европа, Африка и Ближний Восток. В Китай – вся оставшаяся Азия и Океания. В Америку – вся Америка, Австралия, Новая Зеландия.
Гологинки – голографические снимки, дающие объемный образ зафиксированного объекта. Создаются голографическими аппаратами. Воспроизводятся голоформаторами – проекторами голографических снимков.
Ментафон, ментафонирование – обмен оцифрованной вербальной информации между людьми. Приемник-декодер вмонтирован в ушную раковину, передатчик-кодировщик вмонтирован в подкорку головного мозга, отвечающую за формирование речи.
Ебук – e-book электронная книга в виде тонкого сенсорного экрана формата А4, с помощью которого можно читать тексты. Ебукотека – электронная библиотека.
Эргокелья, эргокабинет, эргоблок – жизненное пространство, трансформируемое в любые формы и интерьеры по желанию заказчика в любой момент времени
Ментадио – средство массовой информации, соединенное с приемником ментафона
Экраноплан, Экранобус, экранокресло – транспотные средства, использующие принцип воздушного экрана, отделяющего само средство от твердой поверхности
Эргокаркас – вспомогательное средство, удерживающее тело в требуемом состоянии
Метаархиватор – цифровой аннигилятор. Расщепляет любой небиологический объект на микроскопические частички методом разрыва межмолекулярных связей. При этом каждая частичка номеруется, что способствует последующему сто процентному восстановлению объекта.
Метадеархиватор – цифровой восстановитель. Восстанавливает предметы, сархивированные метаархиватором.
Краб – экстремальный экскаватор, способный работать в узких расщелинах, не подвержен воздействию сверхвысоких температур и высокого давления
Гиперконтейнер – контейнер, в котором внутренний объем больше внешнего
Флайкат – flycat – летающие катализаторы – катализаторы с крылышками.
Синфуд – фабрика питания, производящая пищевые продукты из дымовых газов.
Нейропистолет – оружие, парализующей нервную деятельность организма путем излучения направленной волны особой частоты.
 
Глава 1.

- Неужели это все, - подумал Шеп, поглаживая свою курчавую бородку. – Так быстро попрощаться с женой он не ожидал. Ожидал чего угодно – рыданий, криков, обвинений в предательстве. Оказалось, нет. Его спокойно отпустили. Слезы, конечно, были. Но не так, чтобы поверить в их искренность. - Может быть все прошло, - подумал он. Все где-то там, в Саратовской глуши, где романтика заливала душу запоздалой молодости.

На дворе стоял жаркий январь 2026 года. Серый небосвод душно давил на легкие, делая невозможным свободное дыхание. Но все давно уже привыкли. Почти не дышать. Как рыбы. Одежда – модернизированное подобие модного скафандра, где легкие, незаметные компрессора создавали кислородную подушку, выгодно выделяла Шепа среди прочих людей, заполнявших центральную площадь Космосити. Такое облачение могли позволить себе далеко не все – только очень богатые или очень ценные граждане. Шеп относился ко вторым и сегодня не знал, хорошо это или плохо.

Он возвращался от Старшего. У них состоялся серьезный и тревожный разговор.
Шеп чувствовал, какая ответственность свалилась на его уже немолодые плечи. Конечно он понимал, что Земля умирает. Умирает его человечество, со дня на день ожидающее полного истощения природных ресурсов. Десять лет назад мощнейшее землетрясение в сочетании со странным геомагнитным явлением привело к выбросу жидких и газообразных углеводородов, покрывших всю планету нескончаемыми пожарами. Горело четыре года. Потом черное небо стало серым и оставалось таким все это время.

Шеп шел и вспоминал эти годы. Тогда все чувствовали себя словно в аду. Жар, пепел, нехватка воздуха. Многие умирали. Да что там многие – миллиарды. Говорят, раньше жило больше 6 миллиардов людей. Сейчас на всей планете осталось 160 миллионов. Странно, что они-то выжили. Видимо, особенности легких. У Шепа были потрясающие легкие – он мог задерживать дыхание до 10 минут. Вдохи его были редки и не глубоки. Почти все, кого он знал после Катаклизма, были такими же.

Старший печально глядел на Шепа, вдыхая живительный кислород
- Ты знаешь, что запасы сырья на исходе. Скоро нам не из чего будет производить энергию и жизненно важные продукты. Углеводородов на земле больше нет. Атомные станции мы восстановить не смогли. Разрекламированные плазменные реакторы так и не заработали. Реки все в застывшей лаве. Одни жалкие ручейки – нам едва хватает, чтобы нацедить воды. Человечеству нужны ресурсы. Земля умрет, если нам не из чего будет возродить промышленность, осветить новые города, создавать современные материалы.

Шеп понимал, что Старший вызвал его не случайно. Она оба вышли из одной компании. То есть вышел Старший, а Шеп продолжал там работать. Метапроцесс. Компания была создана еще до Катаклизма и, наверное, одна из немногих, сохранивших почти весь свой персонал. Все, что существовало сегодня в стране – было воссоздано ими. Вся страна – одна компания. Других и не было, если не считать маленьких парикмахерских и фитнес-центров. После тех страшных дней страны стали опираться на главные компании с максимально сохранившимся штатом. Они стали опорой и одновременно кристаллизатором жизни. Смешно говорить, но таких компаний было три, как, собственно, и страны. Закадычными врагами Метапроцесса были General Laser и Хунвоябин Жубао. Все они пристально наблюдали друг за другом, выискивая ошибки и просчеты, разнюхивая секреты и планы.
Шеп перебирал в памяти еще свежие воспоминания о разговоре в просторном, кислородизированном кабинете Старшего:
- Шеп, ты и так все знаешь, от тебя скрыть невозможно. Планете осталось максимум десять лет. Полное истощение ресурсов…Мы уже не понимаем, из чего вырабатывать кислород, строить дома, машины, делать лекарства. Люди плодятся как кошки….(Шеп саркастически улыбнулся, действительно, многие после Катаклизма, стали охочими до воспроизводства, однако высокая детская смертность не давала человечеству излишне разрастись). Так начнешь верить старику Мальтусу… Наверное его теория была верна только при условии той катастрофы, которую мы с тобой пережили. - Старший дружески похлопал Шепа по плечу. – Так вот, Правительство решилось на экспедицию (У Шепа ёкнуло сердце). И ты ее возглавишь.
Шеп плохо помнил дальнейшее. В голове калейдоскопом проносились картинки детства в родном Киеве, название которого, кажется, уже стерлось даже в учебниках. Никто не хотел травмировать детей, а потому в школе изучали только существующие города и страны. Экспедиция. То, о чем он страстно мечтал и чего так жутко боялся.
Они начали к ней готовиться еще до Катаклизма. Почти на следующий день после завершения памятного путешествия американского спутника на Титан. Помнится, они тогда заспорили с Сантьяго о возможности утилизации метана на Титане. Все казалось фантастичным и дорогим, но таким интересным.
Дальнейший монолог Старшего он слышал сквозь сон.
- Вы полетите через месяц. Всего тридцать дней, чтобы подготовиться. Но вы ведь готовы? Мы же готовились всю нашу жизнь, ты помнишь? (Шеп несколько раз кивнул головой в знак согласия). Задача цивилизационной важности – сделать ресурсы Титана ресурсами человечества.
Шеп поднялся на скоростном лифте с 30 на 69 этаж и вышел на стоянку экранопланов. Его машина отливала серебристо-коричневым цветом – его любимым цветом. Когда-то у Шепа была легковая машина такого же оттенка. После Катаклизма на машинах стало ездить невозможно. Дорог, как таковых практически не было – все было в колдобинах и грязевой жиже, и с этим невозможно было бороться, так как сохранявшаяся сейсмичность постоянно меняла ландшафт. Строительство домов теперь осуществлялось на воздушной фундаментной подушке, что делало здания не чувствительными к колебаниям земной коры. Передвижение тоже проводилось по воздуху – с крыш. Вертолеты и экранопланы – основные средства передвижения, заменили машины. От этого никто не страдал, можно сказать, что это было единственным, что нравилось людям из всех последствий Катаклизма.
Путь экраноплана Шепа лежал в Марьино – так назывался новый космодром, построенный на месте разрушенного микрорайона Москвы. Пустыня, покрытая застывшей вулканической лавой с редкими фонтанчиками грязевых гейзеров, превратилась за 10 лет в современное сооружение для полетов в космос.
Старых космодромов не сохранилось ни у одной из трех земных стран – все было разрушено.
Шеп вышел из своего аппарата и направился в общежитие космонавтов. В лобби за столиком уже сидели Сантьяго и Лей.
- привет мужики, - произнес Шеп, пожимая поочередно обоим руки. ,- готовы?
Сантьяго весело кивнул:
- слышали новый анекдот? Приходит мальчик к отцу и говорит «правда наше спасение в Титане? – отец смотрит себе ниже пупка и отвечает: «Боюсь и он уже не поможет».
Старые друзья засмеялись и заказали бармену три морковных сока со сливками. Сантьяго еще и томатный с черным хлебом и солью.
- летим через месяц, сказал Шеп, когда они сели за столик. Экипаж – мы трое. Задача транспортировать метан на землю.
- А как? – Сантьяго возмутился, - они хоть какие-то идеи предлагают или пустой треп, типа, делайте и все тут?
- Да…ввернул Лей, всячески поддерживающий Сантьяго в любых диспутах.
- Да я сам не знаю. Должны сами придумать. – ответил Шеп. – Думаю, они рассчитывают на твою сообразительность, Сантьяго.
Сантьяго затянулся морковным соком, пополоскал им рот, откусил черного хлеба, посыпал солью и перцем в стакан с томатным, прихлебнул и его, откинулся в кресле и возмущенно покачал головой.
- ничего не получится. Полтора миллиардов километров!!! Ну как это сделать, не понимаю.
- есть два стимулирующих обстоятельства, не считая патриотических чувств к нашей бедной планете: во-первых, платят сумасшедшие деньги – 100 миллионов рублей за каждый день полета, плюс 200 миллионов в день пожизненно тебе и всем твоим детям и внукам, и правнукам с того момента, как первый метан окажется на земле, во-вторых, мы не одни полетим, а еще и американская и китайская экспедиции. Мы должны быть раньше, и решить вопрос эффективнее. Вы ж знаете, что после Катаклизма отношения не стали намного лучше, хотя количество людей и уменьшилось на 6 миллиардов. Ясное дело, кто добудет метан первым и доставит его на Землю – тому и все лавры…А потом не факт, что китаезы или америкосы не оккупируют Титан и не сделают его своей вотчиной, если мы, не дай бог, опоздаем.
Лей читал по ебуку Курта Воннегута «Сирены Титана» пытаясь понять, был ли там автор или нет, поэтому смысл беседы до него почти не доходил, тем не менее услышанные цифры произвели вдохновляющий эффект.
- думаю, стоит попробовать, - встрял он в беседу, оторвавшись от увлекательного романа, - если бы нам удалось разрушить парниковую схему Титана, используя моноэтаноламин….
- Лей, Лей, Лей, - повышая голос и сокрушенно покачивая головой прервал его Сантьяго – какой ….., моноэтаноламин на Титане? Что там с ним делать?
Лей и Сантьяго пустились было в теоретические споры, как Шеп их прервал….
- У нас всего месяц. Выбирать лететь или оставаться вы конечно можете, но я сказал за вас Старшему, что Вы летите….
- А он с нами? – с надеждой спросил Лей.
- Что ты, ты же знаешь, что после Катаклизма он только в инвалидном экранокаркасе передвигается. Черт его знает, что ожидает нас на Титане…там нужны здоровые люди. Нет, пусть он уж тут остается, помогает нам с Земли.
- Надо собираться и прощаться с домашними…- Сантьяго допил все соки, смешав остатки прямо во рту. Он был женат седьмой раз. Две его жены умерли до Катаклизма, одна во время, в трех он разочаровался и как-то само собой получилось - быстренько их посменял. Его нынешняя жена – высокая стройная вьетнамочка Ха, - во всем его устраивала. Во-первых, она его любила, как, впрочем, и все предыдущие 6 жен. Во-вторых, – носила его на руках во всех смыслах этого слова, и, в-третьих, родила ему трех детей, которых сама и нянчила, не допуская биологического отца до воспитательного процесса. Ну и в-четвертых, у нее было очень удобное имя, которое можно было произносить и с сарказмом, совершенно не обижая человека, что Сантьяго иногда и делал, хотя в общем-то чрезвычайно любил свою жену, как, впрочем и всех предыдущих.
Сантьяго сел на свой маленький экраноплан, которым овладел совсем недавно… Вообще-то он пренебрегал индивидуальными средствами передвижения, но экранобусы были такими неудобными и все время опаздывали, что пришлось взять несколько уроков вождения и все-таки расстаться с привычкой пользоваться общественным транспортом.
Шеп решил домой не ехать. Зачем? С женой он уже попрощался, оправляясь к Старшему – чувствовал, что это будет судьбоносная встреча…теперь он просто поудобнее устроился в кресле космопорта, заказал себе горилки, свинину на ребрышках, форшмак и вареники и стал ждать возвращения друзей. До Катаклизма он был немного верующим и поэтому свинину почти не ел. После Катаклизма на Земле верующих не осталось вовсе и Шеп решил, что теперь его ничего не сдерживает и пристрастился к жирной вепрятинке, тем более, что она, как и говядина, и баранина, и оленина и многое что другое синтезировалась в одном и том же синфуде из одного и того же дымового газа. Но важен был сам принцип.
Шеп откинулся в левитирующем кресле почти касаясь волосами плато паркета – стоило многое обдумать, отправляясь в экспедицию. О корабле не стоило беспокоиться – его делали мастера и они уже неоднократно летали на нем на лунную станцию, на Марс и даже на Европу. Путь на Титан тоже был уже проторен и предками и современниками. Как он слышал, 78 экспедиций уже посетили этот метановый рай, из них 54 пилотируемые. Но вот что делать на Титане? Этот вопрос мучил Шепа до четвертой рюмки горилки, но на пятой, сдобренной форшмаком, стал потихонечку появляться ответ.
В далекие годы начала века они создали уникальную установку по производству метанола. Шеп уже плохо помнил для кого, теперь, после Катаклизма, когда кроме их компании никого и не осталось, это уже было не важно. Установка был компактной и позволяла перерабатывать газ, он же метан, в метановый спирт.
- Это выход, подумал Шеп, обсасывая последнее ребрышко…Надо же…почему мы сразу не до…- Шеп прекратил думать, увидев в конце зала знакомое лицо тэйконавта Наха. Интересно, а что это делает здесь эта китаеза? И не успел ли он прочитать его мысли – подумал Шеп. Нах, издалека завидев Шепа, радостно закивал.
- Шепа-Шепа, Драствуй. – приветствовал он. Цо тута дераешь?
Шеп скорчил гримасу. Ох уж это техническое сотрудничество. Как он устал говорить Старшему, что это привело лишь к тому, что различия между космическими программами их и Китая лишь в названии пилотов: китаезы себя называют тэйконавтами… Старший лишь пожимал плечами и говорил, что планета на всех одна, президентов всего три, и к тому же все они родные братья. Шеп видел их на 50 мегапиксельной гологинке, установленной посередине фойе каждого административного здания. И тем не менее…Мы же сейчас соревнуемся, Старший же сам сказал – думал про себя Шеп.
- Привет Нах, присаживайся. Свининки не хочешь? Горилочки?
Нах от горилочки не отказался, да и свининку заказал, только свою, в кисло-сладком соусе.
- Шепа-Шепа Титана летит? – спросил Нах, пытаясь отрефлексировать тепло желудка, получившего вторую рюмку горилки.
«Все знает…..»- подумал Шеп, но по старой комсомольской привычке увильнул от прямого ответа, промямлив, что, дескать, пока не известно…может да, а может и нет.
- Нах все знает. – подтвердил его мысли китаец, энергично покачивая головой, как будто старался еще и убедить самого Шепа в том, что его информация будет для него весьма полезна. – Вы лететь втроем на Титана. И мы рететь туда же втроем. Я, Уй и Ай. И казеся есё американы тоже рететь на Титана. Будем тама планету спасать. Ты уже решил как будем планета спасать? – Нах, по детски, посмотрел на Шепа.
- Нет, не решил. И вообще, я тут ем. Ты же знаешь, у нас хороший ресторан только в космопорте. Тут самый лучший синфуд.
- Не хочешь не говори, увидимся на Титана,- пробормотал обиженно Нах, закидывая палочками, вынутыми невесть из-за какой складки, рис и кусочки свинины в рот. Решительно запив съеденное горилкой, Нах встал, поклонился Шепу и слегка покачиваясь побрел к выходу.
- Ну и чего он приходил? – подумал Шеп и задремал.






Глава 2.

Труднее всего было Лею – он предвидел потоки слез от его многочисленных женщин, которым он собирался сказать, что скорее всего, они его больше не увидят, но его имя будет увековечено на Земле памятниками и названиями новых административных зданий. Он уже представлял себе: «Ебукотека сероочистки имени Лея». Звучит.
Но чем ближе он подъезжал к дому на экранобусе, тем грустнее становились его глаза. Его жена, дочь, две внучки, семь правнучек и 9 праправнучек могли не выдержать разлуки с единственным в семье мужчиной. Так получилось, что в семье Лея, и до Катаклизма, и после, рождались одни девочки. Т.е. мужчины в семье тоже бывали, но как временные мужья истинных дочерей Лея. Жена, дочь и одна из внучек родились до Катаклизма. А те, кто родились до, жили очень долго. По крайней мере, Лей не знал еще ни одного, кто бы умер. Они были как законсервированные и могли умереть только от несчастного случая – например, взорвался космический корабль или размагнитился экранобус, и машина вместе с пассажирами рухнула в кипящую трещину. Такие события случались крайне редко, а потому те 100 миллионов выживших обзаводились таким многочисленным потомством, какое ими не мыслилось в добрые докатаклизменные времена.
Как он и ожидал – вся скорбь женского населения семьи вылилась ручьями слез на его уже не молодые плечи, облаченные в серебристый скафандр. И даже сообщенные суммы вознаграждения смогли повлиять только на праправнучек.
Лей заперся в своей эргокелье, превратив ее в джакузи на опушке чудной березовой рощи. Долетавшие сквозь стены звуки плача создавали иллюзию журчащей воды… Лей расслабился и погрузился в сон. Последний сон дома.

Первым прилетел, сделав умопомрачительный вираж, Сантьяго. Он легко спрыгнул на площадку и направился к задремавшему Шепу.
- Все в поряде. Попрощался. Собрали цыпленка в дорогу и отправили на заседание малого Совнаркома, - пошутил Сантьяго в духе известного докатаклизменного героя.
- отлично, сказал Шеп, протирая глаза и промывая слипшуюся гортань остатками горилки. Сейчас дождемся Лея и пойдем в ангар.
- кстати, - хохотнул Сантьяго, - только что слышал по ментадио старую шутку «Оптимист – это тот, кто на кладбище за крестами видит одни плюсы».
- да, весьма своевременная шутка, - заметил Шеп- нам только не хватало, что обзавестись своими плюсами на кладбище погибших космонавтов. Вон их сколько не геостационарной орбите рядом с МКС-4. Плюсы с урнами…
Друзья приуныли, погрузившись в грустные размышления о сущем.
Лея все не было.
- ты ему не звонил? – спросил Шеп.
- сейчас позвоню. Сантьяго нахмурил бровь, прогоняя в голове цифры Лейского ментафона. Раздался щелчок.
- Алло..
- Лей, это Сантьяго, ты где, черт возьми, мы тебя уже ждем неделю
- Как неделю? Я что, так долго спал?
- Давай быстро дуй сюда. Дел по горло. Еще ничего не придумали ведь.
- Ой. Подождите минут тридцать. Еду.
 Сантьяго расслабил бровь, прикрыл глаза, вздохнул.
- Едет. Резюмировал он Шепу собственный беззвучный разговор с Леем.
- Хорошо. Пока я тебе расскажу, что я надумал. – Шеп заказал им по морковному соку со сливками и стаканчик огуречного рассола. – Помнишь, кажется Юрхарово? Мы тогда делали первую установку.
- Как же не помнить. Я же там все придумал. От начала и до конца. И идея была моя, и чертеж, и печь-риформер тогда тоже я…
- ну да, - перебил Шеп Сантьяго – мы должны поставить на Титане несколько таких установок и получать из метана метанол. Только тогда мы сможем его транспортировать на землю. А здесь можно будет обратно получить метан.
- Идея хорошая, но не выполнимая.
- Почему?
- Ну где мы найдем на Титане метанольную установку?
Шеп странно посмотрел на Сантьяго. Что-то все-таки изменилось в нем после Катаклизма.
- Да нет, там мы ничего искать не будем, - ответил он, - мы привезем ее отсюда, с Земли.
- Блин, зачет. Хорошая идея. Слушай, может мы соберем все те, которые мы строили здесь, до Катаклизма. Сколько их было, штук 100, не помнишь? Не могли же все исчезнуть…
- Потрясающая идея. Вот теперь я узнаю старика Сантьяго!!!!- воскликнул Шеп и напряг свою бровь. – Алло, Старший? Это Шеп. Слушай, посмотри из космоса на Тюменскую область, Нижегородскую область, Камчатку, бывший Казахстан – там дожны были быть наши метанольные установки. Если ты помнишь, на каждом реакторе стояло наше клеймо. Нам нужно найти все мало-мальски уцелевшие.
- Хорошо, отментафонировал Старший. Я понял твою идею. Просто, как все гениальное. Ты придумал.
- Да, за рюмашкой горилки. Кстати, ты не знаешь, нах… тут Нах ошивался?
- нет, не в курсе. Думаю, просто вынюхивал, что мы придумаем, чтобы реализовать стоящую перед цивилизацией задачу. Второй президент, небось, поручил.
- Ладно, жду снимков и инфы по нашим установкам, отбой. Да и сделайте все снимки в виде 50 мегапиксельных гологинок.
- Окей, услышимся.
Шеп расслабил бровь.
- Ну что? – спросил Сантьяго.
- Обещал сделать гологинки, с тем, чтобы мы смогли оценить степень сохранности установок, не выезжая.
Не успел он закончить фразу, как из голоформаторов, расположенных в полу, стали вылезать гологинки самой первой установки Метапроцесса.
- Ух ты, вот она, наша бабушка, - воскликнул Сантьяго, подлетая на экраноботах к гологинке печи-риформера юрхаровской установки. – Ты помнишь, как старина Гу обеспечил нам эту установку.
Шеп и Сантьяго решили, что не грех и выпить за старых друзей, не переживших Катаклизм, но внесших огромный вклад в становление одной из трех мировых компаний.
Опустошив стаканы с морковным соком, они пустились в облет установок, проверяя их сохранность.
- слушай, - сказал Сантьяго, - а ничего, что им до хрена лет-то уже? Не надо все это переаттестовывать как-то?
- ага, думаешь, там какой-нибудь Титгортехнадзор придет?
Друзья заржали от удачной шеповской шутки.
Настроение стало праздничным и весьма рабочим.
Появился Лей. С женой.
- Елки-палки, Лей! Ты что?! Шеп аж обалдел. Здесь же только для космонавтов, ты забыл?
- Ну, понимаешь, прощальный поцелуй и все такое.- Лей чмокнул свою супругу, и та залетела в отходящий экранобус, возвращавший ее в девичье царство.
- А что-то не видно моноэтаноламиновой очистки – нахмурился Лей, рассматривая гологинки оборудования.
Шеп с Сантьяго опять захохотали.
- Лей, твоя очистка только у двух установок, их гологинки еще не пришли. Ждем-с.
 Увлеченные друзья не сразу заметили, как в помещение медленно впарил китайский тэйконавт и внимательно стал наблюдать за изысканиями метапроцессовцев.

- Шепа, чё ты тута ретаешь-смотришь?
-Упс, - Шеп замер от неожиданности, потом быстро щелкнул выключателем голоформатора. Гологинки исчезли – Нах! Нах ты пришел? Каламбурчик, - тихо добавил Шеп, подмигнув друзьям.
- Моя приходить смотреть твои успехи. Твои успехи – мои успехи.
- Ну, это понятно. И, тем не менее, не мог бы ты нас покинуть. Нам нужно работать.
- Второя президент может обизится на первыя президент. Так нерьзя. Обижаешь Наха – обижаешь второго президента.
- Знаешь, дорогой, - Сантьяго подлетел и дружески похлопал Наха по плечу. Сейчас с тобой Лей слетает в ЦУП и вы обсудите с ним все нюансы наших экспедиций, а заодно узнаете, когда мы стартуем. Идет? А мы тут пока все же покопаемся в гологинках. Мы просто кое-какую земную работу не доделали, а надо бы. Старший требует успеть закрыть все долги.
- Хоросо. Лей, поплыли.
Нах и Лей, обнявшись, как старые друзья, полетели в ЦУП. Шеп и Сантьяго еще долго слышали какие-то обрывки фраз про моноэтаноламиновую очистку.

Прошло, наверное часов десять, прежде чем Шеп и Сантьяго закончили визуальный осмотр всех гологинок.
- Кажется все. – Шеп вытер пот со лба. Кислородной вентиляции было явно не достаточно для выравнивания теплообмена. – Я думаю, установок десять мы можем собрать из этого старья.
- Ты прав. Как ты думаешь, может, я это возьму на себя. Сейчас звякну ребятам в штаб-квартиру.
- Давай.
Сантьяго характерно нахмурил бровь и замер, обмениваясь с кем-то ментаграммами.

В дальнем углу вернувшиеся Лей и Нах подчивали друг друга варениками, запивая все это дело горилкой и чаем со сгущенным молоком. Лей что-то рассказывал Наху про внедрение экраностойкости на Хунджи-Акроне, повлекшем за собой решение ряда проблем, связанных с очисткой грязевых испарений от серы.

- Вылетает десять групп. За три дня управятся. - Сказал Сантьяго, перестав ментафонировать.
- Слушай, дружище, а не тряхнуть ли нам стариной и не смотаться ли в Юрхарово. Все равно тут делать пока нечего.
- А что, идея. Лей!
- Иду. – Старина Лей медленно поплыл к своим старым друзьям. – Я уже здесь.
- Слушай, мы летим в Юрхарово, отбирать годное оборудование. Ты здесь готовь площадку и надо бы пару метаархиваторов заготовить. Не повезем же мы эти дуры целиком.
- Хорошо. Понял. – Лей подбоченился, как он это всегда делал, когда на него возлагали грандиозную миссию, и он это понимал. – Я заготовлю пару метаархиваторов, гиперконтейнеры и площадку для демонтажа.
- Умница, - Шеп хлопнул Лея по плечу. – Сантьяго, на твоем или моем?
- Давай на твоем, ты же знаешь, как я люблю, когда пилот ты.
- Уговорил. Едем.
Шеп и Сантьяго запрыгнули в серебристо-коричневый экраноплан и не успел Лей обернуться, чтобы рассказать Наху о почетной миссии, как он уже были на полпути к старинной Юрхаровской площадке.

Нынешний январь был не чета январю 19 летней давности. Даже сейчас от воспоминаний о тех холодах у Сантьяго и Шепа щемило между ног. Тогда было минус 56. Они дали обещание, что пустят эту первую установку. И пустили. Тогда у Старшего впервые началась болезнь спинного мозга, усугубившаяся во время Катаклизма.
Руки коченели. Шатер, натянутый над площадкой не спасал. Согреться было невозможно. Но они пустились.
Сегодня, 19 лет спустя, стояла неимоверная жара, распространяющаяся от кипящей повсюду жижи. На старых, покосившихся ростверках скрипело старое, неработающее оборудование.
Шеп и Сантьяго еще в Космосити определили по гологинкам, какое оборудование они возьмут, а потому работы было всего часов на пять. Роботы-монтеры, получив устное указание, разлетелись по разным точкам, начав раскручивать крепежи. Экраноплан выпустил вилы подъемников и стал объезжать те места, где роботы закончили работу, подбирая размонтированное оборудование.
Шеп захватил с собой один метаархиватор, принцип работы которого был разработан еще до Катаклизма неким Иваном Ивановичем Ивановым – ученым-энтузиастом, придумавшим оцифровывать любой материальный объект с последующей аннигиляцией до уровня порошка. Каждая песчинка этого порошка помечалась особым знаком, который обеспечивал 100 процентное восстановление объекта в соответствии с цифровой картой. Это позволяло перевозить уже существующие объекты в виде коробок с порошком, деревянным, металлическим, стеклянным. Поговаривали, что так можно и людей перевозить, а потом из регенерировать. Но пока все боялись стать первыми испытуемыми.

 
Глава 3.

Загрузив сметаархивированное оборудование в гиперконтейнер, Шеп и Сантьяго кое-как впихнули его на лонжероны позади экраноплана и отправились в обратный путь.
Хотя крейсерская скорость экраноплана была равна четырем звуковым, все же гиперконтейнер, болтавшийся на задних лонжеронах, заметно замедлял полет. Шеп поставил автопилот, введя космопорт конечной целью поездки. Пролетая с огромной скоростью, они не могли видеть, что земля пришла в движение и забурлила. Такое происходило уже много раз со времен Катаклизма. В общем, это и был все тот же Катаклизм, только в меньших масштабах. Все эти колебания и выбросы. Жар и всполохи огней по все планете – все это сводило с ума. Делало жизнь землян невыносимой. Те, кто первоначально радовался, что хоть не ледниковый период, постепенно и они поняли, что находиться в этом пекле можно только библейским грешникам, но никак не нормальным людям.
Шеп слишком поздно обратил внимание на струю огня, вырвавшуюся прямо перед фонарем экраноплана. Машина кубарем устремилась вниз.
Сработала аварийная катапульта, выбросившая Сантьяго и Шепа на маленьких экранокреслах в раскаленную атмосферу среднего Урала.
Единственное, на что можно было рассчитывать, это попытаться найти в пределах 100 километров что-нибудь пригодное для посадки. На большее не хватало ресурса экранокресел. Шеп проводил тоскливым взглядом винтом влетевший в лаву экраноплан. Вместе с ним яркой звездочкой вспыхнул гиперконтейнер с пригодными остатками старейшей метапроцессовской установки. Могли ли они знать тогда, в 2006, каким будет конец всех этих теплообменников, риформеров, ректификационного оборудования….. Ментафон не работал – слишком сильное магнитное поле. Спасательная экспедиция не начнется раньше завтрашнего дня. Значит нужно продержаться. Только вот где. Впереди виднелись очертания покинутого города. Сантьяго указал рукой Шепу направление, Шеп кивнул. Они направили машины туда. По навигационной системе SPS перед ними был разрушенный Екатеринбург. Шеп знал, что в этом городе должен был оставаться Пост. Так назывался в современном мире анклав до 10000 жителей, состоящий из нескольких экранированных парящих над землей ковчегов, соединенных арками, анфиладами, коридорами в единый жилой комплекс.
Действительно, через минуту они увидели фосфорицирующую посадочную площадку. С облегчением они приземлились. К ним бежали люди. Герметизирующий колпак закрылся. Они могли снять шлемы.
- Здравствуйте, мы космонавты – руководители Метапроцесса. Мы хотели бы, чтобы представители местного Метапроцесса были срочно вызваны в наше распоряжение,- обратился Шеп к первому подошедшему.
- Безусловно. Это мы и есть, господин Шеп. Приветствуем вас и господина Сантьяго в Екатеринском ковчеге.
- у вас есть ментафонная связь?
- здесь плохо ловит. Нужно подняться на верхний уровень.
Космонавты и встречающие их люди направились к лифтам.
- Мы хотели бы проводить вас к господину О. Он руководитель ковчега и местного Метапроцесса.
Шеп плохо знал О. О был другом Старшего. В докатаклизменные времена он был вице-мэром города, а потом вице-губернатором области, в которую входил Екатеринбург. Катаклизм помешал ему стать губернатором. Зато он выжил. И стал тем, кем он был сейчас.
О принял их на 70 этаже ковчега.
- приветствую вас, господа космонавты, - О решительно направился из другого конца эргокабинета, превращенного в поле для гольфа, навстречу Шепу и Сантьяго, протягивая руку. – рад нашей встрече, хотя и произошла она из-за неприятного для вас обстоятельства. Уверен, что сможем вам помочь.
Сантьяго печально улыбнулся, вспомнив, что разработанный им риформер уже никто не в силах помочь вернуть.
- и это можем, Сантьяго, сказал О, прочтя его мысли – не поверите, но в тот момент в расщелине работали наши крабы, на один из которых свалился гиперконтейнер. В данный момент краб шагает сюда и через час ваше оборудование будет здесь.
Сантьяго не верил своим ушам. Крабы – это потомки докатаклизменных экскаваторов, способных, преодолевая неимоверную температуру рыться в потоках лавы в поисках полезных ископаемых, прежде всего металла. Сантьяго слышал, что О в ранней молодости занимался экскаваторами, а потом, после того, что случилось, возглавил в Метапроцессе направление экстремальной горной техники – крабов. Назвали их так за способность проползти в любую расселину и выползти оттуда, даже если земля начинала сжиматься.
- да, Шеп, вы хотели поговорить со Старшим. Он на связи. Пруд гольф-клуба превратился в гологин-экран. Шеп улыбнулся. Во времена саратовской молодости он любил смотреть Звездные войны и гологин-экраны ему ужасно напоминали столы, на которых появлялся Дар Вейдер и другие герои, из-за тридевять земель сообщавшие своим союзникам о каких-то проблемах. Правда, в отличие от фильмов Лукаса, нынешняя гологин-связь была цветной, а не монохромно синей.
На глади пруда появился Старший.
- Привет О. Спасибо, что позаботился о ребятах.
- Какие вопросы, Старший. Не волнуйся. Сделаем все в лучшем виде. – О отошел, давая пообщаться Шепу и Сантьяго.
- Старший, извини, мы тут попали…
- да, я уже знаю. Космоскан показал картинку. Я не понимаю, к чему было такое ребячество, есть же спецкоманды, зачем было самим лететь, когда за вами такая миссия. Хотя саму идею одобряю. Молодцы. Сантьяго, ты придумал?
- нет - Шеп, я только развил идею.
- молодцы. За вами выслали экраноплан. Он будет в ковчеге через 10 минут, но придется все равно дождаться гиперконтейнер. Так что поужинайте и отдохните у О, а завтра встретимся в Космосити.
- Старший, ты только предупреди Лея, чтобы не волновался.
- не волнуйся, он уже спит, обнявшись с Нахом в общежитии космопорта.
Друзья посмеялись. Экран снова стал прудом. О пригласил гостей поужинать за накрытым у четвертой лунки столом.
Ужин был изумительным. Кусочки медвежатинки, обжаренные в брусничном сиропе, искрящаяся рассыпчатая картошечка, сдобренная янтарными кусками сливочного масла, румынский Мурфатлар, строганина из Муксуна…
- какой у вас потрясающий синфуд…надо же помнить о таких явствах, - заметил Шеп.
- к счастью его у нас возглавляет бывший ресторатор. Були у нас такие ресторанчики «Медвежья падь», «Каменный цветок» - оттуда и рецепты и повара, - ответил О.
- да, а Космосити не повезло, сокрушенно покачал головой Сантьяго. – все рестораторы погибли…все до одного. Едим, как в столовке. Ничего путного не могут синтезировать.
- да фантазии просто нет,- заметил Шеп.
- мы для вас подготовили две эргокельи, для ночлега. Во что хотели бы их трансформировать?
- мне бы что-то похожее на Вунгтау, - попросил Сантьяго, вспоминая город, откуда родом его жена. Это было его второе заграничное путешествие в жизни…
- конечно, - О улыбнулся. Он сам бывал в этом райском уголке, где розовое утреннее море отступает под напором Меконга на сотни метров от прибрежных домов, а к вечеру почти заливает их теплыми волнами.
- а мне …да я сам сделаю, - Шеп не стал говорить, что ему хотелось оказаться в своей детской комнатке родительской квартиры в Киеве….зачем? это ведь все такое личное.
- конечно, - О улыбнулся опять. Я вас покидаю. Спокойной ночи, приятных снов.
Две прелестные ковчежницы проводили космонавтов по их эргокельям, показав, где включать ментотрансформеры.
Ударил четвертый колокол. В Ковчеге наступила ночь.

Лей проснулся от того, что кто-то кусал его ухо. Оказалось, что Наху что-то во сне привиделось и он, не выпуская Лея из пьяных объятий, принялся посасывать его левую мочку.
- Нах, ты что делаешь? Пошел вон, как ты тут оказался?! – Лей брезгливо вскочил с дивана.
- Ой, Нах заснул. Лей извиняя не сердися. – Нах протер глаза. – Поеду я домой. Уй и Ай ждут Наха.
Лей, пересиливая себя, пожал протянутую руку и пожелал Наху счастливого пути.
- А где ребята? – подумал Лей.
Как только он об этом подумал из голоформатора выползла фигура Старшего.
- Доброе утро Лей. Не волнуйся. Ребята летят из Екатерининского ковчега. Через пару минут будут здесь. Случились маленькие неприятности. Но все позади.

 
Глава 4.

Руби корчился в агонии. Скафандр давил на лицо, невозможно было дышать. Он хотел его снять, но голос разума подсказывал, что делать этого ни в коем случае нельзя.
Он и Поло уже месяц торчали на Титане. Негостеприимная планета не давала расслабиться ни на секунду. Третий президент настаивал, чтобы они сделали все возможное, но были первыми, а лучше, единственными.
Руби его понимал – нет ничего приятнее и циничнее, чем лишить родных братьев средств существования.
Они стартовали в конце января 2026. Россияне и китайцы отстали. Ну, это было и понятно. Ведь братья договорились, что все три экспедиции вылетят вместе – в марте. Но Третий президент, на то он и умница, что умеет всех перехитрить. Однако вылететь – это одно, а выполнить миссию другое. Поло и Руби сутками напролет не смыкали глаз, пытаясь решить проблему хотя бы теоретически – как доставить этот чертов титанский метан на землю. Руби, конечно, дураком себя не считал, но во всем полагался на Поло, который хотя и выглядел как головорез из детской сказки, тем не менее, был чрезвычайно сообразительным малым. Он должен было что-то придумать. Не зря же Дженерал Лазерс назначил его старшим экспедиции…. И Поло оправдал надежды приятеля. Его изобретение было потрясающим. Поло был гением катализа – он мог из любого золотого колечка сделать чудесный химический катализатор, как, впрочем, и наоборот. Поэтому его идея сводилась к созданию катализатора с крылышками, который должен разлететься по всему Титану и, при определенных условиях, превратить метан в метанол.
Как создать эти определенные условия, Поло не знал. Надеялся домыслить в полете.
Стартовали с Манхэттена – единственной небулькавшей площадки Америки, где и был обустроен космодром.
Полет был долгим и нудным. Сначала залетели на Луну,- туда должны были залететь и другие экспедиции. Там пересели на другой, межпланетный корабль Вояджер-3000, работающий на термоядерном двигателе. На Луне взяли пару гиперконтейнеров с гелием-3. Втопили по полной и уже через месяц были на орбите Титана.
Опоясывая в четвертый раз планету, Поло произнес, сумрачно посматривая сквозь иллюминатор на свинцовые облака:
- Даже не знаю, как быть. Тема вроде бы простая, но есть одна загвоздочка. Руби, ты смотрел старую классику Армагеддон с Брюсом Уиллисом? Там еще классная телка снималась, забыл как ее зовут, она его дочь играла…
- Ну смотрел, ответил Руби, обливаясь вонючим потом, - а что?
- Кому-то из нас придется стать Брюсом. Думаю, тебе. Ты же хочешь, чтобы твоим именем назвали главную плавающую авеню Манхеттена?
- А ты не хочешь что ли? – усомнился Руби.
- Неа, - Поло сплюнул, позабыв, что не откинул стекло скафандра. Слюна оросила его физиономию. Он достал салфетку и вытерся. – Я вообще в герои не хочу. Мне бы тихонечко так дожить до старости.
Руби лихорадочно вспоминал фильм, но Брюс Уиллис ассоциировался у него только с крепким орешком, а потому, он вроде бы не видел ничего дурного, если он займет это героическое полицейское место в глазах Поло, а взамен приобретет именную табличку на карте родного города.
- Так что надо сделать? – спросил он, мысленно купаясь в лучах славы.
- Да только кнопку нажать, - ответил Поло. – делов-то. Ты и не заметишь, как станешь героем.
- А разве мы уже не стали? Нам же обещали, что мы, как только взлетим, так прямо сразу станем героями. Третий президент так говорил, - захныкал партнер.
- Таких героев будет вагон и маленькая тележка, если учитывать еще две экспедиции. А вот ты можешь стать единственным и неповторимым.
- Я все сделаю, Поло, -Руби приосанился, вытер пот и слюни. Его глаза горели огнем будущего триумфатора.
- Я всегда верил в тебя, сказал Поло и облегченно вздохнул. – Теперь этот недотепа сделает то, что позволит выполнить задачу экспедиции.

Прититанивание произошло мягко, штатно. Через пару часов, после снятия проб воздуха, Поло и Руби вышли в усиленных скафандрах на твердую поверхность заветной цели. Голубое свечение неба воодушевляло. Казалось, что ты находишься на вершине Кордильер в солнечный, но прохладный денек.
- Руби, работай, шевелись, fucking bitch, с достоинством произнес Поло, выволакивая очередной ящик с оборудованием из гиперконтейнера корабля.
Руби вздрогнул, перестав представлять, как он втягивает цветочный воздух на поляне давным-давно, когда ему еще было 10 лет, а о Катаклизме никто даже не мог и подумать.
- Да, Поло, иду.
- Страна ждет своего героя! – воскликнул Поло и попытался изобразить пинок, но в таком скафандре пантомима не получилась.
Руби и Поло вытащили все оборудование. В полете, отойдя от гиперсна, они занимались нанизыванием крылышек на колечки катализатора прямого синтеза метанола, поэтому сейчас весь он уже был окрылен и расфасован по мешкам.
- Мы должны объехать всю планету, равномерно распределяя катализатор, а также вакуумные бомбы и детонаторы, - обозначил задачу Поло.
- А бомбы зачем? – начал переживать Руби.
- Ну а как ты думаешь, мы создадим нужную температуру и давление для синтеза метанола? Надо еще понять, хватит ли тут водорода для реакции.
- Да, но если все взорвется – мы погибнем!
- Не мы, а ты. Ты же вызвался быть героем – тебе и приводить в действие детонаторы. Я же тебя спрашивал, придурок. – зло процедил Поло.
- А где будешь ты?
- На корабле, на Титаностационарной орбите.
- Господи, я же погибну!!!
- да не ной, о твоей семье позаботятся, спейс-скауты будут учить твою биографию, твоим именем назовут школу, роддом, офисный центр, а может даже и сам космодром. За такое Третий президент не пожалеет и космодром назвать именем такого достойного человека.
- Давай это сделаем вместе.
- Да?! А кто будет потом заниматься транспортировкой метанола на землю? Байрон?
- А что, Байрон тоже летит сюда? – промямлил Руби.
- Так, все, ты меня довел. Ну-ка взял все ящики и погрузил на экраноплан, живо – заревел Поло.
Раздавленный Руби поволок ящики к стоящему у корабля экраноплану. Всё погрузив, астронавты залезли в машину, которая тут же медленно поплыла над поверхностью Титана. Руби и Поло характерными движениями сеятелей разбрасывали через каждые пять минут горсти с крылатыми катализаторами по обе стороны от парящей машины.
Через десять часов они уставшие, но довольные выполненной работой вернулись к кораблю.
- Ну вот, теперь давай выпьем и в последний путь, - деловито заметил Поло.
- Как в последний?!
- Ну, ты в последний, а я на взлет.
- Маааааамочка, - заскулил Руби.
- Не ной, - подбодрил товарища Поло, подталкивая его к кораблю.
Они залезли в корабль. Подняли забрала скафандров и разлили скотч.
- Ну, за тебя, Руби, за твой героизм и вечную память.
Они выпили, при этом Руби жутко колбасило, как будто он не хотел уже быть героем. Он наконец вспомнил сюжет фильма Армагеддон и понял, что нужно отментафонировать родным на Землю. Сюжет должен быть полным.
Руби потянулся к большой кнопке корабельного усилителя ментафонирования и нажал.
Огромной силы взрыв потряс корабль, который стал крениться, мелко дрожать, выть и скрежетать….
Руби, не чувствуя боли, с удивленным видом огляделся: на полу лежал окровавленный Поло, о стекла иллюминаторов часто-часто ударялись катализаторы с крылышками, все вокруг было багряно-красным, а сам корабль стремительно пролетал сквозь метановые облака и уходил в открытый космос.

 
Глава 5.

В конце апреля Союз-350 подлетал к Титану. Хвостиком за ним летел Большой поход-737.
Первый и второй президенты решили отправить совместную экспедицию на двух кораблях, прознав про мелкую подлость третьего президента.
Космонавты и тэйконавты летели расстроенные. Они хорошо знали способности Поло и не сомневались, что тот сможет их опередить. Но, это не важно. Опередит, так опередит. Главное, что хоть кто-нибудь спасет Землю.
Сантьяго зачарованно смотрел в иллюминатор. На высоте 50 километров Титан смотрелся фантастически.
Вдруг корабль тряхануло. Сантьяго стукнулся головой об иллюминатор. Мимо пролетел Лей и ударился о ручку шлюза. Шеп впаялся забралом в монитор пульта управления.
- ….ть! - Раздался дружный хор экипажа.
Отлепив лицо от иллюминатора, Сантьяго обнаружил, что Титан драматичным образом поменял свой цвет – с нежно-голубого на бардово-красный.
- Помяните мое слово, это Поло учудил, - пробурчал Шеп, проделывая глазами манипуляции, определяющие наличие сотрясения мозга.
- Да вроде бы другому некому, миллионы лет такой стоял и вдруг к нашему приезду очухался, - Сантьяго уже собрал растрясенные мысли – не иначе америкосы вонючие.
Лей нажал кнопку усилителя ментафонирования. Его брови сомкнулись. Через пару минут симметрично бровям растянулась улыбка:
- Нах говорит, что у них порядок, никто не пострадал, они по-прежнему с нами, - резюмировал он свой ментадиалог с ведомым кораблем.
- Смотрите!!! - воскликнул Сантьяго, все еще находившийся у наблюдательного иллюминатора. – Точнехонько в нас несется американский корабль. Все по местам!
Шеп побежал в рубку, чтобы своими руками постараться отвести свой корабль от возможного удара. Лей снова сомкнул брови, посылая китайцам предупреждение об опасности.
Тем временем Сантьяго, догадавшийся о неуправляемости корабля одиночной экспедиции, нажал на кнопку пуска спэйсстингера.
Корабль опять, на этот раз легко, дрогнул. Ракета, оборудованная сверхсильной магнитной головкой и тонким мономолекулярным тросом, устремилась к американскому аппарату. Через пару секунд он был взят на абордаж. Сантьяго включил лебедку.
Где-то час ушел на стыковку. Что-то произошло с пультом внешнего управления на корабле Поло и Руби, поэтому пришлось Шепу все взять на себя.
После долгожданного щелчка Лей повернул злополучную ручку шлюза.
Они вплыли в Вояджер по одному. Вокруг творился ужас. Приборы валялись, где попало, часть из них была обуглена или разбита. Около душевой валялся в неестественной позе Поло. Его черепная коробка была разбита свалившимся гиперконтейнером с водородом. Сам гиперконтейнер был открыт, по всему было видно, что водорода в нем быть уже не могло. Руби корчился в агонии, сжимая в руке странный джойстик.
Открылся второй шлюз. В корабль заглянула косая физиономия Наха.
- Ничевося себе!!! Рубя жива?
- Кажется жив, - ответил Лей, засовывая в задний проход Руби фронтальный анализатор здоровья, - сейчас определим повреждения.
Через минуту, вынув с характерным причмокиванием медицинский прибор, Лей уплыл с ним в Союз. Еще через пару мгновений в ментафонах всех присутствующих зазвучал его голос:
- Ну что, сломано два ребра, кровотечение в мозгу, порвана селезенка, сломана нога, отбиты гениталии, пред-сепсис, - в общем, жить будет. Сейчас сварганю метатаблетку.
Судя по звукам, Лей подключил анализатор к метааптечке, которая, опираясь на полученные данные, начала готовить лекарство, способное поднять больного на ноги.
Шеп нашел бортовой журнал. Ебук хотя и пострадал, но мог воспроизвести все, что происходило на Вояджере вплоть до последних слов Поло «ты на что нажал, пи….» далее была тишина. Видимо, больше уже никто ничего сказать и совершить не мог. Бортовой ебук показывал, что корабль оторвался от Титана не по причине запуска двигателей, а влекомый взрывной волной.
Шеп пролистал ебук в обратную сторону.
- Все-таки Поло был гений, мир его праху. Я всегда говорил, что связь с Руби его погубит. Правда, я не это имел в виду. Пойду, сообщу в Новомосковск.
Шеп уплыл на Союз. Нах тоже исчез, видимо, докладывать своим.
Сантьяго остался один, если не считать стонущего Руби и молчаливого Поло.
Они повстречались еще до Катаклизма, когда Поло и Руби руководили компанией-конкурентом Метапроцесса. Ясно, что они недолюбливали друг друга, а потому, когда после Катаклизма нужно было выбирать лишь одну странообразующую компанию, и выбор пал на компанию, где трудились Сантьяго, Шеп, Лей, Старший и многие другие, Поло и Руби решили эмигрировать к третьему президенту и встать у руля Дженерал Лазерс, компании, образованной путем слияния Дженерал Моторз, Дженерал Электрик и Дженерал Дайнэмикс.
- Страший приказал прититаниваться, - позвал призадумавшегося Сантьяго Шеп, - пойдем.
- Надо же Руби перетащить к нам.
- не надо, сейчас Лей им займется, а мы пойдем в спарке – все три корабля.
- а мы так сможем прититаниться?
- должны, если ты поможешь.
Сантьяго пропустил вплывающего с метатаблеткой Лея, а сам поплыл в Союз.
Шеп и Сантьяго сели за пульт управления.
- Что сказал Ю?
- да ничего, -ответил Шеп, - он лишь пожелал удачи, повздыхал по поводу Поло, ты же знаешь, у них были хорошие отношения, да и соединил меня со Старшим.
Ю возглавлял Новомосковский центр управления полетом – главный космический информационный центр. Они работали с ним давно, и знали его так же хорошо, как и друг друга. Мудрость старого боевого товарища не раз спасала Сантьяго и Шепа в трудную минуту.
До поверхности Титана оставалось два километра. Союз и Великий поход синхронно выпустили парашюты, замедляя и выравнивая посадку. Наконец раздался характерный мягкий удар.
- Touch down – прошептали губы воскресающего под действием метатаблетки Руби.
- Вот это инстинкт!!! – восхитился суетившийся вокруг него Лей, - спинным мозгом посадку чувствует.
Взяли пробы. Минут через тридцать Лей открыл шлюз, и космонавты в скафандрах вылетели на поверхность Титана. Ощущение себя порхающим мотыльком не покидало Шепа, который грациозно скакал по поверхности вожделенной планеты, весело озираясь по сторонам.
Через пять минут выползли китайцы. Уй и Ай расположились подле трапа, пытаясь сделать пару упражнений тайдзи чуань. Им это удавалось с трудом. Нах грациозно подлетел к своему другу Лею, с тем, чтобы уточнить диспозицию.
- Ну что, - Шеп довольно потирал ладоши, облаченные в серебристые рукавицы скафандра, - давайте разбивать лагерь. Сантьяго, где гиперконтейнер с нашим жильем?
Сантьяго уже ворочал подъемником всевозможные контейнеры….
- Кажется, вот этот,- кивнул он в сторону желтого.
- Отлично. Давай, разбирай.
Сантьяго подключил метадеархиватор к контейнеру и нажал на кнопку. Прямо на глазах на мертвой планете стал вырастать эргоблок на 20 человек. Еще через пол часа члены экспедиции уже расселились по своим эргокельям и принялись обживать планету.

 

 
Глава 6

Вот уже пятый месяц, как титанушки, - так окрестили на родине членов экспедиции на дальнюю планету, - пытались реализовать великий замысел спасения Земли.
Первое время на планете не утихали пожары, вызванные безалаберностью Руби, нажавшего на кнопку детонатора, вместо кнопки усилителя ментафонирования.
Из великого плана Поло ничего не получилось: вакуумные бомбы не создали нужного давления, и реакция не пошла, хотя температура на планете выросла прилично. Ежедневные замеры, которые совершал Лей, прозванный товарищами Паганелем, за его неземную любовь к природе Титана, показывали, что средняя температура на планете поднялась до 10 градусов Цельсия и падать не собиралась.
Шеп стал задумываться над экстраполяцией случайно проведенного над Титаном эксперимента на теорию возникновения жизни на Земле. Впору писать очередную диссертацию.
Сантьяго ежедневно колдовал над проектом комбинированной метанольной установки. Первым делом расспросил сильно контуженного Руби (Лей правда говорил, что тот всегда был такой). Сантьяго поручил китайцам вместо их идиотской гимнастики гоняться за крылатыми катализаторами и выловить их все до одного.
 - Пригодятся, - думал Сантьяго. - У Поло всегда получались отменные катализаторы.
Все гиперконтейнеры был разархивированы, и перед спайкой кораблей выстроилась батарея видавших виды мини-заводиков, готовых к любым перекомпоновкам.
Вечерние совещания в эргохолле их жилого блока с ничего не захватившими с собой китайцами (интересно, думали космонавты, а на что они рассчитывали?) позволяли потихонечку выстроить план действий, который сводился к тому, что установку они в конце концов сварганят, а над транспортировкой злосчастного метанола придется попотеть.
Лей предлагал все же получать аммиак, благо азота много, перерабатывать его в карбамид, метаархивировать и передавать на землю порциями. Все бы было хорошо, только карбамид на земле был не нужен – ничего из него не сделаешь.
Метаархивировать жидкость, коей являлся метанол, было невозможно, а поднятая Поло до небывалых для Титана высот температура атмосферы не давала возможности метанол заморозить перед таким метаархивированием. Несколько раз ментафонировали на Землю в захудалое подразделение Метапроцесса под скромным названием «Метагазпром» на предмет изучения возможности построить транскосмический трубопровод между Титаном и Землей. Ответ пришел отрицательный – все спецы погибли во время Катаклизма, проектировать такую махину было некому.
В один из таких вечеров Сантьяго вдруг осенило.
- Так ведь джи-ти-эл же!!! – вскричал он
- да нет, не пойдет, - заворчал Шеп, - я думал уже, только это же тоже жидкость и тоже при плюс десяти не замерзнет.
- ты не прав, - парировал Сантьяго,- мы не будем получать жидкость, нам нужны парафины, а метаархиватор, я надеюсь, будет воспринимать парафин как твердое вещество.
- да, Сантьяго, ты как всегда гениален, - заметил Лей. – это действительно выход.
- не выход, - печально заметил Шеп. У нас нет кобальта. Из чего сделаем катализатор?
- не беда, пусть Земля позаботится о кобальте, а мы пока будем строить установку, - Сантьяго бодро взялся за стилос, чтобы набросать в ебуке проект.
- ладно, - Шеп поднялся, - пойду, пообщаюсь со Старшим, - пусть займется этой проблемой. Нах, думаю, тебе и твоим ребятам стоит заняться возведением завода по производству гиперконтейнеров – они нам очень скоро понадобятся.
- Холосо, Шепа, - ответил Нах, и что-то быстро затараторил по-своему Ую и Аю..
Шеп подошел к усилителю ментафонирования и нажал на кнопку.
- привет, Старший, как дела?
- отлично, ждем от вас хороших вестей, как у вас?
- да все нормально, - Шеп доложил обстановку, подробно описав идею Сантьяго по поводу производства из метана парафинов.
- а что, идея славная. Ты помнишь, как лет двадцать назад мы ее пытались всем объяснить, а никто не хотел верить, что получиться. Только благодаря Рау удалось все сдвинуть с мертвой точки.
- да, если бы не Рау вообще было бы все по-другому. Где он сейчас?
- работает в Правительстве, обеспечивает координацию распределения ресурсов.
- передавай ему привет. Да, но кто-то ведь должен доставить сюда катализатор. У нас, на Титане, кобальта нет. Мы его не сможем получить. А мотыльки Поло совсем для нашего процесса не годятся, может, только синтез-газ с ними как-то получить…
- хорошо, дам задание срочно подготовить нужное количество катализатора, хотя бы для начала работ и отправлю еще одну экспедицию к вам.
- кто полетит? – спросил Шеп, уже предвкушая ответ.
- конечно, Она, что спрашиваешь.
Шеп улыбнулся. – ладно, пока, Старший.

Еще пару недель ушло на монтаж установки. Как и предполагал Шеп, из 20 более или менее годных металлоломноподобных установок требовалось сварганить одну хорошую. Да и с реактором была незадача – привезли-то метанольные, а надо было реактор для синтетической нефти.
Пришлось пустить в дело корпус Вояджера, чтобы усилить один, самый крупный образец с камчатской установки.
Так или иначе, установка стояла в полной боевой готовности, как вдруг в ментафоне Шепа, без всякого усилителя заговорил знакомый женский голос:
-привет, Шеп, как вы там? Вижу площадку. Мне рядом с вашими бандурами прититаниваться?
- привет, Я, - Шеп радостно заулыбался, при этом, по необходимости, хмуря брови, - конечно, садись здесь, будем рады тебя видеть.
Шеп отключился от ментафонирования и повернулся к окружающим:
- Я запросила посадку. Будет здесь через пару минут.
Сантьяго изобразил гримасу отчаяния. Он подозревал от Старшего подвох, но не до такой же степени. Я была старшим космонавтом страны и близким другом Старшего, каким, впрочем, считал себя и Сантьяго. Потому они друг друга и недолюбливали.
- пойду, залью горе чем-нибудь, - он удалился в эргоблок.
Лей быстренько нарисовал в ебуке цветы и побежал к уже прититаневшемуся кораблю.
- привет, Я, - сказал он, протягивая размалеванный ебук. Это тебе. Живых пока нет.
Я скромно улыбнулась, как делала это всегда, когда ей что-то очень нравилось, но она стеснялась публично проявлять свои чувства.
- Всем привет. Я так проголодалась!!! У вас есть что-нибудь вкусненькое?
- найдем, - галантный Шеп под ручку повел космонавтшу в эргоблок, - если китаезы все не сожрали. Лей, попроси Наха организовать разгрузку кобальтового катализатора.
- Окей, - прокричал Лей и в припрыжку побежал в сторону проводивших партсобрание тэйконавтов.
Следующий день прошел в трудах и заботах. Три китайца дружно рассортировали катализатор, и пошли отдыхать. Сантьяго и Лей домонтировали насадки для реактора. Я регулировала системы контроля и управления, а Шеп решил заняться проверкой производства гиперконтейнеров.
Идея заключалась в том, чтобы получавшийся в процессе реакции парафин прогонять через метаархиватор, получать порошок и загонять его в киперконтейнеры, которые будут грузиться на корабль. Затем корабль будет выходить на орбиту Титана, разгружать гиперконтенеры в космосе, выстраивая их за собой в цепочку, брать этот караван на буксир, брать нужное направление и, разогнавшись до максимальной скорости, отстегивать контейнеры, быстро освобождая им дорогу. Далее эта флотилия самостоятельно преодолеет путь до Луны, где будет подхвачена грузовыми кораблями-лихтеровозами и доставлена на Землю. И тогда Земля будет спасена.
Еще и еще раз прогоняя в голове этот план Шеп заглянул на фабрику гиперконтейнеров.
В помещении было темно. Шеп попытался нажать на сенсор освещения – он не работал. Он постоял с закрытыми глазами, чтобы привыкнуть к темноте. Вдруг он услышал какой-то шум. Шеп подкрался незаметно за угол конвейера. То, что он увидел, его сильно насторожило: Уй и Ай тащили беззащитного Руби к метаархиватору.
- что вы де…- попытался крикнуть Шеп, но тут на его голову обрушился тяжелый удар, и все вокруг померкло.

Я сидела в эргохолле, попивая чай с бергамотом, когда вошел встревоженный Сантьяго.
- ты не видела Шепа?
- нет, он не приходил. Кажется, он пошел на фабрику гиперконтейнеров, - ответила Я.
- да я там был. Его нет. Попросил Лея проверить все уголки эргоблока. Говорит, что и там нет. В корабле тоже нет. Странно это. Не похоже на Шепа, он всегда был таким собранным малым.
- не волнуйся, все образуется. У Наха спросили?
- конечно. Он свои глазки щурит и говорит, что Шепу сасем не видел, - передразнил Наха Сантьяго.
- странно. Ты чай будешь? - Я достала любимую кружку Сантьяго, на которой были нарисованы три матрешки.
- нет спасибо, боюсь, в горло не полезет. Что-то мне все это очень подозрительно. Ты не поможешь его поискать.
- конечно.
- тогда ты иди еще раз на фабрику, посмотри свежим взглядом, вдруг я чего не заметил, а я пошарю по кораблям.
Они разошлись.
Зайдя на фабрику, Я стала заглядывать под все углы, хотя и так все оборудование отлично просматривалось из любой точки цеха. Спрятаться нигде было нельзя. Она заглянула на склад готовой продукции. Каждые тридцать секунд из-под потолка вываливался новый гиперконтейнер, который роботы-сортировщики развозили по ячейкам склада. Внимательно оглядевшись, Я обнаружила на самой верхней полке глухо запечатанный контейнер. «Это что такое», - подумала она и нажала на пульт, управляющий передвижением лестницы.
Вскарабкавшись под потолок, она попыталась открыть гиперконтейнер.
- Черт, - вырвалось у нее, когда об замок сломался фантастически отманикюренный ноготок.
Я спустилась, сокрушаясь потерей, и подошла к компьютеру.
- спустить 28 гиперконтейнер, - сказала она в микрофон складского пульта управления предварительно разглядев крупные цифры, нанесенные по борту ящика.
Роботы-сортировщики пришли в движение, и 28 гиперконтейнер был в 10 секунд спущен вниз.
- Что-то тут не так, - подумала Я, проментафонировав Сантьяго и Лею, чтобы они подошли.
Сантьяго прибежал через две минуты.
- Ты звала?
- да, посмотри, здесь закупоренный гиперконтейнер. Такое бывает только в том случае, если в нем уже что-то храниться. Нужен метадеархиватор.
- Я мигом, - Сантьяго бросился за прибором, вернувшись с ним еще через пару минут.
- Вот. Сейчас я подключу.
Сантьяго вставил метадеархиватор в ячейку гиперконтенера и нажал на кнопку.
Через минуту на пол стали высыпаться частицы, с неописуемой скоростью превращавшиеся в до боли знакомый объект.
- Руби!!! - Одновременно воскликнули Сантьяго и Я, бросившись поднимать свежевосстановленного контуженного американца.
Руби странно вертел глазами, пытался что-то сказать, но, видимо, не мог.
В это время метадеархиватор снова загудел и приступил к выдаче новой порции вещества.
Космонавты уже не сомневались в том, что они увидят сейчас.
- Так и есть. Шеп. – сказал Сантьяго, наклоняясь над другом. – Какая же сволочь это сделала, ведь метаархивирование людей запрещено.
- думаю, у нас небольшой выбор для угадывания негодяев, - заметила Я.
Как ни странно, Шеп стал подавать признаки адекватного восприятия действительности, сел на заднее место, повертел головой и произнес:
- эх, горилки бы…
Я быстро сбегала в эргоблок за шеповской заначкой. После двух задушевных глотков Шеп закрыл глаза, почмокал, снова открыл, и сказал:
- думаю, эти сволочи специально ничего не взяли, чтобы просто нашими руками решить проблему, потом нас уничтожить и все результаты труда присвоить. Надо бы их нейтрализовать. А где Лей?
Действительно, Лея не было. А ведь Я ему ментафонировала, чтобы тот пришел на фабрику.
- Что-то и с ним произошло, - сказала она, - он не отзывается на ментафонирование.
Друзья крадучись вышли из здания фабрики.
Вдруг все вокруг потонуло в ослепительном свете, и раздался знакомый но ставший в одночасье противным голос Наха:
- космонавта сдавайся, Лея тута. Ему будет плохо если вы не сдавайся.
- не ори, лучше скажи, зачем это тебе? – Шеп стоял с гордо поднятой головой, открыто глядя в глаза врага, разбитого его предками на Даманском.
- втолой плесидента – лусий плезадента, он придумал как земля спасать, надо за вами смотлеть, а потом все заблать.
Уй и Ай в это время выволокли избитого, обессиленного Лея на центр площадки.
- забилайте своего длуга и ходите в фаблику. Мы вас заплем потом в гипелконтейнеле оплавим на землю, когда сначала отплавим все лесулсы втолому плезиденту.
Я подбежала к брошенному Лею и потянула его за руки. Подоспевший Сантьяго взвалил Лея на себя, и они потащили друга в сторону фабрики.
Вдруг, как полчище саранчи, вокруг закружили мириады крылатых колечек. Отражая яркий свет они полностью спрятали космонавтов от взглядов их врагов, чем Шеп и Сантьяго не преминули воспользоваться.
Бросив Я на бегу: «Тащи Лея на фабрику и запрись там», Шеп и Сантьяго бросились в эргоблок, схватили нейропистолеты, предусмотрительно припрятанные в багаже Шепа, и молнией ворвались в тылы противника, рассекая всполохами своих врагов.
Не ожидавшие такого поворота событий тэйконавты попытались броситься наутек, но не успели – поражающие волны полностью их обездвижили.

Крылатые катализаторы полностью разлетелись, обнажая поле битвы, когда Шеп и Сантьяго уже заканчивали вязать китаез. Подняв глаза Шеп увидел, что в воротах фабрики стоит бледный Руби с открытой коробкой из-под катализатора.
- Спасибо, Руби, - произнес Шеп, который наконец понял, откуда пришло их спасение, - ты нас здорово выручил.
Руби улыбнулся, пытаясь рукой стереть пот со лба, находящегося под шлемом. Его обессиленная рука снова обвисла. Руби опять потерял сознание и упал навзничь.

Глава 7.

Через два дня последние приготовления были закончены. Установка исправно работала, выдавая бруски белого парафина. Метаархиватор безотказно превращал его в упаковываемый в гиперконтейнеры порошок.

Лей поправился и даже помогал остальным космонавтам – он бдительно сторожил плененных тэйконавтов, изредка называя их такими словами, которые китайцы, будь они не связаны, сочли бы поводом для драки.

Я запрограммировала Великий поход на вывод контейнеров на орбиту, разгон и отправку их на Луну, и возвращение назад, на Титан, за новой порцией гиперконтейнеров.
Вся работа должна была делаться в автоматическом режиме роботами.

9 мая первые гиперконтейнеры с парафином отправились в сторону Земли. Можно было сворачивать лагерь и со спокойной душой лететь домой.
10 мая Союз стартовал с Титана. Шеп, Сантьяго, Лей и Я умиленно глядели в сторону уплывающей планеты, чьи богатства теперь смогут служить всему человечеству и помогут это человечество спасти.
Лей еще раз проверил, хорошо ли связаны моноволокном пленники, подрегулировал температуру в восстановительном эргобоксе, где лежал Руби и в холодильнике, где покоилось тело Поло.
Через пару часов Шеп включил автопилот. Космонавты легли в люльки для гиперсна.
Шеп закрыл глаза и увидел любимое ромашковое поле, где он маленьким мальчиком бегал за пегой лошадкой, а его мама звала его, держа в руках крынку молока.
Сантьяго погрузился в волны прибоя далекого Тихого океана, омывавшего милое его сердцу Вунгтау. Он снова увидел свою Ха, которая нежно улыбалась ему своей милой вьетнамской улыбкой.
Лей провалился в белоснежную кровать с роскошной периной. Вокруг стояли его девчонки – дочка, внучки и правнучки. Они кормили его хлебом и медом. А рядом стояла его жена и по-доброму улыбалась.
Я увидела Старшего. Он стоял на вершине горы, без эргокаркаса. Он улыбался ей. А она летела к нему на крыльях и чувствовала, что еще секунда и она будет с ним на одной вершине.
И бедный Руби спал и видел сладкий сон, в котором он, - нет не прав был старина Поло, - был совсем не Брюсом Уиллисом. Он был Беном Афлеком.