Страшное слово...

В глубине комнаты на тяжёлой металлической кровати лежала неподвижно моя бабушка. Она смотрела мутными, потухшими глазами в потолок и молчала. Кровать вместе с бабушкой перенесли сюда из маленькой спаленки, чтобы было удобнее ухаживать за больной.
Накануне бабушка попарилась в бане и в тот же день к вечеру слегла.
Приходили врачи, делали какие-то уколы. Мама меняла простыни, смачивала сухие губы и поила водой из чайной ложечки.
Выражение лица бабушки оставалось неизменно-сосредоточенным, словно она силилась понять - что же произошло с ней...
Правую половину тела сковал паралич, лицо перекосило, язык окаменел.
Я не плакала, глядя на ужасные страдания. Моё детское сознание отказывалось вместить в себя страшное слово "смерть", но смерть уже притаилась рядом с бабушкой в ожидании рокового часа и уже дышала хриплым, надрывистым горлом, пристально всматриваясь в бездонность пространства, всё туже и туже затягивая в леденящий корсет сломленную, разбитую старость.
Не раз я видела, как умирали кошки, рыбки, птички, и моё сердце сжималось от жалости к безжизненно-обмякшим телам, когда я опускала их в ямки-могилки.
Но человеческая смерть казалась мне тогда нелепой, непонятной, противоестественной. Ещё вчера бабушка смеялась, разговаривала, сидела у самовара и разливала чай, а сегодня...
Пролежала бабушка всего три дня. В день смерти я, как обычно, пошла в школу. На первом же уроке мне стало плохо. Тошнило, подкашивались ноги, дрожали руки, тёмные пятна проплывали перед глазами. Учительница отправила меня в мед.сан.часть. Мед.сестра задала вопрос: "Что случилось?" Я ответила: "Моя бабушка умирает." "Выпей и иди домой" - сказала сестра, накапав в стакан валерьянку.
Дома я ещё успела застать бабушку живой. "Внучка-то ни одной слезинки не проронила" -перешёптывались родственники. Когда бабушку похоронили я вдруг отчётливо поняла, что больше никогда не обниму её...

Художник Константин Маковский