Три розы

Три розы
Во сне прошла передо мною беззвучная вьюга, а потом появился старенький рояль и возле него люди, которых нет уже на свете…
М.А. Булгаков «Театральный роман»

Огромное занесённое синим снегом пространство. Как невысохшими чернилами рисуется еловый лес. Большие снежинки ложатся на землю и окна домиков не ровно, как лапы ступающих с неба на землю диковинных зверей. Снег, снег, снегопад... Кажется, что и небо висит над землёй всё в снегу. Тихо. В домике играют Моцарта.
Вот она перестаёт играть. Перед нею на рояле стоит ваза. В вазе три бордовых с большими головками розы. Минута - и она уже в тёплом пальто. В её руках тонкий шерстяной платок. Она любовно заворачивает в него цветы, гасит лампу и выходит прочь. Она вступает в глубокий снег, прижимает розы к груди и другой рукой прикрывает лицо. Снег все -таки попадает на розы, и некоторые лепестки свёртываются. За лесом показалась чёрная колея железной дороги. Огни её выхватывают клочки земли из темноты, и снег вдруг превращается из синего- в золотистый.
Дорога, сужающаяся вдалеке, похожа на железный меч, на другом его острие показался весь в чёрном священник. Их пути разошлись, и перед ней выросла садовая ограда. Занесённые снегом бело- молочные статуи обратили к ней свои лица. Она проходит меж них молча. Её встречают двенадцать скамеек и ракушкой сцена. Сцена пуста, идёт снег, а она сидит на скамейке, словно слушая музыку. Она ещё в июле. Здесь играл тогда молодой пианист. Месяц назад он навсегда ушёл в ночь в сером кителе с винтовкой через плечо. Она слушает его, и кладёт три розы к пустой сцене.
Снова стучит калитка, сад пустеет, снег, снег, снегопад. Большие снежинки ложатся на землю и окна домиков, как лапки сходящих на землю диковинных животных. Сон давно кончился, а синий снег всё падает и падает...
       
       29.07.98г.

Дед Семён

Есть в нашей местности неприметный домишко, стоящий на возвышении так, что гостят в нём не редко многие сильные ветры. Не то домик это, не то мастерская, а живёт здесь слепой да чудаковатый Дед Семён. Вечерами он выходит из дома к речке за глиной целых два ведра наберёт и работает ночью. Зверей каких-то лепит и человечков. Податливая в его руках глина, послушная, говорящая. «Дерево оно... ить занозить может, а глина та... Как в Святом Писании сказано: “Скажет ли глина горшечнику: что ты делаешь?” Так то...» - приговаривает Семён.
 А только ветер его двери откроет, как кто-то из его человечков с полки раз... и об пол. А Семён только улыбнется, и осколки аккуратно так соберёт. «Вот чудо-то!» - думает Дед, - «Какая глина гадкая, скользкая, а из неё тёплые, будто живые существа выходят. Забавно...» По воскресеньям на рынок несёт он свои поделки. Всегда в широкой белой рубахе, а тепло от него - душа тебя греет. Больному поможет, и плачущего утешет. И попы домик его любят. Приходят к нему и говорят о Боге. Они говорят, а он слушает и улыбается так, словно Бога он сам видел. Вот такой он Дед Семён.
       1.10.98г.