Балаева Евгения. Рассказы
Что я люблю? Задумалась, и первое что пришло в голову – тетради. Абсолютно любые: толстые или тонкие, свои или чужие – без разницы. Люблю их разглядывать, выбирать, покупать, нести в сумке, листать, и, конечно, мне нравится в них писать. Когда я беру в руки чистую тетрадь, я точно знаю, что всё могу, что впереди будет что-нибудь интересное. Хочется написать слово, а потом ещё одно - вдруг получится? Получается не всегда, но воображение начинает свою работу и погружает меня в нечто альтернативное. Если новая тетрадь напоминает мне, какой я сильный и свободный человек, то вид пожелтевших листов, с множеством строчек привлекает своей собственной историей. Я неизменно подпадаю под обаяние выцветших чернил, характер почерка, рельефа страницы. Слушаю шелест и мне он приятен. Могу взять и прошелестеть листами час. Это я люблю. Даже запах, и тот иногда бывает привлекателен, как если бы передо мной лежал ветхий том времен Екатерины, в котором привлекает всё, когда видишь его в первый раз (такой опыт у меня был). Да, я наслаждаюсь канцелярской принадлежностью – тетрадью и всегда рада работе с ней! Это пристрастие не делает меня счастливой, но настроение поднимает. Мне нравится очень многое, но тетрадь – это то, что я могу полюбить.
Встреча с прекрасным.
Произошло это внезапно, как это свойственно всему, потрясающему в жизни, как думается, многих. Событие это роковых последствий не повлекло, но бесследным всё же не осталось.
В разгар знойного дня, стою у очередного светофора, жду зелёного света, а впереди меня – прекрасный незнакомец. Вот он смотрит по сторонам: стройный, смуглый, сероглазый. Стою, любуюсь нездешней красотой. Правду говорят: не идёшь в музей - музей идёт к тебе. Рядом со мной – экспонат Лувра, один из античных героев, или даже богов. Профиль тонкой работы меня покорил. Под нажимом острого чувства прекрасного думаю о том, что в жизни не всё так безнадёжно как кажется на первый взгляд.
Увы, смертные и те наделены боковым зрением: по левую сторону от объекта наблюдения женщина держит за руку ребёнка, который держится за руку божества – своего отца, по всей вероятности. Семьёй укомплектован, но не всё потеряно. Есть одно такое явление, будет и другое, подобное, хотя и неравноценное, на территории ближнего зарубежья хотя бы. Мои размышления прерывает голос на итальянском того, в честь которого в моём сердце уже воздвигнут храм в кратчайшие сроки. Загорелся зелёный свет, эти трое поспешили через дорогу и скоро исчезли за горизонтом. Так завершилась моя встреча с прекрасным.
Досадно - Италия - не в СНГ, Россия - не в ЕС. Обидно, глупо и потому смешно .
Признаю, природа искусна ,и велика сила её искусства – по её вине я улыбалась весь оставшийся день, а повод для улыбки не забыл меня до сих пор.
Первая мысль посетившая меня в состоянии вменяемости: «А сердце моё пусть погребено будет в Италии».
Что я не пишу.
К многим избранным, владеющим рифмой я не отношусь. Как ни хотелось бы, но строчки мои на стихи не походят, хотя и мне есть что уложить и в ямб и в гекзаметр. Если только представить что я пишу нечто стихотворное…
В моём стихе - синяя ночь, голубые глаза, незакрытая дверь , острые углы, мысль - «Вот и всё». Расскажу, что был у одной лирической героини и не друг и не брат, и не «так», что понятие на литеру «л» дискредитировали морковью, перспектива троих детей ею же и останется, и всё равно придётся мыть посуду и скрести пол до того самого предела, о котором говорить не принято, но страшно хочется.
Я пропою о невозможности карабкаться в горы, идя по широкой равнине, на зарифмованный вопрос что я там потеряла в ответ зарифмую - а что здесь найду? Я напишу, что знаю потомка Платона, и часть моей Византии и шаманского Севера сходятся в нём, не забыв аллитирацией упомянуть слоника в Солониках.
Если бы я писала стихи – мир пополнился бы ещё одной историей нестарого человека, за сутки прочитавшего «Маленького принца» и «Сто лет одиночества».
Если бы я писала стихи, написала бы про одиночество в скафандре, про жёлтый свет в глаза, снизошла бы до объятий и простыней. Затем – я порвала тетрадь и зареклась бы не писать стихов.
Но я не зарекаюсь - я стихов не пишу, чем иногда и выделяюсь.
Балаева Евгения Александровна
В процессе.
Вот уже несколько месяцев ты умираешь. Умираешь при жёлто-коричневом свете, цепляясь за простыни. Часы проходят иногда в идеальной тишине, иногда в судорожных всхлипах и всегда - в духоте плохо проветренной комнаты, двери которой жизнь уже беззвучно закрыла с той стороны, а тебя забыла в последний момент. Я не знаю что за болезнь в тебе делала своё дело, пожалуй, мне всё равно. Ты был неудачником или вызывал зависть? Может ты из тех, кто слишком много знает и потому губы твои теперь обезоружены молчанием. Возможно я ошибаюсь, возможно так оно и есть. Я не знаю что ты оставил позади, я не знаю тебя прошлым. Твоё лицо я всегда буду вспоминать измождённым. Где-то в тебе ещё обитает беспокойство. Что ты не завершил (говорят, многие не успевают)? Нужен ли тебе сейчас кто-то ещё? С тобой же никто не хочет иметь дело: я звонила по трухлявой телефонной книжке, твои знакомые и не знакомые- люди деловые. Или сюда дороги не проложены? Я не знала как сказать, что ты никому не нужен, но потом решила не говорить - ты и не спросишь.
Ожидание утомляет, но умирает один, страдают - двое. Ожидание избавления от тебя стало частью моего существования, это моя привычка – сидеть и ждать смерти. Я слышу тянущую боль внутри я думаю о том, что она есть и не думаю как о ней не думать. Жалость ли это к себе или тебе – не знаю. Я сижу у изголовья кровати, иногда поправляю подушку, я – тот человек, который принёс не один стакан воды одному умирающему. Возможно, хоспис делегировал мне полномочия, в чём сомневаюсь, но я успела забыть об этом. Стоит ли мне сидеть на кухне? - тогда я могу пропустить столь долгожданный момент, и я не знаю какой эмоцией это для меня обернётся. Нет, не просто так я здесь сижу. Мне напоминают о смерти? Я о ней забывала? Право же, с меня хватит и осеннего деревца с увядшими цветочками, для напоминания о непостоянности земного существования, к чему постоянное созерцание конечной стадии. Нужно ли мне искать ответ на экзистенциальный вопрос о смысле? А разве не ищу? Разве найду? Мудрые говорят - ответов ждать не стоит. Перестать себя успокаивать. Просто так я хмурю лоб, сидя на табуретке в ожидании окончания смертного часа.
Процесс затянулся. Я не могу понять, те силы, что остались в тебе, их достаточно, чтобы поддерживать жизнь, или их недостаточно, чтобы с ней покончить. Компания смертельно больного угнетает, признаю. Всей душой желаю тебе скорой смерти.
Каждую ночь в течении последних трёх месяцев он умирает. Три месяца продолжается один сон.
Сам умрёт или мне обратиться к специалисту?
Знакомство
Ворвался , суёт мне нечто:
- Я тебе кактус принёс! – я тюльпаны люблю и он об этом знает.
- Я тюльпаны люблю!
- Знаю. Ты их не по-настоящему любишь.
- Куда мне испытать высокие чувства, и то верно…
К чаю не оказалось ничего, кроме апельсина, чудом оказавшимся в кармане его куртки.
Пока мой знакомый, и даже друг, разделывал цитрус голыми руками, я заваривала чай и мне подумалось: а как я его, стоящего посреди стола звать буду – «мой кактус»? Чего только в голову, неискушённую мудрыми мыслями не приходит. Смотрю я на него, невзрачного, чужеродного, угрюмого, недовольного ему и наименования «кактус» слишком много. В очередной раз вспоминаю вслух, что люблю – то я тюльпаны. Ты, слышу я, не можешь их любить, ты их не знаешь – они увядают раньше, чем т успеваешь познакомиться с ними. Как ты можешь любить то, чего не знаешь? А этот зелёный, стоит да стоит – вся жизнь впереди, и отношения поливкой не усложняет.
Надо добавить, что и не скрашивает ничего.
Мой знакомый навещал кактус так часто как мог, что их связывало - узы дружбы? Каждый свой визит он начинал с приветственного слова зелёному другу, с каждым
Визитом зелёный друг становился всё «оптимистичнее на вид».
Прошло немало дней и ночей, я успела полить растение несколько раз . За это время взаимное недоверие сменилось обоюдным пониманием и уважением. Так получилось – до сих пор мы не расставались – правда иногда в моё отсутствие он гостил у соседа, но смена обстановки благотворно влияет на живой организм. Пока всё хорошо.
Кто знает – что будет дальше
Свидетельство о публикации №210102000753