Глава 9. Восход Пентаграмматика

Глава IX. Восход Пентаграмматика.

« Пентаграмма – символ, связанный с демонами
Он может как защищать тебя,
Так и послужить злу, родившемуся в тебе.
Используй его с осторожностью,
Неосторожный же умрет,
И слава Таланосу – если только телом. »
Святой Закон

Мартен Карн, некромант ныне павшей «Кровавой Мессы», обессилено привалился
к неровной каменной стене подземелья, рядом с воткнутым в неровную полосу железа факелом. Сбросил со спины вещевой мешок и начал осматривать в спешке положенные туда перед побегом из «Мессы» вещи. Фляжка с водой из кожи ящера, бутылка эльфийского вина, кое-какая провизия, короткий кинжал, связка амулетов…Маг отхлебнул немного ледяной воды, и ему значительно полегчало. Туман в голове рассеялся, но во рту остался холодный, чуть отдающий ржавчиной вкус крови.
Мутным взором осматривая висящие на ней различного рода камешки, пентаграммы, кусочки стали, осколки кристаллов, являющиеся носителями различных заклинаний. Перебирая их пальцами и проверяя пригодность, он вдруг наткнулся на маленький, искусно сработанный талисман в форме злобно ухмыляющегося черепа. Тупо уставился в пустые глазницы, внезапно кое-что вспомнил.
Некромант послал в сторону черепа поток магической энергии, и когда его глазницы вспыхнули красными точками, приложил его к губам и прошептал, с опаской оглядываясь по сторонам:
- Франк. Франк Сайтен.

- Сайтен. Сайтен. Инквизитор!
Франк очнулся от чуткого сна, поднял голову с плотно набитого рюкзака и огляделся. Рядом с ним, положив ладонь на рукоять бастарда, тихо дремал паладин Дамикор. Вокруг все было тихо, только редкое и глубокое дыхание рыцаря нарушало покой маленького дома в Бруданеште, где они остановились, чтобы переночевать и отдохнуть, а потом идти в пещеры, к выходу на поверхность.
- Кто это? Кто тут? – шепнул он, не желая разбудить посапывающего во сне воина.
- Слава богам, ты ответил, - облегченно вздохнул призрачный голос, - возьми амулет-череп, что я дал тебе.
- Амулет? – рассеянно переспросил Сайтен, судорожно нашаривая в вещмешке маленькую вещицу, глаза которой теперь светились тусклым багровым сиянием. – Ты дал мне? Мартен?
- Да, это я, инквизитор. Где ты сейчас? В рейде на «Мессу»?
- На «Мессу»? Ничего не знаю об этом.
- Неужели? - недоверчиво пробормотал Карн. После чего кратко поведал Сайтену обо всем происшедшем, включая штурм обители колдунов, поход Люциана на цитадель Культа, и его спешный побег.
- Что случилось потом, я не знаю, - закончил он свой краткий рассказ. – Возможно, «Месса» разрушена, отряд Астата разбит, а сам он мертв.
- Значит, Сигифер все же не послушал меня, - прошептал Франк.
- Что? – оторопело переспросил голос Мартена, звучащий из черепа.
- Я отговаривал его от этого рейда, говорил, что вы нам не враги - признался инквизитор, - но он, вероятно, не послушал меня, раз взялся все-таки за это дело.
- Я поражен, ведь мы вместе сражались с тем чудовищем в гробнице Феарота, и он не выражал никакой враждебности. Что же могло подвигнуть его на такие действия?
- Не знаю, - мрачно буркнул Сайтен. – Где ты сейчас?
- Неподалеку от Маргота, рядом с вратами, ведущими в Залы Сепхерофта. Идти мне некуда…разве что в таверну человеческого города, но делать мне там нечего, денег у меня нет. К тому же надо выяснить, выжил ли Люциан. Мне нужна твоя помощь, инквизитор, как бы глупо это не звучало…
- Я в Бруданеште.
- Я смогу туда дойти, - ничуть не удивился от усталости Карн. – Куда лежит твой путь?
- На поверхность, - после небольшой заминки ответил Франк, - Я совершаю Паломничество.
- Один?! – сорвавшимся голосом спросил некромант.
- Со мной паладин Таланоса, Дамикор. Не назойлив, не фанатик, добрый малый, хотя и простоват. Но воин он отличный.
- Быть может, ты сможешь чем-нибудь помочь мне? Прошу тебя, Франк. Возьми меня с собой…больше мне идти некуда. Мой дом – «Месса» - наверняка сожжена проклятыми фанатиками из твоей конторы, я видел полыхавший в городе огни пожарищ. Я применил несколько простых заклинаний, в частности «Поиск Магии», и выяснил, что все некроманты «Мессы», практикующие чистую магию, мертвы. Кроме меня.
Сайтен задумался, приложив небольшой амулет к подбородку. Белзамин не слушал его просьб, и теперь большинство его бывших коллег-ученых, обратившихся к учению некромантов, убиты его так называемыми братьями из Инквизиции. И только некромант, бывший друг, просит его помощи, доверяет ему, слушает его. И так же, как он, ненавидит лицемерие, фанатизм, и религиозную нетерпимость кучки изуверов.
- Хорошо, - решительно сказал он. – Если ты сможешь с помощью своей магии дойти до города вампиров, и если не боишься подвергнуться риску на поверхности, пойдем вместе. Втроем будет легче дойти до эльфийской столицы.
- Я иду, Сайтен, - сказал Мартен, поднимаясь с земли и закидывая за спину вещевой мешок. – Хорошо, что я дал тебе этот амулет. С его помощью я могу связаться с тобой.
- А я? – ревниво скрежетнул зубами инквизитор.
- Чтобы активировать талисман, необходимо коснуться его магией, - объяснил колдун. – Ты, как инквизитор, не можешь ей пользоваться, как по религиозным причинам, так и по уставу вашего ордена.
- А теоретически я мог бы пользоваться ей?
- Теоретически – да. Любой человек может научиться колдовству, хоть и самому простому. Дальше все уже зависит  лишь от силы воли, решимости и концентрации отдельного человека.
- Хорошо. Я подумаю…прощай. Я буду ждать тебя у врат Бруданешта.
Огонек в очах черепа медленно потух, и инквизитор положил вещицу в карман, посмотрев на ничем не потревоженного паладина, во сне обхватывающего плотно обмотанную тонкой кожаной полоской рукоять меча.

Дверь кабинета Белзамина открылась почти бесшумно, но шаги, которые раздались за ними, были от бесшумных весьма и весьма далеки. Сигифер поднял голову от пачки бумаги, которая не могла более занимать его, и отшвырнул ее на край стола, когда увидел серую сталь и багровый бархат облачения лорда Сегептуса.
- Мой лорд, - поклонился магистр, встав из-за стола и положив на него чуть подрагивающие от возбуждения руки.
- Итак, Белзамин, - торжественно проскрежетал транслятор, - вы доказали свою верность, свою преданность Таланосу и свою храбрость. Мною лично созван Трибунал, который ждет вас, героя и уничтожителя «Кровавой Мессы» и зла некромантов. Следуйте за мной.
Белзамин поспешно схватил прислоненные к стене серебряный меч и кирасу, и уже прицепил к поясу меч и хотел надеть на себя изукрашенную стальную пластину, когда Сегептус мановением когтистой рукавицы остановил его.
- Неужели вы думаете явиться в Зал Трибунала в этом старом, потертом плаще и этом порубленном мечами куске железа не первого качества? – презрительно пискнул динамик на шлеме.
- Да, разумеется. А есть какие-то варианты? – осторожно спросил Сигифер.
- Сегодня для вас особенный день, Белзамин, - менторским тоном поведал транслятор, доверительно наклонившись к собеседнику, - и вы должны быть одеты особенно. Я всегда верил в вас, магистр, верил в ваш успех, и посему повелел лучшим кузнецам ордена Таланоса и Антимагов изготовить для вас доспехи, подобающие твоему новому званию, соответствующие тяжелой броне Вальтера Кселаса, идеально легкой и подвижной кольчуге Рафаэля Сахтера, и моему боевому облачению, сочетающему мощь и гибкость. Пройдем в оружейную.
Магистр прошел за закованным в латы лордом в оружейную, находящуюся недалеко от сторожки у ворот, в отдельном небольшом помещении. Едва завидев грозную фигуру, встретившиеся на пути послушники в испуге шарахались в сторону или кланялись до земли. Белзамину временами казалось, что поклоны эти по праву принадлежат ему, а не его зловещему провожатому.
Наконец они пришли в довольно просторную комнату, отпертую им приставленным к оружейной инквизитором. В комнате были аккуратно сложены десятки мечей самых разных форм и видов, короткие и длинные луки, огромное количество наполненных стрелами колчанов, несколько кирас и кожаных доспехов пылились в сторонке.
Сегептус медленно подошел к стоящему в углу массивному сундуку и с заговорщицким видом отпер его припрятанным в кармане рясы ключом. Потом открыл посеребренную крышку и гордо продемонстрировал остолбеневшему Белзамину содержимое.
Это был самый великолепный комплект доспехов, который он когда-либо видел.
Нагрудные латы были выполнены из нескольких широких серебряных пластин, посредине которых была одна, круглая, напоминающая маленький щит, с выгравированной на нем пятиконечной звездой, обвитой рунами и мерцающими буквами, словно венцом. Эта напоминающая облегченное зерцало кираса была покрашена блестящей темно-пурпурной эмалью, и по бокам соединялась с аналогичной спинной пластиной прочными ремнями из черной кожи подземных ящеров. Сверху на латах были прикреплены свободно висящие наплечники, на каждом из которых красовалась выпуклая пентаграмма, и тонкая закругленная пластина, прикрывающая голову сзади и изображающая стальной нимб.  К броне прилагались также наручи и тяжелые поножи, выполненные в том же стиле и обеспечивающие отличную защиту, кроме того, очень удобные и усеянные тонкими острыми шипами, иногда спасающими в рукопашном бою. В качестве верхней одежды предлагался роскошный плащ без рукавов из плотной ткани сочного фиолетового цвета.
- Неплохо, правда? – снисходительно протрещал Гельфард, сложив руки на груди и сверху вниз поглядев на пораженного магистра. – Одевайтесь, Белзамин. Разумеется, что у такому доспеху должно прилагаться воистину достойное оружие. Вот, - лорд достал из небольшого изукрашенного бархатного футляра в углу прекрасный меч с крупной поперечной гардой и большим, тщательно ограненным рубином на яблоке рукояти.
- Это вам, - прошипел Сегептус, вкладывая рукоять оружия в ладонь чувствовавшего себя как в клетке Белзамина. Доспех был удобен и сравнительно легок, но Сигифер никак не мог привыкнуть к его весу и особенностям, и лишь бесцельно переминался с ноги на ногу. Получив клинок в инструктированных золотом изящных ножнах, он повесил его на пояс. Рядом прицепил кобуру со своим любимым «Темным Хранителем», по привычке запихнул в кармашек на поясе пару запасных магазинов, хотя они вряд ли могли ему понадобиться в ближайшее время.
Сегептус критически посмотрел на магистра, и, протянув когтистые лапы, поправил на нем кирасу и подтянул ремень, который обхватывал предплечье и наплечник.
- Отлично, - удовлетворенно промычал транслятор, - теперь вы готовы предстать перед Трибуналом в столь важный для вас день. Держитесь естественнее, а то я еще успею пожалеть, что Верховный Инквизитор выбрал вас, а не столь уважаемого мною Каина, - и без того замогильный голос лорда стал ледяным.
- Идите, Белзамин, сейчас начнется Трибунал, я вскоре подойду, и пусть все радуются: не так часто я лично могу понаблюдать за словами отдельных личностей, - зловеще пробормотал динамик.
Сигифер послушно развернулся, и, чувствуя себя шутом или чем-то вроде театрального актера, медленно прошел в Обитель Святости. Он испытывал крайне неприятное ощущение, будто за ним кто-то постоянно следит. Однако сколько он не оглядывался, и сколько не обводил мутным взором окружающий его ландшафт, никаких шпионов, еретиков, и тем более убийц видно не было.
«Нервы», - подумал он, сосредоточенно шагая по направлению к Залу Трибунала.
Когда Белзамин медленной, опасливой походкой вошел в огромное помещение, большая часть магистров уже сидели на своих креслах. Тихо разговаривали закадычные друзья Кселас и Рафаэль Сахтер, и гулкий басовитый шепот Вальтера разносился слабым эхом по всему залу. Бородач был при полном параде: на нем хорошо сидела массивная, излишне тяжелая броня с невообразимого размера наплечниками и высоким стальным воротом. Тихо сидел, упиваясь собственной безгрешностью из глубин белоснежного капюшона, Авель Радамент, рядом с ним поигрывал шипастым нарукавником Малус. Мрачно, по своему обыкновению, уставившись в пол, молчал Мальтер. Развалившийся на стуле Новиков увлеченно считал золотые иконы, расположенные по окружности покатого купола, хотя абсолютно точно знал их число.
Облокотившись на деревянный аналой, негромко посапывал в седую бороденку старик Серахт.
Не хватало только Никадема и Сакрамонда, которые считали опоздание признаком своей общественной значимости. Идорат же опаздывал просто вследствие сравнительной молодости и загруженности делами.
Но вот в зал прошел Белзамин и скромно присел на свое кресло. Все, за исключением занятого исключительно важным делом Новикова, с удивлением и восхищением посмотрели на его новые блестящие доспехи. Сигифер почувствовал себя неуютно и осторожно поправил висящий на поясе великолепный меч.
Развязной и неспешной походкой в зал вошел Сакрамонд, мерзко ухмыляясь и подтягивая висевший мешком на его худом, как у скелета, и поджаром, как у пса, теле. Следом за ним величественно появился Агер Никадем, торжественно поглаживающий бороду могучей дланью. Из противоположной двери быстро выбежал Идорат, затравленно оглядывающийся по сторонам в поиске дел и вопросов, с которыми он еще не разобрался.
Когда все расселись по своим местам, в зал, немелодично клацая стальными сапогами, плавной походкой вплыл Сегептус, вызвавший своим появлением бурю восклицаний и несколько очагов перешептываний, которые, впрочем, быстро пошли на убыль, когда зловещий лорд нетактично отпихнул Френсиса Серахта в сторону, отчего тот проснулся, и вцепился когтистыми рукавицами в аналой, процарапав на нем несколько нелицеприятных борозд. Затем поднял обе руки, приглашая всех поучаствовать в создании могильной тишины в зале, и опустил их, цепким и злобным взглядом осматривая всех присутствующих. За это время место вдоль стены заняло множество инквизиторов, охотников, и капелланов, желавших понаблюдать за знаменательным Трибуналом. Это не возбранялось, но, после тщательного осмотра толпы зевак, движения Гельфарда стали еще резче, а взгляд черных глазниц еще более пронизывающий и холодный.
Транслятор выжидающе запищал, дожидаясь полной, ничем не нарушаемой тишины. Потом страшно затрещал, щелкнул, и заговорил.
- Итак, уважаемые магистры, и другие, гораздо менее уважаемые мной люди, которым за излишнее любопытство следовало бы вырвать глаза. Я не исключаю, что не все магистры здесь – уважаемые, и процедуре лишения зрения стоило бы подвергнуть не всех. Однако продолжаю. Сегодня Трибунал состоялся вовсе не потому, что мне захотелось поговорить в тесном дружеском кругу или выразить кому-нибудь свое праведное негодование по без-разницы-какому-вопросу, как это частенько бывает у вас. Трибунал сегодня состоялся потому, что еще один источник зла, тьмы, и черной магии некромантов несколько часов назад прекратил свое существование навеки. Самые умные из вас, коих, впрочем, значильно меньше прочих, уже догадались, что речь идет о «Кровавой Мессе», притоне некромантов в Трэль-Талосе, самым непосредственным образом досаждавшим нам несколько лет кряду. Теперь же, стараниями одного достойного, и другого, вынужден признать, чуть менее чем более недостойного магистра, эта обитель ереси и хаоса стала достоянием истории.
Хотя все без исключения уже знали об этом знаменательном событии, в зале раздался громкий одобрительный гул.
- Также, стараниями отдельных особо старательных личностей, мы смогли узнать истинную цель проклятых еретиков, с путями достижения которой мы боролись все эти годы. Хотя я и не исключаю, что некоторые присутствующие не боролись, и это – гораздо менее похвальное действие, чем обратное ему. Цель эта, ради которой они оскверняли гробницы, могилы древних и прочие мавзолеи, была такова – они хотели найти способ воскрешения проклятого самим Таланосом Легиона Черных Душ, то есть покинутого Светом наследия Темной Империи. Все вы, несомненно, слышали о ней.
На этот раз поднялось настоящее волнение. Все зашептали, кто-то громко, но неразборчиво заговорил. Все магистры кроме чувствовавшего себя деревянным Белзамина зашевелились, оживленно перебрасываясь несколькими удивленными выражениями. Кто-то крикнул нечто выражавшее крайнее изумление.
Сегептус, как каменное изваяние или горгулья, хладнокровно наблюдал за поднявшимся волнением, изредка поворачивая шлем и с удовольствием наблюдая за человеческой реакцией, словно изучая ее. Когда же он решил, что дал воинам Инквизиции довольно времени на удивление, он вновь поднял руки в воздух, и через некоторое время в зале нехотя воцарилась тишина, изредка лишь нарушаемая случайным шепотком.
- Доблестные бойцы Священной Инквизиции под предводительством магистра Белзамина уже столкнулись с этими ужасными тварями – легионерами Черных Душ. Теперь эти некогда обыкновенные воины являются жуткими монстрами необыкновенного могущества, дарованного им самим повелителем смерти и гнили – падшим ангелом Тордамом, которого некоторые еретики даже почитают за бога. Но легионеры – не обычная нежить, которую можно отпугнуть крестом или соответствующим божественным заклинанием. Они – высшая нежить, воплощенное зло, сродное демонам Демигора, и только святая магия высших порядков может нанести им хоть какой-то вред. Однако, если без вмешательства некромантов пробудился один, то могут пробудиться и другие. Нам нечего противопоставить им. Все Ханты Священной Инквизиции созданы и обучены для борьбы со всеми видами зла – нечистыми пред лицом Таланоса, чуждыми человечеству расами; чудовищной нежитью, поднятой темной магией; и, наконец, мерзкими еретиками и отступниками. Но мы не обучены убивать и искоренять – что одно и то же – демонов. Ужасных падших ангелов, превращенных в орудия тьмы по их собственной воле. Но не обучены лишь пока.
Собравшиеся насторожились, ожидая законного подвоха или сообщения, которое должно потрясти всех до глубины души. И оно не замедлило появиться. Сегептус выдержал эффектную мрачную паузу, и торжественно провозгласил:
- И поэтому, указом Верховного Инквизитора, ряды наших отделений пополнятся новым Хантом, могучим, который будет обучать доблестных слуг Творца искусному владению эффективным против падших ангелов оружием, обучать их святой магии, которая сокрушит тьму и повергнет ее в ужас перед мощью Создателя, обучать духовной стойкости и выдержке, не позволяющей пасть в бездну под влиянием бесовских искушений. Этот Хант будет сильнее и могущественнее прочих трех, как высший среди равных, как архистратиг Сантум пред ликом других ангелов, ведь он будет составлен из сильнейших бойцов и капелланов трех основных Хантов. И ему будет дан достойный лорд, который отличился и заставил всех поверить в его верность общему делу и веру.
Все, кроме добродушного Кселаса и хладнокровно  сощурившегося Сахтера, выжидающе затихли, в глубине души зная правду, но надеясь услышать свое имя.
- Новым лордом, волею Верховного Инквизитора, станет достойный слуга Таланоса, заслуживший этот титул своею кровью и своею верой. Это…
Пауза. Могильная тишина.
- …Сигифер Белзамин! – воскликнул Сегептус, наслаждаясь произведенным эффектом.
Удовлетворенное честолюбие розовой краской залило смущенно улыбающееся лицо Белзамина, и, повинуясь приглашающему жесту Гельфарда, он медленно прошел к аналою, выхватил из ножен меч, и, повинуясь внезапному чувству, поднял его надо головой, словно салютуя всем присутствующим. На сверкающем клинке оружие разбился вдребезги свет магического кристалла, висящего под куполом, и оно засверкало как маленькое голубоватое солнце.
Инквизиторы, охотники и капелланы дружно зааплодировали, когда все магистры встали со своих мест и ответили Сигиферу тем же. У некоторых этот жест был вполне искренен, например у здорового бородача Кселаса, бодро схватившего свой молот, или Роберта Мальтера, бледное лицо которого осветилось доброй, тихой улыбкой. У других он был вял и неискренен, как, например, у внезапно почувствовавшего черную зависть Каина Сакрамонда, или у хмурого и недовольного Никадема. Но все признавали право Сигифера Белзамина на лордство, никто не смел оспорить его доблесть и веру.
Что же до доброго старика Серахта, то у него не было оружия, и он просто с величайшим энтузиазмом воздел руки вверх.
Сегептус, опираясь на свое оружие – зловещий шипастый крест-посох, жестом пригласил магистра к аналою.
Тот по-детски улыбнулся, сделал шаг, робко кашлянул.
- Я не знаю, что мне сказать, - с чувством произнес он, - мне выпала великая честь от Таланоса, и огромное доверие со стороны лорда Сегептуса и Верховного Инквизитора, пусть его имя будет благословлено Таланосом…и я хотел бы сказать, только то, что я постараюсь его оправдать решительными действиями в борьбе со злом. Я долго мечтал об этом дне, когда в мои руки попадет реальная власть, которая позволит что-то изменить в Инквизиции, что-то, что мне не нравится. И что не нравилось бы Верховному Инквизитору и Создателю, чью волю мы и исполняем. Пусть не все со мной согласятся, но нам есть что менять, есть светлый путь, которым мы должны следовать, но так как никто не безгрешен, кроме Него, следуем не всегда…но надеюсь, что начнем.
- Я понимаю, что вы очень впечатлены, - настолько тепло, насколько позволяли душераздирающие помехи транслятора, произнес Сегептус. – Но вам еще предстоит выбрать себе соратников, которые будут вместе с вами управлять Хантом Пентаграмматиком, ибо это есть название нового отделения, данное ему в честь этого знака защиты от демонов и символа их сокрушения руками верующих. Вот восемь человек; каких двух из них вы хотели бы видеть рядом с собой в смертельной битве против хаоса и тьмы, несомых демонами?
Белзамин рассеянно обвел взглядом своих проницательных голубых глаз всех магистров, не обращая внимания на ненавидящий, полный зависти взгляд Сакрамонда. Нашел взором добрые, светящиеся от тихой радости за друга серые глаза Мальтера, прикрытые прямыми, черными, как ночь волосами, и, не колеблясь, сказал:
- Роберт Мальтер, мой лорд.
- Хорошо, - пробурчал Гельфард. – Кто еще?
Сигифер наткнулся на умоляющий взгляд Селека Идората, названого брата Мальтера, который давно уже хотел служить с ним в одном Ханте, хотя сам был из Анклинуса. Молодой лорд не мог пойти против этой немой, но крайне выразительной просьбы.
- Селек Идорат, лорд Сегептус.
- Великолепно, - заключил Гельфард. – В ваше распоряжение перейдет еще большое количество любых инквизиторов или охотников, на ваше усмотрение. Вы опытный человек и разбираетесь в людях; вы сможете выбрать себе воинов. Также мы договорились с гномами о постройке новой Обители Святости в огромной пещере неподалеку от Маргота, и пусть ее свершения будут не менее славны, чем деяния прежней. Здесь тесновато, а для великих дел необходимы великие масштабы, не правда ли?
Сигифер кивнул. Он был абсолютно счастлив, и ему казалось, что от его сияющих глаз исходят лучи сверкающего света. В эту торжественную минуту ему казалось, что теперь он сможет изменить все, освобожденный от пут прежних предрассудков, что сможет искоренить весь фанатизм Инквизиции, все искажения в вере Творца. Теперь, после разгрома «Кровавой мессы» и искоренения зла некромантов, в которое он и сам уже почти поверил, начиналась новая глава бытия Инквизиции, глава, освещенная светом, глава, в которой исчезнет все дурное, что было в ней, но останется лишь готовность и возможности к борьбе с нечистыми, нежитью, еретиками и демонами, в изобилии видов порождаемые этой проклятой планетой.
И долго еще его не оставляло это юношеское ощущение, и во время торжественной трапезы, на которой присутствовали все, за исключением пожелавшего быть исключенным лорда Сегептуса. «Exeptis excipiendis», как весело заметил по этому поводу опрокидывающий кубок за кубком превосходного эльфийского вина Вальтер Кселас. Не покидало его это чувство и когда он ложился спать, с мыслью, что теперь сможет изменить все.
Сигифер Белзамин был твердо уверен, что сумеет.
Но в лучшую ли сторону?