Мозги важнее пистолета. 4

Квартиные кражи не прекращались никогда.  Это бич всех городов.
Кражи совершают всяческие личности, разного уровня и квалификации.
Кто-то ворует, увидев открытую форточку, на ура!
Кто-то отслеживает отъезд на дачу обеспеченных соседей.
Кто-то прозванивает дорогие двери в многоквартирных домах.
Вариантов краж миллион и большинство из них, описаны в разных
художественных книжках.
У оперов картирные воры вызывают чувство омерзения.
При всей активной романтизации воровской жизни, человечишко, залезший в чужой дом, рывшийся в чужих вещах, выбрасывающий все из шкафов – на пол,
никакого уважения – не заслуживает.
И бесконечные стоны воришки на тяжелую жизнь, безработицу, необходимости добыть денег на лекарства для больной мамы – сожаления не вызывают.
Жаль тех, кто плачет об украденном обручальном кольце, лежавшем в хрустальной вазочке.
Жаль стариков, хранивших пенсию за иконкой.
Жаль мальчишку, который летом нанимался разносить рекламки, зарабатывая на первый  компьютер.
Всех их жаль.
Никогда не забуду глаза своей школьной учительницы.
Родственники передали с оказией ей на лекарства – семьсот долларов.
Двести долларов она поменяла, а пятьсот положила по-простому под клеенку кухонного стола.
Квартирный вор, залезший в дом был опытным и не поленился отвернуть потертую, видавшую виды клееночку.
Учительница не плакала. В ее глазах были боль и недоумение.
Вора задержали, но только через неделю. Дело не в уровне профессионализма.
Просто он был залетным и постоянного места жительства в городе не имел.
Деньги к этому времени он уже пропил-прогулял.
Эти деньги нужны были учительнице на дорогое лекарство. Она была онкобольной.
Я считаю, что вор-мразь украл у нее несколько месяцев жизни.
Поэтому с квартирными ворами – опера не церемонятся.
Залезая в чужую квартиру – человечишко знает, на что идет.
Раскрывать квартирные кражи трудно.
Благодаря всеобщему среднему образованию, умным книжкам, телепередачам – воры стараются не оставлять следов, берут только самые ценные и легкореализуемые вещи.
Квартирные кражи, как приливы и отливы. Количество их нестабильно и зависит от того, сколько активных воров находится на свободе или приехало на очередные «гастроли».
Очередная серия квартирных краж. Два десятка, совершенные похожим способом.
Долгая и упорная работа. Наконец опера вышли на подозреваемого.
Есть только голая оперативная информация. Точно – он.
Ни вещественных доказательств, ни свидетелей.
Клиент опытный, матерый. Ни криком, ни подзатыльниками его не проймешь.
Четыре «ходки» за плечами. Четыре отбытых срока – не шутка.
Разговор зашел в тупик. Вор, нагло ухмыляясь, сидит на стуле:
- Не знаю ничего. Это кто-то вам про меня туфту прогнал.
Опер вздыхает:
- Ну, что ж. Видать, ошибочка вышла. Ты уж извини.
Только пальчики твои все равно для отчета откатаем.
Вор в недоумении. У него столько раз брали отпечатки пальцев, что дактокартами можно, как минимум, оклеить вместо обоев  актовый зал УВД. Пожимает плечами:
- Да, па-ажалста, хоть сто раз.
Опер достает из стола чистую дактокарту, тушь, валик.
Все закончено и на свет появляется початая бутылка водки. Вор оживляется.
Но опер непреклонен:
- Что думаешь, нальем? Ни хрена, руки подставляй. А то потом скажешь – опера напоили и признанку заставили подписать.
Вор вытирает затертым полотенцем руки, измазанные тушью. Даже водка помогает плохо, следы туши остаются на ладонях. Он нелогично бурчит:
- Лучше б уж налили, как я с такими руками на улицу пойду?
- А ты пока никуда не идешь. – усмехается опер, - мы сейчас дактокарту экспертам отнесем, потом поговорим.
Вор облегченно вздыхает и откидывается на спинку стула.
Опера оставляют вора, пристегнутого к батарее за руку наручниками, в кабинете под присмотром стажера и уходят.
Проходит десять минут, двадцать, тридцать…
В кабинете ничего не изменилось. Только вор недовольно сопит, молча смолит сигареты – одну за одной.
Стажер, искоса поглядывая на вора, шуршит «Аргументами и фактами» месячной давности. С того момента, как он пришел в уголовный розыск, для него и такая газета – свежая.
А в это время в отделении экспертов происходят бурные дебаты.
Опера, плотно прикрыв дверь, зажали в угол не кого-нибудь, а самого начальника Экспертно-криминалистического отделения.
Тот бурно протестует:
- Да вы охренели, мужики! Ведь это – фальсификация доказательств! За это погоны нахер снимут и в Нижний Тагил закатают!
- Да чего ты так боишься? Нам не нужно официальное заключение экспертизы. Ты нам сделай заключение, но его нигде не регистрируй. Нет его в природе. Подумаешь – бланк один испортишь, ну и что?
Для неискушенного читателя – поясню. В случае, если эксперт дает положительное заключение, бланк экспертизы – с зеленой полосой, идущей через весь лист по диагонали.
Если экспертиза отрицательная, на бланке – красная полоса. А что там написано – уже никому неинтересно, отрицательная ведь.
- Я тебе клянусь – лично этот бланк уничтожу, ну надо нам, очень надо!
Начальник ЭКО продолжает протестовать, но потом выдыхается и сдается:
- Опять ваши хитрушки оперские? Ладно, только бланк этот вы лично мне  к 18.00 вернете. А то знаю я вас – раздолбаев. Завяжетесь бухать в кабинете и будете на нем колбасу резать.
Вдруг, увидит кто? Лучше я его сам уничтожу.
Хлопают по рукам и, через несколько минут, на свет божий появляется официальное заключение ЭКО о том, что пальчики гражданина Н. на представленной дактокарте совпадают пальчиками, изъятыми с места происшествия – квартирной кражи по адресу…
В уголовное дело эту писульку не положишь и в суд, она не пойдет, а так – глядишь и пригодится.
Опера с довольными минами возвращаются в кабинет. Отстегивают вора.
Дают ему попить.
- Ну что, родимый? Вот ты и попал!
Опер  с важным видом разворачивает бланк экспертизы, зачитывает:
- Отпечатки пальцев рук, предоставленные на сравнительную экспертизу, полностью совпадают с отпечатками пальцев рук, изъятых с места происшествия по адресу…
Потом следует долгое и нудное перечисление всяческих характерных признаков,
по которым определено, что это именно отпечатки пальчиков сидящего на стуле вора. Опер специально держит бланк так, чтобы вору была видна зеленая диагональная полоса.
Тот сидит с совершенно ошарашенным видом. Постепенно бледнеет-зеленеет, вскакивает и возмущенно орет на весь кабинет:
- Какие отпечатки?! Я же в перчатках был!...