Федор, Мррр и Алена

Алена всегда была очень активной. Еще лет, наверное, с десяти застать ее дома было практически невозможно - разве что спящей или занятой чем-то крайне важным. В восемнадцать лет она уехала в кругосветное путешествие, причем на личные сбережения, не слишком крупные, но тем не менее, в родную страну вернулась всего-то через каких-то полтора года. К моменту своего двадцать пятого дня рождения Алена успела сменить три профессии, получив по каждой из них высшее образование, разочароваться в трех «почти мужьях», разбить два личных транспортных средства и три десятка сердец.

Мама и папа тайно вздыхали, но свято чтили «право личности на самоопределение». Все свои родительские чувства они изливали на домашнего и несколько аутичного Петю, младшего брата Алены. Петя, не в пример сестре, крайне редко выбирался из своего «логова», а девушек оценивал по их интеллекту, потому что лично встречаться с ними ему было как-то... неловко. Тем не менее, когда Пете исполнилось двадцать лет, он все-таки встретился с самой верной виртуальной подругой на самом что ни на есть настоящем свидании. Подруга, несмотря на явное наличие интеллекта, оказалась грудастой блондинкой, и, как ни странно, влюбилась в Петю сразу же и безоглядно. Кроме того, она сумела ему внушить, что более гениального человека, чем ее возлюбленный, свет еще не видывал, и, вдохновленный любовью, окрыленный и обласканный, Петя сразу же после получения красного диплома смог убедить в собственной гениальности международный научно-исследовательский институт – и вместе с молодой женой улетел по крайне выгодному контракту работать в Канаде.

Такого поворота событий Мария Алексеевна и Владимир Петрович никак не ожидали. Конечно, они радовались за сына, но возвращаться в опустевший дом стало как-то очень грустно. Поначалу они пытались бодриться: устраивали романтические вечера, ездили на вылазки, ходили по музеям и театрам, держась за ручки и вызывая неумеренную зависть у молодых и одиноких… Но дома все равно наваливалась тоска и ощущение пустоты. Не для кого было печь пирожки, никто не собирался привозить им внуков на выходные, никто не топал по ночам на кухне, когда так хочется тишины и покоя, не бросал посередине коридора мокрые, грязные ботинки и не слушал громкую музыку, от которой дрожат стены… И даже на обоях, после последнего ремонта, скрывшего художества пятнадцатилетней Алены, - никто не рисовал! Ни маслом, ни акварелью! И холодильник был скучно-белый, а так хотелось, чтобы какой-нибудь безобразник намалевал на нем поздравление маме с днем рождения… фосфоресцирующими красками… как тогда, когда Петенька решил устроить маме сюрприз – и таки устроил! Маму, случайно вышедшую на кухню среди ночи попить водички, долго и дружно отпаивали успокоительным, охали и смеялись… Где вы, золотые денечки? А теперь что? Тишина, порядок, спокойствие. Того и гляди – с ума сойти недолго!

***
- Вов! – робко сказала однажды Мария Алексеевна, - А, Вов! Давай хоть собачку заведем… Или котика…
- Маш, собачке у нас будет скучно. Днем мы работаем, нас никогда нет дома, приходим поздно. Мы даже выгуливать ее не сможем положенное время.
- Тогда котика, да, Вов? - оживилась Мария Алексеевна, - я вообще так и думала, вот, даже объявление, видишь, какое интересное! – она махнула рукой в сторону монитора. «Вова» глянул – и удивился. Объявление гласило:

ГЕНЕТИЧЕСКИ МОДИФИЦИРОВАННЫЕ ЖИВОТНЫЕ.
НАШИ ЖИВОТНЫЕ СМОГУТ САМИ РАССКАЗАТЬ ВАМ О СВОЕЙ ЛЮБВИ!!!

- Что за бред? – досадливо поморщился Вова, потирая лысину.
- Вовочка, ну как ты не понимаешь! Это же просто вывели новые породы животных, вот смотри, - она прищурилась и принялась читать вслух. Вслух читать у нее получалось не очень хорошо, как-то тихо и виновато, как у двоечницы, которая занудно и монотонно рассказывает экспрессивное стихотворение:
- По-следние десять лет велись активные исследования в области генотипов домашних животных. И теперь заветная мечта человечества иметь братьев по разуму и друзей на нашей родной планете сбылась! Новые, генетически модифицированные породы собак и кошек обладают интеллектом на уровне восьмилетнего ребенка, а некоторые модификации гортани и конечностей позволяют им разговаривать и совершать несложные манипуляции с предметами… - она запнулась и Вова не преминул заметить:
- Что-то автор статьи косноязычный какой-то… Или просто пошляк! Друзей надо не иметь, с ними надо дружить!
- Что? – изумилась Маша, - Вов, ты как всегда! – и она надулась, как будто ей было не пятьдесят пять лет, а что-то около семнадцати. Вова от такой неожиданной метаморфозы супруги развеселился и подобрел. Даже пошел на серьезные уступки:
- Маш, ну хочешь котика – заведи себе это чудовище с пальцами на лапах!
- К-какое… чудовище? – растерялась Маша.
- Ну, с генетически модифицированными конечностями, конечно! – тут он совсем развеселился и страшно вращая зрачками, принялся изображать не то Отелло, не то модифицированные конечности, неуклонно надвигаясь в сторону жены.
- Вовка, дурак!!! – хохотала добропорядочная супруга.
Этот вечер был первым таким вечером, проведенным без детей. Веселым и дурашливым, как будто они сами помолодели раза так… в три. Или даже четыре.

Утро для Владимира Петровича стало полнейшей неожиданностью. Ложась спать, он пребывал в полной уверенности, что завтра наступит суббота и можно будет поспать хотя бы до двенадцати. Но суровая реальность ворвалась в его медлительные, блаженные и вполне самодостаточные предрассветные сновидения запахом кофе, оладий, звоном тарелок и голосом жены:
- Вовка! Просыпайся! Уже почти десять часов!
- Ммм? – невразумительно отозвался отец детей этой назойливой нетактичной женщины, смутно надеясь, что если он подаст легкие признаки жизни, то от него все же отстанут. Увы, надежды таяли вместе с остатками сна. Владимир Петрович мрачно проснулся, поворчал и, умытый и благоухающий во все стороны зубной пастой, вышел на кухню, слегка заинтересовавшись уже упомянутыми ароматами кофе и оладушков. Оказалось, что есть еще и варенье. Грушевое! Его любимое! Все это слегка примирило его с ранним подъемом и, только съев все до последней крошки, он спохватился и поинтересовался, какого, собственно, лешего, его разбудили «ни свет, ни заря».
- Вов, ну ты что, забыл? – досадливо поморщилась жена, до этого умильно созерцавшая доказательства хорошего аппетита любимого мужа, - Мы же собрались котика завести!
Владимир Петрович немедленно подавился:
- Маш! Что, прямо сейчас???
- Да, - твердо и невозмутимо ответила жена.
- А на три часа позже никак нельзя было? – вкрадчиво поинтересовался он.
- Вов, да ты что! Там же такая процедура сложная! Это ж не просто кот, это сложное высокоразвитое существо, нам придется еще кучу документов предоставить, побеседовать с психологами, врачами, педагогами, выслушать рекомендации…
Владимир Петрович накрыл голову руками и протяжно застонал. Только сейчас он понял, на что согласился.

***
…Сложные высокоразвитые существа подозрительно наблюдали за ними из своих колыбелей.
- А почему они лежат в кроватях? – почему-то шепотом испуганно поинтересовался Владимир Петрович, - Они же коты!
- Вова! По-твоему, коты не могут лежать в кроватях?! – возмущенно дернула плечом Мария Алексеевна и уставилась ему в лицо гневным взором поборницы политкорректности по отношению к котам.
- Нет, ну… им же, наверное, побегать хочется… - невразумительно ответил Вова.
Миловидная девушка в белом халате с бейджиком «Алиса Яновна Шнизельзон. Зоопсихолог», незаметно оказавшаяся за спинами препирающейся пары, тихо пояснила:
- Они не обычные коты. Их интеллект значительно выше, чем у обычных кошачьих. Но зато отсутствуют многие врожденные рефлексы. Как и у человеческих детей. Им нужно многому учиться самостоятельно. А еще у них, предположительно, продолжительность жизни намного выше. По крайней мере, ни один из выведенных десять лет назад самых первых котят еще не достиг зрелости. Хотя половая функция формируется необыкновенно рано - годам к трем. Вам обязательно нужно будет ознакомиться со всей информацией…
- Ага… - кротко ответил Вова и принялся осматриваться.

Котята, беспомощно лежащие, беспорядочно машущие лапками в воздухе, вызывали у него чувство глубокой брезгливой жалости. Ну не должны коты лежать в кровати и гадить под себя! А их пристальные взгляды, казалось, видели все его мысли и заставляли стыдиться подобных эмоций. Он кашлянул, старательно прикрывая рот рукой, чтоб не распространить инфекцию в «яслях», и отошел подальше от жены. Та перемещалась от кроватки к кроватке и сюсюкала с полной самоотдачей. Вова продолжал страдать. Лысина у него покраснела, и он, стесняясь, протер ее платочком, отходя в самый дальний угол комнаты. Там его блуждающий взгляд наткнулся на котенка, лежащего на боку и философски цапающего лапой лоскуток выбившейся из-под матрасика простыни. Владимир Петрович с облегчением присел рядом с ним. Котенок, пусть и лежащий на боку, но забавляющийся с тряпочкой, выглядел совершенно естественно. К тому же, он не пытался обвинить Владимира Петровича в недостойных чувствах, глядя на него пронизывающим взглядом, как все остальные, а занимался своим собственным важным делом. Это внушало определенные надежды.

- Маааш, - позвал Владимир Петрович.
- Что? – отозвалась жена.
- Мне вот этот нравится.

Маша немедленно примчалась оценить выбор мужа, пришла в восторг, засюсюкала еще активнее, хотя, казалось, это уже невозможно, и даже почему-то заметила, что выбранный Вовой котенок «очень на Петю похож!» Когда ошарашенный Вова поинтересовался, как это котенок может быть похож на его собственного сына, Маша досадливо отмахнулась и потащила своего новоприобретенного «сыночка» наружу. Оформлять сделку. Оформление заняло часа два, а сама сделка изрядно опустошила их счет. К тому же подлый кошак напрудил «папочке» на брюки и оставил одиннадцать зацепок на новом пиджаке. Неудачный получился денек. Но в шесть часов вечера им выдали «удостоверение личности» на приобретенного кота, медицинский полис на него же и медицинскую карту с полным «анамнезом», как выразился врач. Во всех этих бумагах кошачья личность именовалась Федором - 3569. В семь часов вечера вся семья переступила порог родного дома….

***


… Федька задумчиво мурмявкал. Именно мурмявкал, а не мурлыкал. Мурмявканье было гораздо более выразительным, чем мяуканье или урчание. Казалось, что «сыночек» рассказывает какие-то свои кошачьи поэмы. Кроме того, время от времени он принимался задумчиво покусывать собственные задние лапы – и очень возмущался, когда укусы оказывались слишком сильными. Вова опустился на корточки рядом с кроваткой и смущенно дотронулся но уха котенка. Тот встряхнул головой и настороженно уставился прямо в глаза. Обнюхал подставленный палец и слегка куснул – как-то даже ласково. Обхватил лапами – и Владимир Петрович вздрогнул: на «генетически модифицированных» лапах вместо подушечек были нежные-нежные крохотные пальчики, которые при ходьбе, наверное, прятались внутрь, как когти у обычных котов. Почему-то эти пальчики добили несчастного Вову до конца. Все, что он теперь чувствовал по отношению к Федору – бесконечную жалость:
- Что они с тобой сделали! – пряча слезы, появившиеся на глазах третий раз за последние сорок пять лет, большой, сильный мужчина подхватил маленького котенка на руки и прижал к себе, с единственным желанием – защитить от всех. Потому что нельзя так издеваться над живыми существами.
Маша, уловив настроение мужа, тихонько прикрыла дверь и на цыпочках направилась заказывать питание и игрушки.

***
….
Теперь все это казалось бесконечно далеким. Федька вырос, прижился, и даже Алена, забегая в гости к родителям, приносила гостинцы «братику». Хотя и говорила это слово шутливо, но искренности в ее интонациях было больше, чем юмора. Котенок вырос, выучился ходить и соблюдать «нормы совместной жизни». По характеру он был, как выражалась Алена, «флегма - флегмой». Сам Федор в глубине души с таким определением не соглашался, причисляя себя, скорее, к созерцателям. Но не спорил. Молчал. Вообще, внешне он совершенно ничем не отличался от обычного беспородного кошака.
- Монохромный ты наш! – нежничала Алена, почесывая черно-белого котейку за ушами. Монохромный урчал от удовольствия и величественно щурился. Папу и сестру он вполне устраивал. И только мамочка почему-то переживала.
- Вова, а вдруг у него какая-то болезнь? – нервничала она.
- Да с чего ты взяла? – вяло отбрыкивался папочка, - Все с ним нормально, что ты сочиняешь!
- Но он же не разговаривает! Я из-за него работу бросила, я же с ним целыми днями занимаюсь, песни ему пою, сказки читаю, а он – молчит!
- Маша, иногда лучше жевать, чем говорить! Просто ты его утомила своим непрерывным потоком сознания.
- Я? Утомила? Вова, ну я серьезно, а вдруг с ним что-то не так?
- Да что с ним может быть так или не так? – рассердился Вова, - Взяли кота, испортили ему весь генотип, и ты об этом знала изначально! С ним все не так! Изначально! Радуйся, что он ведет себя НОРМАЛЬНО, как положено коту! Что он ходит, мурлычет, гадит в сортире, а не под диваном!
- Вова, я все же покажу его врачам…
- Делай, что хочешь, - он задумался, - А я с тобой пойду. А то тебе там наплетут с три короба!

***

… Три часа их мурыжили по всем кабинетам. Томография, анализ крови, УЗИ, осмотры, сеанс у котопсихоаналитика. Федор стоически молчал. Наконец, их вызвали для вынесения вердикта. Очень важный врач восседал в кожаном кресле, с трудом скрещивая руки на необъемном животе. Вова и Маша осторожно присели в кресла. Федор вздохнул и улегся на коленях у Маши, закрыл глаза и засопел. Очень уж устал.
- Исследования не выявили каких-либо патологий, - сумрачно и с сожалением объявил врач, - С вашим любимцем все в полном порядке.
Владимир Петрович выразительно посмотрел на жену. Маша радостным дрожащим голосом уточнила:
- А что насчет того… ну… что он не говорит…
- Видите ли, пока мы наиболее полно исследовали только физиологические причины. Психика – гораздо более тонкий предмет, в котором разбираться дольше и сложнее, - врач оживился, - Могу предложить вам пройти еще одно обследование и посетить психолога…
- Ну, а из-за чего это вообще может быть? – полюбопытствовала Маша.

Врач пошлепал губами и с энтузиазмом принялся излагать, что со стопроцентной долей уверенности утверждать нельзя, но, скорее всего, причиной молчания Федора послужили какие-то психотравмы (тут он выразительно покосился на Владимира Петровича), например, побои, оскорбления… Многие хозяева не понимают, что за кошачьей мордой их питомца скрывается хрупкая, ранимая душа – и по привычке швыряют в интеллектуальных котят тапками, а некоторые (страшно подумать!) даже тычут мордой в лужи, оставленные под диваном.
Владимир Петрович очень рассердился, накричал на врача и вытащил Машу за руку из кабинета.
Врач остался один, с сожалением посмотрел на оставшееся недописанным направление на новые дорогостоящие исследования – и, ханжески поджав губы, неискренне выговорил:
- Бедный малыш!

…
***

Федор остался совсем один. Мамочка и папочка уехали в Канаду посмотреть на внука. Мамочка хотела взять Федора с собой, но в последний момент оказалось, что ему не хватает каких-то документов. Мама закапала ему слезами весь загривок и теперь Федор задумчиво пробовал вкус ее слез, вылизывая шерсть. Папа всего лишь положил руку ему на голову и сказал:
- Ну, Федор, остаешься за главного. Не скучай.

Дом был запрограммирован на все необходимое: еду, уборку, а мамочка почему-то решила, что еще ему очень нужны «интеллектуальные развлечения» и теперь по утрам звучали песни и сказки, днем нудела какая-то обучающая программа, а по вечерам стонали колыбельные. Через три дня Федор не выдержал и отправился к пульту управления. Обучающую программу отключить ему удалось довольно легко, но нечаянно он задел лишнюю клавишу и следующие три дня вместо куриного паштета на завтрак, обед и ужин получал морскую капусту и шпинат. От страха дрожали лапы, но и выбора не было: целый месяц на шпинате он просто не протянет. Пришлось разбираться со всеми элементами управления домом. Попутно Федор выбрался во всемирную информационную сеть и нашел там много вещей, гораздо более интересных, чем «а теперь, малыш, посчитаем до десяти!!!» Федор вздрогнул, вспомнив идиотски счастливый голос обучающей программы. Чему она так радовалась? Каждому идиоту понятно, что два плюс четыре равняется шести. Зачем же так безумствовать?

Теперь он ночевал, свернувшись калачиком у терминала. Терминал гудел, что-то тихо потрескивало, и коту казалось, что это гудит весь мир, скрытый внутри экрана. Там были люди, музыка, новости, история, научные статьи, энциклопедии, чья-то несчастная любовь и всеобщее желание человечества найти того, кто поймет и полюбит.

Федор удивлялся, как можно быть одиноким, живя среди миллионов себе подобных… Вот у него есть только мама и папа, и еще Алена… Но все равно они не такие, как он.
Зарегистрировался на каком-то сайте знакомств под ником «Снусмумрик» и добился небывалого успеха. Через три дня его забанили, поскольку он отказался сменить свою фотографию на «реальную». Его это позабавило.

Заняться было решительно нечем, и он просто учился. Хотя нет, учатся – в школе, из-под палки. Учатся – с обучающими программами. А Федор просто узнавал много нового. Почему ему раньше не пришло в голову этим заняться? Раньше ему не было одиноко. Однажды он нашел музыкальный архив и долго носился по дому, как раненая белка, раскачиваясь на портьерах и завывая дурным голосом под Элвиса. Это был рок-н-ролл! Следующими в его аудиотеке оказались «The Beatles». После этого он окончательно понял, что все, что нужно в жизни – это любовь, которую почему-то нельзя купить. О любви нужно было узнать побольше, но он совершенно запутался в обилии информации.

А потом пришла Алена. Она дала слово родителям проведывать его каждый день, но вспомнила об этом только через пару недель. «Сестричка» совершенно не удивилась, когда, открыв дверь, застала Федора сидящим у компьютера, бодро клацающим по клавишам и мурлыкающим себе под нос Yesterday с настоящим ливерпульским акцентом. Только взглянула оценивающе и заявила, что ему совершенно необходимы такие стильные перчатки с отрезанными пальцами. Потому что во всех фильмах хакеры почему-то сидят дома и взламывают правительственные серверы именно в таких перчатках.

Потом они пили чай (Федор – с молоком), закусывая кулебякой, и беседовали «за жизнь». Алена окончательно запутала своего юного кошачьего брата. По ее словам выходило так, что любовь нужно ловить за хвост, когда она убегает и бросать, как только она наскучит, потому что если наскучила – то это уже не любовь. А еще любовь найти невозможно, а даже если найдешь – то потом наскучит, а время идет, и хочется ребеночка, и чтоб не просто так, а по любви, хотя это тоже необязательно, потому что можно любить самого ребеночка, а не его папашу… Федор прихлебывал из блюдца и выпрямлялся в струнку, глядя на собеседницу постепенно увеличивающимися желтыми глазами.

Через пару часов Алена, наконец, выговорилась и помахала у него перед носом раскрытой ладонью. Федор не реагировал. Чмокнула его в нос. Тот вздрогнул и извинился:
- Прости, задумался.
- Ладно, думай дальше. Спасибо за приятную беседу. Я пойду, у меня еще свидание сегодня, - она озабоченно посмотрела на время, - Если меня дождутся, конечно… Кстати, раз уж ты умеешь говорить – запиши мой номер телефона и позванивай.
- Я запомню.
Алена продиктовала номер и тут телефон зазвонил. Алена, обуваясь на ходу и лепеча что-то неубедительное в трубку, выбежала за дверь, не защелкнув замок. Федор высунул нос в подъезд и понюхал воздух свободы и дальних странствий. «Любовь нельзя купить». Все, что можно купить, доставлялось на дом по налаженным каналам. Если любовь нельзя купить – значит, нужно идти искать ее самому. Причем такую, чтоб не наскучила. Федор собрался, нацепил ошейник, повесил на него пластиковый ключ от двери и кредитную карточку – и отправился в большой мир.

- Вау!!! Ай фиил гууд! – напевал он, перепрыгивая через две ступеньки.
На улице было темно, пахло сиренью, календулой, мокрой землей и асфальтом. И над всем этим витал запах прекрасных незнакомок. Федор бесцельно бродил по улицам, дрожа от счастья и новых впечатлений, дурея от запахов.

Через пару часов на освещенной площадке у торгового центра его попытался поймать какой-то небритый субъект, ласково приговаривающий:
- Кыса, кыса, кыса!
Субъект явно косился на кредитную карточку, Федор совершенно искренне ответил, что не видит причин для подобной фамильярности – и небритый тут же ушел. Даже убежал.

От собак пришлось убегать самому Федору, хотя услышав от кота «ФУ!!!» они как-то терялись.

Забавнее всего закончились встречи с обычными котами. Несколько раз ему пришлось драться, а это было хоть и весело, но больно. Впрочем, его героизм был полностью вознагражден вниманием молоденькой белой кошечки. Следующие несколько дней прошли, как в тумане. А потом их поймали.

Они блаженно валялись на солнышке, объевшись каких-то безумно прекрасных объедков из помойки, они урчали и терлись носами, и ему, в отличие от никогда не виденного им брата Пети, интеллект возлюбленной был абсолютно безразличен. Главное – она все чувствовала, у нее был выразительный взгляд… То есть, конечно, главным было не это, но и все остальное тоже имело значение. Федор думал, что, когда наступят холода, Мррр (так он ее называл) надо будет взять домой… А еще, может быть, у него будут дети. Так странно.

Именно за этими ленивыми дневными размышлениями их и застали врасплох. В считанные минуты они оказались в какой-то машине, наполненной несколькими десятками таких, как и они, перепуганных котов. Федор протиснулся в угол и провел за собой Мррр, поводил носом по ее шее – успокаивал. Она дрожала. А ему было совсем не страшно – он ничуть не сомневался, что все будет хорошо. Ему надо только объяснить им, что он разумен, и убедить в том, что они поступают неправильно. Что нельзя обижать тех, кто не причиняет никакого вреда.

Но когда открыли двери и принялись выволакивать всех наружу, случилась такая свалка, что он просто не смог ничего сказать. А оказавшись в клетке, осмотрелся, увидел лица тех, кто здесь работал – и почему-то решил, что говорить с ними не о чем. Это решение было совершенно нелогичным, а нелогичность его угнетала, поэтому он придумал более разумное объяснение: если эти люди видели, что он в ошейнике, с ключом и кредитной карточкой, но не стали ничего выяснять, а просто забрали все себе, то, узнав о том, что он особенный, просто продадут его кому-нибудь, и он никогда не вернется домой.

- Когда этих? – спросил равнодушный женский голос.
- Да когда… Завтра утром, когда препараты подвезут. У нас же вечно чего-то не хватает, - ответил другой голос, не менее равнодушный.
«Отлично», - подумал Федор, - «Значит, ночью надо бежать!»

Он уже рассмотрел замок на клетке и справедливо полагал, что для его ловких «модифицированных» лап открыть клетку не составит труда. А там… будет видно. Неплохо было бы поспать, но среди всеобщего гвалта это было крайне сложно. В клетке прямо над ним рыдала Мррр. Конечно, ее он тоже освободит. И всех остальных… Вот только ключ от дома у него забрали. Впрочем, может быть, есть идея получше!

Ночью он без всякого труда выбрался из клетки, отыскал покрытый сантиметровым слоем пыли телефон и, чихая, набрал номер Алены.
- Даааа? – манерно ответили из трубки. Федор поежился. Все-таки он никак не мог привыкнуть ко всем перевоплощениям и закидонам своей сестры.
- Алена, это Федор, - торопливо сказал он. Я вышел погулять, а меня забрали и посадили в клетку. И ключ отняли, и кредитную карточку.
- Пуууся, ты сууупер! – выдохнула Алена, - Джеймс Бонд отдыхает! А куда бежать? Откуда тебя спасать?
- Слушай, ну я даже адреса не знаю! – тут его осенило, - У тебя номер определился?
- Конечно. И какой от него толк?
- Тогда посмотри по базе, какой у него адрес, - нетерпеливо пояснил кот.
- Да боже ты мой, нет у меня никакой базы, - испугалась Алена. Федор, морщась от тупости сестры, объяснил ей, как найти базу, и адрес они совместными усилиями определили.
- Все, иду на выручку. Отбой связи, секретный агент! – искренне наслаждаясь приключением, сказала Алена. Федор поежился. Ему бы ее оптимизм. Входная дверь была закрыта. Может, стекло выбить? Но тогда он останется без ключей… Правда, у Алены есть запасной. А пока можно открыть клетки!


Федор выпускал собратьев по несчастью, они смотрели на него с недоверием, но вели себя спокойно, без вчерашних истерик. Мррр порывисто ткнулась в него мокрым холодным носом и прикрыла глаза. Благодарила. Радовалась.
На всякий случай он с большим трудом открыл зарешеченное окно. Мало ли что. Всегда должны быть запасные пути к отступлению. Все, кроме Мррр, постепенно перебрались на волю и только они вдвоем глупо сидели в этом смертельно опасном месте, дожидаясь бестолковую Алену. «Прошло два часа!!! Сколько можно!» - нервничал Федор. Наконец, подъехала какая-то машина, раздались последовательно звонки в дверь, стук, громкий стук, очень длинные звонки, угрозы выломать дверь, шарканье мрачного пьяного сторожа, который все это время мирно спал.
… а потом в помещение ворвалась Алена с микрофоном в сопровождении каких-то людей и камер. Глядя в камеру, она рассказывала историю Федора. Федор чуть не расплакался, столько теплых слов она сказала в его адрес: «мой маленький братик, талантливый, любящий свою семью» …
Как только кот прослезился от умиления, его тут же сняли крупным планом, а сестричка принялась задавать вопросы, кот отвечал, Алена, глядя в камеру, горестно сетовала, потом все начиналось сначала, потом засняли Мррр и так до бесконечности. А потом наконец, пришли работники этой душегубки. Несчастный Федор обрадовался им, как родным – по крайней мере, от них сбежать было на порядок проще, чем от Алены. Кстати, она немедленно принялась выяснять у работников, как им не стыдно, работники активно выталкивали «посторонних» из помещения, сопровождая дело – словом, и вытолкали бы, но Алена как-то очень кратко и доступно объяснила всем, что они попали. Подумала, и прибавила:
- Воровать – нехорошо! И если не дай бог, вещи не будут возвращены, то вора, а за компанию, и всех остальных, ждет Колыма, как минимум.
В общем, домой все вернулись победителями: Алена, которая в очередной раз сменила работу и теперь хотела стать лучшей в мире журналисткой, Федор, нашедший Мррр и проявивший себя настоящим мужчиной в ее глазах, и Мррр, которая… которая… Ну, что нужно для счастья обычной кошке?

***

- Мам, пап, через пять минут начнется, приходите! – крикнула Алена. Родители устраивались у экрана, Алена сияла – ее репортажик вошел в состав вечерней передачи с очень высоким рейтингом, отдельным сюжетом. Все смотрели, затаив дыхание, Федор с неудовольствием разглядывал собственное изображение, Мррр тихо урчала на коленях у мамы, вся такая нежная, удивительная и воздушная. Мама называла ее Снежинкой.
Сюжет получил продолжение в виде длинных и нудных рассуждений каких-то дяденек о чем-то непонятном. Федор запомнил отрывок из их беседы:
- Скажите, вот на примере этого кота мы убедились, какие возможности у новых пород животных…
- Да, - с готовностью кивнул второй дяденька, а первый продолжил:
- Неужели не унизительно для существ с таким высоким потенциалом оставаться домашними игрушками? Не могут ли они найти другое применение своим способностям? И справедливо ли не признавать за ними такого права? Может быть, необходимо внести поправки в наше законодательство?
- Видите ли… - первый дяденька поморщился, - Такие попытки предпринимались. Собаки отлично справляются с выполнением социальных функций. А коты…
- Их развитие все же ниже?
- Нет, дело не в развитии. Просто они не находят смысла в том, чтобы приносить пользу человеческому обществу.
- То есть, вы хотите сказать, что возможно, в будущем, они организуют свое собственное общество?
- Я бы не стал высказывать таких опрометчивых предположений…

Федор тихо вышел из комнаты и решил посидеть на перилах балкона. Перила приятно согревали живот. Подошла Алена, присела рядом на скамеечку, достала сигареты, неумело затянулась и выдохнула дым. (Это у нее такой новый бзик появился – шикарно курить.)
- Ну что, Федор, будешь основывать собственное общество? Или подашься в шпионы? Или в актеры? Ты будешь нарасхват просто!
- А что, ты готова мне помогать в борьбе за мировое господство? – кротко поинтересовался кот.
- Я?! – изумилась Алена, - И ты еще сомневаешься?! Конечно, готова!
- Но зачем тебе это? Вон там серьезные дяди обеспокоены тем, что коты когда-нибудь подвинут человечество, а ты – нет?
- А я нет. Я несерьезная. Это во-первых. Во-вторых, человечество давно пора подвинуть. А в-третьих – сколько ни двигай, места в мире всем хватит, - она улыбнулась.
- Ты сумасшедшая.
- Ну и пусть! – она сунула ему наушник, - Послушай? Это Чиж…
Федор слушал и понимал, что что-то в его жизни с этого самого момента неотвратимо изменилось. Есть две жизни: ДО этой песни и ПОСЛЕ. А слова все лились и лились, вызывая странную дрожь:

…Где коты, если верить Хайнлайну, живут как дома
Но и там находили, орали и шли по следу
Параллельный мир оказался до боли знакомым

Я не знаю, чем вызываю злость -
Никому не мешал, всю жизнь починял свой примус
Не брал их игрушек, не воровал их кость
Не перебегал им путь и не целился в спину
Да я даже не знаю, что там, за Дверью В Лето
Может, это задрочка типа Тома и Джерри
Может, просто тупик, и в поисках смысла нету
Но должны же коты, пес возьми, хоть во что-нибудь верить
 …






Примечание:
История основана на реальных событиях.
Федор3569 был первым из экспериментальных животных, чьи гены оказались доминантными. Потомки Федора и Мррр стали первыми представителями кошачьей цивилизации. Сам Федор прожил долгую и спокойную жизнь, писал книги и сценарии, снимался в фильмах а также смог обеспечить всем своим 169 детям достойное образование. По непроверенным данным, Федор некоторое время сотрудничал с ФСБ, но никаких доказательств данного факта не найдено.
Алена, памятник которой можно увидеть на Центральной Марсианской аллее, являлась идейным вдохновителем движения Кошачьего Освобождения, хотя само движение набрало силу только через 115 лет после ее смерти.