Глава 7. Верховный Инквизитор

Глава VII. Верховный Инквизитор.

« Пока наш Господин скрывается от наших взоров
Мы почитаем его и молимся за него.
Но если он выйдет и явит нам свою мощь –
Мы возлюбим его еще больше.
Но будет хуже. »
Священный Трибунал

- Подойди ко мне, - произнес Верховный Инквизитор. Его голос, словно текущий из рогатого шлема, был тих, но необыкновенно глубок, низок, и как будто вкрадчив, казалось, он сам вливался в уши и душу слушающего.
Белзамин прошел в центр зала и встал перед одушевленным доспехом на одно колено, опустив голову и с интересом водя глазами по золотым и платиновым украшениям, покрывающим кирасу и массивные наголенники.
- Я чувствую твой страх, Сигифер Белзамин. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. Разве могу я причинить вред какому-либо божьему созданию?
- Таланос создал и нежить, и еретиков, - возразил магистр, осмелев и поднявшись на ноги.
- В таком случае можно резонно заявить, что он создал и демонов также. Нежить – те же демоны, только подчинены менее могущественному господину и имеют менее извращенную природу. Еретики же добровольно отреклись от своего создателя, а поскольку он наделил всех людей свободной волей, он не может спасти их, ибо сами они не хотят сего.
Белзамин удивленно приподнял брови.
- Тебе известно, с какою целью я пригласил тебя, магистр? – снова спросил Верховный Инквизитор.
- Нет, мой повелитель, - чуть помедлив, ответил Белзамин.
- Не называй меня так, - властно прогремел голос доспеха. – У тебя, ровно как и у меня, есть лишь один повелитель – творец всего сущего, Таланос. А я – не более чем грешный его раб, и не заслуживаю подобного титула. Ты можешь называть меня просто – мастер или лорд, так же как Гельфарда.
- Как прикажете, мастер, - слегка поклонился Сигифер. – И, отвечая на ваш вопрос, скажу: мне это не известно.
- Ты столкнулся с великим злом, Белзамин, - наклонил шлем Верховный Инквизитор. – Что ты знаешь о так называемой Темной Империи?
- Практически ничего, мастер, но надеюсь узнать от вас.
- А ты смел, - глухо рассмеялся доспех, - я недооценивал твою сообразительность. Ты прав, я расскажу тебе все, что знаю. Внимай внимательно, дитя.
- Несколько сотен лет назад, - начал свой рассказ Верховный инквизитор после мига задумчивости, - на Акнарте существовала процветающая и развитая цивилизация людей. Да, здесь тоже некогда существовали люди – или, во всяком случае, существа, чрезвычайно на них похожие. Широко раскинулась их могущественная Империя, воевавшая с несметными полчищами дентрадов из вулканической земли Мандорры, и сохранявшая дружбу и союз с мудрыми эльфийскими властителями. Страна людей была прекрасно развита культурно, и остроумие и любознательность людей великолепно гармонировало с утонченной эстетикой и вкусами эльфов. Но вот свершилось предательство – один из высокородных Кланов эльфов, называвшийся тогда Риллари, впервые прикоснулся к противоестественной и ужасной магии Смерти – некромантии. Клан был немедленно изгнан из пределов светлого царства эльфов, и злобные ренегаты направились в сердце человеческой Империи, возжелав научить новоизобретенному колдовству искусных магов нашей расы. Им понравился этот опыт, и вскоре магия смерти распространилась по всей стране, используемая для воскрешения мертвецов, так что вся регулярная человеческая армия стала состоять именно из них – при всей внешней схожести с людьми, они не нуждались в пище, питие, отдыхе и жаловании, что делало их воистину идеальными солдатами. Но элитная гвардия, сокрушающий врагов кулак Империи – Три Легиона, осталась чиста. И во главе их встали могущественнейшие маги и полководцы, когда-либо существовавшие – сильнейший маг огня встал во главе легиона Огненных Рук, боевых чародеев, специально обученных противостоять нежити. Могущественнейший оракул и заклинатель духа встал во главе Легиона Имперских Жнецов, карающих любые неповиновения и бунты Императору. И случилось так, что легендарный Легион Белых Душ возглавил величайший из когда-либо существовавших некромантов, полководцев и бойцов, и имя ему было: Сепхерофт.
  И на этого уже и тогда злого человека обратился взор повелителя ненависти, ужаса, смерти и разложения – падшего ангела Тордама. И предложил он ему подписать ужасный договор: вечное бессмертие и могущество в обмен на служение Легиона Богу Чумы. И тогда свершилось окончательное падение – Сепхерофт вверг свой Легион в ужас и смерть, превратив его в орду чудовищных и зловещих мертвецов, ибо именно так Тордам обманул его, даровав вечное бессмертие. И стало имя тому Легиону: Легион Черных Душ. Сепхерофт, провозглашенный некогда его трибуном, восхотел еще большей власти: он убил и сверг с трона Императора, и стал править сам, предав Властителю Смерти души своих братьев-трибунов. И прочие два легиона были ввержены во тьму: Огненные Руки превратились в ужасных, закованных в латы огненных существ, а Имперские Жнецы извлекли свои тела из доспехов и совершили демонический ритуал, так что их души оказались навеки заключены в стальных кирасах.
Когда Таланос обратил свое всевидящее око на некогда святую, наполненную его словом Империю, ныне охваченную злом и наполненную жуткими мертвецами, он разгневался, и обрушил на грешников свою праведную кару, в результате чего содрогнулась земля, и вся страна низверглась на Первый Ярус подземелий, вслед за мутировавшими Риллари, ныне известными как Проклятые Эльфы. Небесное воинство Ангелов по приговору самого Повелителя Света обрушилось на Империю, и все его население было замуровано и похоронено в гробницах и мавзолеях на веки вечные. Сам глава всех ангелов, боевой Серафим Сантум сошелся в поединке с Сепхерофтом, и сокрушил его, и запечатал его и весь его богохульный Легион в самые глубокие и сокровенные могилы. Но было предсказано, что эти гробницы будут отверзены человеком – пришельцем, который будет носить в себе дух самого Тордама.
Это древняя легенда, - продолжал Верховный Инквизитор, внимательно глядя на потрясенного Белзамина, - но, судя по всему, в ней не так уж и много лжи, во всяком случае, значительно меньше, чем пафоса и эпичности. А теперь вспомни то ужасное существо, которое ваш рейд обнаружил в гробнице Феарота.
- Так это был…- пробормотал Сигифер, схватившись за голову и почему-то боясь завершить фразу.
Изукрашенный рогатый шлем чуть наклонился.
- Да, магистр, ваши предположения и мои наихудшие опасения, кажется, верны. Это был ни кто иной, как легионер проклятого Богом Легиона Черных Душ. Вы не могли отпугнуть его крестом, и неудивительно, ибо высшая нежить, отмеченная печатью самого Тордама, является по сути своей демонами, и подчиняется тем же законам, что и падшие ангелы Демигора. Они отпугиваются лишь пентаграммами и оградительными знаками.
- Значит, некроманты пытаются воскресить Черных Душ и вернуть к жизни самого Сепхерофта, в честь которого названы Залы, - полувопросительно произнес Белзамин.
- Боюсь, вы правы, - сокрушенно ответил доспех. – И теперь вы должны отбросить всякие богопротивные сомнения и без колебаний взять штурмом логово этих проклятых еретиков – «Кровавую Мессу».
- Но я думал, лорд, что здесь нельзя допустить ошибки…- попытался было возразить Белзамин, вспомнив все, о чем говорил ему Мартен в гробнице, в том числе об Эрике Сантасе, вечном предателе. Вспомнив про совместную битву инквизиторов и некромантов против чудовищного воина.
- В твоих помыслах, дитя, я вижу вихрь сомнений, - укоризненно произнес Верховный Инквизитор. – Они – именно те богомерзкие маги, что служат Тордаму и пытаются поднять его наследие из пыли веков, и это не подлежит никаким сомнениям. Культ Смерти распадется со смертью его главаря, и одурманенные наркотиками Культисты разбегутся, устрашившись несомого Инквизицией света. А некроманты, если их не сокрушить сейчас же, смогут довершить свое отвратительное предназначение.
Белзамин опустил голову и глубоко задумался. Так непрост был выбор…
- Кроме того, - продолжал доспех, благосклонно посверкивая рубинами, - если вы сможете остановить некромантов, мы должны будем навеки избавиться от угрозы Темной Империи. И вы, Белзамин, показав свою доблесть и веру, сможете встать во главе атаки, будучи острием карающего клинка Таланоса. И вы возглавите собственный могущественный Хант, направленный на организованную борьбу против демонов.
Это заявление упростило многое.
- Это великая честь, мастер, - произнес Белзамин, удивившись, насколько точно слова Верховного Инквизитора совпали с его мечтами и мыслями. – Но у меня вопрос: а почему именно я должен сделать это?
- Этот же вопрос задавал вам, Белзамин, и Гельфард – вы не смогли ответить на него. Но я скажу вам: я чувствую и вижу, что ваша вера в Таланоса и ваша доблесть поистине велика, так что остальные магистры не могут стоять даже на одной с вами земле, и не могут меряться теми же весами. Вы умеете выполнять приказы, и разбираетесь в людях; вы прирожденный и талантливый лидер. И именно поэтому вы должны встать во главе атаки на некромантов.
- Вы все продумали, мой лорд, - учтиво произнес Сигифер, - и я не могу отказаться. Я приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие.
- Великолепно, Белзамин, дитя мое, я верю в вас, и мое доверие нет нужды оправдывать – оно ни в чем не провинилось, - торжественно сказал живой доспех, и если бы внутри был человек, магистр был бы уверен, что он улыбается. – Вам нужно тщательно подготовиться к этой великой миссии, собрать все силы. Я даю вам свое благословение на использование всех ресурсов Ханта, а также вы можете требовать поддержки со стороны других магистров, своих друзей, и Ордена Таланоса. Доблестные рыцари вам не помешают.
А теперь ступайте, сын мой. Я надеюсь на ваше выступление против зла уже в ближайшие дни.
- Разумеется, мастер, - со вздохом кивнул Белзамин, и вышел из зала, и вслед за ним, низко поклонившись Верховному Инквизитору, направился Сегептус.

Люциан Астат угрюмо поглядел на зажатую у него в руке вяленую рыбку, понюхал ее, и с выражением глубочайшего презрения ко всему миру оторвал кусочек зубами и принялся тщательно жевать, поглядывая на побитого и пыльного Мартена, в изнеможении прилегшего на грубую скамью. Брезгливо потрогал пальцем предусмотрительно захваченную Карном искореженную рукоять клевца, вперил взгляд в двух людей, прилаживающих на новые железные петли сорванную Культистами и так с тех пор и не повешенную дверь. И удивленно выронил рыбку, когда увидел странную фигуру, делающую последние шаги по винтовой лестнице. Где-то он ее уже видел раньше.
Один из случайно оказавшихся поблизости воинов попытался преградить странному посетителю дорогу, но мгновенно отлетел в главный зал, снесенный огромной ручищей.
Астат положил руку на эфес меча, но его остановил примиряюще звучащий рокот:
- Нет, маг. Я пришел с миром.
Фигура вышла на свет, и взору Люциана открылся порубленный доспех Санквинуса, местами прожженный кислотной кровью чудовищного легионера, но не утративший еще окончательно своей мрачной красоты и величия.
- Я не собираюсь с тобой биться, некромант, - сумрачно произнес Санквинус, махнув рукой.
- Так это ты тогда заявился сюда с толпой лающих псов и учинил невообразимый дебош? – насмешливо спросил Астат, азартно сощурившись. – И ты такой же некромант, как и я.
- Нет, - решительно возразил колдун, - я маг, маг Смерти, а это высокое, почти недоступное обычному человеку искусство. Я не занимаюсь простой реанимацией трупов для своих жалких целей…
- Я тоже, - отрезал Люциан. – Если ты пришел сюда не за тем, чтобы наинаглейшим образом устроить тут очередное сражение, то говори, что тебе надо. Скажи, по крайней мере, как твое имя?
- Я – Джеральд Санквинус, глава Культа Смерти. Я не исключаю, что бывший.
- Бывший? - недоверчиво скривился Астат.
- Да, - неохотно подтвердил маг. – У нас с тобой общий враг – проклятый всеми богами и демонами предатель Эрик Сантас. В Культе он достиг невообразимо быстрого успеха и выслужился до верховного жнеца, самого высокого сана после моего. И теперь он сверг меня и убил.
Некромант от души расхохотался. Он еще покачивался и все пытался разогнуться от одолевавшего его смеха, когда маг снова заговорил, и в его хриплом металлическом голосе звучала печаль и недовольство:
- Не вижу здесь ничего смешного. Он действительно убил меня, и теперь мое тело валяется в моем личном зале, и это в лучшем случае. Что произошло дальше, я понял не вполне, но, судя по всему, моя душа вселилась в используемую мной во время смерти марионетку, которая в это время находилась в гробнице Феарота.
Улыбка медленно сползла с лица Астата, и он поглядел на устало задремавшего на скамье Мартена, уютно присыпанного непонятно откуда взявшимися песком и пылью.
- Да, мне рассказали о твоей смерти, чародей, - сказал Люциан. – И о том чудовище, которое было пробуждено.
- Чудовище? – заинтересованно пробормотал Санквинус.
- Ужасный немертвый воин, он был закован в черные доспехи, обтянутые человеческой кожей. Сумел убить несколько моих людей. А почему ты спрашиваешь?
- Так это был Черная Душа, - изумленно прошептал Джеральд.
- Что? – удивленно переспросил Астат.
- Ты можешь присесть, человек, и подкрепить твои силы, - хмуро усмехнулся Санквинус, указывая на лежащую на земле сушеную рыбку. – Я тебе все расскажу, другого выхода у меня нет.
Некромант хмыкнул, поднял еду, заботливо подул на нее и с удовольствием оторвал зубами маленький кусочек. Весело поглядел на мрачный доспех мага и развалился на скамье, вытянув ноги и предвкушая интересный рассказ. После того, как он убедился в безобидности и даже изрядной смущенности колдуна, невзирая на его заносчивость, гордость и властность. «Ха, - с ухмылкой подумал он, - если бы меня подло убили ударом меча в спину, и мой дух переселился бы в доспех, я был бы еще и не так смущен».
Рассказ действительно оказался чрезвычайно интересным, он содержал полную подробнейшую историю возникновения, развития, и падения Темной Империи. Правда, сам Санквинус, в силу своих религиозных убеждений и преданности Тордаму, совсем не считал это падением, а считал возрождением в новой, усовершенствованной жизни и новых телах. Все это он выложил Астату, не скрывая ни единого факта, ни мельчайшей подробности.
- Очень интересно, - негромко рыгнул некромант, хладнокровно бросая сухой хребетик на пол и с удовлетворением чувствуя себя хозяином положения. - И чего же ты хочешь от меня добиться своей откровенностью?
- Я прошу у тебя помощи, чернокнижник, - медленно произнес колдун после небольшой паузы.
- Чем я могу помочь тебе? Я сам - наибеднейший и наисмиреннейший раб неизвестно какого божества, с трудом обороняющий свои бренные телеса от карающего клинка фанатика – инквизитора.
- Ты маг или театрал? – раздраженно прорычал Санквинус. – Ты сам прекрасно знаешь, что если не остановить Сантаса, завладевшего всей военной и религиозной машиной Культа, то он вскоре сокрушит и тебя, и, если ему повезет, Инквизицию.
- Даже всех воинов Культа не хватит на такое дело, - небрежно бросил Астат.
- Да. Но если ему удастся возродить весь Легион Черных Душ, то он сможет завоевать не только Первый Ярус, но даже и всю Поверхность. Тебе плевать на них, так же, как и мне – но тебе дорога твоя шкура, чернокнижник. И шкуры твоих доморощенных колдунишек. Ты думаешь, зря их колдун Модест устроил бойню в Мавзолее? Между прочим, это был приказ Сантаса, одобренный мною.
- В твоих словах есть доля истины, - задумчиво пробормотал Люциан, потянув себя за губу. – И что ты предлагаешь?
- Среди Культа еще остались преданные мне люди. Я смогу с ними связаться, и с помощью твоих так называемых Стражей Смерти и некромантов, мы сможем взять цитадель Культа приступом, и отнять у Эрика власть.
- Ну, хорошо. Допустим. А ты откуда знаешь обо всех его планах? Откуда ты столько знаешь о Темной Империи и Легионах?
- Это очень просто, - нехотя ответил Джеральд. – Это известно всем членам Культа, даже низшим, но большинство низшего состава Культа было подвержено воздействию одурманивающих наркотиков и интенсивному гипнозу, в отличие от высших, и в результате они не могли выдать тайну под страхом мгновенной кары. Эрик Сантас – дело другое. Непостижимым образом он миновал тот этап, на котором тайну выдать невозможно, и проскочил на свободный этап, высший.
- В итоге тебя погубила твоя же система, - с удовлетворением подытожил Астат.
- Может и так, - пробормотал живой доспех. – Но в любом случае, Эрик – угроза уже не лично мне и моим воинам, а всему Первому Ярусу. Так что тебе, некромант, без моей помощи никак не обойтись.
- А ты, маг, любую ситуацию сможешь выкрутить так, что виноваты все, кроме тебя, а ты с видом безымянного филантропа благодушно предлагаешь помощь страждущим.
- Да, совершенно верно. Так что ты надумал?
Астат тяжело вздохнул и с горестной усмешкой запрокинул голову. Потом еще раз посмотрел вокруг, на выщербленные стены «Мессы», на мирно похрапывающего на скамье Мартена, на вечно хмурого Веллера, затачивающего один из своих мечей, на всех остальных ренегатов и колдунов. На всех людей, которые ему доверяли. На всех людей, которые считали его лидером  и которые нуждались в его защите. От таких мыслей у него резко разболелась голова, и нахлынул острый приступ мещанского сентиментализма.
- Ладно, - медленно произнес Люциан. – Будет тебе помощь. Находи и связывайся с верными тебе воинами в твоем проклятом Культе, и завтра мы пойдем на штурм. Твоей бывшей цитадели. Наша цель – Эрик Сантас. Мы его победим, поставим на колени, изрядно поглумимся, а затем зверски убьем. Но у нас есть еще один козырь. Учитывая то, что твой Культ во главе с Сантасом фактически захватил власть в городе и сверг консула, мы воспользуемся помощью выживших самураев и войск проклятых эльфов, которые возглавляет сейчас капитан Клэрн Савальеро, если не ошибаюсь.
- Отличный план, - холодно отрезал Санквинус.
- Да, я в этом не сомневаюсь, - подтвердил Астат. – Но у меня есть одно условие. Если мы победим, и захватим твою цитадель, твой Культ отойдет от власти в городе и власть вернется к консулам и гильдии магов. Только так.
- К чему такая категоричность? – пожал плечами чародей.
- Я боюсь тебя, - откровенно сказал некромант, посмотрев в пустые прорези шлема Санквинуса - и боюсь того, что ты вонзишь кинжал мне в спину.

- Сигифер Белзамин, - обличающе загремел Вальтер Кселас, выставив палец, - вы ни кто иной, как завзятый бюрократ! Вместо того чтобы молиться Таланосу и благодарить его за дарованную вам честь, вместо того чтобы точить клинок в предвкушении уничтожения тьмы, вы сидите на стуле, - казалось, это обстоятельство возмущало бородача больше всего, - и составляете планы, рисуете схемы, а также пишете пространные списки!
- Уважаемый магистр, - проникновенно произнес Белзамин, - ткнув пером в его сторону, - вы так и не ответили на мой вопрос. Вы можете дать мне нескольких своих воинов для выполнения возложенной на меня миссии?
- Да могу я, могу, - отмахнулся Кселас, - хоть всех, один буду мертвецов крушить. Как лорд Ханта, я могу взять для вас несколько охотников и капелланов у Роберта и Радамента.
- Да, с моим дорогим другом Мальтером я сам договорюсь, а насчет Радамента - если бы договорились вы, я был бы очень рад.
- Отлично, - с добродушной улыбкой кивнул Вальтер, - я с ним поговорю. Хоть он и носит с собой полную версию «Sancte Lex» в трех томах, меня он послушает. Он всегда слушает тех, кто главнее его, ибо это также указано в священном фолианте. Если и есть на свете бюрократ хуже вас, Белзамин, так это Авель Радамент. Вместо того, чтобы поступить, как чувствует сердце и велит совесть, он будет часами рыться в компетентной литературе и штудировать справочники. Вот это меня раздражает более всего прочего – вместо того чтобы рубить зло мечами и крушить булавами, люди только и делают что читают и рассуждают, и рассуждают.
- Да, конечно, полностью согласен, все это не подлежит сомнению, все это безусловно, и поэтому, дорогой магистр, оставьте рассуждения и идите на бой со злом.
Кселас засмеялся в густую бороду и вышел, по своему обыкновению громко топая.

- Да, конечно, - задумчиво произнес Роберт Мальтер, по привычке расчесывая аристократическими пальцами длинные прямые смоляно-черные волосы. – Я могу не только дать тебе воинов, Сигифер, но и сам пойду с тобой, если ты не против.
- Конечно, - слегка улыбнулся Белзамин.
- Тогда позволь спросить: каков наш план?
- А наш план таков: мы собираем силы почти всего Хант Андидум, добавляем Антимагов из Бетрадума, профессиональных уничтожителей магов, которые будут воистину незаменимы при осаде «Мессы», подключаем паладинов Таланоса, и идем напролом резать плохих парней.
- Гениально. Ну а как с ситуацией в Трэль-Талосе?
- Все предусмотрено, - уверенно соврал Белзамин. – Я думаю, что хаос у проклятых эльфов только поспособствует нашей миссии, а в крайнем случае, мы перестреляем и их, если они рискнут встать у нас на пути.
- Похоже на бессмысленный геноцид, - мрачно пробурчал Мальтер, - разве не так?
- Да, совершенно верно, - с готовностью ответил Сигифер, - но необходимо учитывать, что это геноцид животных, не заслуживающих жизни, отверженных и противоестественных магов, отвратительных колдунов и зверей со знаком Зверя на челе.
- Так гласит доктрина.
- Да, и в данном случае я собираюсь ей воспользоваться, чтобы никто не встал между мной и властью.
- Но в настоящее время Инквизиция находится в вынужденном перемирии с Трэль-Талосом, - возразил Роберт.
- Вот именно – в вынужденном. Потому что у Трэль-Талоса проблемы с Культом Смерти, а у нас – с «Кровавой Мессой». Но после этого грандиозного рейда наша часть проблемы должна отпасть, и мы сможем вплотную заняться этими грязными чужаками.
- Мне казалось, ты никогда не считал проклятых эльфов «грязными чужаками», - чуть нахмурился Мальтер.
- Да, - нехотя признал Белзамин. – Но теперь придется. Хотя бы недолго.
- Почему?
- Роберт, ты знаешь, что меня вызывал к себе сам Верховный Инквизитор, это было объявлено всему Трибуналу Кселасом. Он развернул передо мной блестящие перспективы, сказал, что если я покончу с «Кровавой мессой» одним решительным ударом, я стану лордом, встану во главе Ханта. Мне кажется, он имел в виду новый Хант, новый могущественный отдел Инквизиции, который впитает в себя все самое лучшее и могущественное, что было в трех главных Хантах. И когда я стану равным самому ужасному Сегептусу, я смогу изменить многое, уничтожить все лицемерие, всю ненависть, питавшую нашу организацию в течение многих лет. Смогу изменить проклятую доктрину, переписать сам «Святой Закон», искоренить все дурное, чем когда-либо отравляла жизнь людей слепая и фанатичная вера.
- Воистину грандиозно, Сигифер. Твои амбиции не снились даже Сегептусу. Есть люди, которые чувствуют себя комфортно, если обладают властью. Но ты, если заполучишь ее в свои руки, никогда более не уснешь спокойно – даже во сне ты будешь видеть великие дела, которые ты мог бы сделать, и не успокоишься, пока не изменишь мир так, что его не узнают. Сон, Белзамин, хорошая вещь. Я не променял бы его ни на что.
- Поэтому, Роберт, не обижайся, если я скажу, что ты довольствуешься скромной ролью серой мыши в Трибунале, и тобой помыкают все, кому не лень. Разве что кроме еще тех, кому это не позволяет врожденная порядочность: Кселаса, Сахтера, Идората и меня.
- Пусть. Они не видели моих клыков, и у меня нет желания их показывать. Если мы будем грызться между собой, мы никогда не сможем победить.
- Вот именно. Но твое смиренное молчание вкупе с тихой непреклонностью Идората не может изменить сложившееся положение дел в Трибунале, когда он расколот на несколько кружков по интересам и напряженность не могут разрядить даже едкие дискуссии. И поменять его могут лишь решительные действия волевого и хорошо организованного человека, прекрасно умеющего управлять людьми и предпринимать кардинальные меры.
- Скромность никогда не была твоей второй натурой, Белзамин, - с мягким укором покачал головой Роберт.
- Согласен. Итак, взятие «Кровавой мессы» будет первым совместным мероприятием всех трех Хантов за последние полтора года, и пусть это будет началом нашего объединения и конца внутренних распрей. Во имя Таланоса.
Мальтер слабо улыбнулся и кивнул.

Эрик Сантас неприятно осклабился и провел рукой по витиеватому узору на спинке некогда принадлежавшего Санквинусу трона. В голове тихо зашелестели, переплетаясь и шепча, призрачные голоса сотен и тысяч мертвых душ, неразрывно связанных с этой чародейской реликвией. Он отнял руку, и голоса мгновенно умолкли, и только еле различимые отклики всплывали иногда в голове.
- Все идет великолепно, - с тщательно выверенной улыбкой обратился он к двум безмолвным воинам, мечи которых были еще обагрены дымящейся кровью Джеральда. Их лица скрывали печальные медные маски, а тела – мешковатые балахоны ровного цвета серого праха.
Сантас прекрасно знал, что улыбался зря, и тем не менее всегда делал это. У воинов, стоящих перед ним как вкопанные, не было душ, они не обладали даром речи, они не могли ничего чувствовать, и не оценили бы его артистической улыбки.
Уже много лет они были мертвы. И скрытые балахонами доспехи носили в себе лишь гниющие трупы, поднятые из смертного сна злой волей некроманта.
Его злой волей.
Много лет, с момента своего пришествия на Акнарту в составе Раннего Рейда ученых, вынашивал он горделивые планы. Иногда ему казалось, что необходимость властвовать, управлять людьми и повелевать всем, что окружает его, у него буквально в крови. И поэтому его переполняла тихая, но злобная ненависть к своему серому, как могильный саван, прошлому, когда он чуть ли не под домашним арестом разрабатывал очередную бесполезную вещь на благо мирового правительства. Акнарта казалось ему пределом мечтаний: колдовская планета могла дать ему все: свежесть жизни, приключения, и, в конце концов, власть. Он помнил, как несколько лет назад радостно смеялся, когда ему удавалось усилием воли зажечь искру на ладони или распалить костер. С аппетитом уплетая изжаренную на магическом огне рыбу или мясо, приправленные квелыми смешками коллег-ученых, он чувствовал, что он действительно счастлив. Теперь он мог спалить своим чародейством целый город и вдохнуть некое подобие жизни в труп, но это блаженное, почти детское чувство безвозвратно ушло.
Ушло после того рокового случая, когда он встретил Люциана Астата и присоединился к организованному движению некромантов, которые пользовались и восстанавливали культуру древних Риллари и магические способности магов Темной Империи.
У него появлялись ученики и прочие люди, которых он мог бы с некоторой натяжкой назвать друзьями. Многие из них были выслежены и уничтожены Инквизицией из-за неосторожных и авантюрных мероприятий, которые задумывал Сантас. Последним из них был Модест, и после его позорной гибели от руки проклятого фанатика Эрик остался совершенно один.
Окруженный лишь толпой мертвецов, закованных в доспехи и максимально похожих на людей. Многие бы давно сошли с ума от отсутствия человека, с которым можно было бы поговорить, сказать хоть одно слово, просто почувствовать близость.
Да и он, наверное, давно был безумен. Он не знал.
Эрик Сантас очнулся от своих грустных мыслей и снова с улыбкой погладил черный трон Санквинуса. Ему было немного жаль этого добродушного старикана, который, упершись как козел, так настойчиво двигался к своей цели и единению со своим зловещим богом, Тордамом. Самому Сантасу было глубоко наплевать на всех богов и демонов, он одинаково ненавидел всех их и их недальновидных последователей, добровольно посадивших себя за решетку фанатизма и невежества. Хотя, на одного демона ему было не наплевать.
На себя самого.
Хотя временами Эрик сомневался и в этом.
Зато теперь все должно измениться. Теперь в его руках сосредоточена вся громадная военная машина Культа Смерти, и десятки безумных воинов готовы броситься за него в бой уже завтра. И скоро, если все выйдет так, как хочет он, в его руки попадет еще более могущественная сила, способная сокрушить всех его врагов и дать власть, не доступную ни одному смертному. И у него, в отличие от доброго, но чересчур наивного старика Джеральда, есть для этого и время, и возможности.
Тот похищенный им после дерзкой операции в «Кровавой мессе» юноша, про которого все забыли и давно списали со счетов, как еще одну жизнь, исчезнувшую в пылающем горниле ненависти и войны.
Дален Гервант, несчастный глупый мальчишка, валяющийся сейчас без сознания в глубоких тюремных катакомбах цитадели Культа.
Да, у Эрика Сантаса были возможности.

Утро.
Нет, не утро, какое может быть утро в маленькой тесной келье, находящейся под землей? Это просто время на побрякивающих с каждым движением стрелки механических часах.
Белзамин открыл один глаз и недоверчиво посмотрел на лежащую на столе вперемешку с пачками бесполезных бумаг груду вооружения. Обвел заспанным взором поблескивавший в сиянии голубоватого кристалла меч, два парных пистолета-пулемета «Темный Хранитель» с увеличенными магазинами и компактными лазерными прицелами под стволом. К столу была прислонена очень редко когда надеваемая Белзамином серебряная кираса, инструктированная высококачественным гномьим золотом и покрытая черной как смоль эмалью, с прицепленным на грудь тяжелыми цепями крестом.
Сигифер резко встал с кровати и угрюмо зевнул. Потом с трудом натянул на ноги тяжелые берцы, неплохо сохранившееся со времен его пребывания в армии и тщательно зашнуровал. Вслед за этим он привычным движением накинул черный плащ, продев руки в короткие рукава. Немного поразмыслив, нацепил на грудь кирасу, затянул ремни, держащие ее, и напоследок вогнал в вышитые филигранью ножны на поясе прямой меч.
Сегодня будет просто дьявольски напряженный день. Сначала – короткое собрание всего Трибунала, утверждение состава рейда, и, наконец – грандиознейший поход на некромантов за последние полтора года в поистине достойном составе.
Он еще не успел толком проснуться, когда вздрогнул и с удивлением обнаружил себя сидящим на мягком кресле в зале Трибунала и парализованно вперившим взгляд в огромную толпу, наполнявшую его. Здесь была если не вся, то во всяком случае большая часть Инквизиции: одетые в разноцветные плащи и кожанки охотники, более прилично вооруженные инквизиторы, зябко кутающиеся в робы капелланы, а также несколько странного вида воинов в кольчугах и легких пластинчатых поножах, лица которых были прикрыты глубокими капюшонами, а весь пояс увешивало невообразимое количество различного рода амулетов, оберегов и талисманов. Тематическим завершением этой разношерстной толпы служил небольшой отряд рыцарей Таланоса, скромно стоящих в сторонке и опирающихся на двуручные мечи и секиры.
Кселас успел вовремя оттеснить досадливо ворчащего Серахта в сторону, и теперь его зычный густой бас звучал на весь зал, переливаясь в слабое эхо:
- Братья! Настал час полной и окончательной победы над проклятой самим Таланосом сектой некромантов под предводительством богомерзкого еретика Люциана Астата!
Зал Трибунала отозвался одобрительным шепотом.
- Итак! В этот рейд, поистине достойный руки летописца, собираются силы всей Инквизиции и союзных ей могущественных орденов. Возрадуйтесь! Сегодня, наполненные святым гневом, в бой ринутся благословленные самим Творцом воины – доблестные паладины!
Чрезвычайная важность задания вынудила Хант Бетрадум использовать самых могучих своих бойцов – Антимагов, которые сокрушат и повергнут в безмолвный прах демонических и богопротивных некромантов! Их возглавит брат-капитан ордена, Вегель Дантурес!
Один из воинов, одетый в яркий пурпурный капюшон с золотой каймой, горделиво и изящно поклонился всему залу, приоткрыв тонко усмехающееся лицо и аккуратную черную бородку с проблесками снежной седины.
- И, наконец, - без труда перекрикивал Вальтер гул восхищения статным бойцом-колдуном, которого все присутствующие видели первый раз, но о котором слышали сотни слухов и легенд, - я хочу сказать только одно. Весь успех этой операции зависит только от того, на кого она возложена самим святым Верховным Инквизитором…от магистра Сигифера Белзамина!

Сигифер вышел к уступленному ему Кселасом аналою и почувствовал неуверенность, граничащую с холодным ужасом. Подумать только – все эти люди будут слушаться его слова? Разве может он брать ответственность за жизни стольких людей? Поистине, власть заставляет голову кружиться…но не от могущества, а от страха. Страха не суметь, подвести и проиграть. Он не боялся битв – стрелять, рубить мечом, уворачиваться от ударов он умел хорошо. Он боялся их последствий.
Сигифер покрепче ухватился побелевшими руками за края аналоя, и, набравшись храбрости, воскликнул:
- Сегодня, с благословения самого святейшего Верховного Инквизитора, мы совершим настоящий подвиг. Да плевать на подвиги, дешевый пафос и эпичность! Главное – что наконец-то после этого громадного избиения младенцев мы наконец-то сможем вздохнуть свободно и приняться за очередных мерзких богоборцев.
  И наконец он добавил эту фразу, которую всегда ненавидел, но которую так ждала эта толпа разномастных религиозных фанатиков.
- Во имя Таланоса!
И воздел меч над головой.