Лев Не Мрет

Говорят, что Земля тесная. Говорят, что два совершенно чужих, никогда друг друга не видевших человека могут найти общих знакомых, если тщательно перебрать круги общения. Это касается всех, даже ничем не примечательных личностей; если же говорить об известных именах, о людях, бывших постоянно на виду, то каждый из нас – опять же, если разбираться – имеет в опосредованных знакомых двух-трех гениев. Не знаю, верна эта теория или нет, честно говорю, не проверял, но мне лично она очень симпатична. Просто потому, что – не смейтесь – что по ней я близок… Ленину, например, и Сталину. Берии и Туполеву. И не только им. Это – если брать имена нашей истории. Но есть ведь еще история мировая…
Теория теорией, ее никто не опровергал, но и не доказывал – но я лично имел честь здороваться за руку с человеком, пережившим крах царской России, участвовавшим в становлении советского государства, вложившим неоценимый вклад в развитие мировой музыкальной культуры и, одновременно – работавшего на разведку. С изобретателем, давшим свое имя невиданному инструменту. Миллионером. Зеком колымских лагерей. Львом Сергеевичем Терменом.
Лев Термен – потомок обрусевших французских аристократов (семейный девиз – Не больше, ни меньше) родился в 1896 году. Создание невиданного инструмента было обусловлено двойным образованием – в Петербургской консерватории по классу виолончели, и физико- математического факультета Петербургского Университета.

Как обычно бывает, новое появляется из случайности.
По заданию Абрама Иоффе Термен работал над созданием прибора, помогающего изучать свойства газов. Предположив, что проще всего измерять параметры, поместив газ внутрь конденсатора, Термен натолкнулся на интересный эффект – получившийся прибор был настолько чутким, что реагировал на поднесенную на определенное расстояние руку. Дело оставалось за малым – заменить шкалу со стрелкой на преобразователь с микрофоном – и появление в силовом поле любого постороннего тела сопровождалось появлением звука. Так что электронные охранные системы не такие уж и новые – эта, прародительница одного из самых невероятных музыкальных инструментов, появилась вскоре после революции.
Живой ум ученого не остановился на достигнутом – имея музыкальное образование, он стал использовать получившийся прибор немного неожиданно, вызывая насмешки коллег. Он стал на нем играть, исполняя вполне узнаваемые музыкальные произведения.

(Сама идея использовать электричество для получения музыки даже в то время была уже не новой. Самое первое изобретение этого ряда называлось «поющая дуга». Это действительно была электрическая дуга, и звучали разряды на острие электрода вторичной обмотки трансформатора Тесла.
Но гораздо эффектнее выглядело детище американца Каххилла – несколько генераторов весили в районе 200 тонн, и каждый из них возбуждал собственную частоту. Но, несмотря на громоздкость и солидность, это первый в мире синтезатор слушать предлагалось через наушники, которых, впрочем, хватало – здание инструмента было подключено к телефонной сети НЬю-Йорка.
Но именно «Музыкальный прибор с катодными лампами», получивший патент номер 780, был первым в мире полноценным концертным электромузыкальным инструментом.)

В 1921 году Термен продемонстрировал свое детище, названное «этеротоном», на собрании Петроградского отделения Российского общества радиоинженеров. Потрясенные коллеги отправили изобретателя на Всероссийский электротехнический съезд – на котором был принят известный план ГОЭЛРО. И вновь изобретение было принято с восторгом, отголоски которого дошли до нас в заглавиях газет – «Начало века радиомузыки» «Музыкальный трактор, идущий на смену сохе».
Не удивительно, что про новое чудо-изобретение прослышал вождь мирового пролетариата. Термен был удостоен высочайшей чести – продемонстрировать и свой терменвокс (так к тому времени переименовали этеротон) и свою сигнализацию партийной верхушке страны.
Демонстрация прошла, как говорили, в дружеской и непринужденной обстановке – Ильич, поразив Термена своими ярко-рыжими волосами, решил испробовать инструмент в деле, но не справился с невидимыми струнами. И для того, чтобы вышло хоть что-то путное, Термену пришлось взять вождя под локоточки и управлять его руками. Впрочем, практичного вождя музыка интересовала постольку – поскольку. Гораздо важнее для него была возможность использовать упрощенный вариант терменвокса – электронную сигнализацию. И она была успешно применена на самых важных государственных объектах – Гохране, Эрмитаже, Госбанке.
Но в активе Льва Термена не только изобретение первого в мире музыкального электроинструмента – он еще и создатель первого в мире телевизора. Правда, тогда передача изображения на расстояние называлась дальновидением, но сути это не меняет.
В двадцать шестом году высшему руководству РККА было продемонстрировано устройство электрического дальновидения – первый в мире действующий телевизор с экраном 150 х 150 сантиметров!! Ворошилов, Сталин, Буденный, Орджоникидзе были потрясены движущимся изображением. Ворошилов впоследствии установил экран дальновизора у себя в кабинете, а камеру – над входом в военное ведомство, и гордо демонстрировал приходящим к нему командирам работу засекреченного достижения советской военной техники.
Конечно, телевизор тех лет не отличался четкостью – разрешающая способность была всего лишь 16 строк, но впоследствии Термен увеличил их до ста. Кроме того, он применил принципиально новую систему – зеркальную развертку, вращающийся диск с наклеенными на нем по – разному зеркалами, свет от которых попадал на фотоэлемент.
Это отличие позволяло вести передачу информации не из темного помещения, а с улицы и в движении.

Пристальное внимание властей не всегда является добрым знаком – какими был заманчивыми предложения оно не сопровождалось. А предложение было самым что ни на есть фантастическим - выступать с терменвоксом в Германии, во Франкфурте, на открывающейся в 27 году музыкальной выставке.
Известно, что перед отъездом с Терменом разговаривал некто Петерс (Ян Берзин, глава Четвертого управления штаба РККА, занимающегося разведкой) и откровенно сказал, что за возможность выступать нужна информация. И чем больше, тем лучше… Термен согласился – и поехал.

Сказать, что выступления Термена в Германии вызвали ажиотаж – это не сказать ничего. Его мировой популярности в то время могут позавидовать любые наши попсовые звезды. Стройный молодой человек во фраке с белоснежной грудью извлекает из воздуха незнакомые, неземные звуки, похожие одновременно и на тоскующие тона скрипки, и на красоту живого женского сопрано. Это очаровывало публику – и стимулировало активность импресарио. Термена буквально осаждали, предлагая самые выгодные контракты на любых условиях. Еще бы – в Гранд-опера, в Париже, впервые за всю историю театра были проданы билеты на стоячие места в ложах. Вслед за русским музыкантом по Британии, Франции, Германии прокатилась волна аншлагов – такого не могли припомнить самые тертые устроители концертов. Газеты захлебывались от восторга, соревнуясь в цветистости заголовков (это вам не скромный советский «электронный трактор») – «Музыка сфер», «Ангельский голос».
«За три месяца гастролей Лев Термен превзошел самого Льва Троцкого – он совершил мировую революцию в музыке».
Видя невероятный успех, акулы капитализма посоветовали ему обратить свое внимание на страну, которая позволит ему стать настоящим миллионером– США.

Отъезд Льва Термена в США до сих пор накрыт тенью некоторых неразгаданных вопросов. Но было бы странным недооценивать чекистов молодого государства – очевидно, что они знали про намерения Термена, и либо дали добро на отъезд, либо предпочли наблюдать за поведением музыканта издалека, чтобы появиться в нужный момент.
Итак – Термен поехал в Америку, и она всколыхнулась, и изумилась, и пришла в восторг, и пошла с визитами элита. Чарли Чаплин заказывал музыку терменвокса для своих фильмов, Альберт Эйнштейн, скрипач – любитель, устраивал с Терменом импровизированные концерты и писал – «Свободно вышедший из пространства звук представляет собой новое явление». Именно Эйнштейн подал Термену идею создания терпситора – прибора, который преобразует в музыку движение тела танцующего человека.
Должно быть, великолепно звучали джазовые пьесы великого Гершвина в исполнении великого изобретателя Термена и великого физика Эйнштейна.
Лев Термен продолжает выступать. В Филадельфии, Кливленде, Чикаго, Бостоне чуткие руки музыканта создают из воздуха музыку Рахманинова, Сен-Санса, Оффенбаха, «Песню индийского гостя» Римского-Корсакова и любимый американцами «Старый дом  в Кентукки».
Не обошли русского изобретателя и представители бизнеса, крупные финансовые воротила – Рокфеллер, Дюпон, Форд.
Для того, чтобы стать миллионером, иногда достаточно случая, мгновенного каприза Фортуны. Для того, чтобы удержать полученные миллионы, нужно обладать особым талантом, который дается далеко не каждому. Термен, ставший миллионером на взлете своей популярности, сначала все делал правильно – создал компанию, арендовал на 99 высотное здание в Нью-Йорке, и мог бы увеличивать капиталы, воспитывая исполнителей на терменвоксах, продавая сам инструмент, и, заодно, разрабатывая терпситор…
Но Термен продает патент на изготовление своего инструмента сразу нескольким крупным фирмам – Дженерал электрик, Вестингауз, Радиокорпорейшен.

Америка качалась под гнетом Великой Депрессии – но фирма Термена преодолевает ее вполне благополучно – хотя шиковать, конечно, уже не приходится.
Помогают выжить госзаказы – для Акатрас, знаменитой американской тюрьмы, были изготовлены металлодетекторы и получен гонорар – 10 тысяч долларов. Были заказы на охранную сигнализацию для американо-мексиканской границы, на систему для дистанционного подрыва группы мин с помощью одного кабеля.
Ко всему прочему, Лев Термен занимался проектами, которые приносили либо очень небольшие деньги, либо ввергали фирму в убытки. Он мог создавать терменвоксы по индивидуальным заказам, не повышая стоимость изделия за его оригинальность…

Впрочем, оплот свободы не принял Термена вовсе не из-за его неумения вести дела. Скорее – из-за его неспособности быть таким, как все.
Как и у многих гениальных людей, у Льва Термена была нестандартная и бурная личная жизнь. Уезжая из России в Германию, он оставил дома молодую жену, которую ему не разрешили взять с собой. Семья воссоединилась только через год, когда Термен уже с успехом выступал в Америке – точнее, не воссоединилась, а рассыпалась. Лев Термен не устоял перед обаянием своей ученицы, эмигрантки из России Клары Рейзенберг. Будучи скрипачкой, она вполне успешно освоила под руководством Льва новый, невиданный инструмент, не менее успешно выступала по всей Америке и вышла замуж… за своего импресарио.
Другая ученица музыканта, Люси Розен очаровавшая его, так же, после окончания обучения, отказалась стать женой русского изобретателя.
Может быть, Термен и жалел об этих своих неудачах на любовном фронте – но третья девушка вскружила ему голову и заставила забыть про них. Она помогала ему в работе на терспитоном; она была молода, сильна и очаровательна; она обладал врожденной способностью к танцам и чувством ритма – она была чернокожей.
Брак с Лавинией Уильямс всколыхнул оплот свободы. Другому, менее знаменитому человеку это стоило бы линчевания и сломанных ребер – но, хоть Термена никто не трогал, музыкант все-таки стал брать уроки бокса, готовясь дать отпор американской демократии.
Консервативное буржуазное общество, не имея возможности напрямую влиять на скандальную знаменитость, использовала другие, но, пожалуй, более эффективные средства. Дома, в которых Лев Термен был дорогим и желанным гостем, один за другим закрывали перед ним свои двери. Поскольку эти дома принадлежали американской элите, то как-то сами по себе стали расторгаться контракты с фирмой Термена – и процветающий в Америке русский вдруг стал неудержимо сползать в долговую яму.
В те времена он был постоянно должен от 20 до сорока тысяч долларов…
Всплыла и еще одна странность – почему человек, живущий в стране больше десяти лет, имеющий свой бизнес и недвижимость, до сих пор остается гражданином Советской России?

Одновременно выяснилось, что, даже если Термен и забыл про Родину, то Родина не забыла про него. Дипломатические отношения у Советской России и США установились в 33 году. И сразу обитающие под крышей посольства сотрудники спецслужб обратили очень пристальное внимание на своего знаменитого соотечественника. Как можно было проигнорировать физика, обслуживающего госзаказ нашего потенциального врага?
В течение этих лет Льва Термена вынуждали встречаться с неприметными людьми и рассказывать все, что знаменитый физик-музыкант слышал, вращаясь в высшем обществе.
После скандального брака неприметные люди намекнули, что неплохо бы вернуться, поскольку Родина никого не забывает – как не забыла она другого Льва, разжегшего другую, не музыкальную революцию…
Термен знал, чем может закончиться его возвращение – брат его первой жены, вернувшись, провел на свободе ровно месяц. Но, с другой стороны – ему предлагают возвращаться именно карательные органы, и именно они гарантируют ему неприкосновенность и все условия для дальнейшей плодотворной работы. Оставалась только молодая чернокожая жена, у которой были проблемы с визой – но, опять же, чекисты обещали в ближайшее время привезти танцовщицу в Россию и воссоединить семью.
Перевозил Термена «Старый большевик» - судно, где в каюте капитана была потайная дверь в каморку. Места в каморке было только для узкой кушетки, но переправляемые нелегалы не роптали. К тому же капитан делился с ними едой – порций вполне хватало на двоих. Но  при самых тщательных проверках нелегала можно было спрятать в угольную яму, куда не спускались никакие солдаты…

«По приезде за границу я думал, что я своими изобретениями приобрету мировую известность, положение и деньги. Но этого достичь не сумел. По сути, до дня моего отъезда в Советский Союз я оставался мелким хозяйчиком кустарной мастерской. В таком положении мне в дальнейшем оставаться не хотелось.»
Было бы странно думать, что мировую известность, славу и деньги ему позволили приобрести в Советском Союзе. После месяца полного молчания и игнорирования (конечно, о приезде жены-американки не могло быть и речи) любых попыток устроиться на работы за Львом Терменом пришли.
Из обвинительного заключения :
«…работал на фирмы Моргенштерна, Зинмана, Ашера и Зукермана, сам же занимал в них пост вице-президента; за время пребывания в Америке Термен продал ряд своих изобретений американской полиции и департаменту юстиции;
- Имел тесную связь с немецким развдечиком Маркусом, пользовался его поддержкой при продвижении своих изобретений. Показаниями Константинова А.П. и материалами, помещенными в американской коммунистической газете «Деле ВОкер», изобличается как участник фашисткой организации, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58. п.1а, ст. 58 п. 4 УК РСФСР
Настоящее дело следственным производством закончено и подлежит рассмотрению особым совещанием при НКВД СССР.»
Ситуация получилась вполне обычная для тех лет – человек, побывавший за границей, автоматически становился шпионом и диверсантом. Мировая известность, интеллектуальный потенциал не очень-то волновали чекистскую верхушку. К тому же, как мудро рассудил товарищ Сталин, человек может работать еще лучше, если его низвести до скотского состояния – а потом позволить быть опять человеком.
Лев Термен попал на Колыму. И там бы закончилась жизнь живой легенды – такие пустяки, как личное знакомство с Лениным, первый в мире телевизор, начало эры электронной музыки и исправно охраняющая государственные ценности сигнализация в расчет не брались – если бы не подвижный ум изобретателя.
Телевизор и бесконтактная сигнализация привлекли к Термену внимание правящих кругов Советской России; первый в мире электронный инструмент позволил подняться до уровня настоящей мировой элиты и швырнул на самое дно гулаговского ада; а простая доска вернула к жизни.
В самом деле – доски, положенные под колеса тачек, на которых из забоев поднималась порода, позволили в несколько раз увеличить выработку и – опять же – привлекли к Термену внимание лагерного начальства. Дальше все шло уже по привычной схеме. Выяснив, автор полезного новшества музыкант, начальство перевело его в лагерный симфонический оркестр (нельзя умирающих от непосильной работы людей лишать высокого искусства) где отвыкший советской действительности Термен, к своему изумлению, встретил множество знакомых по прошлой жизни ленинградских и московских музыкантов.
После чего, перед самой войной, в 40-ом году, Термена взяли в «шарашку» Туполева, тем более что опыт работы с авиацией у него уже был – самолетный альтиметр своей конструкции.
Потом его перевели в другую «шарашку», более подходящую для его специализации, радиотехнического профиля, в которой он и проработал всю войну и после.
Принцип звучания терменвокса натолкнул его на идею взрывателя для авиационных бомб – по мере приближения к земле изменялся сигнал, который обеспечивал срабатывание в нескольких метрах над землей. Естественно, что поражающая способность такой бомбы была в несколько раз выше…
Но в производство эта разработка так и не была запущена –бюрократы решили, что она слишком сложна для заводов военного времени.
Но Термен продолжал работать на самое серьезное и засекреченное ведомство Советского Союза, позволяя своей стране быть всегда на несколько шагов впереди капиталистических врагов. Не все его опыты были удачными – так, когда после войны в американском посольстве заподозрили наличие подслушивающих устройств, то быстро организовали комиссию из специалистов. В КГБ началась паника – жучки тех лет были крупнее  хоккейной шайбы, и незаметно размонтировать подслушивающие устройства было невозможно. Чекисты испробовали все возможные способы (а их, основных, всего два – спиртное и женщины) чтобы убрать из зданий посольств микрофоны, и, по большому счету, все послы, дружественных государств и нет, невольно позволили это сделать – купившись на знаменитое русское гостеприимство. Кроме посольства Новой Зеландии. Что только не придумывали, чтобы здание опустело – но несколько человек и дипломатического корпуса всегда несли вахту.
За помощью обратились к Льву Термену. Он, само собой, пошел своим путем и предложил заглушить излучение микрофонов другим, идущим со стороны, гораздо более мощным электромагнитным полем.
В соседних домах установили генераторы, дали напряжение – и силовое поле на самом деле заглушило более слабые излучения микрофонов, заодно излечив от пьянства мирно скалывающего во дворе лед дворника. Он стал убежденным трезвенником после того, как тяжелый лом вдруг выскочил из его натруженных рук и, сначала по воздуху, а потом по земле, двинулся в сторону ворот…Когда Термена призвали к ответу, он только улыбнулся и сказал – « Не вышло». Поговаривали, что такая неудача едва не стоила изобретателю жизни, но с другой стороны – такие шутки он мог себе позволить.
Есть информация, что сам Лаврентий Палыч, спросив, что нужно ученому для разработки атомной бомбы, услышал лаконичный ответ – машину с водителем и полторы тонны алюминиевого уголка… Лубянский маршал засмеялся и оставил Термена в покое.
В сорок пятом году, в знак победы над фашисткой Германией, Советский Союз подарил американскому посольству выполненную из дерева точную копию Государственной Печати США. Аверелл Гаверман, тогдашний посол, получив это панно (выполненное из разноцветных пород ценного дерева) из рук пионеров в Артеке, ни секунды не сомневался – в подарок вмонтировано подслушивающее устройство.
Тем более что летающий лом в Новозеландском посольстве, хотя тогда дело и замяли, помнился хорошо. Но ни одна проверка, выполненная лучшими американскими инженерами, не дала положительного результата. Подарок был чист, как звук пионерского горна, и занял почетное место прямо над рабочим столом посла.
Несколько лет подарок детишек снабжал нашу разведку свежайшей информацией – при том что принцип действия подслушивающего устройства оставался неясным.
И только инженеры английской организации М15, (контршпионаж), в основном – Питер Райт, через полтора года напряженной работы выяснили революционно новый принцип действия советского подслушивающего устройства.
В древесный массив печати было вмонтировано простейшее устройство – металлический цилиндр. Внутри него – мембрана, снаружи – стержень. И все. Ни проводов, ни батарей. Провода и напряжение – то есть то, что позволяет обнаруживать «жучки» - располагались в доме напротив, откуда на цилиндр направлялся высокочастотный луч, и отраженный назад сигнал расшифровывался.
Англичане воспользовались идеей Термена – думаю, понятно, кто мог создать очередной невиданный прежде шедевр – и воспроизвели его под названием SATYR.
Впрочем, Термен шел дальше и дальше – следующее разработанное им устройство вообще не нуждалось в установке чего бы то ни было. И  при этом позволяло прослушивать любые разговоры в любом помещении на приличном расстоянии.
Просто оконное стекло выполняло ту же функцию, что и мембрана в деревянной печати над столом посла – вибрировало и от голосов, и от звуков, а уже эта вибрация считывалась лучом.
За систему «Буран» Лев Термен получил не только свободу в 47 году, но и Сталинскую премию первой степени, и двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте в Москве.
Странно, но годы работы в шарашке Лев Термен впоследствии вспоминал с ностальгией – под рукой любые материалы и неограниченное время.
Кем он оказался на воле? Никем. Ни званий, ни орденов, ни заслуг. Советские люди даже не догадывались, что рядом с ними ходит миллионер в прошлом и революционер от науки в настоящем. Ну и условий для активной работы у простого смертного, как ни странно, было гораздо меньше – и Лев Термен возвращается в ту же «шарашку», правда, уже в качестве вольнонаемного.
Личная жизнь тоже налаживается – утихает боль от потери молодой жены, которую, само собой, никто и не думал привозить в Союз, и Термен женится на машинистке той же конторы, которая рожает ему двух дочек – близнецов.
Очередная насмешка судьбы – из науки его заставляет уйти то же, что когда то собирало битком набитые концертные залы, только в ином качестве. Воображение людей поражала тайна – прекрасный звук возникал из воздуха, ниоткуда, из небытия, из иных миров.
А Комитет предложил Термену заниматься теми же тайнами, но не доказанными и на зафиксированными – левитацией, телекинезом, передачей мысли на расстоянии, экстрасенсорикой. Все, что нельзя зафиксировать – шарлатанство, считает Термен и уходит на пенсию.
После чего – до 65 года – он работал в Институте Звукозаписи, потом, когда его закрыли, в Московской консерватории. И в конце концов ученый, музыкант, личность с мировым именем оказался на хорошей должности… слесаря 6-го разряда на кафедре акустики физического факультета МГУ.
Лев Не Мрет – шутил он сам про себя, читая наоборот свою фамилию, и свое долголетие объяснял лично им разработанной системой питания. Во- первых, крайне малые порции (мой желудок маленький и изящненький), во-вторых – большое количество сахара, который, как известно, является основой питания мозга. Он и каши ел, насыпал поверх толстый слой и, съев один слой, тут же насыпал другой.
Были у Термена разработки по очистке крови – про них мало что известно. Кроме, разве что, визита в ЦК – после которого изобретатель долго находился в шоковом состоянии. «Нам сейчас надо прокормить население, а не продлять ему жизнь».
Проблемы бессмертия волновали Термена еще с двадцатых годов – он предлагал заморозить Ленина, с тем чтобы потом вернуть его к жизни. Может, приди он к Кремлевским хозяевам раньше, они бы так и поступили, но Термен опоздал – вождя уже лишили мозга и начали бальзамирование.
Себя Термен тоже завещал заморозить – но то ли много хлопот доставлял живучий старик, то ли банально не было денег, но похоронили его как и всех, на кладбище.
Хотя в жизни у него было два воскрешение из мертвых – первое –на Колыме, второе – в Америке. После того, как Термена нелегально переправили на Родину, американской общественности сообщили, что знаменитый музыкант выкраден ЧК и отправлен в лагеря, где и сгинул. Во всех энциклопедиях следом за фамилией изобретателя терменвокса стояла дата жизни – 1896- 1939.
Для западного общества это был некоторый шок – Термена не забыли, в отличие от отечества, терменвоксы выпускаются и продаются, устраиваются концерты, одно поколение исполнителей сменяет другое… жаль,  что русский изобретатель сгинул после своего триумфа.
Но «умерший» Термен, слесарь 6го разряда, получив возможность поехать в Америку, от этой возможности не смог отказаться… Разменянный им десятый десяток был не большим препятствием – Термен возвращается в места, где был больше полувека назад, встречается с Кларой, ученицей и неудавшейся женой, и даже завязывает переписку с женой настоящей – с Люси Розен, чернокожей танцовщицей. И если с Кларой они вместе играют на терменвоксе, то жена отказалась от встречи. Видимо, предпочла остаться в памяти мужа прелестной юной танцовщицей…
Вернувшись из Америка, Лев Термен вдруг выполняет просьбу своего старого знакомого, давно уже покоящегося на Красной площади, и неожиданно для всех вступает в Коммунистическую партию. А на удивленные вопросы – для чего это вам? – так и отвечает – наконец-то прислушался к совету умного человека.
В девяносто семь лет Лев Термен ушел к тем, кто составлял лицо эпохи – но за гробом, кроме семей дочерей и нескольких мужчин, несущих гроб, никого не было….