Убить Бога...

Непонятно совсем,
Если вечная жизнь
Не заметна никем,
Ты - ребёнок войны.
То возможно уже,
Ты не скроешься в снах,
Ты не будешь герой,
Ты уже чей-то страх!
© Климбатика - МИО


Атласные покровы стен, ровнотонные и гладкие, ничуть не напоминали окрашенную кровью сотен тысяч землю. Битва, страшная, жестокая, осталась позади. За спиной были стоны раненных, пораженных и недобитых, лязг метала мечей, копий, кинжалов и ножей, треск посохов, хлопки винтовок, пистолетов, минометов, шелест снарядов, продирающих толщу воздуха навстречу шороху крыльев, гул боевых машин, грохот орудий, вздохи магии, приказы, кличи, и многое многое другое, сливающееся в сплошную психоделическую какофонию...

Это было, но осталось позади, внизу, там где три часа назад стоял древний город, ныне лежащий в руинах. Город у подножия башни красного камня, обтесанной ветрами и дождями тысячелетия назад, возвышающейся над самыми высокими дворцами на 7-8 их высот. Башни Бога.

Внизу еще пылал пожар бойни, отчаянные фанатики, не желая сдаваться, раз за разом поднимались из укрывающих их руин в самоубийственные атаки, еще яростно, но уже безнадежно...

Это было не важно. Воин неторопливо, но неумолимо приближался к вершине. Спиральная лестница, вырубленная в толще камня, чьими-то могучими, но не слишком умелыми руками, грубая и опасная. Редкие ходы, уходящие в стороны, неизвестно зачем и для кого проложенные. За всю историю башни никто и никогда не ступал по ним. Никто из тех, кто решался войти в башню, никогда не задерживался, чтобы осмотреть твердыню Бога. Вверх. Вниз. И побыстрее, пока терпят. Само собой, вверх с мешками даров, а вниз с надеждой на исполнение просьбы.

Бог правил всегда. Невозможно было и представить, что власть эта однажды закончится, но ничто ни вечно под Луной. Храм, скрытый и неподвластный, готовился к штурму твердыни столетиями. Медленно, капля за каплей Храм отбирал у Бога его власть. Храм ослепил, и загнал. Храм взрастил полководцев. Храм собрал армии, дал оружие, магию и осадные машины.
И Храм отправил войска на штурм.

Воин прекрасно был осведомлен о том, как и зачем. Он понимал и до и потом. Он шел, чтобы Бог перестал быть.

А Бог хотел жить. Древний, старый, дряхлый. Живой. Он был силен. Он сам был силой, но он был Богом и не мог, не имел право вмешаться и спасти себя. Такова природа Бога. Бог не имеет права. Зато право имеют люди, и у людей есть право защитить и сохранить своего Бога. Избранные Бога вольны, и горе, избравшему ни тех.

А Бог хотел жить. Его чада, обласканные его мудростью и добротой с самоубийственным упорством налетали на стройные фаланги армий Храма не в силах изменить и отдалить, ведь смерть, задыхаясь под тяжестью доспехов и оружия, с трудом поднимая свои ноги на новые и новые ступени лестницы, тяжело дыша, очень медленно приближалась к Нему.

Бог хотел жить. И Он говорил. Говорил со смертью, ее сознанием и подсознанием, говорил тысячей голосов, взывал к разуму и чувствам. Бог говорил. Бог искал. Бог знал, что воин слышит. Гласа Бога можно ослушаться, можно не верить, можно насмехаться над ним, но никак нельзя не услышать и не заметить.

Бог предлагал силу и погибель врагам. Воин молчал. Бог сулил власть и богатство, воин, тяжело дыша, мерно отсчитывал ступени. Бог говорил про бессмертие и знание, но воин лишь улыбался.

А ведь их было пятеро. Пятеро вошедших в башню. Пять лучших из лучших убийц Храма, подготовленных мастерами к этому длинному и долгому подъему. Пятеро, способных не думать и не поддаться ему, Богу. Четверо сдались. И были, один за другим, убиты товарищами тут же, как только сознания их коснулись сомнения. Остался один.

И Бог искал, Бог говорил, Бог хотел жить. Бог пересказал воину его жизнь, его обиды и поражения, которых можно было бы избежать, Бог напомнил о победах неоцененных и забытых. Воин оставался безучастен. Бог лгал, Бог оговаривал. Бог говорил правду, тяжелую непереносимую. Но воин улыбался.

Бог не верил, он удивился. Кто перед ним? Человек? Да, существо из слабостей и пороков. Бог жалел, он не мог увидеть большего. Даже Бог не может смотреть в чужую душу, закрытую для Него ее хозяином.

Шли долгие, тягучие минуты, шаги Воина отмеряли ступени, а в голове звучали тысячи и тысячи голосов, говорящих на разный лад странные и страшные вещи, сулящие, манящие, притягивающие. Вкрадчивые голоса, заполняли и пронзали. И воин верил. Он не был в силах сопротивляться Богу, но шел к небесам. И не в силах был Бог заставить его повернуть.

Воин преодолел последнюю ступеньку. Убийца облегченно вздохнул. Лестница была позади. Голоса более не шептали, они кричали, лились потоком, подавляя, сметая, и Воин плыл в них. Но плыл не от, а навстречу... На черном обсидиановом столе, закованная в треножник подставки, стояла изливающаяся белым светом сфера.

"ПОВЕРНИ, И Я ДАМ ТЕБЕ ВСЕ!!!"
Воин сделал шаг навстречу свету.
"Я ПРИКАЗЫВАЮ, УХОДИ!!!"
 Второй.
"УХОДИ!!! Я ПРОШУ."
Третий.

Внезапно голоса стихли и в сознании, тихо и обреченно пронеслось:
"Зачем?, тебе же ничего не нужно... Зачем ты уничтожишь меня?"
Воин занес меч.
- Можешь считать это жаждой крови, мудрый. Я просто хочу убить бога,- и вложив всю силу, нанес удар...

© Мираж