Новый мир...

У всех есть сокровенные детские восторги. События, что оставляют след в душе ребенка на долгие годы, могут с позиции времени казаться банальными или даже глупыми. Задумайтесь, что оставило след в вашей душе. Возможно это детская комедия в театре кукол, может это приезд дяди Антона в гости из загадочного Сыктывкара, может ныряние в пруд к затонувшему трактору, или методичное перелистывание до дыр измученной книжки... Каждый из нас хранит в душе что-то подобное, малозначительное с виду но невероятно важное, то, что оставило след, то без чего карточный домик "смысла жизни" распадается бессмысленной грудой картонок...



Вы не поверите.

Когда мне было лет тринадцать, я очень любил...
... Я любил смотреть на то, как переустанавливается Виндоус...

***

Старая, залаганная, загаженная операционка задыхалась и умирала. В какой-то момент становилось очевидно, что системе необходима переустановка, или же она просто переставала работать.

Виндоус - верхний слой. Если рабочий стол - это поверхность, то под поверхностью... "Во тьме парит цитадель, гигантский город и целый мир". Он состоит из модулей, переходов, связей - всего того, что составляет структуру операционной системы и установленных на ней программ. Всего того, что медленно гниет и подлежит уничтожению, кроме, конечно же, заранее запечатанного и сохраненного в тайниках на других дисках.

... Я спускаюсь вглубь. Ни к самым нижнем слоям этой реальности, конечно, но все же. Загрузочная дискета пробивает дорогу вниз, к корням и во тьме, я готовлю свои приказы верхнему миру.

Отец - он еще не доверял мне эту важную процедуру - загружал нортон (или волков) и писал сокровенную фразу "format C:". Он заносил руку над клавишей "Enter" и долго, бесконечно долгих пятнадцать секунд, держал руку на весу, вспоминая, действительно ли вся нужная информация скопирована, не затесалось ли чего важного на приговоренный раздел винчестера, и не совершит ли он непоправимого, отдав машине приказ.

Он говорил "А..., Была не была...". И жал кнопку...

И стоя на наблюдательной площадочке, во тьме глубины, я поднимал голову и смотрел как свод, знаменующий собой дно верхнего мира разрушается, как переливаясь мириадом оттенков, летят и падают в ничто обломки той цитадели, в которой я жил, радовался и горевал.

Темный экран безучастно отсчитывает проценты.

5%.

12%.

56%

В это время распадаются связи, рушатся переходы и мосты. Стройные здания и системы модулей обращаются бессвязным набором байтов. И рассыпаются дворцы на сонмы разрозненных, беспорядочных комнатушек, плывущих во тьме.

100%.

Я стою посреди тьмы.

Где то здесь, во тьме, плавают наши тайники. Диски "D" и "E" все еще существовуют, несвязанные узами системы, разваленные по модулям.

Но главное не здесь...

Отсутствие, стертость внешнего слоя, открывает взору невероятное. То, чему там, на поверхности почти не придается значения, но то, что прекрасно видно в момент абсолютной тьмы.

... В самой глубине, протягивая свои незримые щупальца к поверхности, живет своей непонятной жизнью система, направляющая и поддерживающая. Тайная и главная, диктующая законы. В тот момент я понимаю ее важность, ее роль. Она - то, без чего все иное невозможно ни при каких условиях, ведь даже нахождение мое здесь, поддерживаемое возможностями загрузочной дискеты согласованно с законами глубин.

Reboot...

Тьма замирает. Замирает для того, чтобы началось самое сокровенное.

Диск "Виндоуса" - конструктор творца.
"Создание мира в семь простых приемов" проглатывается дисководом и...

Здесь и происходит все... Именно то, чего я не забуду никогда.

Амулет творит сердце мира. И я вхожу в него. Маленькая синяя комнатушка. Бессмысленные надписи. Экраны, предупреждения. И ни одного окна. Ничего, чтобы позволило бы выглянуть наружу, и взглянуть своими глазами на творение.

Я сижу в синей комнатке, отгороженный тонкими нерушимыми стенками. И я не знаю, что происходит за ними, как вырастают новые базовые модули, как протягиваются ленты переходов, связую в новый порядок новое и старое...

"Но я чувствую, как из ничего, из первоначального хаоса перерождается за этими тонкими стенками моя цитадель"... И этого я незабуду никогда.

******

Я поднял глаза и узрел звезды. Они загорались и тухли, они бегали по небу в нелепом хороводе, сплетаясь и вплетаясь в узоры и созвездия и разбегаясь вновь. Творец никак не мог решить, какое же небо ночами будет сверкать над этим миром.

Я сидел на полу, прислонившись спиной к стене и четвертый час неотрываясь смотрел на безостановочную звездную пляску.

Щемящая тоска приятно гноила мою душу. Костик уронил голову мне на плечо. Сейчас ему должны снится красивые сны. Там, где творятся миры, сны могут быть лишь красивыми и никакими более.

В закутке, в компании Василий Андреевича, устроились Вадим, Лиза и Анжела. Зрелище танцующего неба давно поднадоело им. Чтобы скоротать время они играли в покер на спички. Лиза шепотом (чтобы не разбудить своего младшего братика) звала и меня присоединится, но я отказался. Мне было приятно смотреть на небо. Шумная компания под боком и маленькое существо, расценивающее меня за подушку, добавляли моему созерцанию особый, непередоваемый колорит. В этот момент я поистине счастлив так, как бывает не каждый.

А Дави утонул в кресле и, подобрав ноги, читал книгу. Он перерыл всю нашу библиотеку, и сейчас, посреди извивающегося рельефа еще нерожденного мира просматривал труд "Элементарная математика с точки зрения высшей".

Давиан. Давно порываюсь ему сказать, что имя у него потрясающее и невероятно ему идет. И вообще он парень замечательный и веселый. Веселый, даже несмотря на то, что всегда в себе и себе на уме... Вот пятнадцать минут назад у него в руках была другая книга, "Теория относительности для чайников", называлась. Она то хоть как-то соответствовала моменту...

Тянулись горы. Расцветали радуги. Шумная компания оторвалась от игры и внимала рождению океана. Дожди, вулканы. Небо наконец пришло в порядок. Внимательно осмотрев его, я не нашел в нем ничего примечательного. Звездная россыпь.

Костик повернулся во сне и больно ударил меня затылком. Я улыбнулся. Когда он проснется, он обязательно будет корить меня за то, что я не разбудил его. Не сестру, нет. Корить он будет меня. Но разве ж у кого поднимется рука прервать его сон? Вот и я не могу.

...

А я смотрел. Смотрел как Солнце впервые восходит над Новым Миром.