Что есть, а чего нет на Папуа-Новая Гвинея

(Рассказ гравиметриста)

   – Когда я работал на «Дмитрии Менделееве», в районе большого архипелага Папуа-Новая Гвинея, помполит дал нам такую вольницу, что в истории советского флота это был, наверное, единственный случай. Какой это был умный помполит! Островов там – миллион. Мы заходили на такие, которых и на карте не сыщешь. В лучшем случае, точка без названия. Поскольку тлетворного влияния капитализьма он там не заметил, а вокруг на тысячи миль расстилался Тихий океан, то дал нам разгуляться на полную катушку. Без всяких вопросов и наставлений. Бежать там  некуда, кругом вода. Уличить папуасов в сотрудничестве с иностранными разведками было просто невозможно, то есть вербовка в шпионы почти исключалась. Короче, махнул на нас рукой – гуляй, рванина. А «рванине» дай только волю. Думаю, что после нашего визита у отдельных представительниц тамошних племён могли появиться дети не характерной для тех мест внешности. Когда мы прибывали к берегу на шлюпках, эти дивы встречали нас ещё в воде и зазывно кричали: «Саня, давай!» У нас половина верхней команды носили имя Александр. А между собой – Саня да Саня. («Давай» было второе по употребляемости слово). Вот и прозвали они нас всех «саня-давай». Ну, естественно, сани и давали местным прикурить. Особенным спросом у них пользовалось наше хозяйственное мыло. На втором месте был «Тройной одеколон». За такой парфюмерный комплект можно было выкупить пол-острова с гаремом вождя. Больше всех учудил второй помощник. Он сумел всучить одной из туземок свои старые резиновые сапоги. Какой у них там произошёл обмен, можно было только догадываться. Но самое интересное в этой истории то, что голая островитянка в чёрных высоких резиновых сапогах стала пользоваться вдруг особым вниманием среди своих соплеменников. И уже на второй день нашей стоянки местный вождь сделал её своей первой любимой женой на зависть всем остальным жёнам своего гарема.
   – При таком раскладе вещей, - заметил я, - острова эти, по идее, должны были бы перейти под нашу юрисдикцию. Как, скажем, в своё время Аляска перешла к Америке.
   – Боюсь, что не умеем мы удерживать свои завоевания. От широты души отдаём всё обратно. А нас за это не понимают и даже не любят. Если уж купил за два куска мыла и бутылку использованного «Шипра» остров, то ты всем должен показать, что переплатил, и он уже навеки твой. Кстати, таким вещам не мешало бы поучиться у капиталистов. Они этот бизнес практикуют по всему миру. И у них неплохо получается.
  – Так отчего  они не прибрали к рукам эти самые острова?
  – Взять там нечего. Вот отчего. И к тому же местные жители наотрез отказываются от даров нашей цивилизации. Исключая, конечно, хозяйственное мыло и одеколон. Про сапоги я уж не говорю, это случай отдельный. А нет «даров», нет бизнеса. Если бы они клюнули на все их капиталистические приманки, то там давно построили бы супермаркет, а туземцы вкалывали бы как проклятые, чтобы эти приманки покупать. Но дураки водятся только в цивилизованных странах. Туземца на эту удочку не поймаешь. Так называемая система ценностей у него несколько иная. Он совершенно не требователен и любит свободу. А о равенстве и братстве он и не слышал. Объяснить ему, что это такое, совершенно невозможно. Если честно, я просто завидую им. Может быть, я даже остался бы там и стал бы первым еврейским Миклухо-Маклаем. Но меня смущали всего два обстоятельства. Первое – мой шаг никогда не поймут в моей семье. А второе – их людоедское прошлое. А может быть, даже и настоящее. Не где-нибудь, а именно там я приобрёл презанятный сувенир – двузубую деревянную вилку каннибала. Я даже пробовал есть с её помощью. Но, признаюсь, очень неудобно.
  – Чего есть? – ужаснулся я.
  – Нет, не человечину, конечно. Упаси Бог. Просто пробовал использовать эту вилку, как столовый прибор. Но вилка – это только малая часть той коллекции, которую я собрал на этих самых островах. Вы бы видели, какие там красивые раковины! Мы за ними ныряли в прибрежных лагунах. Правда, чтобы привести такую раковину в коллекционный вид, нужно хорошо с ней поработать. Сначала её вываривают, удаляют из неё внутренности. А поскольку механическим путём сделать это до конца невозможно, то нужно залить внутрь раковины немного концентрированной соляной кислоты и после некоторого времени хорошо промыть полость. Если не сделать это тщательно и внутри останется частица мякоти, раковина будет очень долго вонять. Уверяю Вас, запах очень нехороший. Но это ещё не всё. Нужно очистить поверхность. Сначала это делается металлической щёткой, а потом обыкновенной – в крутом растворе стирального порошка. И вот, когда проступит рисунок или она заиграет перламутром, тогда можно покрывать поверхность цапонлаком. А ведь некоторые думают, что эти красавцы так и лежат на дне в глянцевом виде. Когда ныряешь, такую раковину бывает тяжело отличить от обычного покрытого водорослями камня. Я только удивляюсь, какими способами очищают и придают им товарный вид местные жители? Я точно знаю, что ни кислоты, ни цапонлака у них нет.
   – И много Вы привезли таких раковин?   
   – Много мне не надо. Иначе для других диковин места не хватит. Из дальних стран я привожу разные интересные находки. В своей ленинградской квартире я попытался совместить то, что, казалось бы, несовместимо. На моём письменном столе, например, рядом с карликовым японским деревом «бансаи» стоит фигура из чёрного дерева, отображающая племенного бога любви сенегальского происхождения. Он твёрдо стоит на трёх ногах, уперев руки в бока и подтянув живот. Третья нога у него посередине. Тунисская тербука там соседствует с австралийским бумерангом. Кстати, Вы никогда не задумывались, как это «примитивный» разум аборигена дошёл до создания совершенно гениального возвращающегося крыла?
     В этот момент в каюту постучали, и в приоткрытую дверь просунулась голова матроса-«козодёра».
  – Товарищ научный сотрудник, – промолвил матрос, – так почему камбала плоская? Вы мне так и не ответили на вопрос.
  – А-а! – злорадно отреагировал Борис Симхович, – вспомнил? – А плоская она потому, что её кит... Хотя тебе ещё рано знать о таких вещах. Почитай для начала Дарвина «Происхождение видов». Тогда, может быть, сам допетришь почему. В этом мире ничего просто так не бывает.
Матрос оторопело открыл рот и, наконец, произнёс:
  – А в том?..
  – Что в том? – не понял товарищ научный сотрудник.
  – В том мире всё просто? Да? – договорил матрос.
  – Ха-ха! Вот на это Дарвин не даёт ответа.
  – А про что же он тогда пишет? Про камбалу?..
  – И про камбалу, и про нас с тобой. Почитай. Если что непонятно, приходи, я объясню. А если я не смогу, то старпом точно объяснит. Он всё  знает. Недаром из Одессы. И, вообще, зачем сдалась тебе эта камбала? Камбала разве рыба? Вот щука – это да! Вы ели когда-нибудь щуку по-жидовски с шафраном? Это же пальчики оближешь. Вы знаете, как готовят щуку по-жидовски? Сначала её смачивают уксусом и сухим вином, добавляют изюм и ломтики лимона, заливают водой, где варились коренья… Да что там говорить? Это только пол дела. Когда щука готова, её обливают специальным соусом и подают голодным едокам. От щуки, как правило, ничего не остаётся. После этого на камбалу ты даже не посмотришь.
   Когда матрос удалился, Борис Симхович приблизил ко мне свою лохматую голову и на ухо, почти шёпотом произнёс:
   – Вся интрига посещения тех  благотрепетных мест заключается в том, что мой безотказный гравиметр маятникового типа, который никогда меня не подводил, скис. И я, как старый гравиметрист, недоумённо развожу руками и не могу достоверно сказать, есть ли гравитация на Папуа-Новая Гвинея, или её там нет.
   – Но щуки по-жидовски с шафраном там точно нет, – добавил я.
   – И это абсолютно точный факт, с которым наука спорить не в состоянии, – заключил Борис Симхович