Одинокая шизофрения

                Одинокая шизофрения

    Один я всегда.
    Одиночество злое предстало лампадой, что дарит надежду во тьме равнодушья и жажды наживы. Вокруг – пустомели и те добровольцы, которые руки не пачкали красным. Которые дружно расстались с моралью, что каменной глыбой, увитой цепями, мешала творить безобразные вещи. Слепые личинки! Живут, поедают, рожают и тлеют в своих саркофагах, в костлявых домах, повседневных проблемах, в смердящих словах телевизорных истин.
   
    На них мне плевать.
    Все пустое и пошло, все глупо и зыбко, все холодно-мертво. Растертое сердце не греет не плачет, не движет багровые реки по руслу венозных тоннелей, которые раньше мечтали о яде и счастьем считали, когда их пронзали холодные иглы из твердых металлов.

    То было давно, не со мной и не правда. То стало надгробьем из черных гранитов, что стражем бессонным стоит в изголовье заросшей могилы под старой березой. В ней память моя о поломанных годах, загубленных жизнях и умерших людях, что раньше шагали в одном направленье и молча срывались в кипящее море химических смесей, природной отравы.

    Один я сейчас. В клети из сумасбродства, в ненужных сомненьях и фальши улыбок. Друзей потерял я. Товарищей предал, знакомых оставил в их чуждых проблемах, в их гадостных играх и грубых потехах. Сожженные письма и древние песни читаю, пою, но не в силах запомнить ни строчки, ни слова. Остался мой разум ненужным узором на серой коре головного ореха. Я глуп, я безумен, потерян и брошен на пыльной дороге в коротких штанишках и рубище грязном.

    Я падаю снова, повторно и жестко. Кровавые слюни текут из разрыва, ручьями скользя с высоты подбородка на бедную землю, на чахлые травы.

    Вставать не желаю и смысла не вижу. Усталые ноги и ломкие кости не вынесут боле обмякшего тела с пропащей душою, пропитанной воском сгоревших свечей, маслянистым настоем. Мир гонит меня к поцелуям Вселенной, срывая листы со стены моей жизни, которая скоро станцует пред залом в своей наготе развращенно-прекрасной.

    Хотел я писать, но ленивые мысли ругаются матом, не могут сложиться во что-то такое, что чисто, красиво. Во что-то хорошее, мило-смешное, способное сделать добро тем безумцам, кто книги читает в наш век электронный.

    Живу в холодах. Ни любви, ни надежды. Ни лунного света для кожных покровов, что бледностью могут соперничать с шаром из кости слоновьей, клыков мамонтенка.
Транжирю секунды, съедаю минуты, часы раздаю, продаю за улыбки и ****ские вздохи красивых дурнушек с кусочками айсберга в области сердца.

    Пытаюсь бежать, но сгибаются ноги под грузом грехов и под каменной ложью и близко-родных и далеко-ненужных.

    Хотелось бы встретить людей настоящих, что знаю о Боге и Бога встречали, что слышали трубы Любви и кифары, кто знает свободу и волю имеет для шага, для вздоха в момент озаренья, в минуту утраты и дни одиночеств…