Бегущая по мирам продолжение-5

Часть 3
 …В руке у незнакомца была маленькая блестящая штучка. Она совсем не походила на оружие, но Джем подчинился его приказу и сел. Полотенце, обернутое вокруг бедер, умудрилось соскользнуть на пол и он, торопливо подбирая его, почувствовал себя полным
идиотом. Незнакомец дернул уголком рта - очевидно, это означало ухмылку, достал из нагрудного кармана сигару и, не торопясь, раскурил ее. Он отнюдь не спешил с разговорами - ему, похоже, во-обще некуда было торопиться.
 За это время Александер как следует разглядел своего внезапного визитера. У незнакомца было невыразительное, абсолютно бесстрастное, словно чистый лист бумаги, лицо, напрочь лишенное каких-либо индивидуальных черточек. Казалось, будто его нарисовали простым карандашом, а потом немного стерли, но забыли стереть до конца. Его волосы, равно как и одежда- нечто среднее между полувоенным и спортивным покроем - были блеклых не запоминающихся тонов. Такой человек вполне мог остаться неприметным и не узнанным практически в любой ситуации, потому что, потеряв его из виду, вы вряд ли бы смогли спустя пять минут восстановить его образ - так, что-то неопределенное... "Бесцветный какой-то..." - подумал Александер и, видя, что тот выпустил очередное облачко дыма, решил начать первым.
 - Как вы сюда попали и что вам нужно?..
 Он точно помнил, что, придя, тщательнейшим образом закрыл входную дверь. Она и оставалась закрытой: не сработали ни электронные замки, ни сигнализация - и этот факт не нравился ему пока больше всего.
 - Кто вы такой?..
 - Начнем сразу с того, что мне нужно, - ответил Бесцветный. - Остальное не так уж важно. - голос у него был невыразительный, тусклый. - А нужен мне напарник, чтобы раскрутить до конца одно темное дельце. Возможно, этим напарником будешь - ты.
 - Что еще за дельце? - морщась, нервно переспросил Джем.
 - Если в двух словах: ряд вполне обычных для нашей жизни эпизодов, по стечению обстоятельств связанных одной общей маленькой деталью.
 - Какой же?
 - Сначала мы должны договориться, - усмехнулся Бесцветный. - Так что скажешь?
 - Скажу, что все это прозвучало глупо и вряд ли ты назовешь хоть одну убедительную причину, по которой я должен путаться с тобой.
 - Путаются с девками, - грубо отрубил незнакомец, - а причин я тебе приведу предостаточно.
 - Да бросьте!..
 Но Бесцветный, не обращая внимания на его сарказм, показал ему раскрытую пятерню.
 - Слушай внимательно, сынок. Пригодится... Был лет пять тому назад один студентик с дырявыми карманами и большими амбициями. Парнишка он был толковый, сведущий, нос держал по ветру и удачно обделывал кое-какие делишки, занимаясь, помимо учебы и научной деятельности, контрабандой - всякие там предметы старины, произведения искусства... Он, надо отдать ему должное, прекрасно во всем этом разбирался... Неинтересно?..
 - Нет... - фыркнул Александер.
 Бесцветный загнул на растопыренной пятерне мизинец.
 - Продолжим. Часть якобы нелегально ввезенных им вещей была на деле искусной подделкой - он сам их мастерил и очень профессионально. Часть таких поделок попала в коллекции довольно солидных людей. Можно намекнуть им об этом...
 - Это будет долгая песня, - нахально ответил молодой человек, - так что проваливай! Ты меня не убедил.
 - Отлично, - спокойно отозвался Бесцветный, загибая еще один палец. - Если тебе мало, то я продолжу. Служба Времени, Музей и еще кое-кто имеет серьезные претензии к одной не очень законопослушной особе...
 - Мне хватит денег, чтобы расплатиться с долгами, - перебил Александер, - Проваливай, я сказал!..
 - А Головастику ты тоже сможешь вернуть должок?..
 - Кому?!
 - Да есть тут один... Скользкий и ужасно неприятный шизоид... "Шестерка" Итальянца. Его-то ты, надеюсь, помнишь?.. Ну, как же так! Брал у него деньги взаймы, провозил с помощью его людей контрабанду через границу, платил процент - а теперь не помнишь? Это прямо детство ка-кое-то!.. Ну, Итальянец, положим, смотался за кордон, о нем пока можно действительно забыть, но должки, что ему здесь причитались, он продал по дешевке своим дружкам поглупее, которые не чуют еще, что запахло жареным... Так вот этот Головастик искусствами не интересуется, он и читает-то, скорее всего, по слогам - и он намерен получить свои «бабки» все,
до последнего грошика. Меценатство, знаешь ли, не в его привычках... Как? Хватит?..
 Испытуемый молчал, а потом выдавил:
 - Убирайся...
 - Как скажешь… - и Бесцветный встал, все еще держа загнутыми три пальца правой руки.
 Критически осмотрев свою руку, он заметил:
 - В самом деле не так уж много, даже если я выброшу свой главный козырь… - и он загнул еще палец. - Можно было б с него и начать, но я хотел немного порисоваться... Покойниками не интересуешься? - неожиданно спросил он. - Мумию фараона, правда, предложить не могу, а посвежее есть...
 - Что?! - Джем встрепенулся. - Хочешь сказать, что тебе известно, где труп моего дяди? - и он в волнении вскочил.
 - Угу. Но ты получишь его только тогда, когда мы все закончим…
 - Да кто ты такой, черт тебя дери! - взорвался Александер и бросился на незнакомца.
 - Я тот, кто послал тебе телеграмму… - невозмутимо ответил Бесцветный и ловким тычком большого пальца, оставшегося не у дел при подсчете, вывел нападавшего из игры.
 Когда же тот пришел в себя и сумел подняться на ноги, он миролюбиво, но жестко добавил:
 - Вижу, ты согласен. Тогда собирайся, съездим в одно место.
 * * *
 - А ты не боишься, что я сбегу? - поинтересовался Александер, когда они вышли на улицу и прошли пешком квартал, прежде, чем сесть в потрепанную серую машину, такую же безликую, как ее хозяин, и предусмотрительно припаркованную в безлюдном переулке - подальше от любопытных глаз.
 Про себя он отметил, что это не та машина, что следила за ним.
 - Зачем тебе бежать? - равнодушно отозвался Бесцветный, включая зажигание. - Я же тебя не под венец тащу, - при этом он привычно-внимательным взглядом обшарил переулок.
 - А так...
 - Ты у меня на крючке. Думаешь, как я тебя вычислил...
 - Следил… - презрительно фыркнул Александер.
 - Я не ищейка. Просто встретил тебя в аэропорту, а остальное - дело техники.
 - "Жучок"?
 - Это вчерашний день. А на будущее - совет: не пей ничего из чужих рук, особенно в тех местах, где бывает много народу…
 Александер ждал дальнейших разъяснений, но их не последовало.
 - Я не делюсь своими секретами, - нехотя пояснил Бесцветный, - это мой хлеб. Утешься тем, что в ближайшее время ты для меня - живой радиомаяк.
 По встречной полосе пронеслись, отжимая остальные машины к обочине, несколько крытых брезентом грузовиков, набитых людьми в форме. Осмыслив услышанное, молодой человек вскипел:
 - Ты подсыпал мне какую-то дрянь? А если я из-за этого загнусь?
 - Если ты и загнешься, то не по моей вине. Что же до побочных эффектов, то страдать приходиться мне: ночи напролет я вынужден слушать твой храп и прочее - музыка, поверь, не из приятных...
 Дорогу то и дело преграждали военные и полицейские патрули. Несколько раз они застревали в пробках: в одном месте шоссе перегораживал бронетранспортер, поодаль пылал автобус, стояли машины "скорой" и они заметили несколько носилок, покрытых белым.
 В другой раз они застряли при въезде на Большой мост: среди водителей нескольких сотен машин ползли слухи о террористах, якобы заминировавших трассу, кто-то говорил о манифестации в центре...
 Ни то ни другое особенно не взволновало Александера, всякие там заварушки вызывали у него лишь гадливое раздражение - и чего кому-то неймется? Он был глубоко убежден, что все неприятности возникают лишь из-за недостатка денег. Деньги были для него не целью, но - средством, он умел их добывать, и считал, что если не умеешь делать деньги цивилизованно - то есть, не обязательно честно, но без лишнего шума - то лучше сиди и не дергайся. Разговоры же о какой-то там свободе вызывали у него ироническую усмешку: деньги - это и есть свобода, и нет двух других слов, столь близких друг другу по сути.
 Он размышлял обо всем этом, пока ехал со своим загадочным спутником, а также о том, что - черт побери! - его дела сейчас весьма далеки от желаемого идеала и, что все проблемы очень хоро-шо можно было бы решить за счет дядюшкиных миллионов, но - опять же сплошное "черт побери"!..
 Вслед за тем его мысли переключились было на так некстати всплывшую наследницу. После истории с пустым листком он не был уверен, что тот легавый не блефовал: решил, что нарвался на простофилю и хотел сорвать легкий куш. Плутишку подвела внешность Александера - этакий типичный умник-книгочей. Но под этой личиной скрывался еще один человек - азартный, беспринципный, опасный. О существовании этого человека он и сам лишь догадывался...
 А если "дочурка" и вправду существует? Нет, ерунда... Он точно знал - у дяди не было детей, во всяком случае, он никогда об этом не упоминал. Разве что какие-нибудь грешки молодости... И потом, насколько он знал, старик терпеть не мог женщин, а уж сама мысль о браке и связанных с ним "прелестях" и вовсе была для него нестерпима - у старого буки были лишь две страсти: наука и деньги. И вдруг - дочь! Хотя... Выяснил же он на днях пикантную подробность из его биографии, а ведь тоже - кто бы мог подумать такое!..
 И в этот самый момент он неожиданно снова заметил в боковом зеркальце знакомый белый "форд". Это озадачивало.
 Джем так и не сумел понять была ли связь между этой слежкой и его странным знакомцем. Случайно или намеренно, но они оторвались от "хвоста". Поколебавшись, он решил ничего не говорить Бесцветному - пусть держат его за простачка.
 * * *
 Они оставили машину в одном подземном гараже, потом долго петляли переулками. "Хитрит, лиса", - понял Александер. Войдя, наконец, в просторный вестибюль какого-то приличного много-этажного дома, Бесцветный взял у консьержа ключи, они свернули к лифту, но когда открылись дверцы кабины, он нажал, не входя, нужную кнопку и лифт уехал пустой.
 Они же, тайком от посторонних глаз - консьерж со своего места также не мог их видеть - спустились в подвал и пробрались теплыми, попахивающими канализацией ходами до широкого вентиляционного отверстия. Бесцветный ловко и привычно снял решетку и по узкому лазу они пролезли еще куда-то. Александер потерял ориентацию, но в конце концов они совершенно непонятным образом очутились на чердаке одного из строений в конце той же улицы, где стоял дом, куда они вошли в начале своего путешествия. Без всякой тени самодовольства его спутник показал ему четыре освещенных окна на двенадцатом этаже того дома:
 - Там я как будто и живу... А теперь, - он вытащил маленький пульт вроде телевизионного и, направив его на окна, находящиеся не меньше, чем в пятистах метрах от них, нажал кнопочку.
Свет в окнах поочередно погас. - Теперь в ванную...
 Александер видел, как в глубине квартиры снова вспыхнул, а затем погас свет и Бесцветный пояснил:
 - А вот я как будто лег спать…
 - К чему такие предосторожности? - кисло поинтересовался Джем.
 - Да мало ли... - буркнул Бесцветный, исчезая в недрах чердака.
 - К чему такие предосторожности? - кисло поинтересовался Джем.
 - Да мало ли... - буркнул Бесцветный, исчезая в недрах чердака.
 Джем огляделся: унылое местечко... Повсюду лежали кучи пыли, сора и птичьего помета, с балок свешивались толстые холсты паутины, ею же, вперемежку с пятнами плесени, были украшены почерневшие гниющие стены.
 - И долго ты собираешься меня здесь держать?..
 - Можешь уйти, когда тебе вздумается. Здесь, конечно, не «пятизвездочный» отель, но он тебе и не по карману.
 - Я не бездомный! - заносчиво ответил Джем, принимая из его рук сверток, оказавшийся спальным мешком.
 - Жрать хочешь?.. - и, не дожидаясь ответа, Бесцветный сунул ему пластиковую упаковку "Обед на скорую руку".
 Джем оторвал яркую ленту со дна коробки и подождав, пока липкий слой, скрывавшийся под ней, изменит свой цвет - значит, пища разогрелась - стал поглощать ее содержимое.
 - Надеюсь, это все мне одному? - сварливо спросил он, видя, что Бесцветный с непонятным выражением лица следит за его манипуляциями.
 - Да. Я не ем.. не ем такую гадость… - рассеянно ответил тот и, пока его гость давился пресной как бумага жвачкой, он с кошачьей ловкостью залез куда-то наверх и достал несколько пухлых кожаных папок.
 Отбросив пустую упаковку, - Бесцветный тут же подобрал и уничтожил ее - Джем с любопытством приоткрыл одну из них.
 Там были газетные вырезки, фотографии, ксерокопии разных документов, записи, сделанные от руки, и куча сведений о людях, чьи имена ему ни о чем не говорили.
 - Похоже на картотеку… - заметил он.
 Его внимание привлек кричащий заголовок одной из вырезок. Речь шла об одном деле трехлетней давности, когда от рук маньяка, вернее, как выяснилось впоследствии, нескольких маньяков, - погибло очень много людей. К статье было приложено подробнейшее досье, включая копию уголовного дела. Остальное содержимое этой папки носило такой же характер - сухие и лаконичные описания морей крови и грязи.
 Он с терпеливым отвращением пролистывал страницу за страницей, а перевернув последнюю, невольно затряс головой, точно пытаясь сбросить груз прочитанного.
 Бесцветный вопросительно взглянул на него.
 - Ну, - с деланным равнодушием заметил Джем, - я всегда подозревал, что род человеческий далек от совершенства.
 - Не плачь, - по-отечески присоветовал Бесцветный, - просто здесь собрано слишком много для нормальной психики. Ты не смакуй подробности, а следи за общими деталями...
 "... Вы могли бы вырасти в действительно крупную фигуру, Александер,"- говаривал ему в бытность его в Западном университете профессор Швейцер, - Джему повезло работать под руководством "светила" над дипломным проектом и он никогда не упускал случая упомянуть этот факт из своей биографии, опуская, правда, конец фразы: "...если бы не ваша склонность к авантюрам и быстрому успеху..." Да что взять со старины Швейцера? - он сформировался совсем в другую эпоху, хорошо хоть хватило ума дать своему питомцу нужные рекомендации... Словом, Александер был далеко не глуп и к тому же был хорошим исследователем, но сейчас он никак не мог понять: зачем ему всучили всю эту макулатуру?..
 Он еще раз перелистал папку.
 - А в этих что? Тоже маньяки? - уныло спросил он, берясь за следующую.
 - Те же закономерности… - лаконично ответил Бесцветный.

 Он просидел над этими бумагами до рассвета. В последней папке были собраны сведения о нескольких сотнях самоубийств.
 Покончив с чтением, Джем почувствовал, что совсем отупел.
 - О, мои глаза! - простонал он, с трудом расправляя одеревеневшее за бессонную ночь тело.
 Бесцветный все это время просидел рядом с ним, уставившись в одну точку и почти не двигаясь, но, как бессознательно, отметил про себя Джем, был свеж и бодр.
 - Что скажешь? - спросил он.
 - Да ничего. Есть, конечно, некоторые совпадения: случайные, незнакомые люди вдруг начинают действовать по схожему сценарию... Опять же - это характерное отрицание вины, а в случае неопровержимых улик - ссылки на помрачение сознания... И вообще - все эти бесконечные "не знаю", " не помню", "я этого не хотел... не делал"! Если верить их заявлениям, они сами - жертвы, просто актеры в каком-то жутком спектакле... Но я не вижу никакой связи между всем этим в целом. Обычные страсти-мордасти.
 - Не спорю, - равнодушно отозвался Бесцветный. - ну, а если все это действительно - спектакль? Буйный полет чьей-то нездоровой фантазии, воплощенный в реальность?..
 - Но - зачем? Зачем столько крови? И ты хочешь сказать, что за всем этим стоит один человек?..
 - Для одного этого слишком много. Скорее, организация...
 - Но с какой целью? Я не вижу здесь никакой логики... Военные? Нет, это бессмысленно... Нелегальное объединение? Но тогда бы их целью были деньги - практически любая подпольщина ставит своей целью либо наживу, либо захват власти , а лучше и то и другое вместе... Здесь же деньгами и не пахнет.
 - Ты кое-что пропустил, - бесстрастно заметил Бесцветный. - Есть и другие формы организаций - религиозные, например... - и видя его недоумение, внятно и веско выговорил: - Это секта. Секта - вот что все это значит.
 Подумав над его словами, Джем признался себе, что в этом, возможно, и есть что-то, но он не любил ничего принимать на веру.
 - Все твои домыслы построены на песке, - скептически заявил он. - Я не вижу никаких доказательств, и во всем этом мусоре нет ничего, что указывало бы на существование посторонней силы. Просто несколько десятков придурков, которым нравится издеваться над людьми... Кучка чокнутых... Сколько лет ты собирал всю эту чепуху? Лет десять?
 Бесцветный покачал головой:
 - Эти папки достались мне, скажем так, по наследству от одного человека.
 - И кто же он? - насмешливо поинтересовался Джем.
 - Твой дядюшка... - лаконично ответил этот странный тип.
 - Вот как?! - переварив это сообщение, Джем разразился долгим театральным смехом. - И ты притащил меня сюда, чтобы показать э т о? Да он всю жизнь занимался придурками! Он коллекционировал психов, как другие собирают жуков в коробочки! - Джем с отвращением посмотрел на сидящего перед ним на корточках человека: - Ты и сам, похоже, тронутый, если считаешь, что за всем этим что-то кроется!..
 Он не спал всю ночь и теперь был зол: не стесняясь в выражениях, он высказал этому кретину все, что думал о нем, об этих бумажках и о черт-знает-куда запропастившемся старикашке.
 Бесцветный выслушал его молча, без всякого выражения, а потом сказал, спокойно, словно и не слышал его длинного монолога:
 - За всем этим стоят одни и те же люди. Они же и убили твоего дядюшку.
 - Откуда ты знаешь?
 - Знаю.
 - Может, подскажешь?
 - Ищи… - с прежним равнодушием отозвался Бесцветный. - Найдешь концы - отыщешь труп... Или косвенные доказательства его смерти. Тебе ведь это нужно.
 - Хорошо, - помолчав, сказал Александер. - Ну а ты-то чего хочешь? Какой тебе интерес? Кто ты сам?..
 Бесцветный молча вытащил из кучи вырезок фотографию красивой молодой девушки. "И что она в нем нашла?" - с невольной завистью подумал Джем.
 - Она погибла... - сказал Бесцветный, - и кто-то должен за это ответить
Теперь - уходи. Быстро…
 Джем оторопело посмотрел на него - с Бесцветным творилось что-то неладное: он тяжело дышал, по его лицу пробегали болезненные судороги.
 - Ты болен? Тебе нужна помощь?..
 - У...ходи! - невнятно повторил Бесцветный.
 - Как же я уйду?! - вскипел он. - Я не помню дорогу - выведи меня отсюда!
 - Просто спустись по лестнице! - оскалился тот и добавил, передразнивая его: - Кретин!
 Его лицо приняло такое жуткое выражение, что Джем не замедлил воспользоваться советом. Но прежде, чем скрыться в люке, ведущем с чердака на лестницу, он бросил быстрый взгляд на своего загадочного знакомца: трясущейся рукой тот направлял на себя маленькую блестящую трубочку - дуло парализатора...
 * * *
 Я не помню, как и где встретился мне этот человек, как я очутилась в больнице, а позже - у него дома...
 - Тебе нельзя было там оставаться, - сказал он в одно из моих прояснений, - но и на улицу я тебя больше не отпущу: ты серьезно больна. В больнице считают, что ты сбежала, и не беспокойся ни о чем - здесь тебя никто искать не станет…
 А у меня и не было больше сил на какие-то волнения - я плыла по волнам ласкового синего моря и в глаза мне било солнце...
 Слишком жаркое солнце...
 - Мореход, а ведь ты обманул меня! Ты говорил о вечных и бескрайних льдах, о коварных огненных гейзерах и о трех зеленых лунах, что властвуют над твоим небом долгую-долгую ночь... Но посмотри - вот оно, солнце - одно на двоих и где-то ветер уже вздул паруса и...
 - Я - не мореход, - тихо поправил он, - я врач. Спи, тебе нужно хорошо отдохнуть…
 * * *
 Она закрыла глаза, ее дыханье стало ровным, а он стоял и смотрел на эту странную женщину, ветром житейских бурь занесенную в его гавань. И ему отчего-то казалось, что он знал ее когда-то очень давно или когда-то ее придумал - но в другой жизни, совсем не похожей на тот закипающий кошмар, что швырнул их друг к другу.
 В ночном небе с ревом пронеслись бомбардировщики. Она открыла глаза, увидела его рядом, и ее лицо озарилось тихим светом.
 - Это самолеты, - поспешно объяснил он. - Наверное, полетели на юг - там в горах повстанцы...
 Но она вовсе не испугалась и продолжала улыбаться:
 - Жизнь - прекрасное и страшное чудо...
 - Почему?
 - Потому, что она подарила мне встречу с тобой наяву...
 Она вскочила на постели и схватила его за руки:
 - Неужели ты ничего не помнишь? - и пытливо, с тайной надеждой, заглядывала в его глаза.
 Он покачал головой.
 - Но... как же?! Острова, наш корабль... Наш сын!..
 Он молча смотрел на нее.
 - Взгляни! - она подтащила его к стене, где висело большое зеркало. - Шрам! Кусок льда откололся - ты сам рассказывал мне - и рассек тебе бровь... Ну, вспомни же, вспомни!..
 Он снова покачал головой:
 - Я не помню, откуда это. Шрам у меня с детства…
 - Но - эти глаза... лицо! Эти руки!.. Ну, хорошо, - сдалась она вдруг, - но почему ты помогаешь мне?..
 - Это мой долг - долг врача. Мой христианский долг...
 Она разом как-то померкла:
 - И... все? - в ее голосе дрожало неприкрытое отчаянье.
 В ответ он молча привлек ее к себе и поцеловал висок, губы...
 * * *
 Я рассказала ему все.
 -... Но я не убивала этих людей. Ты веришь мне?..
 Он кивнул.
 - Тебе надо поскорее забыть эту историю…
 Я невесело засмеялась:
 - Всю жизнь только и делаю, что забываю!..
 - Так там была странная лампа и ты видела зеленый свет? И этот неизвестный точно ложился на стол?..
 - Я не видела - ложился ли он, но, судя по звукам, было именно так. И чтобы все это могло значить?..
 Он ответил не сразу. Помассировал пальцами усталые набрякшие веки: ночью к нему опять привозили раненых - из тех, кого нельзя было везти в больницу.
 - Я что-то слышал мельком, и если это - то, что я думаю... В общем, все это очень опасно. Совсем не для маленьких девчонок.
 - Я не маленькая!..
 - Брось... Мы уедем отсюда. Один человек, из тех, кому я могу доверять, организует нам переход через границу, но ему нужно время...
 - А Малыш? - я успела уже всем сердцем прикипеть к этому крикуну.
 - Мы возьмем его с собой. Отдавать его в приют нельзя ни в коем случае, особенно в нынешнее смутное время.
 Я не поняла тогда и подумала, что он подразумевал голод и нищету, что царили в приютах.
 - Этот человек может помочь и с документами, - продолжал он. - Мы усыновим его... Все будет хорошо. Надо только еще потерпеть, совсем немного...
 
 ... Я ушла ранним утром, когда он еще спал. Я оставила позади человека, которого всю жизнь искала, ждала, встретила, потеряла, нашла - и вновь потеряла и мрачный город-людоед принял меня в свои объятья, щурясь волчьими глазами бледных утренних фонарей.
 Что побудило меня к бегству? Не знаю. Может быть, желание во всем разобраться, обелить себя... Или желание отомстить? - за себя, за Соню... За Сержа. Я была теперь уверена, что Сержа убили те же люди, что пытались застрелить меня.
 А может, я боялась, что мое присутствие ставит под угрозу е г о жизнь? - ведь столько уже погибло, едва соприкоснувшись со мной!
 Вероятно, что мною двигали все эти соображения вместе взятые. Хотя, не исключено, что я поступила так просто потому, что чокнутая...
 * * *
 У меня были деньги, тогда еще можно было поймать такси - крупные беспорядки начались немного позже, и куда вы думаете я отправилась? К дому Б.Б.
 Спустя час я уже стояла в начале знакомой улицы. При свете дня все выглядело иначе: аккуратно подстриженная зелень, бассейны, газоны, домики - все казалось каким-то кукольным, до того не вязалась здешняя тишина и благоденствие с тем, что мне довелось увидеть за время моих странствий по улицам.
 Идти было хорошо - Врач позаботился о легких удобных костылях, не тех, что натирают подмышки, а таких коротеньких, что закрепляются на локтях и запястьях - поэтому двигалась я быстро.
 Но треклятый дом будто сквозь землю провалился!..
 Я прошлась туда-обратно - нет и все! Тогда я обратилась к проходившему мимо юнцу с дорогим кожаным кейсом. Парень, по виду напоминавший мелкого клерка, - этакая глиста в галстуке, затянутом до помидорного цвета шеи и щек, - не удостоил меня ответом. Не знаю уж, чем я ему не приглянулась, трущобы вряд ли успели наложить отпечаток на мою физиономию: верно, сказалась привычка замечать только нужных людей. Он сел в стоявшую у обочины дорогую, с иголочки машину и укатил, раздуваясь от сознания собственного превосходства над всем остальным миром.
 - Чтоб тебе... застрять в пробке! - от души пожелала я ему.
 Поодаль шаркала метлой дородная чернокожая толстуха. В ответ на мой вопрос она с радостью бросила это скучное занятие.
 - Номер семнадцатый, говорите? Ага... - толстушка призадумалась. - В пятнадцатом Роузы... в шестнадцатом - владелец магазина... мерзкий тип, я вам скажу! - и жена его, тощая лошадь - не лучше, а уж детки!.. Ой, - она всплеснула руками, - да ведь семнадцатый - это тот самый, что сгорел два го-да назад!.. Кто, говорите, там жил?.. Да, нет же! там жили эти... как их... Ну, да!
Девчонка еще у них то ли повесилась, то ли отравилась: такая избалованная была, говорят, а тут, значит, что-то там не по ее вышло - ну, она и решила всех проучить... Попугать, говорят, хотела,а вышло вон как... Ну, и потом мамаша ее на себя руки наложила, что ли... или так померла, а папаша запил - да пьяный-то дом и спалил и сам сгорел.. Точно-точно! Как раз семнадцатый!.. Не сойти мне с места!..
 Услышанное меня просто ошеломило. Но ведь Б.Б купил дом года полтора назад и я его видела! Или я ошибаюсь? Честно говоря, вся эта неразбериха, постоянно присутствующая в моей жизни, уже начинала меня раздражать. Поразмыслив, я решила плюнуть на все и вернуться. В конце концов - я не частный детектив, и вообще надо радоваться, что до сих пор жива. Тем более, что теперь мне было ради чего жить.
 Злясь на себя за свое необдуманное бегство, я пыталась вспомнить, где живет Врач: я уже успела приказать себе забыть об этом - на всякий случай... Свернула к обочине, собираясь "голосоголосовать", - и глазам своим не поверила: таинственный дом был прямо напротив меня на другой стороне дороги! Стоял себе спокойненько и посматривал на меня глазницами зашторенных окон. Очень мирненько так выглядел и вполне обыденно. И номер красовался на жестяной табличке, прибитой к калитке: "17"- жирными такими, уверенными в себе, цифрами, чтобы, не дай Бог у кого не возникли подозрения в их правильности.
 Толстуха уже скрылась из виду и улица была пустынна - со мной всегда так. Ладно... Я покажу как играть со мной в прятки!..
 Решительным шагом, стуча резиновыми подошвами костылей как можно громче - для собственной храбрости, я пересекла улицу и очутилась у ограды. Без сомнения это было то самое место, откуда я так позорно улепетывала в тот вечер.
 Было тихо, но за этой тишиной ничего не скрывалось. Калитка, составленная из ажурных железных узоров, распахнулась легко, точно ее только что смазали. Когда я прошла, она резко закрылась, будто ее кто-то толкнул. Я ковыляла по дорожке, ведущей к парадному, и не слышала больше своих шагов - ну и пусть! Я слишком сердита, чтобы обращать внимание на подобные мелочи... Хотела позвонить и тут заметила, как поворачивается дверная ручка. Не скрою - мне стало не по себе, но из упрямства я двинулась дальше. Дотрагиваться до этой ручки было неприятно и я толкнула дверь костылем и вошла.
 Распахнув дверь пошире и придерживая ее плечом, я долго всматривалась в то, что предстало перед моим взором, прежде чем войти внутрь.
 - Эй! - крикнула я так, чтобы слышно было и на улице. - Есть кто-нибудь дома?..
 Тишина.
 Я заорала еще раз. Где-то в глубине дома послышался смех.
 - Прекрасно, - сказала я, - посмеемся вместе! - и, пройдя, оказалась в гостиной.
 Это была просторная, богато и со вкусом обставленная комната, но кругом лежал толстый слой пыли и пахло нежилым.
 Откашлявшись, я заявила:
 - Мне нужно видеть господина Б.Б!..
 И снова раздался этот дурацкий смех: он шел откуда-то сверху. Я подняла голову: на верхних ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, стояла совсем молоденькая девушка, скорее девочка, и, смеясь, показывала мне язык. На ней была до неприличия драненькая маечка, кожаные шорты и в качестве довершения наряда - массивное бриллиантовое колье на шее, которое было совсем уж не к месту, потому что девчонка стояла босиком.
 - Что, - спросила она, - сегодня мы смелые или снова дадим деру? Вот я прошлый раз обхохоталась, глядя, как ты улепетываешь, точно паук, которому оторвали половину ног! - и неожиданно скривившись, добавила: - Терпеть не могу калек! - и стала спускаться, нарочито покачивая бедрами, и всякий раз вытягивая ногу вперед во всю длину, чтобы полюбоваться ею, прежде чем опустить на ступеньку.
 Ножки у нее и в самом деле были классные, но не за этим я сюда пришла и уж совсем не ради того, чтобы мне хамили.
 - Деточка, - начиная закипать, спросила я, - где твои родители? Здесь вообще есть кто-нибудь, кроме маленькой чванливой стервы?..
 Она встала передо мной, подбоченясь и криво усмехаясь, - и тут я вспомнила, что это ее я видела тогда в кафе в день нашей последней встречи с Б.Б! Правда, тогда она показалась мне старше...
 - Родители? - фыркнула эта очаровательная крошка. - Они меня просто достали! Мало того: из-за них я отправилась на тот свет! Видите ли, у них машина вздумала сломаться у самого дома, а у меня все было рассчитано по минутам!..
 От этих слов - я, правда, не совсем ее поняла - во мне зашевелились былые страхи. Некстати вспомнился рассказ Толстухи, но... но этого быть не может! Ведь все выглядит так натурально...
Может, меня разыгрывают или я все-таки ошиблась домом? Девица плавно подпрыгнула вверх и медленно закружилась вокруг люстры. Я онемела.
 Насладившись произведенным впечатлением, моя собеседница с довольным видом плюхнулась в кресло.
 - И Б.Б твой - дурак! - ни с того ни с сего объявила она.
 Я уже было двинулась к двери, но эти слова заставили меня остановиться.
 - Я ему честно предлагала - женись в третий раз и все будет о'кей! А он - ни в какую!.. Что же это за любовь, если не хочешь выполнять желания любимой? - и она капризно надула губки.
 Тут только я заметила, что девица-то в тех местах, где ее тело было обнажено - прозрачная. Как дымчатое стекло... Например, сквозь ее ногу я могла разглядеть узор на обшивке кресла... Девчонка вдруг стремительно сорвалась с места - не могу поручиться, что ее ноги касались пола - подлетела к огромному музыкальному центру, стоявшему на низенькой подставке у стены, и включила музыку. Ритмично вздрагивая в такт глухим звукам ударных, она крикнула, стараясь перекричать динамики:
 - Потанцуем?..
 Нарочно или нет, но во время танца она медленно приближалась ко мне.
 - Не знаю, что у вас тут происходит, - пробормотала я, - но, похоже, мне придется разобраться во всем самой... - и поспешно стала подниматься на второй этаж, хотя по мне было бы лучше убрать-ся отсюда и побыстрее.
 Но то ли упрямство, то ли еще что-то, мешало мне отступить.
 Наверху было несколько комнат. Первая, куда я заглянула, служила, по-видимому, домашним кабинетом. Там стояли стеллажи с книгами, громадный стол, на котором громоздился компьютер, факс, несколько телефонов, еще что-то... Вторая по ходу комната оказалась, судя по разбросанным тряпкам и фотографиям мускулистых парней на стенах, - комнатой Девчонки. Следующая была пуста, то есть, там стояла какая-то мебель, но ничего занимательного. Открыв же дверь комнаты напротив, я почти мгновенно ее захлопнула.
 Нескольких секунд вполне хватило на то, чтобы рассмотреть лежащее на кровати неподвижное тело Б.Б. с синюшным лицом, в костюме, с руками, сложенными на груди, и унюхать очень скверный запах, наполнявший его усыпальницу. В том, что он был мертв, сомневаться больше не приходилось. Если бы даже я и захотела подробностей, никакая сила не заставила бы меня открыть эту дверь снова.
 Прислонившись к косяку, я боролась с тошнотой, а рядом бесшумно возникла Девчонка.
 - Воняет? - сочувственно спросила она. - Я-то не ощущаю запахов.
 - Что ты с ним сделала?!
 - Ну-у... - легкомысленным тоном протянула она, слегка смущаясь, - мне же надо как-то поддерживать свое существование... А этот собирался бежать и бросить меня - он, видишь ли, наконец-таки уразумел, что я за штучка! А тут еще кто-то наступил ему на хвост... или он кому-то...
 - Кому?! - встрепенулась я.
 - Не знаю! - раздраженно отозвалась девица, отворачиваясь. - Кто-то одолжил ему крупную сумму, потом он вернул, но вроде не все. Тогда они на него насели - не знаю, как они там поладили, но потом он про них случайно что-то узнал, а им это не понравилось... Да чего ты пристала?! - опомнилась она. - Меня ваша суета давно не трогает!..
 - Но, может, он упоминал какие-то имена?.. Названия? - настаивала я, позабыв обо всем.
 Она вдруг разозлилась, резко повернулась ко мне и прошипела прямо в лицо:
 - Издеваешься, да? Ты, что - до сих пор не уразумела, с кем имеешь дело?! Его женушки, эти тупоголовые курицы, тоже считали меня просто его любовницей... Это меня-то!..
 - Я прекрасно поняла с кем имею дело - холодно ответила я, а у самой - мурашки по коже! - С самовлюбленной избалованной пустышкой... С неудачницей! - мстительно закончила я, радуясь, что отплатила за "калеку".
 Поверьте, ничто так не уязвляет современного человека, как клеймо неудачника! - и неважно, сам ли он считает себя таковым, или же это слово произносят чужие уста. Ее лицо исказилось до неузнаваемости:
 - Ты у меня еще попляшешь!..
 Но мне вдруг пришла в голову замечательная идея и я бегом бросилась в кабинет Б.Б: должна же быть хоть какая-то зацепка! Я рассуждала, что те, кто охотились за ним, а теперь за мной, - не успели побывать здесь. Ведь Детектив сказал тогда, что на какое-то время потерял меня из виду - несомненно, это было в тот момент, когда я приблизилась к заколдованному дому. Значит, не исключено, что не всякий мог сюда попасть. Во всяком случае, я очень на это надеялась. Может, мне и повезет...
 Я обшарила все ящики письменного стола. Попалась записная книжка - я сунула ее в карман и принялась за содержимое компьютера. Он включился и заработал, повинуясь моим командам, и меня совсем не смущало то, что он не был включен в сеть.
 Пришлось просматривать все подряд. От такой напряженной работы у меня заболели глаза, да еще эта настырная девица порхала вокруг, неся всякую чушь.
 - Тебе положено тяжко вздыхать, стонать и греметь цепями, - отмахиваясь, заметила я ей.
 По-моему, она совершенно не улавливала разницы между порядочным привидением и занудной осенней мухой!
 И тут я неожиданно почувствовала себя плохо. Голова закружилась, потемнело в глазах...
 - Я высосу из тебя всю твою силу по капельке! - томно сказала девица и, хихикая, разлеглась на столе. - Того, что я вытянула из Б.Б и заберу у тебя, хватит, чтобы переместиться в Париж!O, mon Paris! - мечтательно промурлыкала она. - Я поселюсь в Лувре или в каком-нибудь прелестном старом замке на берегу Луары - и буду развлекаться, пугая туристов... Среди них попадаются такие хорошенькие мальчики!..
 - Боюсь, там уже все схвачено, - просипела я через силу, мне не хватало воздуха. - В тех краях ценятся более древние экземпляры - Мария Медичи, например...
 Но через мгновение мне уже стало не до шуток. Дело принимало серьезный оборот и самым плачевным было то, что я не могла ничего поделать. Силы покинули меня, я упала и осталась лежать, словно воздушный шарик, из которого медленно выходит воздух.
 - Я развлеку тебя, чтобы ты не скучала! - крикнула она, взмывая под потолок. - Я покажу тебе полтергейст - недавно научилась...
 Она хлопнула в ладоши и вся мебель в комнате принялась топтаться и приплясывать, будто порядочной мебели больше нечем заняться.
 - Хей! - завопила Девчонка в восторге - Начинаем нашу вечеринку!..
 Веселье только-только начало разгораться, как раздался троекратный стук. Он перекрыл кряхтенье и топанье взбесившихся вещей, заставив их как попало замереть на месте.
 Из стены, плечом к плечу, в комнату ввалились два дюжих молодца с бритыми затылками - ни дать ни взять два переевших анаболиков качка. Только вот рыла у них были свиные да на бритых головах недвусмысленно торчали рога, не оставляя никаких сомнений в их национальной принадлежности. Они не обратили на меня никакого внимания и четким строевым шагом, все также плечом к плечу, двинулись к девице. Привидение или кто оно там завизжало нечеловеческим голосом - у мня волосы на голове встали дыбом от этого звука!
 - Дяденьки, не надо! - зарыдала она - Не надо!
В одно мгновенье это созданье превратилось в насмерть перепуганную девчонку и мне стало так ее жалко, словно это и не она вовсе только что собиралась меня убить. И тогда я отмочила еще одну штуку - что с меня взять-то, с ненормальной! - сорвала с шеи крестик и сунула им под нос:
 - Оставьте ребенка в покое!..
 Они притормозили, взрывая копытами ковер.
 - Мы при исполнении! - угрюмо буркнул один.
 - Мне плевать… - заявила я, клацая со страху зубами.
 Они переглянулись и дружно поскребли в затылках - я прямо-таки слышала, как у них там ворочаются шестеренки. Вдруг один из них оживленно задвигал пятачком:
 - У-уу... Тут еще есть чем поживиться!..
 Но второй, видать, по натуре был буквоедом: он лапой вытащил откуда-то какие-то свитки и возразил:
 - Тот у нас не значится...
 - Какая разница! - отмахнулся первый. - Не видал я что-то праведников - бери, не прогадаешь!..
 И они исчезли, а через секунду появились вновь, волоча подмышки визжащего и упирающегося Б.Б.
 - Мы еще вернемся за тобой, крошка! - пообещал один из них напоследок, обращаясь к съежившейся от страха Девчонке, а мне молча показал кулак.
 Я ответила ему интернациональным жестом. Наверное, надо было осенить их крестом, но на это у меня ума не хватило.
 Троица с воплями ухнула вниз и исчезла, оставив глубокую черную дыру, которая постепенно затянулась.
 - Что со мной будет? - всхлипнула Девчонка. - Я не хочу туда! Не хочу!..
 - Покайся, - предложила я неуверенно, не зная как ее утешить. - Бог прощает раскаявшихся грешников...
 - Ох! - снова всхлипнула она - Да я столько всего натворила!..
 Не мне бы читать проповеди, но я убеждала ее как могла, а она становилась все прозрачнее.
 Наверное, я не смогла найти нужных слов, потому что она вдруг выкрикнула:
 - Да пошла ты! Ты такая же зануда, как все!... Ненавижу вас, лицемеры!.. - и легким облачком выскользнула в окно.

 Оставаться здесь было небезопасно - мало ли кто еще явится?.. Я торопливо собрала со стола валявшиеся там дискеты и сунула их к записной книжке. В хрустальной пепельнице лежала большая дорогая зажигалка. Я задумчиво щелкнула крышкой - в моей руке заплясал оранжевый язычок пла-мени. Что уже раз сгорело... И я поднесла живой огонек к бархатным портьерам: огонь - лучшее средство от нечисти...
 Пожар занялся так быстро и весело, что я едва успела спуститься и добежать до выхода, а пламя уже перекинулось на первый этаж.
 
 Никто из собравшейся толпы зевак не мог понять, отчего вдруг загорелся воздух на пустыре, и никто не обратил внимания на стоявшую поодаль молодую женщину, опиравшуюся на костыли.
 Но еще более удивительно, что ни один человек не заметил, как подъехала к ней темно-вишневая карета, запряженная шестеркой черных лошадей.
 На пустырь, завывая, вползали пожарные машины, а женщина села в карету и умчалась в неведомое. И только бродячая собака долго беспокойно обнюхивала землю, где она стояла, а потом подняла морду и завыла...
 * * *
 Дверь его квартиры была взломана: кто-то со знанием дела отключил сигнализацию. Исчезло все, что он привез из экспедиции. Пропали еще кое-какие вещи, но было ясно, что брали наобум, для отвода глаз.
 Взбешенный, Джем набрал номер комиссариата:
 - Нам сейчас некогда заниматься всякой ерундой! - довольно грубо ответил дежурный.
 - Ерундой?! Да я вам на блюдечке поднесу воров, вам нужно только арестовать их! - и он продиктовал номер белого форда и адресок, где оставил на чердаке своего странного приятеля.
 Теперь ему стало ясно, что вся комедия была затеяна с тем, чтобы выманить его из дома. Видимо, знали, чем он занимается, следили с самого приезда - и подловили... И как он мог попасться на эту удочку?
 Люди из полиции прибыли часа через два - хмурые, с воспаленными усталыми глазами: всю ночь простояли в оцеплении, а теперь - извольте искать какое-то барахло!
 - Это не барахло! - вспылил Джем, но вовремя опомнился и деланно спокойным тоном разъяснил невежам, чего лишилось государство в его лице.
 - Ну, все равно... - буркнул один, а другой упрекнул:
 - Зачем же было дома держать такие ценности!..
 Они сняли отпечатки пальцев, сделали снимки, составили протокол. Все это не очень-то их занимало, и Джем чувствовал бессильную злость, понимая, что дело, скорее всего, просто спустят на тормозах. Если вообще будут им заниматься...
 Но среди ночи его неожиданно подняли с постели:
 - Полиция! - и без долгих объяснений отвезли в участок.
 Там его заперли в пустой холодной комнате, куда вскоре вошли двое: комиссар и еще один.
 - Я что - арестован?..
 - Нет, пока... Нам нужны сведения о человеке, что скрывался по указанному вами адресу.
 Прошедшие двое суток, полные неприятностей, сказались на его реакции, поэтому он не сразу понял, о ком идет речь.
 - Я посылаю людей на этот чертов чердак, - еле сдерживаясь, пояснил комиссар, - троих отличных молодых ребят - и потом их находят мертвыми! На какого дьявола они там напоролись?..
 Услышанное повергло его в отчаянье: " Этот псих опасен... Я так и знал! Я чувствовал!.."
 - ...Его приметы? - растерянно переспросил он, пытаясь собраться и сосредоточиться. "Господи, если он и вправду слышит меня?.."Его приметы? - растерянно переспросил он, пытаясь собраться и сосредоточиться. "Господи, если он и вправду слышит меня?.."
 Но эти двое не собирались отступаться, они хотели отплатить за смерть своих товарищей - смерть страшную и загадочную.
 Они вытягивали из него сведения по крупинкам: рост... вес... особые приметы... походка, манера держаться... цвет глаз... Глаза! Он вдруг понял, что же было все-таки приметного в этом бледном подобии человека - его глаза! В них жила старая, неизбывная боль. Тоска... Тоска человека, утратившего самое дорогое в жизни, - и оттого эти глаза казались мертвыми... Это все эмоции, перебил он сам себя. Но как об этом рассказать? Он попытался, но получилось нечто нечленораздельное, и он беспомощно замолчал. Они переглянулись, и один нажал кнопку, вмонтированную в стол.
 Его отвели в другую комнату. Усадили, надели на голову шлем, похожий на мотоциклетный, только шире, на глаза - огромные очки с толстыми многослойными линзами:
 - Смотрите на экран и попытайтесь мысленно воспроизвести образ этого человека!..
 Он честно старался, но у него не получалось.
 Потом он почувствовал, как в его шею входит игла. Очнувшись, он увидел на экране лицо, отдаленно напоминавшее его таинственного знакомого. Молодой полицейский, наблюдавший за процедурой, хмыкнул:
 - Этого парня точно на конвейере делали!..
 Под воздействием специальных препаратов он выложил им все, как было. Ему сделали экспресс-анализ, но не нашли в организме никаких посторонних примесей или инородных тел.
 К утру его отпустили.
 * * *
 -... Мы обнаружили отпечатки в его квартире - те же, что и на чердаке, - и на стол комиссара легла стопка бумаг. - И вот, что интересно...
 Прочитав предоставленный ему отчет, комиссар нахмурился:
 - Только этого нам не хватало! Особенно сейчас...
 - Вы полагаете, такое возможно? - с сомнением спросил тот, кто принес бумаги.
 - Что вы задаете дурацкие вопросы?! - взорвался Комиссар. Пар, копившийся в нем с того момента, когда он получил известие о гибели своих людей, рвался наружу. - Сами не видите? Или читать разучились?..
 Побушевав немного, он успокоился, лицо его приняло обычное сосредоточенно суровое выражение.
 - Проверьте, чем занимался этот Александер, особенно все его передвижения во времени, - и приставьте к нему наших людей... Нет, лучше займитесь этим лично.
 - Но этим делом заинтересовалась Секретная служба...
 - Пусть интересуются! А мы тем временем понаблюдаем.
 * * *
 На предутренних улицах было неуютно и неспокойно. Несколько раз Джем слышал отдаленные хлопки выстрелов. "Дернуть бы отсюда," - с тоской думал он, - " да денег нет..."
 Деньги!.. Он лихорадочно соображал, где бы разжиться: продать машину? - за нее сейчас не дадут столько, сколько она стоит... Чертовы беспорядки!.. А платить все же придется, кто бы не пришел к власти в результате происходящих катаклизмов, иначе - тюрьма: государство не любит должников. Вот если бы ему удалось смыться, пока не кончился этот бардак...Можно даже попробовать сделать это нелегально и, если получиться - он сменит имя, прошлое... Он просто исчезнет и не станет никому ничего платить. Но чтобы это осуществить... Да и кому он будет нужен в чужой стране без денег? Угораздило же его так влипнуть! Проклятые грабители!..
 Он почти бежал, не замечая, что разговаривает вслух. Комендантский час еще не кончился и его остановил патруль. У него был пропуск, выданный в комиссариате, но он забыл про него и стал сопротивляться. Военных было пятеро и еще один в полицейской форме. Они избили его и собирались пристрелить, как вдруг все пятеро без звука повалились наземь, а тот, что был из полиции, нагнулся к нему. Он узнал эту плутоватую физиономию.
 - Я отвезу тебя домой, - сказал Лейтенант, - а по дороге потолкуем...
 * * *
 - Чем обязан? - спросил Джем, вытирая в машине разбитое лицо и ощупывая языком кровоточащие десны.
 Его спаситель не стал ходить кругами.
 - Я навел тут кое-какие справки... Словом, я помогаю тебе, а ты отрезаешь мне жирный кус от дядюшкиного пирога.
 - Почему я должен тебе верить? Ты уже раз надул меня!..
 - Ты меня тоже. Сам денежки рисуешь?..
 - Я не дурак...
 - Я это знаю.
 - ... и не собираюсь ни с кем делиться.
 - Придется. Иначе у меня вдруг появятся доказательства, что это ты спровадил родственничка на тот свет... А это тебе, чтобы ты убедился, что я могу пригодиться, - и полицейский протянул ему толстый конверт.
 - И чего ты привязался ко мне? - Джем в сердцах сплюнул прямо на пол салона его машины.
 - Я слишком долго ждал подходящего случая - надоело щипать по мелочам. Понимаешь, парню из низов нелегко устроиться в этой жизни. Ты же вполне мне подходишь... - доверительно нахально сказал полицейский. - У тебя усы в сметане, а потому ты будешь посговорчивее, чем кто-либо другой на твоем месте. Не беспокойся: твой дядюшка переводил деньги в разные банки заграницей в хорошей твердой валюте. С его деньгами ничего не случиться - и тебе будет на что шиковать до конца своих дней, даже если ты получишь всего половину...
 - Половину? Не много ли ты хочешь?!
 - Информация того стоит - и у меня есть возможности ее добывать. И не забудь о наследнице, а то ведь можешь вообще остаться на бобах...
 На Александера вдруг снизошло озарение:
 - Так это ты продал меня этому типу? - Лейтенант замялся, но потом кивнул.
 - Почему же я до сих пор на свободе, если легавым все обо мне известно?
 - То, что знают все - ничего не стоит, а я интересуюсь тем, что еще имеет товарный вид. В полиции знают только о твоих неприятностях со Службой времени - я же "купил" тебя у Итальянца. Надо сказать, ты мне дорого стоил.
 - С каких это пор Итальянец взял привычку резать кур, несущих золотые яйца? Что-то это на него не похоже!..
 - С тех самых, как я кое-что про него разнюхал. Думаешь, он просто так двинул за кордон? - Лейтенант самодовольно усмехнулся. - Как бы не так! Просто он слишком много наболтал - и теперь он фактически покойник. Все, что посущественнее, я поведал своему начальству - погоны не за так цепляют! - а кильку вроде тебя оставил себе про запас.
 - Ладно, хватит набивать себе цену! Итальяшка меня больше не интересует... Так ты хочешь сказать, что мой старик на самом деле мертв?
 - Я этого не знаю. Все что я успел накопать - в этом конверте.
 Высаживая его из машины, Лейтенант подмигнул на прощанье:
 - А если твой старикашка и жив - так это недолго исправить!..
 * * *
 Дома он открыл конверт Лейтенанта.
 Там было три листка. На одном - номера счетов, фамилии, названия банков и суммы - все, вплоть до даты перечисления той или иной суммы на счет. Александер понял, что Лейтенант действительно кое-что может по части разнюхивания чужих секретов.
 Второй листок представлял собой копию решения некого Особого суда. Вверху стоял гриф "совершенно секретно". Скупые канцелярские фразы гласили, что двадцать шесть лет назад его дядя был приговорен к восьми годам тюремного заключения за действия, приведшие к гибели человека. В чем заключались эти действия и кто погиб - ни слова.
 На последнем листке была копия свидетельства о рождении, из которого следовало, что двадцать семь лет назад у одной особы родилась дочь Лора. Имя этой женщины было ему незнакомо, зато в графе "отец" стояла фамилия его дяди. Очевидно, признав свое отцовство, дядя не захотел жениться ( или его пассия, зная характер возлюбленного, не решилась выйти за него замуж! ) Могли быть и другие причины, помешавшие этому браку, - Джем даже тешил себя
надеждой, что это простое совпадение и человек, указанный здесь, - вовсе не его дядюшка, но как бы то ни было - проблема существовала.
* * *
 К полудню Джем сумел привести себя в порядок - у него был большой опыт по части зализывания ран, приобретенный в самых разных точках земного шара, причем, по преимуществу, это были места, удаленные от цивилизации. Критически осмотрев себя в зеркале, он решил, что вполне сойдет за добропорядочного обывателя, хотя патрульные утром постарались на совесть. Лейтенант ска-зал, что ему нечего беспокоиться насчет тех парней: очнувшись, они ничего не вспомнят, а если кто-то что-то и заподозрит - можно будет все списать на каких-нибудь случайных головорезов, тем более, что они так и не успели проверить его документы. Однако, некоторые опасения у него все же были и он долго размышлял, стоит ли ему вообще сегодня выходить из дома. Заня-тия в Университете были отменены ввиду чрезвычайной ситуации на неопределенное время. Правда, ему позвонил один студент-иностранец, посещавший его семинар, и напросился на встречу, но Джем рассудил, что студент может подождать, и назначил консультацию на послезавтра.
 Машину он продал в тот же день. Продал, скрипя зубами от досады: за свою красавицу он получил едва ли половину того, что она стоила, а ведь тачка была новехонька! Но выбирать не приходилось - мародеры пригоняли машины из опаленных "локальными боевыми операциями" провинций по смехотворно низким ценам, особенно такие, где был поврежден бортовой компьютер, и надо было радоваться, что он вообще получил хоть что-то. У него мелькнула было мысль продать квартиру, но маклер назвал такую смешную цифру, что Джем выставил дельца за дверь:
 - Я еще не голодаю!..
 Но похоже было, что скоро ему придется испытать и это: к нему заявился судебный исполнитель и описал все имущество.
 В поисках выхода он на следующее утро позвонил Очкарику - обращаться к другим было бесполезно: он как-то не успел обзавестись настоящими друзьями, но никогда не винил в этом себя.
 - Не знаю, потяну ли я такую сумму... - задумчиво прогундосил тот, выдернутый ранним звонком из постели.
 - Одолжи мне хотя бы половину! - взмолился он. - Они всерьез собираются наложить на меня лапу, но я попробую уговорить их, чтобы в рассрочку...
 - Половину я, пожалуй, смогу...
 - Тогда вот что: пустишь меня к себе на постой? Я - тихий...
 Джем быстро подсчитал в уме, что если к деньгам Очкарика добавить стоимость его холостяцкого гнезда - но только надо будет поторговаться как следует! - то может ему и хватит, чтобы уплатить штраф чинушам из Службы времени.
 Едва он успел закончить разговор, как ему снова пришлось взять трубку. Звонили из полиции.
 "Неужели прознались-таки про вчерашнее?" - с ужасом думал он, одеваясь и выскакивая на улицу.
 Но в участке ничего не знали, более того - его персоной никто и не интересовался. Испытав мгновенное облегчение, он тут же помчался домой, обуреваемый нехорошими предчувствиями.
 Судьба продолжала издеваться над ним: кто-то опять успел за это время побывать у него и основательно там похозяйничать - во всех комнатах был полностью вскрыт паркет, ковыряли стены и потолки, двери были сняты с петель и вид имели весьма жалкий. Неизвестные срезали даже водопроводные трубы, благо воду в дома подавали теперь нерегулярно. Вызванная аварийная команда пе-рекрыла краны, но чинить ничего не стала - у них хватало забот и без него.
 - Гм... - задумчиво протянул маклер, оглядывая его квартиру тем же вечером, - мне казалось, что в городе еще не было ни бомбежки, ни землетрясения. Меня, парень, все еще интересует твоя конура, но теперь ей нужен капитальный ремонт. Так что, не обессудь: старой цены я не дам...
 * * *
 Они ехали в редакцию на машине Очкарика.
 - Что тебе сказали в полиции?
 - Отпечатки те же, но в картотеке они не значатся.
 - Но, может, ты все-таки подождешь и не будешь пока сворачивать дело? Неизвестно ведь, как поведут себя новые хозяева, а у всех наших - семьи, дети...
 - А ты можешь предложить мне что-то другое? - зло переспросил Александер.
 - Да…
 - И что же?
 - Есть люди... - как-то неопределенно ответил Очкарик.
 - Хочешь предложить мне нелегальщину? Всякие там листовочки-прокламации? - тот молча кивнул. - Нет. В политику я не лезу - меня все это не касается! Пусть загрязняют эфир и сети, а я не собираюсь подставлять свою задницу!..
 Очкарик не захотел вступать в спор, пробурчав что-то вроде "не одни, так другие...", и Джем замолчал, следя за дорогой. Бесцветный так и не появлялся с тех пор, как он оставил его на чер
аке, и Джем все время был начеку. Может быть, поэтому он и заметил эту проклятую машину, хотя теперь его преследователь был осторожен.
 - Это снова он! И номера сменил...
 - Кто? - не понял приятель.
 - Вон, видишь? Этот тип следит за мной, с тех пор как я приехал...
 - Ты уверен? Может, тебе показалось?..
 - Слишком много мне последнее время кажется! - зло отозвался Джем. - Надо попробовать оторваться или увести его за город...
 Ему надоела эта игра, когда кто-то что-то ищет. Пора взять инициативу в свои руки, а то как бы ему не пришлось отправиться в неизвестность вслед за дядюшкой!
 * * *
 Попетляв по городу, они вырвались на Восточное шоссе.
 - В сорока милях отсюда, чуть в стороне от дороги, есть заброшенная ферма - хорошо бы заманить его туда, а там попробуем потолковать! - сказал Джем, - Но надо опередить его, чтобы выиграть время и успеть спрятаться...
 Очкарик поддал газу. Его "старушка" тревожно завывала на поворотах, однако, они успели оторваться от форда на приличное расстояние, поскольку тот по-прежнему делал вид, что вовсе не интересуется ими.
 На заброшенной ферме ничего не изменилось. Тишина, запустение, грустный ветер... Когда-то он приезжал сюда с... Нет, не нужно воспоминаний! Особенно сейчас... Пока хватит того, что он знает, где спрятать машину и где им притаиться в ожидании "гостя".
 - ... Лезь сюда... Осторожней!..
 - Ого! Вот это да!.. А что это?..
 - Ребятишки хозяина выкопали - играли в войну. Этой заразе и в голову не придет, что здесь что-то есть, а уж тем более - что тут кто-то прячется...
 Они видели, как та машина остановилась неподалеку от фермы и съехала с обочины в заросли.
 - Думаешь, он успел заметить, что мы свернули сюда?
 - Надеюсь...
 - А если он - не один? - рассудительно спросил Очкарик, оставаясь совершенно спокойным.
 Это было в его характере: Джему иногда казалось, что ничего в мире не способно вывести его друга из равновесия. " Это все оттого, что я плохо вижу," - шутливо говаривал по этому поводу Очкарик, - " а в нужный момент очки просто падают у меня с носа"...
 - Если их много, - жестко ответил Джем, в отличие от приятеля он не в силах был оставаться спокойным, - я хотя бы полюбуюсь их личиками!..
 Личико оказалось одно - здоровенное и черное. Стараясь остаться незамеченным, его обладатель проник на территорию фермы. Джем был вынужден признать, что для человека с такой комплекцией у него это неплохо получилось: если бы он не следил за ним с самого начала, то и не заметил бы, что здесь есть еще кто-нибудь кроме них.
 - Где же этот твой поклонник? - прошептал Очкарик. - Что-то я никого не вижу...
 - Ти-х-хо... - Джем приметил, как шевельнулись верхушки бурьяна на подступах к дому.
 Черномазый хочет пробраться внутрь... Отлично! Возле самого их убежища росло огромное развесистое дерево, по его ветвям - если, конечно, ничего не изменилось - можно попасть на верхний этаж.
 - Жди здесь, - беззвучно, одними губами приказал он.
 - А если он вооружен? - не унимался Очкарик.
 - Заткнись... Услышишь стрельбу - беги к машине и дуй в город.
 Подождав, пока детина проскользнет в дом, Джем быстро вылез из своего укрытия и проворно вскарабкался на дерево. Толстая ветка, шириной с его предплечье, по-прежнему вела в окно спальни, но теперь она была совсем сухая. Он решил рискнуть.
 Старое дерево треснуло, когда он был почти у цели, но он успел перескочить на подоконник, порезав пальцы о торчащие в раме осколки выбитого стекла. Бесшумно спрыгнув вниз, он, крадучись, подобрался к полуоткрытой двери, ведущей в коридор, и весь обратился в слух... Звенящая тишина... Вдруг - легкий шорох: тот парень был внизу.
 Джем выскользнул в коридор и осторожно глянул вниз. Чужой силуэт мелькнул в кухонном проеме. В его руке он успел заметить пистолет. "Накаркал, Четырехглазый!.." По левую руку от него зиял выбитой дверью чулан. Когда-то там хранилось много полезных вещей... Он прокрался туда, но единственным, чем удалось поживиться, оказался кусок грязной, но еще крепкой веревки.
 Чужой, судя по звукам, был все еще на кухне и он змеей скользнул вниз и притаился у двери. Если этот амбал решит выйти через другую дверь на улицу, то все впустую... Но тот не собирался уходить. Огромная темная фигура вдруг возникла прямо перед ним - бесшумно и совершенно неожиданно. Джем даже вздрогнул, но оказался проворнее своего противника: его руки сноровисто накинули на чужую шею удавку - и сразу же прогремел выстрел.
 Он почувствовал, как горячим опалило плечо... Больно... Потекло что-то мокрое... Он едва осознал, что это - кровь, как чужие руки вцепились в него, пытаясь избавиться от смертоносных пут. Он продолжал закручивать веревку, перед его глазами была только черная лоснящаяся кожа, покрывшаяся крохотными бисеринками пота... Чужой резкий запах... Они упали на пол и он умудрился отпихнуть ногой пистолет, который негр уронил, схватившись за веревку. Противник уже хрипел, но вдруг, собрав все силы, нанес нападавшему страшный удар головой в лицо...
 Он очнулся оттого, что кто-то немилосердно лупил его по щекам... Очкарик! Черный громила без сознания лежал на полу вниз лицом, сквозь короткие курчавые завитки волос сочилась кровь, а рядом валялась лопата со сломанным черенком.
 - Ты поступил мудро, - еле выговорил Джем, поняв, что Очкарик вместо того, чтобы удрать, поспешил к нему на выручку.
 - Он - живой, - флегматично заметил тот.
 - Вот и отлично...
 Шатаясь, Джем поднялся и все той же веревкой связал темнокожему руки.
 - Найди что-нибудь - ноги связать...
 Он спеленал лежащего на полу как куклу, и перевернул на спину. Тот, не приходя в сознание, застонал.
 - Поищи где воды... Приведу его в чувство...
 А когда открылись незнакомые черные глаза и в них появилось осмысленное выражение, он жестко сказал:
 - Теперь, Четыре Глаза, лучше уйди. Тебе не по душе придется то, что я буду делать...
 * * *
 Он ничего не добился. Ни слова. Пленник только шипел от боли и плевался розовой слюной, пытаясь попасть мучителю в лицо. Потом он потерял сознание.
 - Хватит! - заорал Очкарик, видя его бесплодные попытки привести пленного в чувство. - Ну, ты и скотина! Я и подумать не мог...
 - Он убил бы меня и не прослезился! - огрызнулся в ответ Александер. Он ослабел от потери крови и от пережитого. - Я тебе не заплечных дел мастер! Думаешь, меня это все позабавило?!
 - Его нужно отвезти в больницу... - угрюмо заявил Очкарик.
 - Рехнулся?! Что мы там скажем?
 - Подобрали на дороге...
 - Да! Там все дураки сидят!.. Его надо добить… - сказал и сам ужаснулся своим словам.
 - Нет, - хладнокровно ответил Очкарик и подобрал валяющийся пистолет. - Этого я тебе сделать не дам.
 - По-твоему, лучше оставить его подыхать?..
 - Мы отвезем его в больницу...- твердо повторил друг. - Я отвезу.
 Подчиняясь его жесткому тону, а точнее - дулу пистолета, Джем помог перетащить обеспамятевшего пленника в машину.
 - Не отмоем потом... Кровищи-то! - буркнул он.
 - Меньше надо было в нем ковыряться! - с внезапной ненавистью выдохнул Очкарик. - И что на тебя нашло? Отвезли бы в полицию - пусть разбираются!
 - Ишь ты, благодетель какой! Там бы его отметелили почище нашего! Добреньким хочешь прожить? Не получится!..
 Пленный вдруг что-то простонал. Джем встрепенулся:
 - Что? Что он сказал?! Ты слышал?..
 Четыре Глаза нагнулся над темнокожим, потом неуверенно пожал плечами:
 - Он сказал, по-моему, "белый слон"...
 - Белый слон?! Белый слон... Чтобы это значило?..
Тело пленного внезапно выгнулось дугой, глаза открылись. Сверкая белками, он вонзил безумный взгляд в ночную темноту. Его затрясло, он снова неестественно выгнулся, точно невидимые руки ломали его тело - так, что от напряжения глаза вылезали из орбит. Из горла пленника вырвался чудовищной силы крик - непонятные слова на чужом языке. Он выкрикнул их в ночь вместе со сгустками крови и затих, закатив глаза.
 - Что это с ним? - Очкарик быстро пощупал его пульс. - Жив... Поехали скорее!
 - Подожди, - ответил Джем. - Я забыл в доме свитер.
 Волоча через силу ноги, он вернулся на кухню. Подобрал свой свитер - он снял его, чтобы не запачкаться, - и вдруг услышал этот звук. Кричало животное. Огромное животное кричало от ярости - кипящей бешеной ярости - вот, что пришло ему в голову, когда он услышал э т о. По спине пробежала предательская дрожь.
 - Нет... - прошептал он. - Этого не может быть... - и в тот же миг стену проломили огромные, в рост человека, бивни.
 Он еще успел разглядеть желтые прожилки на кости и горящие красным злые глазки-угли. Толстенный черный хобот схватил его ногу, норовя расплющить, но он вывернулся и бросился наружу. Гигант шагнул за ним, ломая грудью стену. Оглянувшись, Джем не увидел звезд: чудище заслоняло собою небо.
 - Стреляй!!
 Чудом он успел запрыгнуть в машину и она рванула с места. Он вырвал у Очкарика пистолет и, не целясь, выстрелил. Фары выхватывали из темноты куски дороги, пляшущие деревья, кусты...
 - Скорей!..
 Очкарик, сжав зубы, пригнулся к рулю. Раненый темнокожий в забытьи валялся на заднем сиденье рядом с Джемом, голова его сползла почти на дно машины. Джем высунулся в окно и снова выстрелил. Раздался оглушительный трубный рев. Гигантская махина нагоняла их - они ощущали, как под ее ногами содрогается земля. Горящий огнем глаз вдруг оказался совсем близко - Джем при-целился и выстрелил несколько раз. Чудовище исторгло вопль боли и тут машина подпрыгнула на ухабе, темнокожий ударился головой о дно и очнулся, но черная громадина уже исчезла.
 - Куда делся этот чертов переросток? - еле выговорил Джем. - Неужто я его подстрелил? - язык отказывался ему повиноваться.
 - Угу... - отозвался Очкарик, его голос немного дрожал. - Не забудь при случае вернуться за трофеем...
 - Да иди ты...
 Пленник снова потерял сознание.
 Вернувшись в город, Очкарик оставил его у ворот больницы Св. Луки и, отъехав квартал, позвонил из таксофона в приемный покой.
 - Зря ты, - упрекнул его Джем, ждавший все это время в машине, - они наверняка фиксируют все звонки.
 Сам он не захотел обращаться за помощью, на глазок определив, что пуля прошла навылет.
 * * *
 ...Мраморные колонны уходили ввысь - туда, где алмазными искрами сверкали глыбы хрусталя. Огромный зал был полон. Тихие скользящие шаги и приглушенный говор сотен гостей создавали строгую торжественную атмосферу. Все чего-то ждали... Вдруг над головами собравшихся пролетел шорох: "Королева!... Королева!..." Распахнулись высокие, облитые позолотой двери, и Ее Величество стремительно вступила в Тронный зал.
 - Господа! - воскликнула она, останавливаясь посреди почтительно расступившейся толпы и обращаясь ко всем сразу. - Дракон... Егеря видели его на днях в лесах на востоке. Он движется к Городу.
 Кавалькада тяжело вооруженных рыцарей выехала из главных городских ворот на закате. Багровый глаз солнца смотрел им вслед.
 Спустя три дня королевское войско пересекло Центральную равнину и углубилось в дремучие, почти нехоженные леса. Им удалось выкурить Дракона из леса и загнать его в горы, где он застрял в слишком узком для него ущелье. Говорили, что его негодующие вопли и грязная брань были слышны на десять миль вокруг.
 Я же всего этого не видела, опростоволосившись, как всегда: отбилась от охотников, потеряла лошадь, и вот уже второй день скиталась по топкой болотистой местности, поросшей осокой и камышом.
 Выбившись из сил, я присела прямо на мох маленькой, изумрудного цвета, лужайки. Зверски хотелось есть, а еще больше - пить. Вдруг мне почудилось, что я тут не одна. Оглядевшись, я приметила чью-то зеленоватую, в пупырышках, морду. Она выглядывала из какого-то подобия норы, сложив перед собою ручки , и очень походила на суфлера в будке.
 - Эй! - позвала я. - Иди сюда...
 - Чевой-то? - благожелательно отозвалась морда, не двигаясь с места. - Мне и отсюда хорошо видать...
 - Как бы мне попасть обратно в Город?
 Морда призадумалась.
 - Отсюда через болота, да там еще дня четыре ходу... Я бы тебе показал тропку, да темнеет уже, а по ночам здесь много всяких шляется, которым все равно кого есть. Но ежели хочешь, могу подыскать хорошее местечко для ночлега...
 Выбирать не приходилось.
 Морда с громким хлюпом вылезла из своей норы, точно пробка из бутылки, и поскакала впереди, показывая куда ступать. По виду мой новый приятель напоминал огромную, примерно мне до плеча, жабу.
 - Я буду Чичимор, - сообщил он на ходу, смешно поднимая в стороны длинные перепончатые лапы и шлепая ими по грязи.
 Вскоре мы выбрались на просторное сухое место, где стояло несколько травяных хижин. Рядом паслись хулиганистого вида козы. Чичимор подошел к одной хижине и нырнул в ее душную глубину.
 - Ты еще дрыхнешь, бесстыжая?! - услыхала я его возмущенный голосок.
 Из хижины выплыла, колыхаясь, необъятных размеров зеленая квашня. На ее макушке прилепились две тоненькие, кое-как заплетенные, белесые косички. С трудом разлепив выпуклые блестящие глазки, квашня с любопытством уставилась на меня.
 - Сестрица моя, - торопливо представил квашню Чичимор и, обращаясь к ней, пригрозил: - Вот подожди! Заведу тебе корову - будешь на заре подыматься!
 - А у ме-еня... - невозмутимо зевнула сестрица, - ...и ко- ро-о-о-ва бу-дет поздно встава-ать... - и, как ни в чем не бывало, удалилась обратно в хижину и вскоре оттуда донесся могучий храп.
 - Через нее жениться никак не могу! - пожалился пупырчатый. - Положено сначала ее замуж выпихнуть, да кто ж такую возьмет!..
 Ночью на болоте звенели комары, пели лягушки. В хижину неожиданно сунулась было чья-то длинная зубастая голова, перепугав детишек. Взрослое население хижины переполошилось, и вооружившись дрекольем, с помощью соседей изловило нахала.
 - Вот, - поутру радостно объявил Чичимор. - на нем и поскачешь - домчит как вихрь!
 "Вихрь" понуро топтался на толстых фиолетовых лапах и скалил белоснежные зубья. По-моему, ему вовсе не улыбалось куда-то скакать - кажется, подобный способ передвижения этой помеси бегемота с крокодилом вообще не был знаком. Признаться, и мне не больно-то хотелось на нем "мчаться"...
 - Он, верно, опасен?..
 - Да, что ты! - возмутился Чичимор. - Чистый ангел!.. Только это... ты ему пальцы-то в рот не суй... Ну так, на всякий случай...
 Я и не собиралась.

 Дракона приковали цепями на Королевской площади. Злобная тварь пугливо жмурила глазки и лакала воду из фонтана. Королева и ее свита восседали на специально установленном помосте, наблюдая за приготовлениями к дематериализации.
 - Ты не хочешь его оставить? - шепотом спросила я.
 - Нет, - Королева печально покачала головой. - Это - черный дракон. Чья-то дурная фантазия.
Черные драконы злы, в отличие от золотых. Но золотого трудно придумать... Еще предстоит разобраться, кто притащил сюда эту дрянь...
 * * *
 К утру его рана воспалилась, поднялась температура. Ему было скверно - и на душе тоже: Очкарик осторожно навел через знакомых справки и ему сообщили, что темнокожий умер, не приходя в сознание. Но не столько это известие выбило его из колеи, сколько реакция друга.
 - Он скончался от черепно-мозговой травмы! - кричал в трубку Очкарик.
 - Тише ты, идиот! Тебя могут услышать!
 Но Четыре Глаза продолжал орать:
 - Ты понимаешь, что это значит?! - Александер не понимал, ему было слишком плохо. - Это значит - я его убил! Я!!
 - Успокойся... - сказал Джем, подождав, пока в голосе Очкарика поутихнут истерические нотки. - Ты защищал меня. Это самооборона. Слышишь?.. Мы были вынуждены так поступить… - он несколько раз повторил последнюю фразу, делая упор на слове "мы". - Успокойся и найди мне врача. Такого, что не имеет привычки много болтать...
 Очкарик бросил трубку.
 Слюнтяй!.. Джему и раньше случалось бороться за свою жизнь, но тогда все было как-то иначе - враг был, как правило, на расстоянии выстрела и ему не приходилось потом вспоминать его глаза.
 * * *
 Поправившись, он появился в редакции.
 - Тебя тут спрашивал один тип... - угрюмо сообщил Очкарик.
 - Кто? - Джем почувствовал, как к горлу поднимается противная волна страха.
 - Он мне не представился, - буркнул приятель и отвернулся, занявшись бумагами, лежащими на столе.
 - Слушай, - Джем подошел к нему, - я все думаю об этой истории... - Очкарик посмотрел на него почти враждебно. - Нет, как ты думаешь: это ведь была галлюцинация?
 В ответ Очкарик молча поднялся с места.
 - Идем... - бросил он на ходу.
 Они спустились в гараж.
 - Смотри… - сказал Очкарик.
 Александер увидел на правом крыле машины длинную вмятину, заканчивающуюся дырой: металл словно пробили чем-то острым.
 - Я обнаружил это, когда отмывал сиденья. Хочешь сказать, это мне тоже чудится? - Джем, потрясенный увиденным, молчал. - Я и сам было решил, что все это нам привиделось, - чуть смягчился Очкарик. - Я ездил туда. На ферме все разворочено, словно танки прошли. Но это и могли быть танки - сейчас на Восточном шоссе полно военных. На земле и на проселке - никаких следов, а ведь должно было что-то остаться - тогда было сыро.
 - Я был уверен, что попал в него... - задумчиво произнес Джем.
 - Нет, - покачал головой Очкарик. - там ничего нет. Ничего, кроме этой вмятины.
 - Полагаешь, это след от бивня?..
 Но приятель не успел ответить: в гараж на полной скорости влетели две машины. Они резко затормозили и остановились, отрезая путь к бегству. Александер сунул руку в карман - там был пистолет, отобранный у темнокожего. Хлопнули дверцы - из одной машины вышли трое, из окна другой недвусмысленно высунулось короткое толстое дуло автомата.
 Трое подошли вплотную.
 - Собираемся на пикник, мальчики? - дружелюбно осведомился один из них - высокий, с непропорционально маленькой сальной головой. - А где же девочки?..
 - Хочешь предложить нам свои услуги? - презрительно огрызнулся Очкарик.
 -Ты!.. - начал было здоровенный парень, стоявший за спиной у микроцефала.
 - Спокойно, ребятки, спокойно! - остановил его тот. - И ты - ручку-то из кармана вынь! - приказал он, глядя в упор на Александера. - Только потихоньку вынимай, а то моим приятелям чего-нибудь померещится!
 Джем, нехотя, повиновался. Один из напарников мелкоголового, шагнув вперед, сноровисто обыскал его и с победной ухмылкой показал остальным найденное оружие. Другой обшарил карманы Очкарика.
 - Что вам надо? - стараясь оставаться спокойным, спросил Джем.
 - Тебе привет от Итальянца! - мелкоголовый заулыбался, в его улыбке было что-то от дебила.
 Джем заметил высохшие следы слюны в уголках его рта.
 - Никак, господин Головастик пожаловал? - догадался он и тут же получил страшный удар в челюсть.
 - Я не люблю, когда меня так называют!.. - прошипел Головастик, детина рядом с ним поправил на руке кастет. - С одного раза запомнишь?..
 Джем вытер рукавом разбитые губы и молча уставился на него. Он бы с удовольствием вцепился ему в горло - зубами, когтями - и рвал бы, рвал, пока тот не захлебнулся бы собственной кровью! Волна бессильной злобы оглушила его - он почти перестал понимать происходящее, находясь во власти своего порыва, и даже сделал шаг вперед, но Очкарик сзади вцепился ему в куртку и этим спас от неминуемой расправы.
 Головастик прекрасно уловил его душевное состояние и заулыбался еще противнее, захихикал мерзко, пользуясь своей безнаказанностью. Дразнясь, высунул малиновый остренький язычок: мол, ударь меня, ударь! Но Джем уже пришел в себя и отступил, тяжело переводя дыхание.
 - Молодец! - одобрил бандит. - Пачку беречь надо, а то так и будешь со своим очкастым лизаться... Ты, я думаю, понял чего я из-под тебя хочу?.. Ну то-то! Да не забудь про процентики - процентики, они - ого, как наросли!..
 - У меня нет денег... - выдавил Джем.
 - А - должны быть! - наставительно произнес Головастик. - И чем скорее, тем лучше. Недельки через две... И не вздумай смыться! - и вроде уже собрался к машине, но вдруг сделал еле заметное движение своей змеиной головкой, и его дружки схватили Очкарика, заломив ему руки за спину.
 Тот бешено задергался, но Головастик подошел и сунул ему что-то - Джему показалось, будто он пырнул его ножом в живот. Очкарик разом обмяк и они бросили его на грязный пол гаража.
 - Это чтоб ты понял, что я не шучу… - проговорил Головастик напоследок.
 Когда подонки скрылись, Джем бросился к неподвижно лежащему приятелю. Крови не было.
 - Цел? - в волнении спрашивал он.
 Очкарик бессмысленно смотрел на него и не отвечал.
 * * *
 - ...Вашему другу повезло. Это очень сильный препарат. Он мог частично или полностью утерять некоторые функции - ослепнуть, например... - молодой врач в приемном покое Больницы скорой помощи, разговаривая, все время нервно теребил реденькую бородку. - Собственно, препарат запрещен к производству и у вашего друга могут быть неприятности...
 - Я уже объяснял: на нас напали! - сердито перебил его Александер.
 - ...короче, лучше его забрать отсюда. Военная полиция проверяет постоянно больницы и госпитали, если выясниться, что я неправильно указал диагноз... Возможно, они и не будут копаться, но... Я не могу так рисковать...
 Он отвез Очкарика домой. Уложил на кровать, накормил с ложечки - несколько глотков бульона и фруктового пюре. Очкарик мычал и водил в воздухе руками.
 Когда он уснул, Джем постелил себе в соседней комнате, но сон не приходил. Случившееся с Очкариком неприятно поразило его воображение: он, пожалуй, без особого сожаления воспринял бы смерть легкую, быструю... смерть случайную, но вот так... Он понимал, что они не станут его убивать - им нужны деньги, а не бесполезный труп, и понимал также, что эти выродки не остановятся ни перед чем. "Хорошо, что у меня нет семьи" - невесело думал Джем, но они нащупали еще одно уязвимое место.
 Дня через три, вернувшись домой после бесплодных метаний в поисках денег, он обнаружил в коридоре мертвого пса.
 - Блэк не гулял еще сегодня, - растерянно сказал Очкарик, он к тому времени почти оправился, - и дверь была все время заперта, я же дома...
 Джем дюйм за дюймом ощупал жесткую шерсть мертвого друга и обнаружил тоненькую иголочку, впившуюся под кожу рядом с ухом.
 Они расправились с его собакой...
 - ...Он ушел в прихожую, - бубнил Очкарик, - я думал - он спит...
 Не слушая его, Джем осмотрел дверь. Сначала он ничего не заметил, а потом нашел, что стекло в смотровом глазке вынуто. Кто-то испортил глазок, отодвинул в сторону пластинку, прикрывавшую его изнутри, и подождал, пока пес появится в прихожей...
 - Я решил съехать от тебя, - заявил он Очкарику за ужином. - Я становлюсь слишком опасным соседом.
 На самом деле у него были несколько иные соображения: ему надоело быть сиделкой, надоело менять мокрые простыни по ночам, надоело готовить... А главное - он хотел попытаться залечь на дно.
 - Вот как? Хочешь бросить меня в трудную минуту?..
 Джем вспыхнул, но оказалось, что Очкарик имел в виду совсем другое.
 - Тот негр... помнишь еще? Оказалось, что он - важная птица. - Джем едва не подавился. - Чуть ли не королевской крови - какое-то там маленькое королевство где-то в жарких краях... Королевство маленькое, но имеет большой вес в Африканской Ассамблее и теперь Ассамблея давит на нас, а нашим воякам не с руки с ними ссориться - кому же тогда продавать оружие? - и нюхачи мечут икру, пытаясь выяснить, кто его убил...
 - Не докопаются… - не очень уверенно ответил Джем.
 * * *
 После ужина он отправился в кегельбан. Там его поджидал Лейтенант.
 - Ты узнал что-нибудь? - спросил Джем
 - Нет. Старый хрен словно в воду канул. Но у него последнее время был один компаньон, фармацевт, - они вместе держали аптеку. Надо бы к нему наведаться...
 Заведение было довольно занюханным и пряталось в грязных закоулках на Левом берегу города. Он приехал туда перед закрытием.
 Неряшливого вида старик копошился за прилавком, покрытым пятнами всевозможных цветов и оттенков.
 - Господин Йенс? У меня к вам пара вопросов...
 Аптекарь, услышав его имя, молча указал ему на дверь позади прилавка. Там был склад.
 - Присаживайтесь, - предложил старик, пододвигая ему колченогий стул. - Говорите, пропал ваш дядюшка? - и захихикал. - Этот хитрец умеет прятаться!
 - Может, подскажете - где? И от кого?..
 - От кого - скажу. А вот достать его вам вряд ли удастся... - - и аптекарь снова меленько захихикал, давясь и булькая горлом.
 Булькая, он все чего-то шарил по своим ящичкам и коробочкам - искал что-то и в конце концов в руке у него оказался маленький шприц.
 - Достать-то вы его - не достанете... - повторял он, закатывая рукав и смазывая кожу мокрой ваткой. - Не доста-а-нете!..
 Джем начал злиться.
 - Чем он занимался?..
 Старик-аптекарь вдруг оторвался от своего занятия и уставился на молодого человека совершенно дикими глазами.
 - Счастлив безумец, который навеет человечеству сон золотой... а? Ваш дядюшка помогал людям - во всяком случае, сам он так говорил... - он выложил перед собой на стол две разного размера ампулы, взял было одну, потом положил и схватил другую. - Ну, зачем я это делаю? - с непонятным надрывом спросил он.
 " Черт, да он чокнутый!.."
 Аптекарь наполнил шприц. Набрал в грудь воздуха, точно собираясь нырнуть в воду:
 - Ваш дядя - негодяй. Он ... - и воткнул себе в руку иглу.
 - Что - он? Что...
 Аптекарь медленно оседал на пол. Джем подскочил к нему, - тот уже не дышал. Он бросился к двери. Она оказалась запертой снаружи, а на улице выли сирены...
 * * *
 ...Лейтенант встретил его в условленном месте.
 - Нам не стоит лишний раз встречаться, и не звони мне больше - я сам тебя найду.
 - Но эти... собирались прижать меня из-за выжившего из ума аптекаришки, а я его и пальцем не тронул. Это было самое настоящее самоубийство!..
 - Он успел рассказать тебе хоть что-нибудь?
 - Он, как я понял, считал, что дядя - жив, и намекнул, что тот зарабатывал грязные деньги…
 - Главное - тратить красиво... - усмехнулся Лейтенант. - Что собираешься делать дальше?
 - У меня проблемы - Головастик требует долг.
 - Это в самом деле неприятно... - согласился Лейтенант. - Но, думаю, пока он тебя не тронет - зачем ты ему мертвый, если есть надежда пощипать пушок?
 - Он знает о наследстве?..
 - Он знает, что раньше у тебя водились деньжата. Я придумаю, как вывести его из игры - мне ведь тоже не хочется делиться еще с кем-то. Но его опасно трогать... Теперь уговоримся насчет связи, - и он протянул ему две плоских коробочки. - Это коннектор. Смотри: вот кнопка - это "вызов", откликнусь или я или тот, кому ты дашь второй аппарат. Услышишь писк - нажмешь вот здесь... Это "прием"... Короче, нечто среднее между рацией и телефоном, Но с гарантией, что тебя не подслушают и не запеленгуют. Понятно?..
 - Не тупой... Интересная игрушка - я таких не видел…
 - Ты еще много чего не видел...
 Джем колебался, он никак не мог решить: стоит ли рассказывать этому проныре о черномазом? Ведь он запросто может сдать его властям, чтобы выслужиться... Ладно, он будет похитрее.
 - Ты слышал о гибели принца Джалла?..
 - Еще бы...
 - Он следил за мной.
 - Что?! С какой стати?
 - Вот и узнай. Вдруг это имеет какое-нибудь отношение к исчезновению дяди? Тебе ведь легче это сделать.
 - Так это ты его убил? - в упор спросил Лейтенант.
 Джем с чистой совестью покачал головой: он пытал беднягу, но не убивал... Впрочем, этого он вслух не сказал, как не сказал, например, о двух ампулах - в той, что аптекарь взял было сначала, содержалось безобидное средство от астмы, а во второй, как он теперь знал, был цианид.
 Не сказал он и о том, что успел разглядеть на теле покойного, пока легавые ломали дверь, маленький синий треугольничек за ухом...
 * * *
 В записной книжке Б.Б не нашлось ничего интересного для меня. Так, всякая деловая всячина: фамилии, телефоны, адреса, узелки на память... Некоторые фамилии были мне знакомы - наши поставщики, дилеры, заказчики - деловые партнеры "Фарма-Х". Возможно, там и было что-нибудь существенное, но я не нашла ни одного кончика, за который можно было бы потянуть.
 В том репортажике, из которого я и узнала, что являюсь опасной убийцей, говорилось, что в "Фарме" нашли что-то там такое, - и я рискнула позвонить одному из наших сотрудников. Он опешил, узнав мой голос.
 - Ты еще на свободе?..
 - Почему бы нет?..
 С его слов выходило, что репортеры малость приврали. Просто во время обыска у одного малого из отдела реализации нашли граммульку героина - он то ли потреблял, то ли приторговывал им на досуге. А в лаборатории, что арендовал у нас местный Университет, студенты-самоучки мастерили противотанковые "зажигалки" и еще кой-какой полезный в наше смутное время товар.

 Поразмыслив, я решила наведаться в "Фарму": может выясню, кто же ссудил Б.Б деньги? Я пнятия не имела продолжает ли фирма работу, но была уверена, что ночью в огромном двадцати двух этажном здании, где, кроме нашего главного офиса размещалось еще до сотни других, будет немноголюдно. Сначала я хотела проникнуть туда до того, как главные и запасные выходы пере-кроют электронные сторожа, но побоялась: меня мог кто-нибудь узнать, ведь даже если нацепить парик и темные очки на пол лица, то замаскировать костыли, скажем, под авторучку - вряд ли получиться. Да и без костылей - хромота выдавала меня с головой, я уже одной своей походкой привлекала слишком много чужого внимания - как меня до сих пор не сцапали? Хорошо, что тогда убе-жала из дома без документов и кредиток, иначе давно бы уже где-нибудь засветилась по рассеянности.
 Пока я обо всем этом размышляла, мне не раз приходило в голову: может, взять и сдаться властям? Пусть разбираются... Но тут же вспоминала треск автоматной очереди, оборвавшей жизнь того бродяги - со мной тоже могут разобраться слишком быстро и тогда, в лучшем случае, я буду досматривать свои сны где-нибудь в каторжной тюрьме на Чертовом острове...
 Честно скажу: у меня было жуткое желание наплевать на все - даже на Сержа - и вернуться к Малышу и своему эскулапу, но я напрочь не могла вспомнить ни его имени, ни адреса, ни места работы - ничегошеньки! И это не идиотизм. Я сама заставила себя забыть все это, просто стерла из памяти напрочь, оставив лишь образ Морехода, чтобы в случае finita la comedia никто не смог докопаться до Врача.
 * * *
 Прежде, чем осуществить свой план, я отправилась на ближайшую к моему бывшему дому большую городскую свалку. Место это представляло собой несколько огромнейших котлованов, забитых всяческим мусором. Вернее, от котлованов осталось лишь одно воспоминание, теперь здесь были горы - горы отходов. На заднем плане сиротливо торчали трубы мусоросжигательного заводи-ка. По понятным причинам они бездействовали и небо над Свалкой было чистым. В этом чистом небе реяли тучи ворон и... чаек. Речные разбойницы, видимо, рассудили, что помои - это надежнее, чем ловить рыбное счастье в мутной воде.
 Не подумайте только, что на меня нашло очередное затмение. Я отлично осознавала, что делаю.
 Когда поблизости от моих ног в груде объедков что-то зашуршало, я тихо свистнула. Этот свисточек мне как-то подарил Дрипс, уверяя, что он принадлежал одному хитрому парнишке из Гамельна, хотя на свистульке явственно красовалось клеймо "made in China".
 Словом, я не очень-то надеялась на успех, но, собиравшаяся удрать крыса остановилась и с неподдельным интересом уставилась в мою сторону.
 - Э-э... Позови дрипса...
 Крыса исчезла.
 Неужели мой дрипсик - крысиный король? Вот будет разочарование! Я как-то не очень их люблю, крыс, то есть...
 Ожидание затягивалось и я заопасалась, что насквозь пропитаюсь мимиазмами вороньего рая.
 - ...И-ии-й-э-эх! - послышалось вдруг откуда-то сбоку.
 С высокой мусорной кучи на приличной скорости неслась вниз старая крышка от унитаза. На крышке восседали Дрипс и компания.
 Компания состояла из его примадонны и двух небольших существ неизвестного науке вида.
 - Привет, малявка! - заорал Дрипс, ловко соскакивая с крышки и останавливая ее как раз в тот мо-мент, когда по всем законам физики, она должна была перевернуться. - А мы-то уж думали, что ты того... - он подозрительно всхлипнул, -...копыта откинула, думаем, наша старушка... или опять в пси-хушку угодила... А она - вот она!..
 - Дрипс, - сказала я строго, - я никогда не была в психушке - это во-первых, а во-вторых, - идем отсюда…
 Задриппа послушно стала вылезать из крышки, а двое других сидели молча и смотрели на меня, не мигая.
 - Это - Хали, - сказал Дрипс, указывая на того, что был похож на осьминога и покрыт сизой слизью. - Он марсианин, а этот - Самсон, - он представил мне существо, отдаленно напоминающее эмбрион. - Самсон - местный. Его какая-то мама родила и выкинула, а помоечники выкормили.
 - К-какие помоечники?
 - Ну, тут много всяких, - отмахнулся Дрипс, - но не со всеми стоит знакомиться...
 - Дрипсик, - тихо сказала я, - только не проси, чтобы я и их усыновила!..
 Дрипзетта тем временем благополучно забралась ко мне в карман. Он почесал в затылке и с сожалением вздохнул:
 - Хорошие парни... Да, ладно уж. Они и сами-то людей не очень любят...
 Мы были уже довольно далеко от Свалки, а я все оглядывалась - никак не могла забыть, как на меня смотрели те двое. Дрипс заметил мое состояние:
 - Они ждут своего часа. Придет время - и помоечники завоюют ваши города.
 - Они ненавидят нас?..
 - Да не то чтобы... Просто людей тогда уже не будет... - и желая добиться большего эффекта, добавил: - Это еще что! Видела бы ты, что водится в могильниках с радиоактивными отходами!
 Сомневаюсь, чтобы и он видел то, о чем говорил, но почему-то я ему верила.
 * * *
 Дождавшись, когда охранник с центрального пульта, пару раз зевнув от души, уйдет в туалет, дрипсы обезвредили электронные замки и мы проскользнули внутрь здания. Дрипсиху я подкинула под стол охраннику - она должна была прикрывать тылы, действуя так, чтобы меня не было видно на обзорных экранах, а Дрипс, как более опытный вредитель, отправился со мной наверх. Он должен был взломать защиту главного компьютера, что стоял в рабочем кабинете
Б.Б. Собственно, на этом весь мой гениальный план и кончался.
 Спустя двадцать минут с момента незаконного вторжения я уже имела в своем распоряжении все необходимое - смотри и анализируй.
 Легко сказать! Меня трясло как в лихорадке, я очень нервничала и никак не могла сосредоточиться. Пистолет Луизы лежал под рукой. На дисплее мелькали колонки букв и цифр, но их цепочки значили для меня не больше, чем китайские иероглифы. "Соберись!.. Соберись же!.." - приказывала я себе, но прошло впустую немало драгоценного времени, прежде, чем мне удалось себя уговорить.
 Сначала я бегло "пролистала" те диски, что прихватила из дома с привидением, но там не было ничего интересного, кроме досье на наших служащих. Сплетни я решила отложить на потом и взялась за содержимое винчестера - и приуныла: над этим можно было просидеть не одну ночку! От нервного возбуждения я даже принялась грызть ногти, чего никогда раньше не делала. Наверное, в ногтях есть толика вещества, полезного для мозгов, поэтому я сообразила-таки, что большинство данных - старье, а меня интересовала свежатинка. Подумав, я решила ограничиться полугодием - именно полгода назад мы крупно сели в лужу.
 Проследить шаг за шагом путь к этой луже не составило большого труда: сначала был ряд мелких проколов, не всегда объективно зависевших от нас, - но я не стану утомлять вас подробностями, а потом был заключен договор с одной зарубежной фирмой. Выполнение условий контракта сулило "Фарме" неслыханные барыши и Б.Б. - хитрый, осторожный жук - клюнул. Но та фирма "лопнула" практически сразу, как только на ее счета поступили от нас оговоренные контрактом суммы. Пострадали не только мы, но и еще десятка полтора мелких компаний. Было возбуждено дело о мошенничестве, кого-то даже посадили, но концов так и не отыскали.
 Позже в наших активах появляется крупная сумма и примерно в это же время запускается в производство ряд новых препаратов. Ничего необычного в этом не было. Единственное, что меня слегка озадачило - у одного вещества с длинным и сложным названием вроде " ля-ля-ля-чего-то-там-непонятно-какого-хрена-...мин" отсутствовало описание. Я неплохо разбиралась в химии и фармакологии, но это название было мне незнакомо, также как и его торговое наименование. Я заглянула в файл, содержащий каталог, но не обнаружила ни структурной ни молекулярной формулы.
 Может, Б.Б. спер формулу и теперь я за это расплачиваюсь?..
Правда, с патентом и с разрешением на производство все было в порядке - таковые имелись. Я поинтересовалась, куда оно поставлялось - оказалось, что все шло в Клинику пластической хирургии доктора Реджа и подобные заведения в других городах. Насколько я слышала, доктор Редж ползовал преимущественно толстосумов, такие у него были астрономические цены на услуги. Что ж, у Б.Б всегда был неплохой нюх: популярное косметическое средство - это действительно золотая жила... Только вот, почему же он хотел дать деру?..
 Ведь если человек ворует какие-то сведения и хочет, чтобы они всплыли в случае чего на поверхность, значит, это - компромат. Непохоже, чтобы под этим подразумевалась какая-то формула: если бы имел место промышленный шпионаж - ему грозила бы, в худшем случае, тюрьма, а ведь речь идет о жизни и смерти...
 От размышлений меня отвлекли непонятные звуки. Кто-то чем-то громко чавкал.
 Дверь в приемную была открыта. Звуки шли оттуда. Ох, я ведь совсем забыла про Дрипса!
 - Ничего там не трогай! - запоздало крикнула я ему, срываясь с места.
 - Ничего и не трогаю, - голосом примерной паиньки живо отозвался он и чуть тише добавил: - потому что уже все потрогал...
 Я влетела в приемную. Дрипс сидел на столе Сони и мирно закусывал ее карандашами и прочим, что подвернулось под руку. Знаете, что мне подумалось, когда я оглядела растерзанное помещение? Хорошо, что Соня уже умерла. Иначе ей пришлось бы сделать это завтра утром...
 - Ну, не дуйся! - фальшиво-бодреньким тоном сказал Дрипс и, торопясь отвлечь меня от созерцания погрома, торопливо просюсюкал: - А я тебе картинки покажу! - и, нырнув с головой в один из Сониных ящиков, - только хвост наружу - вытащил оттуда пачку фотографий.
 Наверняка, полицейские рылись в ее ящиках - может, эти фото не представляли никакого интереса? Впрочем, если они уверены, что ее убила я - зачем им морочить себе голову какими-то фотографиями? Я бегло проглядела снимки: в основном, их содержание сводилось к одному сюжету - Соня и какой-нибудь ловелас. Заглянув в ящики, я удивилась - там практически ничего больше не было. Что, если эти "картинки" положили сюда - уже после? Но если кто-то хотел, чтобы они попались кому-нибудь на глаза, не проще ли было отдать их полиции? И тут меня поразила совсем уж нелепая мысль: что, если именно я должна была их найти? Если это предназначалось мне?! Выходит, кто-то наперед рассчитывает мои шаги? Но это полная ерунда: я ведь и сама совершенно не представляю, что еще выкину через пять минут...
 Сунув карточки в карман, я вернулась в кабинет в полном замешательстве; уселась перед компьютером, и тут, стоявший у стены узкий, высотой до потолка, стеллаж с книгами вдруг отъехал в сторону и из прямоугольного отверстия в стене появился человек в форме охранника...
 * * *
 ... У ворот Университета стоял военный пост. Какой-то вояка в выгоревшей защитной форме долго и придирчиво изучал его пропуск, потом потребовал документы. Вдоволь начитавшись, он перегнулся через низенькую загородку в будке вахтера и стал куда-то звонить. Раньше, в старые добрые времена, в будке сидел тихий безобидный старичок Мозель, на его глазах сменилось не одно поколение студентов. Теперь Мозеля не было, а его место занимал внуши-
тельного вида гвардеец. Наконец, договорившись с внутренней охраной, его пропустили.
 Он прошагал мимо бронетранспортера, так нелепо выглядевшего на фоне пожелтевших деревьев, мимо разоренных клумб, и по дорожкам, усыпанным листвой, направился к зданию ректората, где у него была назначена встреча. На всем лежала печать запустения и ненужности. "Куда все катится?.." - с глухим раздражением думал он. У входа одного из учебных корпусов он заметил крытый тентом грузовик. Люди в форме грузили на него какие-то ящики. "Неужели вывозят оборудование?.." Забыв обо всем он направился было к ним, но тут же передумал: " Гори оно все..."
 Дахант Аль Ами - красивый смуглый юноша с влажными восточными глазами - ждал его в холле. Это был тот самый студент-иностранец, которому он назначил встречу в день, когда ему "посчастливилось" познакомиться с Головастиком. Завидев его, Аль Ами поднялся и отвесил неглубокий, но почтительный поклон.
 - Я уезжаю, - сообщил он, после того как они обменялись приветствиями. - Жаль покидать вашу страну, но здесь стало слишком нехорошо.
 - Куда же направитесь? Вы ведь собираетесь продолжить образование?
 - Разумеется!.. Пожалуй, - юноша на мгновение задумался, - пожалуй, я отправлюсь в Штаты. Да-да, в Штаты...
 Александер на какую-то долю секунды почувствовал острую зависть: Аль Ами, по слухам, был отпрыском одного богатейшего "нефтяного" семейства. "Если бы мне вот так с легкостью взять и махнуть куда-нибудь..."
 - Вы прочитали мои статьи? - Даханту не свойственно было долго раскачиваться и обычно он быстро переходил к тому, что его на самом деле интересовало - этим он сильно отличался от своих соотечественников, которые имели обыкновение утомлять собеседника витиеватыми и изысканными, но пустыми фразами.
 Джем невольно поморщился: его работы лежали у него в кейсе, но он так и не удосужился за всем этим заглянуть в них хотя бы одним глазком. Но он не захотел в том признаваться и кивнул утвердительно.
 - И что вы скажете? Я понимаю, что непозволительно на ходу решать подобные дела, но все же...
 - Неплохо...мм.. знаете, совсем неплохо... - глубокомысленно промычал Александер.
 Аль Ами явно был польщен такой оценкой, и ему хотелось продолжения. Александеру удалось отделаться общими фразами, но внутренне он испытывал неловкость.
 - Я собираюсь опубликовать эти статьи, - без обиняков заявил Дахант. - Но мне хотелось бы, чтобы в заголовке стояло и ваше имя.
 - Вы хотите придать им вес? - понимающе улыбнулся Джем.
 Поколебавшись, он согласился: Аль Ами был толковым студентом, пусть пользуется...
 Расставаясь, Дахант неожиданно пригласил его в "Ламаунт".
 - Окажите мне честь... Это будет прощальный ужин в кругу друзей, - "Ламаунт" был одним из самых дорогих и престижных ресторанов города. - Можете прийти с дамой или с другом... Не стесняйтесь: мы ведь теперь - соавторы. Я почту за честь, если вы придете...
 * * *
 Александер не собирался воспользоваться приглашением - любая мелочь вызывала теперь у него подозрение, но Очкарик неожиданно заявил:
 - Ну и что? Даже если это как-то связано со всем, что случилось - вдруг все и прояснится? Вряд ли тебя станут приглашать в дорогой ресторан, чтобы убить - это можно сделать где-нибудь в местечке похуже.
 - А если кому-то просто надо снова выманить меня из дома?
 - Но ты ведь еще живешь у меня, твоя нора и так без присмотра. К тому же, ты каждый день бываешь на улице - тебя давно могли бы убрать, если это кому-то нужно.
 - Ладно, - пробурчал Джем, - так прямо и скажи, что тебе охота кутнуть со мной на пару за чужой счет...

 Вечером они отправились в "Ламаунт". Чопорный метрдотель проводил их к столику, за которым, кроме Аль Ами сидели еще несколько человек, в том числе - три женщины. Вновь прибывших встретили очень тепло - компания уже успела слегка разогреться - и застолье стало набирать обороты.
 * * *
 В это время на другом конце города у одного старого дома, видавшего свои лучшие дни, остановилась длинная черная машина. Из нее вышел человек; оглянувшись, он юркнул в подъезд и спустился по скользким ступеням в цокольный этаж. У выкрашенной когда-то в густой коричневый цвет двери он остановился, прислушался, достав пистолет, и постучал: три удара... пауза... удар... За дверью зашевелились, и слабый голос спросил:
 - Кто там?..
 - Открой, - сказал человек, - у меня есть кое-что для Рувира.
Загремели засовы и, дождавшись, когда дверь слегка приоткроется, пришедший резко ударил в дверь ногой и ворвался внутрь.
 В узеньком, воняющем нечистотами, коридорчике согнулся, держась за разбитое дверью лицо, человек. Ворвавшийся ударил его рукояткой пистолета по голове и тот упал. Коридорчик вел в маленькую каморку, где на голых досках, имитирующих кровать, валялась куча тряпья. При звуках бы-стрых шагов, эта куча зашевелилась, блеснули воспаленные глаза:
 - Это - ты?! Зачем ты пришел?
 - Ты мне нужен, Рувир…
 - Зачем? - в ужасе прошелестел лежащий.
 Пришедший сунул ему под нос маленькую фотографию.
 - Знаешь его?..
 - Да...
 - Тогда, как обычно... - и говоривший, щелкнув зажигалкой, уничтожил фото.
 - Нет! Если дознаются - меня... Ты ведь и сам знаешь, что тогда...
 - А ты знаешь, что я могу сделать. - жестко перебил пришедший. - Выбирай, что хуже... - и доба-вил почти дружелюбно: - Ты все равно уже мертв.
 Воцарилось долгое молчание. Наконец, лежащий сказал:
 - Хорошо. Когда?..
 - Сегодня до полуночи…
 - Но я могу не успеть!
 - Должен, - и пришелец достал из кармана крохотный пакетик. - А это тебе. И не вздумай меня подвести...
 * * *
 ...Утром их вызвали в комиссариат.
 - Интересно, что там еще такое стряслось? - руки у Джема дрожали после вчерашней попойки, Очкарик был не в лучшем состоянии.
 - Скоро узнаем, - мрачно изрек он.
 Комиссар был краток:
 - Вчера вечером было совершено покушение на одну небезызвестную личность...
 - Мы были в "Ламаунте", - невежливо перебил его Очкарик.
 - Я уже в курсе. Так вот, нападавший был убит, жертва покушения осталась цела - по счастливой, надо думать, случайности. У меня есть основания полагать, что убитый может быть вам знаком...
 На машине комиссара они прибыли в городской морг.
 - С кого начнем? - поинтересовался сопровождавший их полицейский. - Зрелище, уверяю вас - не из приятных...
 То, что Джем увидел на металлическом столе, было действительно ужасным. Он почувствовал, как к горлу неудержимо подкатывается тошнота.
 - Его внутренности мы нашли отдельно - они висели на ветке дерева, как гирлянда на елке... И главное - все целенькое!..
 - Уберите... - простонал Джем, - уберите меня отсюда...
 Но комиссар, стоявший рядом, был неумолим:
 - Вы знали его? Вам знакомо это лицо?..
 Джем отрицательно покачал головой и его вырвало. Очкарик оказался посильнее, но и он ничего не мог добавить по существу.
 Когда они вышли в отделанный белым кафелем коридор морга, Александер спросил:
 - И по какому поводу вы отбили мне аппетит на ближайшую неделю, комиссар?
 - По двум причинам: он хотел убить некоего Георга Литта...
 - Я такого не знаю…
 - ... вы знаете его под другим именем. А во-вторых, этот человек убит так же, как были убиты мои парни на том треклятом чердаке.
 Джем побледнел: Бесцветный! Его передернуло от страха. Комиссар заметил, как изменилось его лицо, и спросил:
 - Так вам нечего мне сообщить?
 - Не..т...
 - Советую вам быть осторожней, молодой человек, - процедил комиссар.
 - Можно... можно я еще раз взгляну на него? - его неудержимо влекло еще раз увидеть убитого, словно в этом обезображенном теле могла таиться какая-то разгадка.
 - Смотрите на здоровье, - пожал плечами комиссар, - мы за это денег не просим. Только не пач-кайте больше полы! - а когда Джем взялся за холодную ручку двери, он тихо сказал, не отрывая взгляда от фигуры человека перед ним: - Кстати, в определенных кругах Георг Литт известен под кличкой Головастик. Только он не любит когда его так называют...
 * * *
 Александер не обнаружил на теле неизвестного ни подозрительных пятен, ни чего-то еще такого.
 - Пошли отсюда! - взмолился Очкарик, - Не то тебя примут за некрофила!
 Но он все медлил, какое-то шестое чувство словно говорило ему: не торопись! - и он не ошибся.
 Они уже собирались уходить, когда санитары вытащили из соседнего холодильника еще один труп - пожилого мужчины. В помещение тем временем вошли трое: молодой, хорошо одетый юноша и две заплаканные женщины, чуть постарше него. Было заметно, что эти трое принадлежали к богатым слоям общества. Санитар почтительно откинул с мертвого простыню и они робко подошли ближе. Женщины принялись всхлипывать, и санитар, повернувшись к приятелям, несколько бесцеремонно попросил их выйти:
 - Видите - горе у людей...
 Джем и Очкарик поспешили уйти, причем, особенно торопился Очкарик. И каково же было его возмущение, когда он обнаружил, что его приятель собирается "задержаться здесь еще немножко"!
 - Тебе так тут понравилось? Знаешь, у тебя несколько извращенный вкус!
 Но Джем не обращал внимания на его шпильки, у него была веская причина, чтобы задержаться: на теле пожилого мертвеца он заметил знакомую синюю метку.
 Он дождался, когда те трое выйдут и, отозвав юношу в сторонку, вручил ему свою визитку.
 - Что вам угодно? - без тени удивления осведомился юноша.
 - Это ваш родственник... там?
 - Да. Это мой отец.
 - Не сочтите за бестактность, но могу я спросить: отчего он умер?
 - Это имеет для вас, как для антрополога, какой-то научный интерес? - голос юноши стал холоден.
 - У меня есть основания подозревать, что это имеет интерес для нас обоих, - многозначительным тоном сказал Джем и с внезапным озарением добавил: - Он как-то странно вел себя перед смертью, не правда ли? - и по выражению лица собеседника понял, что попал в точку.
 - Отец скончался от сердечного приступа, - нехотя ответил юноша. - В его кончине нет ничего загадочного или... криминального. Правда, он никогда не жаловался на сердце и вообще был здоров как бык.
 - Как это произошло?
 - Он был в своей комнате, потом горничная постучалась - дверь была закрыта изнутри на ключ - но ей не открыли. Она решила, что отец прилег вздремнуть - у него была такая привычка - и прошло довольно много времени, прежде чем мы заподозрили неладное. Когда дверь взломали, он уже остыл... - юноша поведал все это сухим тоном, тщательно подбирая слова.
 - Почему же он закрыл дверь? - Джем вдруг почувствовал себя гончей, взявшей след.
- У него была такая привычка, - как попугай повторил юноша.
 - А он...
 - Извините, но это все, что я считаю нужным сообщить вам…- перебил юноша. - Сожалею, если это ничего не дало. Прощайте… - и повернулся, чтобы уйти.
 - Постойте! - крикнул вдогонку Джем, у него осталось явственное ощущение, что ему рассказали не все. - Может, вы оставите мне номер вашего телефона?
 - Это излишне… - высокомерно ответил юноша и предупредил: - Не вздумайте крутиться вокруг нас и вынюхивать... или натравить на нас газетчиков! Мы порядочная семья с хорошим именем - и вам будет дорого стоить вторжение в частную жизнь!
 * * *
 За приличную мзду - платил, разумеется, Очкарик - санитар морга выложил им фамилию умершего отца семейства. Разыскать по этим данным его родных не составило бы труда, но этого и не понадобилось: юнец-зазнайка неожиданно позвонил сам тем же вечером.
 - Мне кажется, - сказал он, - вы были правы: нам действительно стоит встретиться еще раз.
 - Может быть - сегодня? - дерзко предложил Джем.
 - Сегодня?.. Мне не хотелось бы переполошить сестер...Впрочем, завтра будет и некогда - нужно подготовиться к похоронам.
 Он назвал адрес и сказал:
 - Подъезжайте к черному ходу, там будет ждать человек - он проведет вас в дом, и постарайтесь, чтобы сестры вас не заметили.

 - Едем! - коротко бросил он Очкарику, который уже собирался на боковую.
 - Но комендантский час...
 - Успеем! Поторопись...

 Он первым спустился в гараж, сел в машину и тут на его голову обрушился удар. Теряя сознание, он вскользь заметил чужой силуэт на заднем сиденье.
 * * *
 Придя в себя, он обнаружил что находится в небольшой комнатушке. Судя по доносившимся издалека звукам, это была задняя комната какого-то увеселительного заведения. Над ним склонилось несколько дюжих молодцов, с увлечением поливая его водой из ведра. Ведро очень смахивало на помойное.
 - Хватит! - приказал чей-то смутно знакомый голос и, с трудом повернув ноющую после удара голову, он увидел господина Головастика собственной персоной. - Очнулся, сука?! - злобно осклабился тот и, подойдя, с силой ударил его ногой в лицо.
 - Мне казалось две недели еще не прошли... - с трудом выговорил Джем.
 В нем снова поднялась глухая ярость, но он был вынужден корчиться в луже на полу и от этого делалось еще хуже.
 - Не прикидывайся целкой, урод! - прошипел Головастик, брызгая слюной. - Хочешь сказать, это не ты натравил на меня киллера? - и он снова ударил лежащего. - Ну-ка, ребятки, покажите этому козлу Диснейленд! - и его "ребятки" дружно принялись месить пленника ногами.
 Они "обрабатывали" его всю ночь. Время от времени размытое лицо Головастика приближалось к нему и ласковый голос спрашивал:
 - Так кто подослал ко мне наймита? Кто-кто?.. Ах, не знаешь!..
 Под утро они засунули его в машину и выкинули на каком-то пустыре. Так бы ему там и сдохнуть, да на пустыре невесть отчего вдруг случился пожар, сбежался народ и его нечаянно нашли.
 * * *
 Спустя два дня Очкарик забрал его из больницы.
 - Тебя домой отвезти или сразу на кладбище? - поинтересовался он, увидев, как его отделали.
 - Похихикай у меня! - буркнул Джем - Сам давно ли под себя ходил? А поедем мы по одному адресочку...
 - В таком виде? - усомнился Очкарик. - Да с такой рожей никто и разговаривать не станет!
 Взглянув в лобовое зеркальце, Джем признался себе, что друг прав.
 Они заехали к одной приятельнице Очкарика, та держала косметический салон, и в ее заведении его как следует подретушировали.
 - Ну, еще куда ни шло... - загадочным тоном сказал Очкарик, оглядывая его, когда Джем наконец вырвался из рук визажиста. - Теперь в самый раз отправиться в какое-нибудь уютное местечко с манящим названием... Что-нибудь вроде "Boys Blue"...
 - Перестань! - простонал Джем, разглядывая в огромном зеркале салона пошловато-смазливую искусно напудренную физиономию с подведенными глазками и толстым слоем румян на щеках.
 - Губки-то надо было посильней обвести, - тоном знатока посоветовал насмешник и, жеманно беря несчастного под руку, пропищал: - Идем, милый...
 * * *
 Дверь открыла одна из сестер - они видели ее тогда в морге. На ее лице все еще были следы слез.
 - Что вам угодно? - спросила она точь-в-точь как ее брат, разглядывая Джема с брезгливым недоумением.
 - Могу я видеть вашего брата?..
 Он хотел было для пущей убедительности добавить, что у них была назначена встреча, но тут она сказала такое, что заставило его прикусить язык.
 - Его застрелили два дня назад... Убирайтесь! - и она уже хотела захлопнуть дверь, но тут появилась другая сестра.
 - Подожди, Кати. Кто там? - и Джем решил, что нужно действовать решительно, иначе он останется не солоно хлебавши.
 Он нахально протиснулся вперед, отодвинув Кати.
 - Мне нужно поговорить с вами! - умоляюще воскликнул он, обращаясь ко второй сестре. - Дело касается вашего отца - ваш брат собирался сообщить мне...
 - Так вы - знакомый брата? - с непонятной интонацией спросила она и Джем не понял: то ли она удивилась, что у ее заносчивого братца могут быть знакомые такой двусмысленной наружности, то ли, наоборот, - все его дружки были такими.
 - Не совсем... - замялся он и суетливо добавил: - да вы не обращайте внимания! Я недавно попал в аварию, пришлось немного загримироваться...
 После некоторых колебаний, его все же пригласили войти.
Очкарик остался в машине.
 Сестры были настолько выбиты из колеи двойной потерей, что даже не поинтересовались его именем. Джем решил, что оно и к лучшему. Не стал он говорить и о том, что должен был встретиться с погибшим как раз в момент убийства: не хватало, чтобы его затаскали в комиссариат из-за какого-то сопливого аристократишки - ведь Головастик вряд ли соизволит подтвердить его алиби. Они по недоразумению сочли его за знакомого своего брата - пусть так оно
и будет. Он довольно невразумительно объяснил им причину своего появления в их доме: дескать, брат что-то там такое хотел ему рассказать и не будут ли они так любезны...
 - Вы из полиции? - резко перебила Кати.
 Он по-прежнему не внушал ей доверия.
 - Н-нет. Видите ли, у меня есть причины предполагать, что смерть вашего отца могла быть нслучайной.
 - А смерть брата?..
 - Возможно это как-то связано.
 - Но почему вы этим интересуетесь?..
 Обстановка явно усложнялась и тогда он решил пойти ва-банк.
 - А что, если вашего брата убили именно из-за того, что он хотел мне что-то сообщить? Что-то, касающееся смерти отца?
 Девушки молча посмотрели одна на другую. Потом Кати сказала:
 - Два года назад отец стоил несколько десятков миллионов…После своей смерти он не оставил нам ничего. Жалкие крохи...Сохранилось лишь то, что было вложено в акции разных компаний - довольно приличная сумма в прошлом, но сейчас из-за беспорядков... Ну, вы понимаете... - она замолчала.
 - И куда же уплыли все деньги? - спросил Джем.
 - Часть, как мы сумели проследить, пошла на пожертвования во всякого рода благотворительные организации вроде Общества "Спасение Души"... - Джем почувствовал как при этих словах его сердце резко подпрыгнуло в груди. - ... и прочие, а значительная доля его состояния исчезла неизвестно куда...
 - Ваш отец был религиозным человеком? - быстро спросил Джем.
 В его ушах звучали слова Бесцветного: " Это секта. Секта. Вот, что это такое...".
 - Вовсе нет, - хмыкнула одна из девушек.
 - Не особенно... - поправила другая.
 - А куда еще, кроме этого общества он переводил деньги?
 - Так сразу и не вспомнишь... Но у нас есть список. - сказала Кати.
 - Брат перед смертью высказал предположение, что отца шантажировали, - перебила ее сестра. - Вроде он несколько раз заставал отца у телефона за непонятными разговорами и было еще какое-то письмо...
 - Оно пропало, - снова включилась в разговор Кати, - скорее всего, отец сам уничтожил его. И вобще - он очень изменился за этот год, стал подолгу запираться у себя в комнате, хотя раньше никогда этого не делал...
 - А синее пятнышко? - думая о своем, спросил Джем.
 - Синее пятнышко? - удивились они.
 - Да... такое, как треугольник - вот здесь... - он показал пальцами.
 Девушки задумались.
 - Не знаю, - озадаченно сказала Кати. - Кажется, он как-то упал с велосипеда. Или я ошибаюсь?
 - Вы рассказывали обо всем этом полицейским?
 - Да. Правда, мы не упоминали о пятнышке. Вы считаете, что оно как-то...
 - Я не знаю, - мягко перебил Джем. Ему не хотелось говорить лишнего. - А что же случилось с вашим братом?
 - Его застрелили через окно. - сухо ответила Кати.
 - Это был рикошет, - пояснила сестра. - Следователи установили, что пуля ударилась в стену рядом с его головой и попала в него на излете. Они склонны считать, что это случайное убийство - в тот вечер в нашем квартале была перестрелка.
 Возникла долгая пауза. Джем решил, что пора уходить. Сдается, он узнал все, что можно было, а Лейтенант разнюхает недостающее.
 - Что ж, - произнес он, вставая, - простите еще раз, что побеспокоил вас и - примите мои самые искренние соболезнования.
 Девушки снова переглянулись и Кати неуверенно сказала:
 - Мы хотели бы показать вам еще кое-что - не знаю, упоминал ли Жорж об этом... Но дайте слово, что вы никому не расскажете!
 - Нет! - вдруг резко воскликнула ее сестра. - Не надо. Уходите...
 * * *
 - ... У вас есть что-нибудь новенькое по этому делу? - спросил комиссар.
 Стоявший перед ним навытяжку человек в штатском кивнул:
 - Из морга исчез труп Рувира. Санитар божится, что тот вдруг встал и ушел.
 - И кишки прихватил? - фыркнул, закуривая, комиссар.
 - Нет, - обиженно ответил подчиненный. - Санитар этот - запойный пьяница, но после этого случая он не хочет выходить на работу.
 - Выходит, еще один? - комиссар выпустил сизое колечко.
 - Труп могли и украсть! - возразил полицейский.
 - Отпечатки сняли?
 - Ничего интересного. Но мои люди выяснили, что не так давно в одну из клиник поступил человек, подвергшийся, по словам его знакомого, нападению со стороны хулиганов. Он был в очень тяжелом состоянии в результате интоксикации тем же препаратом, что обнаружили в тканях Рувира. Этот человек - близкий друг Александера.
 - Вот как? - брови комиссара взлетели вверх. - Почему же они нам не сообщили об этом случае?
 - Видимо, врач получил на лапу.
 - Интересно-о...
 - Да, и еще насчет сбежавшего покойника: наши эксперты утверждают, что теоретически этот препарат можно выделить обратно в чистом виде из мертвых тканей - или как там сказать по-научному...
 - Теоретически? Что они имеют в виду?
 - Можно, но никому пока это не удавалось.
 * * *
 - Девчонки хотели еще что-то рассказать или показать - черт его знает - но потом вдруг передумали. - закончил свой рассказ Джем.
 - Ты и так много узнал... - подыподытожил Очкарик, зевая.
 - Подумать только - ведь я еще тогда решил, что с этим самым Обществом не все чисто!
 - Абсурд. Что ты можешь поставить им в вину? Они зарегистрированы, у них имеется разрешение властей, существует несколько филиалов в других городах, а что касается передачи в их собственность дядюшкиного дома - все законно, я проверил это, когда ты просил, через знакомых юристов. Нам не к чему придраться.
 - Но отец этих девчонок пользовался услугами прохиндеев из Общества!
 - И что? Хочешь знать, к ним бегает половина города - сейчас, видите ли, стало модным лечить нервы - и большинство живы-здоровы, причем, среди них полно богатеев почище твоих знакомых...
 -... и все они неврастеники! - ехидно докончил Джем.
 - Большие деньги - большая морока, - серьезно ответил Очкарик. - Кроме того, людям зачастую хочется просто выплакаться в чужую жилетку, а серьезными расстройствами страдают немногие. В Обществе же работают солидные известные специалисты. Твой знакомый мог, конечно, иметь какие-то проблемы с нервишками , а его родственники этого не замечали или не хотели замечать. У этой истории есть подозрительный душок - но у нас нет доказательств причастности к этому Общества, ведь умерший перечислял деньги во многие организации.
 - Доказательства будут! - упрямо пообещал Джем.
 - Зачем тебе вообще во все это ввязываться? Какое это имеет отношение к пропаже твоего дядюшки?
 - А аптекарь? Аптекарь, с которым у него были неизвестно какие общие дела? У него ведь тоже был шрам, как у той старухи с парохода и у этого филантропа!
 - Ну и что? Мало ли, какие у людей бывают шрамы - вон рубцы после удаления аппендикса тоже у многих похожи!
 - Я не стану с тобой спорить, а ты кончай меня поучать. Лучше скажи, ты нашел что-нибудь про этого проклятого белого слона?
 - Ага! Как грязную работу - так мне! - и на лице Очкарика появилось самодовольное выражение, как бывало всякий раз, когда представлялся случай блеснуть эрудицией.
 Однако, вопреки ожиданиям, он не сообщил ничего существенного.
 - Я нашел лишь краткое упоминание о неком культе, незначительно распространенном в Центральной Африке. Его последователи поклоняются мифическому белому слону: он забирает их души после смерти и перевозит в потусторонний мир - что-то вроде африканско го Харона... Куда ты собираешься?
 - Хочу наведаться еще раз к девчонкам. Может, они передумают.
 - Кстати, я бы на твоем месте заехал в Музей: его директор большой спец по Африке - вы ведь хорошо знакомы?
 - Были... - буркнул Джем.
 * * *
 В этот раз Джем и Лейтенант встретились в большом супермаркете.
 - Кто пытался убрать Головастика?
 - По слухам - кто-то из своих.
 - Но он - меня чуть не убил!
 - На его месте я тоже подумал бы на тебя.
 - Я что, один у девушки клиент?!
 - Не думаю, но все знают, что он тебя "пасет"...
 - Мы должны от него избавиться! Ты обязан мне помочь! Что,
хочешь получить свое за красивые глазки?!
 - Не нервничай, время еще есть. Теперь о деле: со спасителями чужих душ разговаривать будешь сам, если что узнаешь - оставишь условный знак в уговоренном месте или свяжешься со мной по коннектору. С девчонками - поаккуратней, они уже доложили в Отдел по расследованию убийств, что приходил какой-то педик. Там очень этим заинтересовались, так как в определенных кругах муссируются сплетни, что его грохнул любовник...
 - Ну, спасибочки!
 - ... и последнее: как я узнал, твой старикашка отсидел в свое время за то, что проводил над людьми недопустимые опыты. Какие - не удалось выяснить: официальную документацию уничтожили и все материалы по этому делу засекречены, но я полагаю, нам и не нужно этого знать - целее будем.
 - Я сам буду решать, что нужно, а что - нет!..
 * * *
 Директор Музея встретил Александера довольно прохладно.
 - Чем могу быть полезен? - сухо осведомился он.
 - Бросьте дуться, старина, - несколько развязно воскликнул Джем. - Ведь мы в расчете!
 Коротышка нахмурился:
 - Тем более я удивлен, что вы вдруг заявились.
 - У меня к вам сугубо деловой разговор...
 - Хотите всучить еще какую-нибудь подделку?
 Джему с трудом удалось разыграть искреннее удивление - неожиданный удар пришелся ниже пояса:
 - Позвольте, о чем это вы?!
 - А вы не знаете? - маленький человечек аж покраснел от негодования.
 Джем, разумеется, догадывался, но продолжал глядеть на собеседника невинными глазами.
 - Экспертная комиссия установила, что коллекция старинных предметов, принадлежавших яко-бы жрецам майя и привезенная вами из Южной Америки - почти сплошь подделка. Надо отдать должное - очень искусная и добросовестная подделка...
 - Но, помилуйте! - это было десять лет назад, я тогда был еще студентом и не мог так уж хорошо разбираться... Не хотите ли вы сказать, что я же сам это все и сляпал? - нагло вопросил Джем.
- И куда, в таком случае, смотрели эксперты в то время?
 - Ну, не знаю, не знаю... - начиная остывать, пробубнил Директор. - Среди частных коллекционеров тоже идут разные кривотолки насчет вас... Откровенно вам скажу, господин Александер, - ваша репутация может сильно пострадать!
 "Самое время дядюшке вылезти из подполья," - подумал Джем, - " не сегодня-завтра вся эта военная чехарда, дай Бог, закончится и как бы за меня не принялись всерьез..." - а вслух спросил:
 - И кто же это распускает обо мне грязные сплетни?
 - Понятия не имею... - сердито отозвался коротышка.
 - Давайте забудем о наших недоразумениях, - миролюбиво предложил Джем. - Лучше скажите мне вот что: вам известно что-либо о так называемом культе Белого Слона? Он зародился где-то в центральной части Африки ближе к западным берегам...
 Коротышка призадумался.
 - Да-а... - протянул он, - среди некоторых африканских племен существует такое поверье, что души умерших переселяются в слонов, но в то же время другие утверждают, что образ разгневанного слона могут принимать демоны...
 "Весьма похоже на правду...". Джем невольно поежился. Перед его внутренним взором живо встала картина: огромное черное чудовище на фоне звездного неба.
 - ...белый же слон - это скорее обобщенный символ веры в прекрасную жизнь там, за гробом: восседая на нем, душа умершего попадает в рай. Характерно, что этот культ был особенно распространен среди черных рабов.
 - А в наше время?
 - Сейчас, насколько я знаю, он почти забыт.
 Джем задумался над услышанным: он не очень-то был склонен к мистике, считая, что у всякого "чуда" есть рационалистическая основа - просто люди не все еще знают о том мире, где они обитают.
 Его вывел из задумчивости голос коротышки:
 - Вас еще что-нибудь интересует?
 - Да, - поспешно ответил Джем, - я хотел показать вам одну вещицу - мне подарил ее студент-араб на память... Что вы о ней скажете? - и он достал маленькую коробочку.
 В ней лежало украшение: замысловатая завитушка, в которой после долгого изучения можно было угадать человеческую фигурку с копьем, прикрепленная к плетеному узкому кожаному ремешку.
 Аль Ами вытащил эту коробочку в ресторане, когда они все уже были изрядно навеселе, и провозгласил:
 - А эт-ту штучку я подарю тому, кто угадает, что здесь лежит!
 Одна из женщин тут же пропищала:
 - Кольцо!
 Другая воскликнула :
 - Браслет!..
 Когда очередь дошла до Джема, он сказал:
 - Талисман... - и выиграл.
 Коротышка извлек на свет божий лупу в черепаховой оправе.
 - Слоновая кость...примерно прошлый век, но на глаз, конечно... Это что-то вроде сувенира - такие дарили непременно с каким-нибудь пожеланием. Но много вы за нее не возьмете, - подковырнул он, возвращая безделушку. - Гораздо полезнее будет держать ее при себе, скажем, во время поездки на Ближний Восток, и вытаскивая при всяком удобном случае, сообщать, кто вам ее подарил. Ведь этот араб, наверняка, птичка высокого полета - вы же,
насколько я знаю, не пьете с кем попало?
 - Откуда вы знаете, что я с ним пил? - несколько раздраженно удивился Джем.
 - Просто предположение... И - позвольте откланяться. Я спешу.
 * * *
 Джем долго размышлял над предостережением Лейтенанта насчет сестер убитого, но все же решил еще раз наведаться к ним: " Пусть видят, что мне нечего бояться".
 Видимо, потому что он явился к ним в своем обычном облике, они приняли его гораздо приветливее, чем в прошлый раз. Или они просто выполняли инструкции, данные следователем.
 - Я все-таки хотел бы взглянуть на то, что вы мне не захотели показать, - объяснил он. - Даю слово, что никто ничего не узнает.
 Они заколебались, наконец Кати сказала:
 - Почему это вас так интересует - я имею в виду то, что случилось с нашим отцом... с братом?
 Он ответил честно:
 - Потому что с одним моим близким родственником произошла странная история - я не хочу вдаваться в подробности, поскольку и сам ничего толком пока не понял, - но боюсь, что его миллионы уплывут у меня из-под носа так же, как уплыли у вас деньги вашего отца. Согласитесь, что такое - довольно неприятно.
 Они согласились: сам того не ожидая, он нашел к ним нужный ключик.
 Одна из сестер принесла картонный ящик. Там лежал видеодиск и стопка газетных вырезок. Молча, она вставила диск в видеомагнитофон и включила телевизор.

 Запись была не очень хорошего качества. Звука не было. Сначала они увидели салон большого авиалайнера. Пассажиры занимались обычными делами: спали, ели, читали... Затем монотонная обстановка полета неуловимо изменилась. Крупным планом мелькнуло
взволнованное лицо стюардессы, потом - кабина пилотов: множество цветных кнопочек, тумблеров, рычажков... Снова пассажирский салон - среди людей поднялась паника, это было понятно даже без слов. Резко изменился ракурс, самолет трясло...
 - Да они падают! - воскликнул Джем.
 Последним кадром был распяленный беззвучным криком слюнявый ротик ребенка...
 На экране замелькали полосы, а потом вновь появилось изображение - тоже самолет, только другие люди - и почти такой же конец.
 - Потрясающий натурализм! Как будто снимали скрытой камерой...
 - Вы считаете, что это кино? - спросила Кати, пристально глядя на него.
 Они досмотрели пленку до конца. Остальные сюжеты были примерно такими же - только актеры разные. Отличался по содержанию лишь последний фрагмент - самолет, судя по всему, остался цел, только какие-то бандитского вида парни, которые перед этим устроили что-то вроде захвата воздушного судна, почему-то вдруг открыли люк в багажном отсеке и выпрыгнули наружу с немыс-лимой высоты: камера бесстрастно зафиксировала проплывающие вверх облака - так, как это увидел бы падающий вниз человек. На этом запись кончилась.
 - Классно снято! - оценил Джем, - Хотя, качество могло бы быть и получше... - и оборвал сам себя, заметив устремленные на него мрачные взгляды. - Что?.. Вы хотите сказать, что это - документальные кадры?! Но пленка не могла бы уцелеть... разве что в последнем случае...
 Кати подала ему одну за одной газетные вырезки. В них описывались различные случаи авиакатастроф.
 - Папа просто с какой-то педантичностью вырезал такие заметки из газет, - пояснила она.
 Он бегло просмотрел их и пожал плечами:
 - Здесь везде пишут, что находили черные ящики, но нигде ни словечка о том, что были найдены или уцелели какие-либо фотоматериалы. Это и невозможно! Я не говорю, что пленка неминуемо должна быть испорчена - нет, но это же полный абсурд, предполагать, что в каждом роковом рейсе непременно находился человек, который хладнокровно все это снимал!.. Хотя, выглядит все очень достоверно...
 Сестры снова переглянулись - его даже стала слегка раздражать эта их манера - и одна из них достала из ящика целую газету - примерно четырехдневной давности. На развороте была большая статья, посвященная дерзкому ограблению банка.
 Пятеро рецидивистов совершили ограбление средь бела дня, перебив кучу людей, захватили заложников и потребовали самолет. Их просьбу удовлетворили и даже позволили им подняться в воздух, но когда собирались посадить их на военный аэродром, пилот неожиданно сообщил, что бандиты выпрыгнули. При этом он заявил, что они выбросились из самолета без парашютов. Ему не поверили и налетчиков долго искали в предполагаемом районе приземления, но ничего не нашли. Тут же были помещены и фотографии троих головорезов - Джему они показались знакомыми, и вдруг его словно током ударило: он же только что видел их на экране!
 - Не знаю, что и сказать... - растерянно произнес он. - Но даже если это и документальные под-линные съемки - как эти записи могли попасть к вашему отцу? Чем он занимался?
 - Он спекулировал недвижимостью.
 - А он любил летать?
 - Он никогда в жизни этого не делал - он боялся. - презрительно ответила Кати.
 - И еще он мечтал ограбить банк... - невпопад заметила ее сестра.
 - Он умер в тот же день, когда было совершено это преступление, - продолжала Кати.
 - Хотите сказать, ваш папочка все это подглядел? - усмехнулся он, желая разрядить слишком уж напряженную обстановку.
 - Вот это мы и собираемся выяснить! - сказала Кати и в ее руке появился... пистолет. В ту же минуту вторая девушка ловко защелкнула на нем наручники.
 - Вы хотите сдать меня в полицию?
 - Нет, - кровожадно ответила Кати. - Мы только хотим узнать, где нам искать свои деньги. Вам придется немного задержаться у нас в гостях, пока вы не выложите все, что знаете. Не двигайтесь!.. - прикрикнула она, заметив его попытку встать. – Мы отнюдь не собираемся шутить...

 Незадачливые наследницы продержали его в подвале два дня, пока к ним не нагрянула с обы-ском полиция: Очкарик заявил о его исчезновении. За эти дни девицы поработали над ним на славу - почище, чем Головастик со своими дружками.

 - Знаешь, - сказал Джем, провожая взглядом полицейскую машину, увозившую "гостеприимных" хозяюшек, - сдается мне, что и братца своего они же укокошили - так у них профессионально все получалось...
 - Им надо было просто подойти к тебе с другой стороны, - хихикнул Очкарик, - и держу пари - ты бы не устоял!..
 * * *
 - Больше я никуда не отпущу тебя одного, - заявил Четыре Глаза, когда они вернулись к нему домой. - От тебя и так немного осталось.
 За окнами лил дождь. Где-то вдали погромыхивало и было непонятно - то ли это гром, то ли разрывы снарядов.
 - Боевики напали вчера на артиллерийские склады на окраине, - сказал Очкарик, заметив, что Джем прислушивается к звукам, доносящимся с улицы.
 - Господи, какая тоска! - Джем бросился на диван. - Ну, почему у нас вечно что-нибудь не так? Знаешь, в детстве я мечтал об Острове...
 - О чем, о чем?
 - Об острове. Таком, где не было бы никого, кроме дорогих мне людей: сначала это были мама, отец и сестренка, потом - девочка, в которую я был влюблен... И чтобы время не имело там своей силы: мама бы вечно оставалась молодой и красивой, сестра - маленькой и забавной, отец был бы жив... Мы бы жили среди густой зелени под пальмами в большом прохладном доме на берегу моря, там, где шорох прибоя... А весь остальной мир - он просто бы не существовал...
 - И ты бы смог быть почти единственным человеком на Земле?
 - Да. Мне никто не нужен... особенно теперь.
 - Ты - мизантроп.
 - И знаешь, что я сделаю, когда у меня будут деньги?
 - Устроишь всемирную катастрофу?
 - Я куплю себе остров...
 * * *
 Табличка на двери дома, где помещалось Общество "Спасение Души" - бывшего дядюшкиного дома - гласила, что прием посетителей временно прекращен. Он все же постучал. Дверь открыл знакомый верзила-охранник.
 - Написано же... - грубовато начал он.
 - Я хотел бы переговорить с кем-нибудь из служащих, - твердо заявил Джем.
 - Есть только доктор Чедвик, но я не уверен, что он вас примет.
- Мне не нужна консультация. Я просто хочу задать несколько вопросов.

 Его провели по знакомым с детства комнатам в маленький кабинетик. За столом сидел доктор Чедвик - тот самый болтун, который довел его в прошлое посещение до головной боли. Перед ним мигал дисплей компьютера, а вокруг были разбросаны книги и журналы.
 - Что привело вас к нам? - с любезной улыбкой спросил он. - Опять какие-нибудь вопросы по поводу собственности?
 "Вот почему они меня пропустили!" - догадался Джем.
 - Нет, - сказал он, - меня интересует совсем другое. И чтобы не отвлекать вас надолго, перейду прямо к делу. Какого рода психическими расстройствами страдал некий Марк Гласс? - он назвал фамилию любителя авиакатастроф.
 - Позвольте-позвольте! - возмутился доктор. - Но врачебная этика не допускает разглашения... Это все равно, что тайна исповеди!
 - Тогда смотрите... - и Джем всунул в узкую щель на панели процессора диск, который позаимствовал в доме сестер-разбойниц.
 - Что это по-вашему? - спросил он, когда запись кончилась.
 - Понятия не имею! Но причем здесь мой подопечный?
 - Я надеялся - вы мне поможете это выяснить.
 - Боюсь, что ничем не могу вам помочь! - упрямо заявил доктор Чедвик. - Я слышал, что Марк Гласс скончался и в его доме произошло несчастье. Полиция занимается этим делом?.. Вот им я и расскажу, если спросят. А теперь - уходите, у меня много работы!
 - Вы делали членам Общества какие-нибудь инъекции?
 - У нас не больница и не клиника - мы просто выслушиваем и помогаем снять напряжение... Люди делятся с нами самым сокровенным - тем, в чем не решились бы признаться ни священнику, ни даже родной матери, а вы хотите, чтобы я разболтал это первому
встречному?! Кто же после этого мне поверит?
 - Но серьезно психически больным людям...
 - Таким мы рекомендуем соответствующие лечебные заведения - на добровольной основе или уж в крайнем случае - принудительно.
 - А имя Клары фон Гогенштауф вам знакомо? - гнул свое Джем.
Так звали ту старуху с парохода - он на днях вспомнил ее имя. - Она обращалась к вам?
 - Я не могу всех упомнить! Возможно, с ней работал кто-нибудь из моих коллег... Она могла обратиться в наше отделение где-нибудь в другом городе!
 - Но у вас же есть списки членов? Свяжитесь с вашими коллегами через Сеть - и узнайте! - настаивал Джем.
 Он не собирался уйти без добычи - у него оставалось слишком мало времени от тех двух недель, что подарил ему Головастик.
 - Я дам сведения, касающиеся моих пациентов, только представителям закона - и на законных основаниях! - голос доктора сорвался на крик.
 - Вот как? – зловеще спокойно осведомился Джем.
 Затем он также спокойно протянул руку и снял с доктора очки. Противник был в преклонных годах и Джем не думал, что тот сможет оказать серьезное сопротивление. Следовало опасаться охранника и Джем двинулся, чтобы запереть дверь, но доктор Чедвик вскочил и
схватил его за руки. Между ними завязалась борьба, которая еще неизвестно, чем бы закончилась - доктор оказался не по годам проворен и ловок - но Джему удалось оглушить его. Связав противника, он уселся за его стол.
 - Сейчас посмотрим! - отдуваясь, пробормотал он. - Сей-ча-ас! Все крысиное гнездо разворошим...
 Ему повезло: Чедвик не успел включить защиту и поэтому ему не понадобилось выбивать из него пароли. Вернее, повезло доктору - в противном случае его вполне могла постичь участь принца Джалла. Но потом везение покинуло Александера. Он успел вывести и распечатать только часть списка членов Общества - адреса, фамилии и краткое реноме после каждого имени, как в дверь постучали:
 - Доктор, откройте! У вас все в порядке? - Джем узнал голос верзилы.
 Снаружи настойчиво дергали за ручку. Схватив драгоценный список, Джем быстро открыл окно и выпрыгнул. Прыжок получился неудачным - он сильно подвернул ногу. Прихрамывая, он обогнул дом и подбежал к оставленной на задней улице "старушке" Очкарика.
 Едва он успел нырнуть в машину, как из переулка показался патруль. Джем затаился, пригнувшись на переднем сиденье, - к счастью, он не успел включить в кабине свет. Патрульные прошли мимо. Уняв сердцебиенье, он включил зажигание и тут заметил, что они
вдруг почему-то торопливо повернули обратно. Выдержка изменила ему и он отчаянно надавил на газ...
 * * *
 Охраннику не понадобилось много времени, чтобы выбить дверь. Войдя в разгромленный каби-нет, он, не торопясь, огляделся:
 - Ай-я-яй! - укоризненно сказал верзила, склоняясь к пришедшему в сознанье доктору. - А такой с виду приличный молодой человек!..
 - Он рылся в наших данных... - проговорил Чедвик со стоном. - Развяжите-ка меня...
 - Стоит ли? - усмехнулся вдруг верзила...
 * * *
 - ...Вроде стреляли, а? - окликнул своих сослуживцев, ушедших чуть вперед, молоденький парнишка в форме национального гвардейца. - По-моему, в этом доме где-то?
 - И мне показалось! - отозвался второй.
 Патрульные остановились.
 - Проверим? - предложил кто-то.
 Они повернули назад. В это время одна из машин, припаркованных у обочины, не зажигая габаритных огней, хотя уже темнело, вдруг резко взяла с места и стремительно пронеслась мимо них, свернув на главную улицу.
 - Стреляй! - запоздало крикнул один.
 - Поздно! Ушел... Номера хоть разглядели?..
 * * *
 Джем не спешил возвращаться домой. Еще до визита к доктору Чедвику у него появилась одна мыслишка и теперь, когда список пациентов доктора жег ему карман, он решил проверить возникшие у него подозрения. Но для этого ему нужны были папки Бесцветного.
 Он действовал по наитию, у него пока не было никакой идеи, насчет того, как могут быть связаны между собой старуха с парохода и самоубийство Рыжеволосой, аптекаря; какая связь между сердечным приступом у торговца недвижимостью и катастрофами авиалайнеров, имеет ли отношение ко всему этому принц Джалла и пресловутое Общество, будь оно неладно! а главное - с какого боку тут затесался его дядюшка? Если, конечно, между всеми этими кусочками мозаики вообще что-то есть...
 Он долго петлял по улицам, пока отыскал нужную и вычислил дом, на чердаке которого оставил своего страшного знакомого. Машину ему пришлось бросить за три квартала от нужного места: пешеходу легче укрыться от внимательных глаз патрулей.
 Поднявшись на последний этаж, он остановился. Над головой чернел люк, ведущий на чердак. Он вдруг почувствовал прилив страха. Чернеющий квадрат наверху представился ему дырой, ведущей в преисподнюю. Он прижался к стене, чувствуя, как подгибаются разом ослабевшие ноги. "Что, брат, наделал в штанишки?" - и устыдившись самого себя, взялся рукой за холодную перекладину металлической лестницы, ведущей наверх. Он понимал, что там нет трупов убитых полицейских, внутренний голос говорил ему также, что и папок там, скорее всего, тоже нет, но он не хотел отступать, словно какая-то сила упрямо толкала его вперед.
 Люк оказался опечатанным. Он сломал пломбы и, нажав головой, приподнял крышку. На чердаке было темно. Он зажег предусмотрительно взятый из машины фонарик и осмотрелся. Здесь ничего не изменилось - все те же кучи голубиного помета и пыли. Он осторожно вылез из люка, стараясь не запачкаться. Посветил во все углы - луч света выхватывал из темноты полусгнившие подпорки, почернелые кирпичи стен. Бесцветный тогда вытащил свое богатство откуда-то сверху - светлый круг пополз по изъеденным плесенью балкам.
Н-да... без лестницы он вряд ли туда заберется... Надо было бы прийти сюда днем.
 Чердак простирался во всю длину дома, разделенный на отсеки, свободно сообщавшиеся между собой. Он принялся шарить в поисках чего-нибудь, на что можно было бы встать и попытаться дотянуться до балки перекрытия, и в своих поисках отошел довольно далеко от дыры люка. Внезапно луч фонарика наткнулся на сидящего человека, он даже не успел осознать - что это и испугаться, как сидящий поднял голову и он с ужасом узнал... мертвеца, которого ему показывал комиссар.
 Сомнений быть не могло: он видел зияющий разрез на животе, сквозь это отверстие виднелись чистые, словно вымытые позвонки - ведь кто-то выпотрошил его внутренности. Пятясь, Джем точно в помутнении продолжал светить прямо на свою находку и видел, как Выпотрошенный снова шевельнулся! Джем попятился, Выпотрошенный встал на четвереньки и по-полз. Медленно, неуверенно, точно слепой. Пятясь, Джем видел, как тот незряче поводит головой по сторонам, словно принюхиваясь. Что-то вдруг захлопало и мягкое задело его по лицу - очевидно, это была птица, но он не выдержал и заорал. Его крик расколол шерстяную тишину чердака, заметались разбуженные голуби, ударяясь о стены и налетая на него, и тогда он повернулся и побежал...
 * * *
 Он не помнил, как скатился с чердака на улицу, как нашел машину, как вывел ее из паутины улиц на шоссе. Ему вдруг властно просигналила встречная машина, отжимая его к обочине, он машинально подчинился, но машина - армейский джип - проехала мимо, а
следом проревели, слепя глазищами-фарами огромные многоколесные махины, выкрашенные в ядовито-зеленый цвет. Их рев привел его в себя. Он увидел рядом автобусную остановку, а там - расцвеченные яркими полосками-надписями автоматы с водой; выскочил, купил бутылку колы и вернувшись в машину, осушил ее одним залпом. В зеркальце увидел свои воспаленные глаза, подведенные темными кругами, подмигнул сам себе:
 - Сходим с ума, приятель? Ну-ну... - повернулся, чтобы бросить пустую бутылку на заднее сиденье - и замер.
 Там, как ни в чем ни бывало лежала аккуратная стопочка пухлых кожаных переплетов - все четыре, а сверху тускло поблескивала коротенькая металлическая трубочка.
 * * *
 Утром он позвонил Очкарику.
 - Где тебя черти носят? - сонно возмутился приятель. - Я почти всю ночь не спал, дожидаясь тебя! Что случилось?
 - Ничего. Я просто уснул в машине. Меня никто не спрашивал?
 - Нет...
 - Меня не будет еще какое-то время... Послушай, твоя приятельница, у которой мы недавно были, - она надежный человек?
 - Ты о ком? - удивился Очкарик. - А-а! Ну, если скажешь, что я тебя прислал... - по тону друга Четыре Глаза почувствовал: что-то все-таки стряслось. - Подожди - тут стучат, пойду открою...
 Джем услышал отдаленно-приглушенные голоса - он понял, кто эти люди и сомнений больше не осталось: события разворачиваются по наихудшему сценарию. Он бросил трубку и, отойдя от таксофона, забрал из машины папки, еще кое-какие нужные мелочи и быстро зашагал прочь.

 Он действительно проспал остаток ночи в машине - после того как еще разок пролистал папки, вернее - ту, где были собраны данные о внезапно умерших людях. Шесть или семь фамилий из спи-ска доктора Чедвика совпали с теми, что находились в этой папке. И -
все. Возможно, совпадений было бы больше, будь у него весь список членов Общества. Были ли эти совпадения случайностью? Он не мог ничего утверждать, но было странно, что в этой же папке оказались данные на Марка Гласса - ведь дядюшка не мог знать заранее, что тот умрет! Если только это не было предрешено. Но кем и зачем? Он собирался осторожно поговорить с родственниками тех, чьи имена он отыскал и в списке доктора Чедвика и в папке дядюшки: а вдруг еще кто-то из них жив? - наверняка, они смогли бы ему помочь.
 У него были и еще кое-какие задумки, но внезапно все резко изменилось: проснувшись, он вылез из машины и купил у мальчишки утреннюю газету. Среди прочего была коротенькая заметка: накануне вечером найдено тело известного психотерапевта. Фамилия не
указывалась. Труп с огнестрельной раной обнаружил дежурный патруль, услышав подозрительные звуки. На месте найдено орудие преступления - пистолет системы "Беренсон-436". Ведется следствие...
 Джем прочитал заметку несколько раз. Он сразу догадался по адресу и времени, что речь идет о докторе - сомнений быть не могло. Но совсем не это соображение взволновало его, внутренне он же был готов к новым превратностям судьбы. Было что-то в этих скупых строчках... что-то важное... И вдруг он понял: орудие убийства! "Беренсон-436" был у принца Джалла - и Джем его забрал себе, а потом оружие перекочевало в карман одного из приятелей Головастика. Не то, чтобы пистолеты этой марки были редкостью - нет, но для самообороны простые смертные приобретали отечественные модели и подешевле, а "крутых" ребят он не устраивал своими размерами: такая "артиллерия" будет слишком уж некстати выпирать из любого укромного местечка, куда ты ее не засунь. За-то богатеи предпочитали именно эту марку, так как это было коллекционное исполнение - всякие там накладные штучки-дрючки и прочие навороты, включая цену. И вот такой же пистолет оказывается на месте убийства... Если теперь на нем найдут его отпечатки, то... То в его
руках окажется еще один кусочек мозаики.

 Выждав, он позвонил Очкарику - и догадка подтвердилась: кто-то пустил легавых по его следу. Правда, патрульные могли запомнить номер машины...Чтобы рассеять последние сомнения он рискнул сам позвонить Лейтенанту.
 - Ты тупой или только прикидываешься? - прошипел тот в трубку, когда его наконец отыскали где-то там в бесконечных коридорах. - Договорились же связываться по коннектору...
 - Заткнись и слушай! - перебил его Джем. Положение изгоя, вынужденного прятаться ото всех, придавало ему ощущение превосходства над этим пронырой. - Я жду тебя там, где договаривались. В три. И приходи один.
 * * *
 Проныра не заставил себя ждать. Зато Джем, придя на место часа за два до назначенного времени, медлил еще минут двадцать, пока не убедился, что "хвоста" нет.
 Когда он подошел к Лейтенанту - тот его не узнал. Неудивительно: над его обликом поработала сама хозяйка косметического салона "Льюис".
 - ...Вы можете, конечно, дорогая, рассказать легавым о той метаморфозе, что произошла со мной, благодаря вашим умелым ручкам, - сказал на прощанье Джем, целуя ее руки, - но умоляю! - не раньше, чем денька через два... Мой четырехглазый друг будет вам очень признателен...
 - На пистолете в самом деле обнаружили твои отпечатки, - угрюмо сообщил Лейтенант. Он нервничал.
 - А что доктор?
- Охранник показал, что ты приходил к нему и вы поссорились, а потом он услышал выстрел. Так что, все против тебя.
- По-твоему, я бы бросил там пистолет? - насмешливо спросил Джем.
 - А есть и другие варианты?
 - Есть, но сначала выкладывай, что ты разузнал насчет этих авиакатастроф.
 - Там все чисто. Во всяком случае, это не террористические акты. Я проверял все: списки пассажиров, экипажей... Есть только два момента. В полиции имеется заявление одного из пилотов о том, что его ограбили: напился до полного беспамятства в компании двух малознакомых типов, причем, он абсолютно не помнит, что с ним было, а потом очнулся уже возле собственного дома. Впоследствии, самолет, пилотируемый экипажем, в составе которого был этот человек, разбился, так что поговорить с ним не удастся. Но это все ерунда, если не считать того, что облапошили его ребятки из компании Головастика - он узнал одного из них на фото, что ему показывали в полиции - тот уже неоднократно замечался в делишках такого рода. И второе - самое, я полагаю, существенное - на одном из потерпевших катастрофу самолетов был компаньон Марка Гласса.
 - Компаньон, говоришь... А Глассу была выгодна его смерть?
 - Не слишком. Вдова погибшего забрала свою долю из дела и пожелала вести бизнес самостоятельно. Фактически, они стали конкурентами, причем дамочке везло больше.
 - А что насчет ограбления банка?
 - Ничего. Налетчики были гастролерами. Поговаривают, что они наступали на пятки Головастику и он их сдал, узнав о готовящемся ограблении, - а так бы они точно ушли, слишком хорошо у них все было продумано... Но это дело еще не закрыли, опасно слишком откровенно интересоваться.
 На прощанье Лейтенант протянул ему два маленьких пластиковых квадратика:
 - Это удостоверение личности и кредитка - денег немного, но я тебе не миллиардер. И запомни вот что: постарайся не попасться нашим - в следственной тюрьме ты не проживешь и часа. Я не оставляю свидетелей...
 * * *
 Первым делом, Джем заказал по телефону номер в гостинице и снял все деньги со счета, указанного в кредитке, одолженной у Лейтенанта - он не такой лопух, чтобы позволить следить за собой при помощи столь нехитрой уловки.
 В гостиницу он не поехал, а отправился в один из районов на Левом берегу - там любила развлекаться публика определенного пошиба. По его расчетам, где-то там находился притон, где Головастик пытался свести с ним счеты после неудачного покушения на свою жизнь. Он не надеялся, что легко сумеет его отыскать, но надо было попробовать. Джем теперь не сомневался, что Головастик или кто-то из его людей замешан в его деле: если Чедвика убил Верзила, то откуда у него взялся "Беренсон" с его отпечатками? А если это сделали те, кто забрал у него пушку, то значит, для этого были какие-то причины - и он намеревался это выяснить. К тому же, ему было, что предложить Го-ловастику в обмен на информацию.

 Действовать он решил самым простым и примитивным способом. Зашел в один бар, показав-шийся ему подходящим, понаблюдал, сидя у стойки над пивной кружкой, за посетителями - он и впрямь не ошибся: приличные люди обходили это заведение стороной; а потом, словно невзначай, показав бармену крупную купюру, поинтересовался:
 - Не знаешь ли, дружище, как бы мне отыскать одного моего приятеля?
 - Может, и знаю... - философски отозвался бармен.
 - Мне бы Головастика повидать, - небрежным тоном заявил Джем.
 Рука бармена, протиравшая стойку, замерла на секунду, а потом он равнодушно ответил:
 - Нет, такого не знаю.
 Джем, незаметно оглянувшись по сторонам, извлек из кармана еще одну купюру:
 - Мне надо шепнуть этому человеку пару словечек - насчет того, кто хотел его убрать, - и подложил деньги под грязную тряпку, которой тот вытирал стойку.
 Одним взмахом руки деньги вместе с пивной пеной и крошками отправились под прилавок.
 - Посиди тут, парнишка, - сказал бармен. - Я скоро... - и прежде, чем скрыться за витриной бара, незаметно сделал знак одному из официантов.
 Дюжий детина тотчас пристроился рядом с Джемом.
 Спустя несколько минут бармен появился снова и, не обращая внимания на Джема, занялся посетителями. Официант испарился. Подождав немного, Джем негромко окликнул его:
 - Эй, дружище...
 - А ты пей свое пиво, пей... - спокойно отозвался бармен. - Хочешь, вон пересядь за столик... - Джем оглянулся: из глубины зала ему призывно махнул рукой детина, что сторожил его.
 Когда он подошел к нему, тот вытер исписанную похабщиной поверхность столика и поставил бутылку пива.
 - Потом еще принесу, садись. - буркнул официант.
 Его слова походили скорее на приказ, чем на приглашение, и Джем подчинился.
 Он выцедил три или четыре бутылки, но никто не появлялся. В голове у Джема шумело - сказывалось выпитое и почти бессонная ночь. Поднявшись, он вышел в туалет. Едва успел спустить воду, как в вонючий сортир ввалились четверо.
 - Ты, что ли хотел меня видеть? - грубо осведомился Головастик, и вдруг, приглядевшись, заржал: - Да это, никак, наш знакомый книгожор! Обыщите-ка его...
 Джем порадовался, что предусмотрительно припрятал большую часть денег и документы.
 Когда же обыск был закончен, он, стараясь говорить как можно непринужденнее, спросил:
 - Прямо тут и будем разговаривать?
 Головастик смерил его презрительным взглядом сверху вниз и скривился:
 - Пойдем, сядем...
 - Угощать будешь ты, - в тон ему ответил Джем: они выгребли у него всю наличность, крохобры!
 Головастик только фыркнул.
 Усевшись за стол, все четверо, молча, уставились на него.
Джему стало немного не по себе. Сглотнув вдруг накопившуюся во рту слюну, он сказал:
 - Я знаю, где прячется тот парень, который в тебя стрелял.
 - Что?!
 - Я его видел, - упрямо повторил Джем, чувствуя как в животе разливается неприятный холодок. - Могу показать.
 - Я не знаю, чего тебе надо, - медленно, с расстановкой произнес бандит, - но ты паршиво играешь. Или кто-то сдал тебе плохие карты: того парня убили! - выдохнул он, внезапно перегибаясь к нему через стол и хватая его за грудки.
 В нос Джему ударило отвратительным запахом порченного человечьего нутра.
 - Я покажу тебе его, - сказал Джем, стараясь не дышать, - а ты взамен расскажешь, кто подсунул легавым пистолет с моими отпечатками.
 Головастик отбросил его обратно на стул.
 - Я похож на идиота? - обратился он к своим.
 Шакалы подхалимски засмеялись.
 - А деньги свои ты хочешь с меня получить? - Джем уже почти отчаялся вытащить Головастика отсюда.
 - Если бы не это, - доверительно ответил тот, - ты давно был бы там же, где и тот ублюдок, что пытался меня пришить.
 - Да ты боишься! - решил переменить тактику Джем. - Бери своих дружков - поедем вместе.
 - Сдать его, что ли, легавым? - спросил Головастик. - Он меня уже утомил!
 - Не хочешь сам - пусть со мной поедет кто-нибудь из твоих.
 Джем решил, что на худой конец, можно обойтись мелкой рыбешкой. Такой вариант устраивал и противную сторону.
 - Какой приста-а-вучий! - капризно протянул Головастик. - Ладно, Чери и Сэндвич поедут с тобой - и привезут тебя обратно! - закончил он сурово, пресекая попытки подчиненных возмутиться таким раскладом.
 * * *
 Выйдя на улицу, они сели в машину - Сэндвич за руль, а Чери - тот самый, что забрал у него тогда "Беренсон", вместе с Джемом уселся сзади. Он назвал адрес.
 - Не мог придумать чего-нибудь поближе? - возмутился толстый Сэндвич и по-простецки предложил дружку: - Давай шлепнем его - и дело с концом!
 - Успеем. - хриплым басом отозвался Чери. - Он хозяину еще нужен...
 У Джема не было особого желания возвращаться опять на этот чертов чердак - в ушах все еще стоял шорох чужих колен по каменному полу, но везти их на старую ферму было опасно - у выезда из города полно контрольно-пропускных постов, а других подходящих местечек на примете не было.

 - Лезь-ка ты сам туда! - заявил Сэндвич, когда они приехали и поднялись наверх.
 - Я один не справлюсь.
 - Стой здесь на стреме, да не вздумай смыться! - пробасил Чери, отодвигая толстяка в сторону. - А ты - давай вперед! - приказал он Джему и сам полез вслед за ним.
 Поднимаясь по лестнице, Джем незаметно достал из отворота на рукаве свитера трубочку парализатора и направил ее на стоящего внизу толстяка. С этого расстояния удар должен был подействовать минуты через две - за это время они уже будут наверху. Но когда он влез, возникло непредвиденное осложнение: в темноте, прямо у квадратного отверстия люка сидел, раскачиваясь, Выпотрошенный. Инстинктивно Джем отпрыгнул в сторону.
 - Эге! - громыхнул Чери, вылезая вслед за проводником из люка. - Да это и вправду тот мерзавец... - и тут его взгляд застыл: он увидел разрез на животе сидящего.
 Выпотрошенный снова опустился на четвереньки и Джем, подскочив к нему сзади, ударом ноги отправил бродячего мертвеца в отверстие люка - внизу по-бабьи завизжал Сэндвич - и захлопнул тяжелую крышку. Визг прекратился.
 - А... как же толстый? - тупо спросил Чери.
 Он все еще не мог опомниться.
 - Забудь о нем... - посоветовал Джем, возясь с задвижкой люка.
 Когда же он повернулся к Чери - в его руке был парализатор .
 - Вот черт! - покрутил башкой парень. - Ну и дела!
 - Хочешь жить? Я не кровожадный... - предложил Джем.
 - Хочу, - как-то по-ребячьи наивно согласился Чери и в ту же секунду в его руке полыхнул огонь.
 Но Джем ожидал чего-то подобного и успел откатиться в темноту. Перед Чери возник выбор: либо открыть люк и удрать, либо вести в темноте игру с опасным противником. Ни то ни другое ему не нравилось.
 - Эй, ты где? - крикнул он.
 Джем молчал, притаившись за выступом. Затем он услышал, как тот пытается открыть люк. Джем знал, что запором служил длинный толстый болт, продетый в ушко крышки и такое же ушко на полу, на который накручивалась гайка. Вряд ли Чери провозится долго - и решившись, Джем высунулся из своего укрытия и выстрелил в него. Тот продолжал возится и уже открыл было люк - "Неужели уйдет?!" - и тут огромная фигура противника медленно осела на пол. "Если он сдохнет - толку будет мало..." - и подбежав к нему, Джем снова захлопнул люк, заметив, что ни Выпотрошенного ни Сэндвича внизу нет.
 - Куда это они подевались? - пробормотал он.
 Впрочем, сейчас ему было не до них. Глаза его уже привыкли к темноте и, найдя одно из заколоченных окон, он выломал несколько досок, чтобы было светлее. Сняв брючный ремень, он связал парализованному бандиту руки, подумав, снял рубашку и, разорвав ее, спутал тому ноги.
 - Ну, вот, - удовлетворенно пробормотал он. - Все как обычно. Только теперь я буду умнее.
 Отойдя к окну, Джем достал из кармана сигаретную пачку. Разломив одну сигарету, он вытащил оттуда миниатюрный шприц-тюбик - он стал носить это с собой после случая с Джалла. Из подгиба в низу брючины он достал крохотный пузырек с таблетками. Вытряхнув оттуда на ладонь две штучки, он вложил их в рот связанному. Если не подействует, то... Тогда он придумает что-нибудь еще - ему нечего терять.
 Чери наконец пошевелился.
 - Где я? - прошептал он. - Я ничего не вижу.
 - Если ты не станешь отвечать на мои вопросы - то и вправду больше никогда ничего не увидишь. - отозвался Джем.
 Чери грязно выругался и послал его подальше. Тогда он вколол в его шею шприц.
 - Теперь-то ты разговоришься!
 Под влиянием деблокиратора Чери выложил все, что знал. Временами его повествование прерывалось взрывами бессмысленного смеха. С его слов Джем узнал, что Головастик по-прежнему продолжает работать на Итальянца. Тот слинял за кордон, потому что рассорился с какими-то своими компаньонами, с которыми вел одно выгодное дело. Очень выгодное дело. Теперь Итальянец хотел завладеть этим прибыльным бизнесом единолично и Головастик должен был кое-что для него сделать - убрать одного мелкого дельца. У этого малого была фирма, называлась, кажется "Фарма" или еще как-то вроде того, там делали лекарства и всякую химическую дрянь по мелочи. Сначала он работал на Итальянца и его подельщиков - "ну, то есть он-то не знал сначала на кого работает, там все делалось чисто, через подставную компанию...", - а потом разнюхал, чем они занимаются и заартачился - честный, понимаете ли... Чем? Этого Чери толком не знал - он сам-то был просто "загонщиком"...
 - Кем-кем? - переспросил Джем, решив, что не расслышал.
 - Х-хозяевам постоянно нужны были люди, - хихикая, пояснил Чери, - девки там красивые, ну и так, кого скажут. Мы их брали и отвозили в одно место.
 - Куда?
 - В клинику, где морды лепят... - и Чери принялся хохотать.
 - Что же там с ними делали? - он еле дождался, пока тот успокоится.
 - Черт его знает! А часа через два мы отвозили их домой или там - куда велят, чтобы они, значит, ничего не заметили...
 Тогда Джем решил зайти с другой стороны:
 - А этот малый из "Фармы" варил для Итальянца и его компании наркоту?
 - Врать не буду - не знаю точно, но что-то там делали, а так - зачем он?
 - Головастик разделался с ним?
 - Не успел - мы его просто не нашли. А Итальянцу эти крохи, что тот парень накопал - ой, как нужны! Он ведь сам, оказывается, не во все детали был посвящен, и потом они - приятели, значит - его самого хотят убрать, а так бы он их в кулаке держал, имей он те бумажки или чего там...
 "Что ж, " - подумал Джем, - "невразумительно, но слегка понятно - пауки в банке всегда норовят сожрать друг друга..."
 - У Итальянца были какие-нибудь дела с принцем Джалла? - спросил он.
 - Не слышал...
 - А эти имена тебе что-нибудь говорят? - Джем по памяти назвал ему имена из папки, в том числе упомянул старуху с парохода и Марка Гласса. Но Чери они были незнакомы.
 - Какое отношение ко всему этому имеет Общество "Спасение Души"?
- Там работает наш человек... Длинный его кличка.
- Тот, что убил доктора Чедвика? - Чери кивнул.
 - И чем этот Длинный там занимался? - поинтересовался Джем, но Чери не знал.
 - А зачем подставили меня?
 - Ему велели.
 - Кто?!
 - Один из бывших приятелей Итальянца. Длинный, оказывается, работал не только на нас, но и на него - и нашим и вашим давал, сука... Я его не знаю... Длинный только раскололся, что тот, кто велел пришить доктора, хотел залечь на дно, а докторишка знал, где он прячется... Ну, а тебя, наверно, заодно подставил, чтобы хозяину навредить...
 Но Джем не успел больше ничего разузнать: Чери разразился новым приступом смеха, и сквозь этот смех он услышал, как кто-то пытается открыть люк. Джем молниеносно заткнул хохочущему рот и прислушался. Снизу доносились злые возбужденные голоса - он узнал писклявый фальцет Головастика и понял: пора уходить...
 Чери все хихикал, тогда он взвалили его на плечо и подбежал к окну: чтобы вылезти наружу надо было выломать еще несколько досок. Он бросил связанного на пол, словно мешок, и стал выбивать доски ногами, при этом, забывшись, нечаянно ударил поврежденной ногой и его ступню прострелила острая боль. Снаружи шел довольно широкий карниз, по нему можно было добраться до пожарной лестницы. Он выбрался наружу и вытащил Чери.
 Снова взвалил его на плечо и, прижимаясь к стене, стал осторожно продвигаться по карнизу. Подобные цирковые номера благоразумнее проделывать в одиночку, но он был уверен, что Чери рассказал еще не все - их прервали на самом важном! - и боялся, что другого удобного случая взять "языка" у него уже не будет.
 Он медленно пробирался вперед - шаг за шагом - ощущая, как вспотели ладони, как царапает спину шершавая поверхность старой стены. Несколько шагов, что отделяли его от лестницы, растянулись на годы... Когда же он был уже у цели, Чери пришел в себя и заорал от ужаса, увидев, что земля вдруг оказалась гораздо дальше, чем он привык видеть. Он дернулся, пытаясь вырваться из рук Джема, тот покачнулся, потеряв равновесие, и лишь в последний момент успел уцепиться за боковину лестницы и повис, болтая ногами в воздухе. Чери с пронзительным воплем полетел вниз, а потом Джем услышал глухой удар и крик оборвался. Он не стал смотреть.
 Нащупав дрожащими ногами опору, Джем быстро спустился, скользя мокрыми ладонями по железным перекладинам. Едва он успел слезть, как из подъезда вывалились орава вооруженных бандитов:
 - Вот он! - и вслед ему загремели выстрелы.
 Хромая, он юркнул в арку, ведущую со двора на улицу, на ходу вынимая парализатор. Прямо против арки стояли два черных автомобиля и оттуда выскочили еще двое - в одном он узнал Сэндвича. Его напарник - совсем почти зеленый мальчишка - растерялся, а Сэндвич стал вынимать оружие - он двигался медленно, как всякий, кто совсем недавно испытал на себе действие парализующей волны. Джем краем глаза заметил, что из арки показались бегущие люди... "Конец!.." - эта мысль вспыхнула росчерком молнии где-то внутри и
погасла. Неимоверным усилием оттолкнувшись от земли, он в прыжке настиг своего врага и, вцепившись в чужую руку, уже готовую его убить, повалился вместе с ним на землю. Толстяк был еще не способен сопротивляться как следует и Джем с ходу нанес ему несколько ударов в челюсть - тот обмяк. Джем вырвал у него пистолет и, приподнявшись, потянулся к дверце машины.
 Удар грома опрокинул его навзничь. Джем увидел перевернутое бледное лицо мальчишки - тот уже снова целился в него - из последних сил успел перекатиться на живот и пуля ударила рядом с головой. Он видел, как она взрыла землю, и выбросил вперед руку с зажатой в кулаке блестящей трубочкой. Сопляк рухнул словно подкошенный.
 Он подполз к распахнутой дверце и вскарабкался на сидение. В спину точно вогнали раскаленный железный прут. В глазах двоилось. Дрожащей рукой он включил зажигание и прямо перед собой неожиданно увидел сквозь лобовое стекло тех, что его догоняли: оскаленные, распаленные погоней, лица зверей - и он в бешеном порыве цепляющегося за жизнь существа послал машину вперед. Ей словно передался этот его импульс злобного отчаянья, мотор взревел и, оставив позади несколько отброшенных ударом к обочине смятых тел,
он и его сверкающая черными плоскостями сообщница унеслись прочь...
 Потеряв сразу нескольких товарищей, преследователи замешкались.
 - Да бросьте вы их к черту! - орал Головастик, размахивая автоматом. - Уйдет, сволочь!..
 * * *
 Он спрятался на заброшенной ферме, по какой-то странной прихоти небес, выбравшись из города почти беспрепятственно: его остановили на контрольном посту при выезде на Восточное шоссе, как останавливали и других. Проверили документы.
 - Вам нехорошо? - спросил один из постовых. - Вы что-то очень бледны...
 - Простыл... - хрипло отозвался он: кровь на свитере надежно скрывала застегнутая наглухо куртка, так кстати нашедшаяся в машине.
 Кажется, он видел эту куртку на Сэндвиче.
 - Проезжайте...

 Воды в доме не было, но Джем знал, где искать колодец. У него уже начинался жар. Он разделся, обмыл грудь и спину: его снова продырявили насквозь - иногда неплохо быть худым, но он не был уверен, что пуля не задела чего-нибудь нужного. Правая рука почти не двигалась - юный мерзавчик угодил ему под лопатку, а когда он кашлял - на руке оставалась кровь.
 Из аптечки, найденной в машине, он выгреб целую кучу упаковок с таблетками; проглотил несколько штук жаропонижающего, а потом, стиснув зубы, ввел в рану на груди длинный клюв тюбика с антисептиком - до спины ему было не дотянуться. Когда же снова полез в аптечку, то выругал себя за излишнюю поспешность - там было и обезболивающее, а он проглядел второпях. Ну, ничего - лучше поздно, чем никогда. После этого пришел черед упаковки с каллогеном:
 - Если уж мне и суждено тут сдохнуть, - сказал он сам себе, пытаясь перед осколком зеркала замазать разорванное мясо на спине, - так хоть не дырявым помру...
 * * *
 Вечером, соорудив себе в одной из комнат наверху подстилку из найденного тряпья, он провалился в глубокий обморочный сон.
 Там-то, полуживого, его и отыскал Очкарик.
 - Подрабатываешь в свободное время моим личным ангелом-спасителем? - просипел Джем, вынырнув ненадолго из мутных горячих волн беспамятства.
 - При тебе я, скорее, выполняю роль ассенизатора, - проворчал Четыре Глаза, всаживая ему укол, - и знал бы кто - как ты мне надоел!..
 Но его приятель уже не слышал этих слов.
 * * *
 - ...Хочешь, чтобы я все бросил теперь, когда почти все стало ясно? - кипятился Джем неделю спустя.
 Он уже мог вставать, но чувствовал себя неважно.
 - Да и как я переберусь через границу?
 - Что - ясно? Что?! - ярился в ответ Очкарик. - Ну, чего ты добился? Все только усложнилось до крайности! А за бугор и не таких переводили...
 - И что же я там буду делать? Жить в лагере для беженцев? Клянчить милостыню?
 Очкарик не ответил, лишь сердито надулся.
 - Молчишь? То-то же! - сказал Джем, - Теперь слушай меня... - У тебя не получится. - заявил Очкарик, когда Джем кончил излагать свой план действий. - Ты еле ноги переставляешь - еще окочуришься...
 - Я в полном порядке, - заверил его Джем. - Тебе надо только достать униформу и привести в порядок тачку - поедем на твоей, а ту, что я позаимствовал, оставим здесь.
 - Не послать ли мне тебя ко всем чертям? - задумчиво спросил Очкарик.
-Не стоит... - заверил Джем. - Вдруг я-таки разбогатею?
 - Фьють! - насмешливо присвистнул друг. - Да тогда к тебе на драной козе не подъедешь! И не вспомнишь даже как меня зовут!..
 * * *
 -... Это здание обслуживает охранное агенство "SC" - у них там все рассчитано на электронику, а людей мало - на двадцать два этажа всего шесть человек. Оружие лучше не бери: все меньше дадут, если поймают... Теперь главное, - Очкарик развернул большой лист бумаги, - это внутренний план здания - один приятель организовал из архитектурного, они ж его и проектировали в свое время... - Джем посмотрел на друга с невольным уважением, - ...и попадаешь прямиком в кабинет того малого... - закончил инструктаж Четырехглазый.
 - Ты - прирожденный шпик! - заметил Джем. - Может, тебе переквалифицироваться, пока не поздно? Не зарывать же такой талант в землю!
 - Таланты тут ни при чем, просто последнее время я вожу плохую компанию... - скромно ответил Очкарик.
 * * *
 ...Там был человек! Ослепленный ярким после темноты потайного хода светом, Джем даже не раз-глядел сразу, кто это перед ним. Ему бы мгновенно отступить назад и исчезнуть, а он вместо того тупо застыл на месте: сначала потому, что был просто ошеломлен неожиданным присутствием здесь постороннего - ведь экраны там, внизу, на центральном пульте наблюдения показывали, что здесь никого нет и все закрыто! А потом он заметил в руках незнакомца пистолет.
 Взгляд черного бездонного зрачка пистолетного дула приковал его ноги к полу, парализовал волю... Он просто не мог отвести взгляда от этого смертоносного ока - оно притягивало... У него вдруг возникло странное ощущение, что этот пистолет существует сам по себе, независимо от воли того, кто его направлял. Ему чудилось, что эта маленькая механическая дрянь насмешливо улыбается, словно предлагая поиграть: ну-ка, угадай - сколько секунд тебе осталось?.. Когда же минутное наваждение прошло, он начал постепенно различать и остальные детали - они доходили до его соз-нания не сразу, по очереди, точно проявлялся рисунок на переводной картинке: сначала он увидел, что пистолет держит донельзя измученное существо, потом разглядел, что это - молодая женщина; заметил, как дрожат ее руки, и, наконец, осознал, что она - смертельно напугана. Она боялась - и боялась больше, чем он...
 - Не бойся... - тихо сказал Джем. - Я не сделаю тебе ничего плохого... Опусти пистолет... - он говорил и следил за выражением ее лица, а его рука медленно тянулась к нагрудному карману - там лежал парализатор.
 Он уже вытащил коротенькую тонкую трубочку, но она вдруг сказала:
 - Джем?.. Бродяга-Джем?! Джем, это - ты?..
 В ее интонации было больше надежды, чем вопроса - и он внезапно вспомнил этот голос, а потом, словно кто-то сорвал повязку с его глаз, он узнал и ее лицо и растерянно опустил руки:
 - Валери?..
 И в нем словно прорвало неведомую дотоле плотину: то, что он так упорно пытался забыть все эти годы, что, казалось, было похоронено навеки под спудом ушедших лет - все это мощной волной властно ворвалось в его сердце, сметая и разбивая на своем пути
остатки рассудка.
 Он бросился к ней, схватил ее за плечи, приподнял и, прижимая к себе, прошептал, целуя ее глаза:
 - Вот мы и встретились...
 * * *
 Потом он заметил костыли, беспорядок вокруг, и отпуская меня, недоуменно спросил:
 - Что ты тут делаешь?
 - ...Работаю.
 - В такое время?! Как ты вообще сюда попала? - но мы не виделись слишком долго, чтобы вот так с ходу откровенничать.
Тем более, что когда-то очень давно, этот человек уже однажды предал меня. Поэтому я сказала:
 - Этого кабинет моего начальника. У меня есть ключи.
 - Но зачем ты здесь?
 Последние несколько недель научили меня быть очень осторожной и я ответила:
 - Убили одного моего близкого знакомого и подругу. Это каким-то образом связано с исчезновением моего босса - и я пытаюсь докопаться до истины... - про исчезнувшую дискету я не стала говорить, но добавила: - Я вляпалась в это дело по глупости, и теперь меня тоже пытаются убить.
 Он что-то хотел сказать или спросить, но тут мы услышали как от удара распахнулась дверь в приемной, чьи-то быстрые шаги - и в комнату влетел охранник. На этот раз настоящий...

 Я не знаю, как это произошло - я не собиралась этого делать! - но пистолет в моей руке вдруг содрогнулся, изрыгая пламя, и охранник упал. На его белой рубашке расплывалось маленькое алое пятно. Я стояла и смотрела, как оно делается все больше, а он закричал:
 - Господи! Зачем ты это сделала? - он орал на меня, а я все стояла и смотрела.
 Потом сказала, переводя взгляд на его искаженное гневом лицо:
 - Я не стреляла. Я даже не нажимала на курок...
 - Что?! - он выхватил эту штуку у меня из рук и гнев на его лице уступил место выражению растерянного изумления: - Чертовщина какая-то... Ведь он даже не снят с предохранителя!
 - Брось его, - попросила я, - и... давай уйдем отсюда.
 Он нагнулся к лежащему охраннику.
 - Мертв... - и вытащил обойму. - Здесь четыре патрона, - сказал он, - а должно быть шесть. Где еще один?
 Я в ответ только пожала плечами.
 - Ты стреляла еще в кого-то?
 - Нет.
 Он повертел пистолет в руках.
 - Такими пользовались во времена Второй мировой. Где ты откопала эту рухлядь?
 - Купила...
 Оглядевшись, он стал сгребать в черный пакет для мусора все подряд - дискеты со стола и полок, кассеты, диски, - и тут взвыла сирена тревоги. Он быстро сунул мой пистолет в карман и, отключив от компьютера консоль, засунул и ее в пакет. Я не поняла, а потом сообразила: на ней ведь мои отпечатки! Он схватил меня за руку и потянул за собой:
 - Скорее!
 Закрыв потайную дверь, мы стали спускаться по темному ходу.
 - Я забыла костыли!
 - Вот черт! Ладно, возвращаться уже поздно... Ты без них лучше выглядишь...
 Очутившись на первом этаже, мы пробрались в туалет. Он открыл окно и мы выбрались наружу. Тут я подумала о дрипсах - оставалось надеяться, что их не заметят. Я не знала тогда, что мы влипли из-за Дрипзетты: она нашла под столом сумку охранника с бутербродами, слопала их и уснула, забыв на радостях о порученном деле.
 Джем тем временем потащил меня вперед, мы старались держаться в тени здания, но потом пришлось пересекать широкое освещенное пространство, и нас заметили изнутри. Двое охранников выскочили из центрального входа вслед за нами, стреляя на бегу, - и,честно говоря, я уже решила, что нам крышка, как из пролета соседней улицы, вывернулась машина. Круто развернувшись, она притормозила прямо рядом с нами, и он толкнул меня в распахнув-шуюся дверцу. Машина взвизгнула резиной по асфальту и прыгнула в переулок...
 * * *
 Вскоре мы выбрались за город и приехали в какой-то полуразрушенный дом.
 - Здесь не очень уютно, - сказал приятель Джема, тот, что был за рулем, - и даже водятся привидения, - Джем при этих словах хмыкнул, - но все же лучше, чем ничего. Идемте. - и он включил фонарик, указывая дорогу в зарослях бурьяна.
 Я пошла за ним, а Джем сопел сзади. Во время ходьбы он то и дело прикладывал руку к груди и мне стало ясно, что с ним не все в порядке.
 - Он недавно был ранен, - пояснил его друг. - а перед этим ему несколько раз серьезно досталось.
 - Из-за чего?
 - Да так, - усмехнулся тот, - то мужчины им недовольны, то женщины...
 - А-а... - начала было я, но у меня не хватило пороху довести фразу до конца и я решила помолчать.
 Джем-"двустволка"? Это как-то не укладывалось в голове. Наверное, этот смешливый парень имел в виду что-то другое... Ох, только бы они не оказались одержимыми какими-нибудь "революционными" идеями! Все остальное я как-нибудь переживу...
 - Не узнаешь эти места? - каким-то странным голосом спросил Джем, когда мы уселись за старым, попорченным временем, столом и его приятель стал сооружать нехитрый ужин. Или завтрак.
 - Нет... А что?
 - Так...
 Мы стали есть и тут он спохватился.
 - Я же забыл представить вас друг другу! Знакомься, это - Очкарик, мой старинный приятель по университету. Он вроде как занимается журналистикой, но на самом деле его призвание - быть полезным человеком... У него масса самых разных знакомых на все случаи жизни, а голова- о-о! - просто ходячая энциклопедия. И... - тут он доверительно понизил голос, - он даже имеет дурную привычку одалживать другим деньги - имей в виду. Как пристанет иной раз - ну просто не отобьешься! Приходится брать...
 Очкарик сидел и молча улыбался.
 - А это - Валери. - Джем испытующе взглянул на меня, но я молчала. Тогда, набрав в грудь воздуха, он добавил: - Моя первая любовь... Мы даже мечтали пожениться. - и снова посмотрел на меня, но я была отнюдь не склонна предаваться воспоминаниям.
 Для меня ворошить прошлое - это все равно, что босиком ходить по еще тлеющим углям. Слиш-ком много там всякого осталось – и мне нельзя это вспоминать. Не знаю теперь почему - нельзя, просто когда-то я себе это запретила и теперь прошлого нет, только несвязные обрывки - безобидные и светлые куски детства, не запятнанные горечью и болью.
 Я обратилась к Очкарику, этому вроде бы нескладному и в то же время очень симпатичному парню - нет, он вовсе не был смазливчиком, тут было что-то внутреннее - и спросила:
 - Мне вас так и называть? Или вы предпочитаете нормальное человеческое имя?
 - Свое человеческое имя он уже не помнит, - вписался Джем. - Мы испокон веку его так зовем, поскольку он, по-моему, из динозавров: во всяком случае, последний из людей, кто еще носит очки вместо линз и прочих достижений цивилизации.
 - Очки гораздо удобнее... - возразил, смущаясь, Очкарик.
 А я сказала:
 - Подумаешь! Я знаю по крайней мере еще двух, кто тоже щеголяет в очках: мой сгинувший босс и мой психоаналитик.
 - Насчет твоего босса мы еще поговорим, - серьезно отозвался Джем, - он меня очень интересует, а про психоаналитика - забудь. С нами он тебе уже не понадобится.
 - Я, конечно, девушка без претензий, - преувеличенно высокомерно заявила я, состроив презрительную мину, - теперь, когда опасности на время остались позади, мне захотелось немножко подурачиться, - но такого специалиста, как доктор Чедвик мне вряд ли
замените, даже вдвоем!
 За столом вдруг наступила тишина. Ложка Очкарика застыла на полпути ко рту. Они несколько секунд смотрели друг на друга, потом Джем сказал:
 - Раз уж мы теперь... В общем, я думаю, нам не нужны недомолвки. Не знаю, как ты там относилась к этому человеку...- тут он замялся, а потом выпалил: - Его убили и в этом обвиняют - меня.
 Известие о смерти, да еще насильственной, человека, который знал тебя с детства, знал твоих родителей, и которому ты на протяжении вот уже многих лет выливал на голову содержимое своей души - это... Словом, мне и так-то было муторно, а тут я и вовсе
почувствовала себя прескверно. Он понял это по моему лицу и поспешно добавил:
 - Поверь - я его не убивал!
 - Вполне может быть, - ответила я, справившись с подкатившимся к горлу комком. - Я вот тоже никого вроде не убивала... до сегодняшней ночи, а на мне тем не менее "висит" четыре трупа. И еще вот - охранник...
 - Это был несчастный случай. - сухо сказал Джем и снова возникла пауза.
 Сквозь разбитое окно потянуло предутренней свежестью. Трещали сверчки, по полу шуршал сквозняк. Тихо занимался рассвет.
 - Итак, господа убийцы, - нарушил тишину Очкарик, - время - единственное, что у нас есть и его очень мало. Давайте-ка, выложим карты на стол.
 - Чур, вы - первые! - сказала я.
 - Я не уверен, что тебе стоит вникать в наши проблемы... - ответил Джем.
 - Откровенность за откровенность! - парировала я.
 Но он упрямо стоял на своем:
 - Я не могу поручиться за твою безопасность, если ты останешься с нами. Я жив до сих пор, лишь благодаря какому-то случайному везению, но фортуна - женщина с характером и она слишком ветрена. Мы поможем тебе уехать... Да? - он выразительно посмотрел на Очкарика, тот молча кивнул. - Денег у нас немного, но на первое время тебе хватит...
 - Ты не учел, что за мной охотится полиция и еще какие-то подонки, - перебила я.
 - Это, конечно, усложняет все дело, но надо рискнуть... Теперь же тебе надо отдохнуть. Выспаться как следует... А мы между собой обговорим все детали.
 * * *
 Наутро Очкарик уехал в город - ему надо было подготовить все к моему отъезду. Мы остались вдвоем.
 Я сидела на крыльце, он подошел, присел рядом.
 - Ты почти не изменилась...Только взгляд стал другим.
 - Возраст - это состояние души плюс выражение лица. Я умею делать хорошую мину даже при плохой игре, а душа... Туда лучше не лезть. Ну, а ты? Как ты жил эти годы? Нашел свои острова?
 Он чуть улыбнулся.
 - Острова... О, я побывал на многих - от Курильских до Азорских, но еще осталось. Земля, оказывается, большая...
 - Чем же ты занимаешься?
 - Антропологией, этнографией, историей - всем понемногу.
 - Да? Не предполагала в тебе таких наклонностей...

- Просто я стал искать ответ на один вопрос - следующий, после вопроса о смысле жизни: почему люди стали такими, что даже великий терпеливец Иисус Назаретянин в конце концов предпочел быть распятым, нежели остаться среди них... И я понял, что корни ответа надо искать где-то в глубине.
 - Какая патетика! Надо заметить, своеобразная у тебя трактовка Святого Писания... А себя ты по-прежнему, как я вижу, отделяешь от остального человечества?
 Он досадливо поморщился:
 - Не будем про человечество. Лучше поговорим о нас. Я все эти годы думал о том, что случилось тогда...
 Острая боль вдруг пронзила мой висок.
 - Тогда? - переспросила я, прикрывая глаза и поднося руку к виску. Господи, как больно! - Тогда ты меня бросил - вот что случилось... Но это случилось в моей жизни - не в твоей, а я не хочу об этом вспоминать.
 Он переменился в лице:
 - Мы здесь вдвоем - никого больше нет! - с внезапной яростью выкрикнул он. - Брось притворяться, будто не понимаешь о чем идет речь! Я не собираюсь тебя выдавать, я хочу только узнать правду! Правду, понимаешь?..
 Боль стала сильнее, я чуть не теряла сознание и перед моим внутренним взором вдруг снова отчетливо встало видение: побелевшие костяшки пальцев чьих-то рук, судорожно цепляющихся за край крыши... пробегающие тени облаков... пушистые купы деревьев далеко внизу и - ослепительное солнце в синем мареве неба... Но теперь я разглядела на одном из пальцев кольцо и оно показалось мне странно знакомым, я силилась вспомнить - у кого же я видела такое? И почти вспомнила - вот уже ухватила - но тут он все испортил, вернув меня в реальность.
 - Ты слышишь меня? - его голос доносился до меня так, словно он был где-то далеко. - Что с тобой?
 - Ничего... - я постаралась дышать глубоко, чтобы прогнать тошноту.
 Боль исчезла, оставив ноющий отзвук, и тут он сказал ужасное:
 - Я только хочу знать наконец - что произошло тогда между вами? Что?! И куда ты спрятала ее тело?..
 Огненный хвост стегнул по глазам, в голове словно взорвалось что-то - я вскочила и закричала от страшной боли. Он перепугался и тоже закричал:
 - Перестань! Черт с тобой - пусть все остается как есть!
 Но уже было поздно - я вспомнила...
 * * *
 Он бросил меня ради нее. Это произошло так внезапно... Позвонил - у него не хватило смелости встретиться лично - и сказал, что все кончено.
 Она была моей лучшей подругой. Мы были даже больше, чем сестры. Я потеряла их обоих. Банальная история.
 Вскоре после этого, она позвонила мне - впервые после нашей размолвки - и сказала, что собирается покончить с собой. Я хотела этому помешать. Она поднялась на крышу одного высотного дома, я - за ней. После этого ее больше не видели живой. Но и мертвой ее не видел никто.
 Перед тем, как броситься за ней вслед, я позвонила в полицию. Патрульная машина и "скорая" приехали раньше, чем я спустилась обратно по единственной лестнице.
 Я не смогла объяснить, что произошло там, на крыше. Они стали искать, но так и не нашли ее - ни тогда, ни после...
 Дело закрыли, а я попала в психиатрическую клинику. Сначала они "промывали" мне мозги, пытаясь выяснить всю подноготную, а потом, убедившись в тщетности своих усилий, поставили мне блокировку. Чтобы я стала полноценной личностью.
 * * *
 - Я не знаю, что случилось тогда, - медленно и отрешенно проговорила она, успокоившись. - Я и сама все время спрашивала себя об этом. Ей было страшно - она стояла на самом краю и плакала, а я - тоже плакала и боялась подойти ближе, чтобы не вспугнуть ее... Я что-то говорила ей вроде того, что она ни в чем не виновата, что жизнь прекрасна и время все лечит, а она вдруг засмеялась сквозь слезы и сказала, что я - дурочка, и что она давно уже умерла и ты тут ни причем, просто она хочет поставить последнюю точку - потому что не может больше...
 Он слушал ее и не верил.
 - У нее не было причины убивать себя! - зло выдохнул он.
 - Она была наркоманка, - она произнесла эти слова ровно и бесстрастно. - И не могла вылечиться. Хотела и - не могла. Ты этого не знал? Конечно, ты ведь всегда любил и замечал только себя...
 - Неправда! - выкрикнул он.
 - Тогда бы ты знал об этом. Но ты позволил ей погружаться в трясину все глубже и глубже.
 - Почему же она не смогла вылечиться, если хотела этого? Наркоманов давно уже лечат успеш-но и быстро - она бы за месяц встала на ноги!
 - Это был новый синтетик. Его синтезировал твой дядюшка...
 - Он был врач, а не химик!
 - Я не знаю, кем он был, но это он заставил ее устроить автомобильную аварию твоему отцу - ведь это твой отец расследовал дело о торговле наркотиками в нашем городе и он докопался, кто за этим стоит. А когда узнал, пришел к своему брату и предложил ему добровольно сдаться властям, а еще лучше - умереть, чтобы хоть как-то искупить свой грех. Но его брат предпочел иное...
 - Ты врешь!
 - Зачем мне врать? Ведь в той машине был и мой отец.
 - Почему же ты ничего не рассказала следователям?
 - Я... забыла...
 Он взглянул на нее с ненавистью и неожиданно тихо сказал:
 - Ты все придумала. Ведь ты - сумасшедшая. Ты убила ее из ревности... - и в его голосе звучала глубокая внутренняя убежденность в правоте своих слов.
 - Но мы-то знаем, - холодно возразила она, - что ее могила на старом кладбище - пуста. Там только гроб. Мы оба это знаем - и не только мы, но и другие тоже...
 Он покачал головой, теперь в его взгляде появилось сострадание:
 - Ты столкнула ее, а тело спрятала...
 - Как бы я успела это сделать?!
 -... но я все равно люблю тебя. До сих пор... И ее тоже...
 Она заплакала, по ее щекам беззвучно покатились слезы. Он обнял ее и спрятал мокрое лицо в своих ладонях.
 - Бедная моя девочка... - прошептал он, перебирая губами ее волосы. - У меня будут деньги - много денег! - и мы уедем отсюда... Мы купим какой-нибудь маленький остров и будем там жить. Одни...
 А она ответила:
 - Т а к и е острова не покупают - их выдумывают...
 * * *
продолжение следует