Я, Кукольник, дарую жизнь!

Когда он вошел в мастерскую, я сидел и вырезал ногу. Он был мужчиной, не старым, но уже и не молодым. Поскольку на лице его явственно отражалась смесь неуверенности, стыда, озабоченности и надежды, я сразу понял, о чем именно он будет меня просить.

- Здравствуйте, - робко поприветствовал меня гость.
- Проходите, - улыбнулся я в ответ.
- У меня такое дело...
- Чаю хотите?
- Чаю?... Ээээ... Да, пожалуй....
- Буратино!!!, - выкрикнул я, - Налей чай в две кружки, поставь эти кружки на поднос. Насыпь сахар в сахарницу, сахарницу поставь на поднос. Насыпь сухарей в блюдо с красным окаймлением, блюдо поставь на поднос. Возьми поднос и, параллельно полу, не переворачивая неси на верстак.

- Буратино у меня новый, - объяснил я гостю, - кроме как "налить чай" ничего из сложных команд пока не знает. Кстати, присаживайтесь. В ногах, - я повертел незаконченную деревянную конечность, - слишком уж много тонких нюансов, чтобы без причины их нагружать. Под "ими", я, само собой, понимаю "ноги", а не "нюансы", - вновь улыбнулся я.

- Мне, собственно..., - гость последовал совету, опустившись на стоящую подле верстака табуреточку, но тут же подскочил. Причиной этому стал грохот, донесшийся с кухни.
- Ничего страшного, - успокоил его я, - Буратино учится.

Грохот с кухни донесся вторично. В сторону двери я посмотрел уже с некоторой тревогой.

- Мне бы хотелось..., - вновь попытался начать гость.
- Представиться.
- Ох, конечно, простите, мэтр, я Эдиам де Торлус, барон Маарам, - торопливо отрекомендовался он.

Я непроизвольно свистнул. Ну и отвалит мне средств к существованию этот денежный мешок.

- Да..., - прокомментировал гость мою реакцию, - Так вот, я...

Но в этот самый момент отворилась дверь, и барон подавился словами. Вероятнее всего в этот раз причиной его удивления послужил вид моего Буратино. Маленький человечек (136 сантиметров роста, если быть точным) обрывисто дергаясь, делал короткий шаг, замирал на полсекунды и переставлял другую ногу. Учитывая, что он, весь измазанный мукой, на вытянутых руках, нес поднос в три раза превышающий диаметром ширину его собственных плеч, реакцию барона можно было понять вполне.

Буратино опустил поднос на верстак (Для этого ему пришлось забраться на скамейку) и застыл, ожидая приказов.

- Свободен, - скомандовал я, осматривая творение своего творения, - что ж, барон, по мойму это можно пить, - я в очередной раз выдавил улыбку.

По тому, как Маарам держал себя, мне стало очевидно, что к быту моему он относится с величайшем презрением. Но терпел, и я понял, что купит он у меня мальчугана несмотря ни на что. Мальчугана? Конечно, мальчика, зачем ему девочки?...

Барон брезгливо отпил из своей кружки и вроде бы наконец-то собрался с духом.

- Мне нужна кукла, - выдохнул он.
- Само собой, ко мне приходят исключительно за куклами, - я махнул рукой в сторону стены. На оной я любовно развесил готовую продукцию - десятка три разномастных манекенов. Здесь были карикатурные физиономии и гротескные уродцы, карлики и трехметровые болваны, грубо вышлифованные куклы-игрушки и бездушные марионетки, неотличимые с виду от настоящих людей.
- Нет, мне нужна настоящая кукла. Я объясню...
- Я слушаю...
- Вы, мэтр, говорят можете таких кукол делать, что... как это сказать то... почти как настоящие, - нашелся он, наконец.
- Почти?..., - я постарался придать голосу оскорбленную интонацию, - Нет, дорогой барон... Те работы, о которых вы говорите, они понастоящему настоящие. Они дышат, едят, испражняются, болеют, растут, думают, радуются, влюбляются, злятся. Размножаются, в конце концов. Они настоящие.
- Так они что-же, не куклы?.
- А вы? Или вы думаете, что раз ваше тело сконструировано в утробе матери, вы чем-то отличаетесь от них, - я прищелкнул пальцами, неуклюже махнув рукой в сторону моих творений. Одна из кукол, повинуясь команде, смачно подмигнула.

Барон сглотнул.
- Я... Мы... пока не уверены. Знаете, у меня такая история...
- Ненужно принимать меня за балбеса. Вашу историю я знаю. Вы женились на красивой женщине, любите друг друга. И живете так уже... Лет семь... Но беда. Бесплодие. Живете душа в душу, а обделили вас боги детьми. Верно?
- Ээээ...
- Мальчика, девочку?
- Что?
- Вам наследника или невесту на выданье?
- А... Нет, то есть да... Мальчика, конечно...
- Конечно?!... Почему "конечно"?... А, впрочем неважно. Отчего ж усыновить нехотите мальца?
- Ну как... Мы пока еще не решили... Да и какая вам...?
- Не решили, но уже пришли ко мне. Чужую кровь растить не хотите? Вы действительно правы. Я могу сделать так, что в теле вашего будущего сына будет течь кровь максимально родная вашей.
- Я...
- Сто полновесных золотых ривнеев.
- Сколько??
- Работа ювелирная. Магов, опять же подряжать надо...
Барон закашлялся.
- Я хотел вообще-то двоих. Близнецов... Года по три, наверное.
- Сто пятьдесят ривнеев, и через месяц у вас будет пара очаровательных трехлетних мальчишек, - Я потянулся вперед и глаза в глаза прошептал гостю, - Совершенно настоящих.
- Я...
- Да?
- Я...
- Что?
- Хорошо, я согласен.
- Замечательно, мне потребуется немного крови. Вашей и вашей супруги.
- Да, конечно... Держите, мэтр... Я приготовил..., - Барон вынул два пузырька, - а деньги...
- А деньги после работы, - В очередную улыбку я вложил все свое обаяние.
Барон откланялся,и, уронив табурет, вылетел из мастерской.

Чай остался нетронутым. Две кружки, сахарница, блюдо с сухарями. Теперь к ним кроме прочего добавились две склянки с кровью.

Ненавижу таких типов, как этот, с позволения сказать, барон. Предпочитают растить искусственных манекенов вместо того, чтобы приютить голодных и бездомных.

Я дотянулся до кружки и залпом опрокинул ее содержимое. Еще неостывший чай обжег горло.

Вечером я сяду на паром. Через три дня буду в долине Вольных Городов. Я обойду все невольничьи базары от Закатного Города, до Города Белого Орла и найду для барона близнецов, таких, что с годами станут на него похожи. Потом легкая чистка памяти. Незачем делать сложных и тяжелых процедур. Тонкая вуаль поверх старых воспоминаний. И разрозненный слой новых. Детская психика сделает всю работу сама. А барон и при всем желании не сможет проверить подлинную искусственность своих будущих сыновей.

Всего-то и надо, что гроши. Четверть ривнея на дорогу и еду. Три ривнея за рабов. Дети, особенно мальчики, в последнее время подорожали. Молодая кровь - ценный алхимический ингредиент, не говоря уже о детских сердцах.

Четверть ривнея на дорогу, три ривнея за жизни. В сухом остатке сто сорок шесть с тремя четвертями полновесных золотых ривнеев и счастливая-несчастливая, но уж хотя бы сколь-нибудь долгая жизнь для двух братьев.


Обман? Вряд ли он достоин Кукольника, творящего жизнь, но зато, вполне достоин Кукловода... Не правда ли?