Песня вод глава 15

                Глава 15

     Чарльз Уоллтер, как помнил Роберт, жил на улице Шёнеберг. Они направились прямо туда и попытались расспросить жителей. Им отрицательно кивали головами снова и снова, и Роберт уже почти потерял какую-либо надежду, но вот одна женщина стала что-то припоминать:
     - Да…я помню это несчастное семейство.
     - Несчастное? – удивился Роберт. В последний раз, когда он слышал о семье Уоллтер, их дела шли прекрасно.
     - А как же, - печально произнесла она. – После того, как отец семейства скончался, его жена тоже свела счеты с жизнью. Сын, которому к тому времени исполнилось около двадцати с лишним, попытался было поправить дела отца, но не смог. В общем, семья разорилась, отчего они были вынуждены переехать.
     - Вы знаете куда?
     - Хм…кажется, где-то вблизи Потсдамской площади. Поспрашивайте там, господа.
     Поблагодарив женщину, Роберт и Алексей направились в сторону площади. Около двух часов расспросы не давали никакого результата, но вскоре им удалось выяснить, что семья Уоллтер живет через квартал, и Роберт, вдохновленный благополучным исходом поисков, решил, что терять время не стоит. Они тут же устремились к нужному дому. Правда, Роберта немного озадачили те известия, которые он узнал. Он никак не предполагал до этого, что кого-то из его друзей могла постичь столь печальная участь.
     Добравшись до нужного дома, Роберт первый постучал в дверь. Ему открыл высокий мужчина с бледным, неприветливым лицом, в котором он едва-едва узнал Чарльза. Тот же узнал его сразу.
     - Не может быть! – Воскликнул он на английском с легким немецким акцентом, появившимся за время проживания в этой стране. В голосе Чарльза было столько же удивления, сколько и любопытства. – Роберт? Как ты здесь оказался? Проходи!
     Их впустили в дом и провели в гостиную. Дом этот, по меркам Роберта, был довольно скромным и непримечательным; в комнате, куда их пригласили, стояла старенькая отжившая свои лучшие годы мебель, шторы на окнах были потерты и также свидетельствовали о своей долгой жизни, однако осветленная мягким дневным светом комната производила приятное впечатление. Она была уютной и чистой. Краем глаза Роберт увидел у дальней стены деревянный шкаф с полками, где чинно стояли книги в кожаных переплетах. Лестон был готов поспорить, что даже при самых плохих условиях, постигших его семью, Чарльз ни за что не продал бы свои книги.
     - Прошу вас, присаживайтесь, - кажется, к удивлению столь неожиданным визитом примешалось и крайнее смущение, что гости застали хозяина не в самом лучше виде. Непричесанный и небритый, Чарльз готов был под землю провалиться, лишь бы скрыться от такого стыда. Впрочем, он был уже взрослым мужчиной, чтобы суметь преодолеть свою мальчишескую трусливость.
     Роберт представил князя, как своего попутчика, и как бы невзначай спросил:
     - Ты здесь живешь, Чарльз?
     Тот кивнул.
     - Да. С тех пор, как наша семья разорилась, мы были вынуждены переехать в дом   поскромнее того, где жили раньше.
     - Я ничего не слышал об этом, - произнес Роберт. – Не знал даже, что твои родители скончались. Прими мои глубочайшие соболезнования.
     Все-таки, несмотря на свою бороду и возмужалый вид, Чарльз по-прежнему внутри оставался скромным мальчишкой, молчаливым и не умеющим скрывать свои чувства за невозмутимым лицом, как это обычно делал Лестон. Вот и теперь лицо его стало печальным, а в глазах засверкали давно забытые слезы.
     - Спасибо, Роберт, - он вздохнул. – Но это случилось уже давно.
     - Почему ты не сообщил мне об этом? Если бы я знал о ваших трудностях, то непременно бы оказал вашей семье помощь.
     Чарльз невесело усмехнулся.
     - Не будем об этом, Роберт. Все уже прошло. Теперь я работаю помощником судьи, мне неплохо платят. Конечно, этого не хватает для такой жизни, какую я привык вести раньше, какую, возможно, ты сам ведешь сейчас. Но нам вполне хватает.
     - Нам?
     - Да, мне и моей жене, Лауре. Её сейчас нет дома, но к вечеру она должна возвратиться. Я был бы рад познакомить вас с ней, потому что она – замечательная женщина. А ты, Роберт? Ты женился? Помнится, в то время, когда я с родителями уезжал из Нью-Йорка, ты ухаживал за прелестной мисс Тиллори?
     - Нет, я не женат, - сухо ответил тот и чуть поморщил нос. – На это у меня пока совершенно нет времени.
     Роберту совсем не хотелось рассказывать о своей жизни в Нью-Йорке другу в присутствии русского князя. Тот, хоть и тактично молчал, все же слушал их разговор с нескрываемым интересом.
     - Непременно женись, Роберт! – Чарльз мечтательно улыбнулся, снова став похожим на того романтичного мальчишку, который давным-давно следовал за своим старшим другом попятам, выполняя все его указания, и считал, будто его странные рисунки когда-нибудь воплотятся в жизнь. – Понимаешь, Роберт, семья – это самое важное…Моя жена чудесная женщина. Если бы не она, не знаю, смог бы я перенести все лишения и невзгоды, которые выпали на мою долю. Я безгранично люблю её. Надеюсь, ты встретишь такую же замечательную женщину, женишься на ней и заведешь детей. А как насчет Кейтлин? Она уже замужем?
     Заскрипев зубами от досады, поскольку терпеть не мог подобные разговоры, Роберт выдавил из себя:
     - Нет, Чарльз.
     Ситуация была не из тех, чтобы Лестон, расслабленно раскинувшись в кресле, выслушивал романтическую болтовню своего друга. Он пришел сюда по делу, точнее – занять деньги в долг, однако, глядя на скромную обстановку дома Уоллтера, его небрежный вид, Роберт понял, что вряд ли у друга найдется нужная сумма. В голове молодого мужчины уже крутились другие варианты, где бы он смог раздобыть денег, однако уходить просто так, после долгих лет разлуки, пусть время и поджимает, показалось Роберту невежливым.
     - Почему же нет? – спросил Чарльз, не замечая сухости тона Лестона. – Кейтлин красива, насколько я запомнил её. Некоторое время я был даже влюблен в неё. У неё, несомненно, уже есть избранник?
     - Нет, - холодно ответил Роберт, обращая это слово скорее к князю, сидевшему рядом, нежели к своему другу.
     - Что ж, все будет, - чуть сконфуженно произнес Уоллтер. - Я очень рад, что ты пришел сюда. Мы тебя искали.
     - Мы? – удивился Лестон и посмотрел на князя. Валежин с любопытством приподнял брови.
     - Да, - пожал плечами Чарльз. - Два дня назад ко мне пришли двое: какой-то старик, а с ним чернокожий мужчина, в котором я не сразу признал Вермонта, твоего камердинера.
     - Они были здесь? – от неожиданности Роберт аж подскочил на месте. – Почему же ты сразу не сказал об этом? Где они? Куда подевались?
     От такого водопада вопросов Чарльз даже вздрогнул.
     - Они…они пришли ко мне два дня назад. Ночевали здесь две ночи подряд. Кажется, они искали тебя, Роберт, и твоих друзей. Впрочем, я не уверен точно. Они мало мне объяснили, однако показали кое-что…
     Чарльз поднялся и подошел к столу. Взял в руки какую-то записку и протянул её Роберту.
     - Как я понял, они не знали, как найти тебя, - проговорил Чарльз. – Также я понял, что они от кого-то скрывались, поэтому и придумали такое завуалированное сообщение, которое не каждый смог бы понять.
     Нетерпеливо Роберт схватил бумажку и прочитал. Написано было по-английски, почерк принадлежал Вермонту – он сразу узнал этот аккуратный, хорошо прочерченный стиль!
     - «Сэр Чудак»? – прошептал задумчиво Роберт.
     - Да, - улыбнулся его друг. – Как ты помнишь, так вы меня прозвали в юности.
     - Да, я помню, - Роберт протянул записку князю, когда тот вежливо попросил. – Но где же они сейчас?
     - В том-то и дело, что я не знаю, - пожал плечами Уоллтер. – Они вчера вечером направились в свой поход по банкам и гостиницам, где бы ты мог появиться, чтобы оставить там сообщение. С тех пор от них ни слуху ни духу. Послушай, Роберт, у тебя что, какие-то неприятности с законом? Ты скрываешься?
     От такого предположения Роберт рассмеялся.
     - Нет, мой друг, я ни от кого не скрываюсь. Во всяком случае, не от закона. Но мне нужно найти моего камердинера и этого старика. Ты сказал, они направились в банки?
     - Они так сказали.
     - Что ж, князь, - обратился Лестон к Алексею. – Теперь мы отправимся на поиски этих двоих, если уж точно знаем, что они в Берлине. Но прежде… - на лицо Роберта лег отпечаток недовольства, поскольку он переходил к неприятной для него части встречи. – Чарльз, мы не могли бы поговорить с тобой наедине?
     Тот чуть сконфуженно кивнул и указал на дверь, ведущую в другую комнату. Когда Роберт прошел туда, он понял, что, верно, эта тесная, заваленная вещами и книгами комнатка с большим столом посередине, являлась кабинетом. По сравнению с кабинетом самого Роберта в Брадмере это помещение выглядело жалким и смехотворным. Тем не менее, у хозяина этой комнатушки Роберт сейчас собирался просить деньги. Как он ненавидел что-нибудь просить! Он привык приказывать и получать.
     - Чарльз, - начал Лестон, тщательно подбирая слова. – Я вынужден просить тебя о некой услуге…
     Когда они вышли, Роберт стал богаче на несколько сотен долларов – Чарльз с дальновидностью американца и практичностью немца хранил свои сбережения в двух валютах, немецкой и английской, так, на всякий случай.  Впрочем, этой суммы не могло хватить надолго. Рано или поздно Роберту снова придется каким-то образом доставать деньги, так что этому унижению он постарался не придавать особого значения. В конце концов, он вернет все, плюс проценты, как они и договорились. Правда, по своему возвращению в Америку. Его чрезвычайно удивило то обстоятельство, что Чарльз, с которым они не виделись и даже не переписывались около трех лет, выслушал его просьбу с участливым вниманием и без лишних уговоров согласился одолжить своему давнему другу деньги.  Этот факт ненадолго растопил сердце Роберта, и он пообещал себе, что по возвращению в Нью-Йорк сделает все возможное, чтобы помочь семье Уоллтер и их делам в Германии. Но сейчас его ждал Источник. И это было самым главным в его жизни.


     Они договорились разделиться и начать поиски. Роберт поначалу хотел отправиться на поиски один, но Чарльз настоял, что будет сопровождать его, поскольку, как он сказал, его другу необходим человек, хорошо знающий город. Так как Кейтлин тоже не пожелала сидеть сложа руки и рвалась в бой, Роберту пришлось уступить и скрепя сердцем согласиться, чтоб её сопровождал Валежин. Таким образом, они начали свои поиски, условившись  к девяти часам встретиться в гостинице. «Если к этому часу я не увижу тебя в номере, Кити, - сухо пригрозил брат, – то пеняй на себя». Впрочем, его сестра уже привыкла к подобным угрозам, поэтому, лукаво улыбнувшись, отвернулась и взяла князя за руку, чтоб рассердить брата ещё сильнее.
     Роберт и Чарльз решили для начала проверить один из крупных банков Берлина, надеясь и там обнаружить загадочную записку.  Было уже около полудня, когда они вдвоем вышли из гостиницы и направились туда. Шагая по улице, Роберт внимательно глядел по сторонам в надежде, что их поиски закончатся и он увидит либо статную фигуру своего камердинера, либо скрюченную – Джека. Он почти не замечал, что происходило на улицах. Впрочем, он как-то бывал в Берлине, поэтому сейчас без особого интереса скользил по жителям взглядом, наблюдал за торговцами и лавочниками, спешащими или гуляющими прохожими. В эти минуты его занимали совсем другие мысли.
     Например, столь незапланированная встреча с Чарльзом. Нельзя сказать, что Роберт часто вспоминал о своем друге с того момента, как они, в последний раз попрощавшись, расстались, и Уоллтеры уехали из Америки. Роберт даже не помнил достаточно ясно, почему это произошло. Кажется, из-за проблем в бизнесе, а, может, из-за чьей-то смерти. Три года назад это его мало волновало. Тогда он только ощутил вкус разгульной, ни к чему не обязывающей жизни и полагал, что будет жить так всегда. Было ли ему дело до семейных проблем своего молчаливого, всегда задумчивого друга? Даже тот факт, что они дружили когда-то, его чрезвычайно удивлял.
     У Роберта было много знакомых и друзей. Когда он был юношей, его отец часто приглашал сыновей своих влиятельных знакомых в Брадмер, чтобы его собственный сын обрел ровесников из высших кругов. В конце концов, полагал Джеймс Лестон, у его сына должны быть друзья из его круга. Таким образом, друзей по играм у Роберта всегда хватало.   Однако застенчивый Чарльз, которого они насмешливо прозвали «сэром Чудаком», был самым странным. Таким его все считали. Во-первых, потому что отец Чарльза несколько лет назад обладал достаточно большим капиталом, в то время как его сын был скромен и несмел.  Казалось бы, такое состояние должно было взрастить в мальчишке как уверенность и решительность, так и некоторую степень заносчивости. Ничего же подобного не было. Чарльз со всеми был любезен и вежлив, даже со слугами и простыми людьми. Во-вторых, странным его считали, потому что он был романтичным и постоянно носил с собой свой любимый альбом с рисунками. На тот момент, когда Роберт с ним познакомился, в руках Чарльза был сжат его альбом, и Роберт с бесцеремонностью заносчивого «вожака» вырвал альбом из рук хозяина и принялся просматривать рисунки. Чарльз был смущен и покраснел, как рак, когда сбежались и остальные мальчишки. Надо сказать, рисунки были хоть и странными, но весьма и весьма понравились Роберту. Правда, он тут же пошутил, что корабли с бабочками вместо парусов, летающие кареты и странные существа, похожие на людей, но с большими круглыми головами и в каких-то непонятных костюмах - всего лишь выдумка больного воображения. И в тот же вечер, посмеиваясь вместе с остальными мальчишками над своим странным новым знакомым, Роберт придумал ему напыщенное обращение «сэр Чудак» и принял в свой круг.
     Впрочем, Роберт по-своему ценил Чарльза. В пору своей юности он любил, что этот несмелый мальчишка слушал каждое его слово с открытым ртом и выполнял все его указы. В играх Чарльзу доставалась роль то догоняющего в лапте, то ему приходилось искать в огромном поместье Брадмер своих друзей, а зачастую Роберт, случайно ли или нет сотворив очередную пакость, бесстыдно сваливал вину на своего робкого друга, который никогда ему не перечил и редко обижался. Когда они подросли и  в силу своего возраста стали думать о винах, дамах и развлечениях, Роберту стало довольно скучно в присутствии Чарльза, поэтому все чаще он оставлял своего друга одного и уезжал на какую-нибудь встречу, где развлекался до самого утра. Чарльз перестал быть нужным в качестве козла отпущения или мальчика на побегушках. Говоря просто, Роберт просто позабыл о существовании своего друга на какое-то время. А потом Чарльз приехал, чтоб попрощаться.
     Какое-то время после своего отъезда Чарльз писал своему старшему другу о жизни в Германии и своей семье, но Роберту, который был слишком занят, чтобы писать письма, поскольку праздная жизнь была так же утомительна и требовала много времени и сил, как и жизнь делового человека после, писать письма не хотелось. Постепенно, месяц за месяцем письма Чарльза становились все реже, пока не прекратились вовсе. И только сейчас, спустя три года молчания и забвения, Роберт впервые общался со своим старым знакомым. Это было довольно странное для него чувство. Он вдруг с непонятным сожалением и удивлением внутри обнаружил, как много воды утекло с тех пор. Он увидел, как повзрослел Чарльз, узнал неожиданно для самого себя о трудных временах, наступивших для семьи Уоллтер, о смерти родителей Чарльза. Странно, но он даже не слышал об этом! Наверное, он был слишком занят для этого, слишком занят собой.
     Искоса наблюдая за своим старым другом, Роберт отмечал про себя, что тот, в общем-то, не изменился. Он по-прежнему был молчалив и скрытен, романтичен и застенчив. Все его чувства читались на его лице, а на самого Роберта после долгих лет разлуки он смотрел точно так же, как и в далекой юности: доверчиво, внимающе, открыто. Словно, как и в детстве, догадывался, что его вновь сделают козлом отпущения, но смиренно принимал это, потому что искренне любил своего взбалмошного, вспыльчивого и совершенно не похожего на него друга. Несомненно, он всегда мечтал стать похожим на Роберта. Даже сейчас, по нелепой случайности или, может быть, по внутреннему наитию, Чарльз осознанно или нет копировал движения и манеры своего друга, а плащ на его плечах и вовсе был похож на плащ Роберта. Помнится, в юности такие моменты молодому Лестону чрезвычайно льстили, хоть и раздражали немного. Обычно  в таком настроении он придумывал Чарльзу очередное глупое задание, заранее зная, что всю вину свалит на беднягу.
     От этой мысли Роберту стало досадно и как-то неприятно, будто внутри всколыхнулось такое непривычное для него чувство вины. Он поспешил отделаться от подобных ощущений и снова сконцентрироваться на цели своего путешествия. Ему снова, как часто за последние недели поездки, представилось, будто он наконец находит заветный Источник и…Собственно, дальше он не знал точно, что предпримет. Он решил подумать об этом позже. Как говорилось, нужно думать о проблеме по мере её возникновения. Однако Роберту доставляло огромное удовольствие разрабатывать в голове различные варианты того, как именно он будет использовать живую воду. Для него так же имело большое значение, кто первым доберется до Источника: Тачерс или он сам. Затянувшееся соперничество с этим простолюдином Роберта подзадоривало – ему нравилось чувствовать вызов – хотя и тревожило, потому что Тачерс играл нечестно. Впрочем, о честности как таковой, наверное, придется забыть ещё надолго.
     - Роберт, - голос Чарльза оторвал мужчину от раздумий. – Мы пришли.
Они вошли в здание банка и направились прямо к управляющему. Как они и ожидали, там им передали записку, хотя недоверие на лице управляющего можно было почувствовать и в воздухе. Роберта это нисколько не смутило. Он вел себя так, как обычно, и не позволил бедняге управляющему вставить даже слово. Они выяснили, что, действительно, записку оставили для мистера Лестона двое «странных личностей», старик и чернокожий мужчина, несомненно, «беглый раб», и что в случае получения этой записки мистер Лестон отблагодарит управляющего и заплатит приличную сумму. Последнее было обманчивым заблуждением, поскольку нужно было экономить средства (как же он ненавидел экономить!), но Роберт тем не менее, хоть и не расплатился, заверил управляющего, что непременно окажет банку материальную помощь по возвращении в Нью-Йорк. Слушать возражения он не стал, выяснил точное время, когда приходили эти двое, и ушел.
     Оказалось, Вермонт и Джек посетили этот банк день назад. Это мало поможет поискам, и все же, если им удастся проследить путь потерявшихся, то, возможно, получится предугадать их следующий шаг.
     Вместе с Чарльзом они обошли ещё около десяти различных заведений, банков и гостиниц. Во многих они обнаруживали записки, однако это никак не могло им помочь. Кто знает, куда угораздило этим двум скрыться? Роберта начала утомлять безрезультатность их поисков. К тому же, они получили неприятное известие, когда в одном из заведений им сказали, что они не первые, кто проявляет интерес к записке. По скудным описаниям сообщившего эту новость, Роберт пришел к выводу, что Тачерс узнал об их нахождении в городе. Несомненно, он и его люди ищут Джека. Оставалось надеяться, подумал Роберт, что он сам сделает это быстрее.
     Их поиски были тщетны – так уже решил было Роберт, когда вдруг почувствовал, что все внутри него похолодело. Вместе с Чарльзом они договорились возвратиться в гостиницу, но перед этим все же проверить ещё одно заведение, как вдруг Роберт схватил друга за руку и потащил куда-то в сторону. Он очень заволновался, и вместе они спрятались за углом дома.
     - Что происходит? – не понял Чарльз, которого подобное поведение друга весьма озадачило. Нечасто ему приходилось видеть в прошлом, как лицо Роберта бледнело, а движения становились резче. А вот азартный блеск в голубых глазах друга, возникший сейчас, он уже встречал и раньше. Обычно с таким блеском в глазах Роберт затевал очередную глупую проделку в детстве.
     - Тише! – рукой Лестон указал на противоположную улицу, где находилось несколько  всадников. – Видишь того, в шляпе, с бородой?
     Чарльз выглянул из-за угла, потом кивнул.
     - Это Уильям Тачерс, - процедил сквозь зубы Роберт. – Не самый приятный тип. Именно он похитил Вермонта и старика.
     - Он? Но зачем?
     - Долго объяснять, - отмахнулся тот, хотя, даже если бы у них была целая вечность в запасе, объяснять ничего он все равно не стал бы. – Что он здесь делает? Определенно, ищет Джека.
     - Зачем? – все так же непонимающе захлопал глазами Чарльз, но снова задавать вопросы не стал, поскольку Роберт, не обращая на него никакого внимания, пристально вглядывался в группу всадников. Последовав его примеру, Чарльз мысленно сосчитал их – их было шесть, включая и того, в шляпе – потом стал наблюдать, как человек в шляпе, Тачерс, спешился и зашел в какое-то здание с двумя своими людьми. Трое остальных всадников остались снаружи.
     - Проклятье, - почему-то пробормотал Роберт. – Наверняка Джек и Вермонт уже у него. Подлец! Вечно наступает мне на пятки, черт бы его побрал!
     Как помнил Чарльз, Роберт ругался всегда, когда пребывал в гневе. Лицо друга приняло хмурое выражение.
     - Мне нужно проверить, в этом ли они здании, - проговорил напряженно Роберт. – Я обойду его с другой стороны и попробую заглянуть в окно.
     - Я помогу тебе, - тут же отозвался Чарльз участливо.
     - Не думаю, что тебе стоит впутываться во все это, - быстро ответил тот. – Но как хочешь… Пойдем.
     Они, скрываясь за домами, отошли примерно на квартал от нужного здания. Там, быстро преодолев улицу, снова спрятались за домами и теперь осторожно продвигались назад. Правда, на пути им встретилось препятствие в виде забора, так что пришлось, к пущему неудовольствию Роберта, перелазить через забор, подобно каким-то воришкам. Он порвал свой плащ, будто бы это было платой за его несуразное поведение. Чарльз же быстро преодолел препятствие. Он, очевидно, воспринимал все происходящее, словно приключение или новую забаву, выдуманную своим старшим другом, как в далеком детстве. Им пришлось пройти еще несколько домов, прежде чем они добрались до цели.
     - Скорее, - прошептал Роберт, который уже добежал до нужного дома и теперь прижимался к его задней стене. Как назло, одному из наемников Тачерса вздумалось спешиться и встать прямо между домами, чтобы прикурить, так что его спина ясно вырисовывалась на фоне улицы. Несмотря на задумчивость этого человека, лениво попыхивающего папироской, Роберт был более чем уверен, что подозрительный шум из подворотни привлечет его внимание. И тогда придется поспешно ретироваться. Он предпочитал называть бегство именно так.
     Он махнул рукой Чарльзу, и тот тихо прокрался к другу.
     - Здесь есть окно, - Роберт указал на открытое окно в стене. – Жди меня тут, я быстро.
     Он жестом приказал Уоллтеру сохранять тишину, потом принялся медленно подкрадываться к отверстию в стене, чтобы, наконец, выполнить то, ради чего был необходим весь этот конспиративный фарс. Приблизившись к цели, Роберт тихо выдохнул пару  раз, чтобы собраться с силами, потом заглянул в помещение.
     К его великому недоумению, прямо напротив окна за столом сидел Тачерс, ужиная. Он что-то читал, а в руке сжимал вилку. Ошеломленный этим открытием, Роберт отпрянул к стене и замер, пытаясь придумать дальнейший план действий. Но, увы,  судьба распорядилась так, что он, не рассчитав силы, развел слишком много шума и вдобавок, поскользнувшись обо что-то, повалился наземь и больно ударился головой.
     Он слышал, словно в тумане, как прокричал его имя Чарльз. Тут же подумал, что бедняга Чарльз по глупости забыл о необходимости соблюдать тишину, потом на несколько мгновений в глазах потемнело. Когда он обрел вновь ясный взгляд, то к своему ужасу обнаружил, что на него сквозь открытое окно пораженно смотрит Тачерс. Очевидно, обстоятельство увидеть своего соперника так неожиданно, в то время как все попытки найти его за целый день не принесли никакого результата, чрезвычайно ошеломило его, отчего он несколько минут пораженно молчал. Роберт тоже молча уставился на него, понимая, что сейчас ему все-таки придется «ретироваться». В следующую же секунду раздался громкий вопль Тачерса:
     - Все ко мне! Схватить его! Убейте же его, в конце концов!
     Тачерс отпрянул от окна, очевидно, чтоб  добраться до своего револьвера и потом уже застрелить врага, однако Роберт не собирался ждать заветной пули. В миг вскочив на ноги, он схватил приросшего от страха к земле Чарльза и помчался вместе с ним прочь.
Они бежали тем же путем, каким ранее добирались до здания. Но теперь они слышали за спиной крики и звук быстрых шагов. Правда, выстрелов пока, слава Богу, не раздавалось. Скорее всего, Тачерс не хотел привлекать внимания, подумал Роберт.
     Он бежал первым, но часто оборачивался, чтоб проверить, с ним ли Чарльз. Тот, похоже, пребывал в состоянии шока, поскольку никак не мог сообразить, что именно случилось и почему они должны убегать. Бедняга Чарльз! Роберт вдруг пообещал себе, что когда они  выберутся из этой нелепой ситуации, он хотя бы отчасти объяснит своему преданному другу, что происходит и что уже произошло.
     Не успел он подумать об этом, как вдруг перед ними возник, словно в насмешку, тот злосчастный забор. Роберт, уже не обращая внимания на свой костюм, буквально взлетел вверх и перепрыгнул на другую сторону. Секундой позже подле приземлился Чарльз, ударившись о землю локтем и простонав.
     - Сюда, Чарльз! В сторону! – Роберт нырнул за угол, желая как можно скорее выбраться из этих трущоб на улицу. Но в этот момент его будто молнией поразило, и он резко остановился.
     За углом, там, где все ещё оставался Чарльз, прогремел выстрел. Через мгновение раздался женский крик откуда-то сверху.
     У Роберта все внутри похолодело. Он примкнул  к стене и выглянул из-за угла. И увидел, как чья-то рука, сжимающая револьвер, теперь исчезает обратно сквозь щель в заборе. Только потом взгляд Роберта упал на Чарльза, лежащего на земле. Он был неподвижен.
     Первым порывом Роберта было броситься к другу, однако голос, раздавшийся тут же,  сковал его по рукам и ногам:
     - Наконец-то, я пристрелил тебя, Лестон!
     Голос принадлежал Тачерсу.
     - Скорее, мистер Тачерс, - появился ещё один голос. – Нужно убираться отсюда. Сбегается народ…
     Несколько бесконечных минут Роберт ждал, что сейчас из-за угла выскочит кто-нибудь и…
     Впрочем, Роберт пребывал в таком шоке, что не мог додумать мысль до конца. Только сейчас он почувствовал, что от страха взмок, и, казалось, совершенно потерял способность разумно мыслить. Раздавшийся неподалеку стон раненого друга привел его в чувство.
     - Чарльз! – Роберт кинулся к другу и перевернул его на спину. То, что предстало его глазам, повергло его в ужас. Чарльз захлебывался в собственной крови, пытаясь что-то сказать, но не в силах вымолвить ни слова.
     - Чарльз, я помогу тебе…
     Но Роберт уже ничего не мог сделать. Он понимал это и в течение нескольких бесконечных, мучительных секунд глядел, как умирает его друг. До конца своих дней он вряд ли сможет забыть взгляд своего друга: удивленный, недоверчивый, непонимающий…
     Спустя минуту все было кончено. Чарльз был мертв.
     Из-за слез, явившихся словно из далекого прошлого, Роберт еле разглядел, что на улице неподалеку столпились люди. Ему нужно было уходить, так как скоро должна была появиться полиция. Но как же трудно ему будет сделать хотя бы один шаг!
     Преодолев себя, Роберт поднялся и побежал прочь. Он искренне надеялся, что все произошедшее ему просто приснилось.


     Сгущались сумерки, и у Кейтлин стало тяжело на сердце. Они с Алексеем уже возвращались в гостиницу, но их поиски так и не увенчались успехом: Джек и Вермонт словно провалились под землю. Хотя найти их в таком большом городе за такой короткий срок было трудновыполнимым. Очевидно, им придется остаться в Берлине ещё на какое-то время. Кейтлин не могла разобраться в своих чувствах и не понимала, радует её это обстоятельство или нет. Скорее всего, нет, поскольку ей не терпелось добраться до России. Ей казалось, что там её ожидает что-то невероятное и необыкновенное. К тому же, глядя на Алексея, в которого она уже почти влюбилась, ей хотелось посмотреть на страну, где он вырос. Эта страна должна быть такой же доброй, благородной, немного застенчивой, но скорой на гнев.
     Алексей проводил Кейтлин до её номера, попросил сообщить ему, когда вернутся Роберт и Чарльз. Но не успела девушка войти к себе, как воскликнула от неожиданности, услышав из темноты:
     - Мисс Лестон, прошу вас, не кричите только!
     Услышав её невольно вырвавшийся крик, в комнату вбежал Алексей, готовый защитить женщину, оказавшуюся в беде. Но Кейтлин схватила его за руку, жестом приказав молчать, и поспешила закрыть дверь.
     В двух силуэтах напротив, тонущих во мраке комнаты, Алексей различил знакомые черты.
     - Вермонт! Джек! – Кейтлин бросилась к камердинеру и обняла его. – Господи, как вы здесь оказались?
     Потом она в запале чувств обняла и Джека, хотя он и пытался увернуться от таких «нежностей».
     - Мисс Кейтлин, - взволнованно и обрадовано зашептал Вермонт. – Мы наконец-то нашли вас!
     - Где же вы пропадали?
     - Мы несколько часов назад заходили к мистеру Уоллтеру, надеясь услышать от него хоть какие-нибудь новости, - быстро объяснил тот. – Но его дома не оказалось. Там была лишь его жена  Лаура. Она и сообщила нам, что вы в городе и остановились здесь. Вот мы и пришли, пока не поздно!
     - Но как же вы попали в номер? – спросил негромко Алексей.
     - Это все ваш слуга, Тимофей, - Вермонт никак не мог перестать улыбаться, что было ему совсем не свойственно. Очевидно, пережитые приключения сделали его более чувствительным. –  Мы его разыскали и сказали, что нам необходимо дождаться вас и остаться незамеченными. Вот мы и ждем вас здесь. Но где мистер Лестон?
     - Он должен скоро прийти, - Кейтлин с облегчением вздохнула. Наконец-то, они снова все вместе. – Вместе с Чарльзом они отправились  искать вас.
     - Ваша идея с записками была довольно странной, - проговорил Алексей. – Хотя и оригинальной.
     - Если бы не мистер Уоллтер и его очаровательная жена, мы бы вообще не смогли найти вас, - Вермонт, успокоившись, принял свой обычный вид.
     - Да, он очень нам помог, - согласилась Кейтлин и подошла к окну. Город уже погрузился в ночь, а Роберта по-прежнему не было с ними. Теперь, когда радость от встречи с Вермонтом и Джеком немного улеглась, она снова почувствовала тревогу. Куда же запропастился Роберт? Почему его нет так долго?
     Они прождали Роберта и Чарльза ещё около получаса, как вдруг за дверью раздались чьи-то громкие, резкие шаги. Спустя секунду в комнату влетел Роберт. Один. Вид у него был такой, будто бы он несколько дней бродил по городу без пищи и воды. Лицо было бледным, заляпанным грязью, костюм кое-где порван, а взгляд был настолько тяжелым и мрачным, что это напугало и насторожило всех присутствующих в комнате. Роберт даже не сразу обратил внимание на то, что в комнате находились Вермонт и Джек. Поняв же это, он вдруг остановился и нахмурился.
     Вид Роберта ошеломил не только его сестру, но и всех остальных, однако Кейтлин первой задала вопрос:
     - Роберт, что случилось?
     Вместо ответа он уставился на Вермонта.
     - Как вы здесь оказались?
     Тот, сбитый с толку, быстро пересказал их историю. Роберт кивнул.
     - Немедленно уезжаем, - сказал он, хотя всем вдруг показалось, что мыслями он пребывает в совершенно другом месте. – Уезжаем…
     - Роберт, а где Чарльз? – спросила сестра.
     Брат лишь смерил её тяжелым холодным взглядом, но так ничего и не ответил.
     - Через полчаса вы все должны быть внизу, - скомандовал он. – Все до единого.
     Потом, ничего не объяснив, закрылся в уборной.


     Кейтлин казалось, что она вернулась в прошлое. Ей хорошо запомнился взгляд Роберта: тяжелый, угрюмый и одновременно холодный. К своему ужасу она вспомнила, когда ещё видела такой взгляд. Тогда она приехала в Брадмер и впервые увидела брата после смерти Джулиана. Но сейчас девушка боялась додумать свою мысль до конца. Ей не хотелось верить, что такая же участь постигла и несчастного Чарльза. Что думали её спутники, она не знала. По их опечаленным лицам поняла, что, наверное, их тоже одолевают подобные сомнения.
     Все окончательно разъяснилось, когда Роберт приказал Вермонту, прежде чем покинуть город, остановить лошадей у дома Уоллтеров. Не говоря ни слова, он вышел с хмурым выражением лица и постучался. Ему быстро открыли, и он скрылся в доме.
     Роберт чувствовал себя ужасно. Он понимал, что смерть Чарльза полностью на его совести,  и теперь ему предстояло сообщить эту страшную новость жене друга Лауре. Это была высокая стройная женщина с миловидными чертами лица и большими карими глазами. Когда она открыла, слезы на её щеках свидетельствовали о том, что она уже знала о судьбе мужа. Это открытие Роберта озадачило, отчего он на миг растерялся, однако и вызвало в душе огромную волну облегчения: теперь он избавлен о тяжелой необходимости сообщать ей это известие. Тем не менее, чувствовать себя лучше он не стал.
      Женщина пропустила его в дом без всяких слов и молча провела в гостиную, где ещё несколько часов назад Роберт повстречался с Чарльзом впервые после долгих лет разлуки.   Она села на кресло, неестественно выпрямившись и опустив голову. Знаком она попросила его сесть рядом.
     - Миссис Уоллтер… - обратился он к ней на английский манер, потом вдруг подумал, что она, возможно, не знает этот язык. Ведь ему ничего не было известно о деталях знакомства Чарльза с будущей супругой, даже то, кто она такая. Роберта снова внутри что-то неприятно кольнуло.
     Садиться он не стал, поскольку его трясло мелкой дрожью.
     - Вы понимаете меня?
     - Да. Я знаю английский достаточно, чтоб понимать вас, - голос женщины был тих и сдержан. – Вы, очевидно, тот самый мистер Лестон? Друг детства Чарльза? Когда он уходил, он оставил мне записку, что вернется, возможно, вместе с вами. Я должна была приготовить ужин…Но… - она вдруг зарыдала, сжав руками лицо, и Роберт лишь молча наблюдал за её страданиями. Ему ужасно хотелось убежать отсюда, потому что плач этой женщины лишь усиливал чувство вины.
     Наконец, она смогла успокоиться и вытерла слезы платком.
     - Ко мне час назад приходил комиссар, - сказала она тихим, дрожащим голосом. – Он сказал, что Чарльза убили. Мой несчастный муж получил пулю в спину. Он сказал, что смерть была быстрой и Чарльз не страдал…Но, Боже, как такое могло случится? Комиссар сообщил, что во время убийства был замечен ещё один человек, высокий, в темном плаще…
     Она подняла голову и вопрошающе взглянула на гостя полными слез глазами.
     - Скажите… Это были вы?
     Роберт долго молчал, взвешивая в голове, что ему стоит ответить. Он понимал, что женщина имеет право знать правду, однако сдерживался, поскольку он не хотел рассказывать слишком много.  Но где-то в глубине души он сознавал, что причина совершенно в другом. Он просто дико боялся признаться ей и самому себе, что виноват в смерти Чарльза! Тогда это возложит на его плечи груз ненужной ему ответственности за чью-то смерть, такой тяжелый, ведь на его плечах уже лежит смерть Джулиана, пусть в убийстве последнего он и не был виновен. Как же трудно нести этот груз!
     - Нет, - бесстыдно солгал Роберт, пытаясь не глядеть ей в глаза. – Я не знаю, о ком вы говорите.
     - Расскажите мне, умоляю вас, что случилось, - попросила она слабо. – Я должна знать. Ведь я его жена.
     - К сожалению, я не могу вам помочь, - голос Роберта охрип от этой лжи.
Ненадолго в комнате воцарилась тишина, в течение которой женщина пытливо глядела на гостя. Потом кивнула и снова опустила голову. Роберт тихо вздохнул от облегчения, когда она опустила глаза.
     - Я знаю, что вы лжете, - тихо, с оттенком смирения произнесла она. – Но если вы лжете, значит, так нужно. Комиссар предположил, что именно этот человек в плаще и был убийцей.
    - Это не я! – возмутился Роберт и тут же покраснел, отвернувшись. Своими словами он почти признал, что и был тем человеком в плаще. Куда же подевалась его предусмотрительность, способность говорить только то, что нужно?
     - Я знаю, что это не вы, - она чуть улыбнулась. – Это не мог быть Роберт Лестон, лучший друг Чарльза. Вы знаете, что мой муж считал вас своим лучшим другом? Нет? Я вижу, это удивило вас. Но не меня. Чарльз очень часто рассказывал мне о вас, о своей жизни в Америке. Говорил, что лучшего места, чем ваше поместье…Брадмер, кажется?...что лучшего места нет в мире. Он часто описывал мне ваши игры, своё счастливое детство. И вас. У меня создалось такое впечатление, что Чарльз всегда относился к вам как к брату. Он очень любил вас.
     Слушая это, Роберту хотелось, чтоб она немедленно замолчала. Разве она не видит, что своими словами сейчас буквально раздавит его бременем вины?! Но он молчал, упершись руками в спинку стула. Желваки не переставали ходить по его лицу, сдерживая яростную просьбу замолчать.
     - Почему… - Роберт откашлялся. – Почему же тогда он не написал мне о том, что ваша семья нуждается? Ведь, когда умерли его родители, ему приходилось несладко? Я мог бы помочь вам.
     Она  с грустной насмешкой взглянула на него.
    - Но Чарльз писал вам, - ответила она. – Он писал вам несколько писем, но все они остались без ответа.
     Эти слова совершенно ошеломили Роберта. Он с трудом сглотнул.
     - Я…не получал их, - пробормотал он и теперь уже побледнел. Но что ему было сказать? Он действительно не помнил ничего о судьбе этих писем! Возможно, ему и приходили эти письма, а Вермонт приносил их ему в кабинет, но что с того? Роберт был слишком занят, чтобы замечать подобные вещи. К своему стыду он вдруг подумал, что даже если и получал письма, то был слишком небрежен и равнодушен, чтобы прочитать их. Вполне возможно, он просто отложил их на потом, но это «потом» так и не наступило. Куда уж там! Ведь ему нужно было сыграть с друзьями в карты, посетить новое заведение, а утром вникнуть в дела семейной компании!
     - Это я настояла на том, чтоб он написал вам, - продолжила Лаура, сжимая в руках платок. – Он не хотел почему-то, но причину так и не раскрыл. Однако я предполагаю, что это гордость не позволяла ему. Он хотел добиться успехов, таких, чтоб и вы смогли гордиться им, смогли уважать его.  Но все же, понимая, в каком мы трудном положении, он написал. Впрочем, теперь это уже не имеет значения.
     - Вы, пожалуй, правы, - выдавил из себя Роберт. Ещё немного, и он убежит отсюда без оглядки. – Теперь это действительно не имеет значения…
     Он постоял ещё немного, глядя куда-то в пустоту, потом медленно извлек из кармана свой золотой брегет и положил его на стол.
     - Этого вам хватит на похороны. И на жизнь на какое-то время.  К тому же, я должен вашему мужу некую сумму…В общем, этот брегет стоит очень дорого, а мне… - Роберт понимал, что его слова обрывисты и нелепы. Однако он ничего не мог с собой поделать. – Мне нужно идти. Примите… мои глубочайшие соболезнования…
     Она даже не взглянула на брегет, и Роберт спросил себя, слышала ли она его слова. Он несколько минут смотрел на женщину, чьи плечи и голова были низко опущены, потом резко развернулся и ушел. Никогда в жизни ему ещё  не было так тяжело говорить с людьми. Никогда!
     Он вышел из дома, сел обратно в карету и только тогда ему стало значительно легче.  В какой-то мере он понимал, что своим дорогим брегетом просто откупился от чувства вины.  Но теперь он хотел поскорее все забыть. И снова стать прежним Робертом Лестоном, непоколебимым, невозмутимым и…равнодушным.