Застава богатырская Глава 13

Глава 13.

На войне обстановка меняется каждую минуту.
Н. Бонапарт

У опушки леса Илью Муромца встретил только что приехавший князь Владимир с семью сотнями дружины. Радостно приветствовали Илью русские богатыри. Сурово хмурились восседающие на закованных в железные попоны конях бояре. С нетерпением потирали руки в ожидании битвы и добычи простые воины.
Тем временем, сотня грузовых кораблей Черномора одновременно, вплотную друг к другу, причалила к берегу. С бортов спустили сходни, и словно перевернулась сотня песочных часов: на желтый песок пляжа потекли сто ручейков стального песка - сверкая железом шлемов и кирас, высаживалась панцирная пехота Черномора. По мере заполнения пляжа заморскими латниками лицо князя из радостного превратилось в скучающее, а из скучающего в озабоченное. Радостное оживление во всей русской дружине сменилось тревожным ожиданием, а стальные струйки все текли и текли.
- Да где ж мы их всех хоронить-то будем? - в недоумении развел руками Дюк Степанович, и на него дружно оглянулись все русские воины.
- Ничего. Земли у нас много. Всем гостям хватит, - недобро усмехнулся Микула Селянинович.
- Ба! Микула! - просиял Илья. - А ты что же без коня, без доспеха? Али не знал, что у нас тут сегодня война? - Микула действительно был безоружный и бездоспешный, одетый по-простецки, в лапти и крестьянскую рубаху.
- Не знал, - честно признался Микула. - Перепахивал я поле приморское. И подумал: загляну-ка в гостюшки, прямо на заставу богатырскую... А тут... Чувствую себя, как на пиру без ложки.
- Ну а что ты, Микулушка, теряешься? Вот, возьми мою булатну сабельку, - Илья вынул ее из ножен и протянул Микуле. - Или вон другое оружие. Коли предстоит потеха ратная, то с тобой любой из нас поделится.
- Благодарствую, Ильюшенька. Только мне чужого не надобно. Я вот себе сделаю дубиночку, отломаю от деревца веточку, - и Микула направившись к лесу, стал примеряться к стоящим на опушке деревьям.
Вся дружина теперь уже смотрела не на продолжающего прибывать в числе врага, а на действия Микулы.
- Ты прости меня, хозяин леса, миленький, - Микула в пояс поклонился лесу. - Для войны я приломаю одно деревце. Ну а буду жив, взамен десяток вЫсажу, - и богатырь, с треском сломав у самого корня один из молодых дубков, не торопясь стал обламывать макушку и все веточки.
- Был Микула на пиру без ложечки, - проговорил Илья Муромец. - А теперь у нас Микула будет с ковшичком.
Высадка противников на пляж закончилась, и теперь они замерли, выстроившись в десять ровных, ощетинившихся копьями, квадратов по три десятка бойцов в глубину и ширину. Оглядев заполненный врагами пляж, Микула Селянинович добродушно улыбнулся и перехватил свое боевое бревно поудобнее.
- Ну, давайте! Что ж вы встали, вороги? Нынче хорошенько мы потешимся, - он шагнул навстречу противникам, и стройные ряды панцирников Черномора попятились.
- Вперед, каналья! Вас же больше! Разотрите их в порошок!!! - заревел почти по-звериному взвившийся над пляжем Черномор, и стальные колонны, тяжко вздохнув, двинулись в атаку на дружинников.
- Вперед! - радостно заревели дружинники, набрасываясь на в десятки раз боле многочисленных противников, как львы на добычу.
Первый напор дружинников был лихим, но не очень-то эффективным. Никому не хотелось калечить своих боевых коней, бросая их на ощетинившийся копьями строй заморской пехоты, поэтому жаркий бой закипел только там, куда, размахивая бревном, врубился Микула Селянинович. В пробитую им брешь тут же кинулись конные воины, и уже через минуту боя одна из центральных колон противника в панике отступала к кораблям. Но другие колонны продолжали напирать. Князь Владимир, переглянувшись с Ильей Муромцем, отдал дружине приказ отступить в лес и спешится. Стальная волна заморских латников под радостный рев Черномора докатилась до леса... и грозный строй копейщиков перестал существовать. Спешившиеся русичи с радостными воплями набросились на смешавшегося в лесу противника и началась свалка. У воинов Черномора осталось лишь одно преимущество - их было намного больше.

- Ведь где-то там, в лесу сидит в засаде Добрыня, - забеспокоилась Алена. - Как же он будет стрелять в Черномора, когда вокруг бой? Тут не до засады - придется сражаться.
- Дело нехитрое, - пожал плечами Алеша Попович. - Он быстренько выкинет из леса всех тех врагов, что мешают ему сидеть в засаде, и снова затаится.
- Так пока он с ними сражается, он не может в Черномора выстрелить! - не унималась Алена. - Что если карла именно сейчас на Илью набросится?
- Зря волнуешься, Аленушка. Добрыня во-он за теми кусточками затаился, я приметила. Там пока ни один черноморов наемник не пролез, потому как там чаща непролазная, - успокоила ее царевна Лебедь.

Только одна колонна латников не стала входить в лес, а вместо этого заперла собой выход с идущей через Заповедный лес дороги на пляж. Но на эту колонну обрушился, размахивая мечом-кладенцом, Илья. Черненый клинок с каждым взмахом богатыря превращал дюжину длинных копий противника в бесполезные обрубки. После десятка эффективных взмахов копья в первых рядах кончились.
- Да что вы пятитесь от него? Он же один! - заорал на своих солдат капитан колонны и отшатнувшиеся, было, латники с мечами набросились на Илью.
Вот тут он начал махать мечем всерьез. Меч-кладенец сшибал с ног, резал, дробил, плющил и через минуту боя злосчастная колонна, придя в ужас, в полном составе бросилась бежать. А Илья, только-только приноровившийся одной рукой орудовать с седла двуручным кощеевым мечом, с радостным воем ударил в бок одной из увязших в лесу колонн.
- Ах ты, паразит! - взревел увидевший это Черномор, и обрушил на Илью одну из своих самых могучих молний.
Меч-кладенец сработал как громоотвод: впитал в себя всю молнию без остатка, а затем, с первым же ударом, выплеснул ее на ничего не подозревающих противников Ильи. Целая колонна латников рухнула наземь в полубессознательном состоянии, получив вместе с ударом богатыря могучий электрошоковый "привет" от Черномора. Белобородый карлик рассвирепел и одну за другой обрушил на богатыря еще несколько молний:
- Получай, получай, получай! - от Ильи во все стороны посыпались электрошоковые удары, выкашивающие новые ряды из армии Черномора.
«Но этого не может быть! Меч-кладенец защищает Илью от моих молний? - чуть не заплакал Черномор. -  Ну, Кощей, ну сволочь! Я ему, заморышу, когда-нибудь все припомню. И меч-кладенец, и то, что он одним махом выдал князю Владимиру всех моих агентов в Киеве! Однако, если я не остановлю Илью Муромца, он так всю мою армию разобьет... Вспомнить бы только, на каком из кораблей я оставил полежать свою булаву?..»
Из леса, тем временем, стали выбегать остатки армии Черномора. На пляже их ждал полный хаос, учиняемый носящимся, словно вихрь Ильей Муромцем. Теперь единственной мыслью заморских воинов стало спасение. Они, побросав оружие, расталкивая друг друга, лезли обратно на корабли, сбрасывали трапы и торопливо отталкивались от берега. Но от русских богатырей просто так не уйдешь. Тут и там звучало: "Стой! Куда?!" Самые ретивые бойцы заступали врагам дорогу на корабли, скидывали их со сходней.
А Илья Муромец, вспомнив, как он расправлялся с галерами, учинил то же самое и с не успевшими еще удрать грузовыми судами врагов. Удар обрушился на Илью в тот момент, когда богатырь мчался, чтобы порубить в щепки еще одно пытающееся скрыться с поля боя судно. Это прянул на Илью с неба, со своей булавой в руке Черномор. Впрочем, все это время Илья ждал подобной атаки, поэтому в последний момент сумел увернуться, и булава лишь чуть чиркнула его по шелому. А в следующий миг богатырь схватил Черномора за бороду.
И тут в глубине непролазных кустов тенькнула тетива затаившегося в засаде Добрыни. Но Черномор, пытаясь вырвать свою драгоценную бороду из цепких рук богатыря, прянул резко вправо, и стрела, просвистев мимо, воткнулась в отплывающее судно. Жарким пламенем вспыхнул на стреле огонь Горыныча. С запылавшего вдруг корабля с воплями ужаса начали прыгать латники и моряки.
Черномор не успел сообразить, почему так ярко вспыхнуло у него за спиной, но инстинктивно почуял, что пора рвать когти, и дернулся вверх изо всей своей магической силы. А Илья, почувствовав, что непреодолимо взлетает, испуганно взвыл, и сжал ноги покрепче, пытаясь удержаться на Чубатом. В результате Черномор, вопя от боли, поднял Илью в небо вместе с конем. Бросив булаву, колдун обеими руками перехватил свою драгоценную, начинающую уже рваться от излишнего веса, бороду. Карлик медленно но верно поднимался все выше. Илья с зажатым между ног Чубатым болтался у него на бороде, словно якорь. Такой возможности Добрыня Никитич упустить просто не мог. Снова тенькнула тетива, и огненная стрела вспыхнула, едва прикоснувшись к бороде Черномора. С душераздирающим воплем Черномор взлетел ввысь и скрылся, оставив в небе уходящий за горизонт дымный след. А старый козак Илья Муромец с многоэтажным матом рухнул из поднебесья в набегающую волну, так и не выпустив ни кощеева меча, ни опаленного куска бороды, ни своего боевого коня.
Радостно прыгала Алена, Алеша нежно обнимал бросившуюся ему на шею Лебедь. Русская дружина, ликуя, гоняла по пляжу тех черноморовых наймитов, что еще не успели удрать. Радостный Добрыня бежал, победно размахивая луком, навстречу слезшему-таки с коня Илье Муромцу, а из чащи непролазной гавкал, взирая на все это безобразие, пес Полкан, радостно виляя чуть опаленным хвостом.
«Ну что? Спалили вы бороду Черномору?» - раздалось в голове у Алены.
«Ой, спалили!» – радостно ответила она. И только тут сообразила, кто задавал этот вопрос.
Черневшая высоко в поднебесье точечка вдруг стала угрожающе расти в размерах, и через пару секунд на Илью Муромца, победно салютующего кладенцом, с неба прянул Змей Горыныч. Когтистой лапой он цепко схватил меч за перекрестье и верхнюю часть рукояти. Избиение остатков черноморова воинства прекратилось - все, затаив дыхание, уставились на Змея.
- Отпусти меч, Ильюшенька.
- Да ты что, Горыныч, сдурел что ли? Я же слово дал!
- Отпусти, родной, а то поцарапаю.
- Это ты мне угрожать, что ли решил?
- Отпусти, - прошипел Змей и взмахнул крыльями.
- Стоять! - завопил Добрыня Никитич, ухватив поднявшегося над землей Илью за ногу. - Куда это ты его, Горыныч, поволок?
- Скажи дурню, пусть отдаст мне кладенец по-хорошему. Глупо устраивать драку между друзьями, ради того, чтобы отдать меч Кощею.
- Глупо, - согласился Добрыня. - Просто отпусти руку, Илья, а Кощею скажем, что Горыныч меч у нас отнял.
- Я слово дал, - покачал головой Илья Муромец.
Змей вдруг нервно дернулся, огляделся, и, ничего больше не говоря, взмыл в небо. Вслед ему разнесся голос Кощея:
- Сто-о-ой!!! - Бессмертный бежал по пляжу босиком, в короне, домашнем халате и с пультом управления в руке. - Задавлю, гада! - на бегу он развернул появившиеся откуда-то на спине перепончатые крылья, превратил ноги в длинные когтистые лапы и, взяв короткий разбег, взлетел в небо крылатым ящером. - Догоню, порву на кусочки!
Вскоре все они исчезли за линией горизонта: сыплющий угрозами, птеродактиль-Кощей; опасливо оглядывающийся, но не выпускающий меча Горыныч; упорно висящий на рукояти меча верный своему слову Илья Муромец и держащийся за его ноги, кроющий на чем свет стоит жадность Горыныча и неуступчивость Ильи, Добрыня Никитич.


- Ну и куда они все? Нам-то что теперь делать? - Лебедь растеряно развела крыльями, оглянулась, ища во взглядах поддержки.
Алеша и Алена только пожали плечами.
- Ладно. Черномор теперь без бороды, а это уже пол дела. Посмотрим, что-то делает мой папочка? - Лебедь сделала несколько взмахов крыльями над озером. По воде прошла легкая рябь, и изображение сменилось.
Царь Морской, восседая на покрытом жемчугом и ракушками троне, распекал понуро выстроившихся напротив него в шеренгу чешуйчатых богатырей. Тридцать три братца стояли, виновато потупившись. У некоторых их них были перевязаны ноги, руки и головы. Почти все имели вид помятый и измученный.
- То-то! - погрозил им кулаком Алеша. - Не мне одному синяки да переломы! Другой раз не будете...
- Тсс! - прошептала Лебедь. - Сейчас я звук налажу, и мы узнаем, о чем они говорят.
Еще несколько взмахов крыльями, и они услышали...
- И если еще хоть раз без спроса, без моего отцовского разрешения, хоть на какую войну, хоть на самую, что ни есть незаметную, то я вас... Я вам такое... Не только лечить не буду, а еще и сверх того трезубцем накостыляю! Понятно?!
Богатыри торопливо закивали.
- Ну, можете вы что-то сказать в свое оправдание? - Морской уставил руки в боки и поудобнее уселся на троне.
- Да мы... Кто ж знал-то, что это... - начали невнятно оправдываться богатыри, и тут вдруг их лица просветлели.
- Вот, папенька!
- Он это!
- Дядька наш!
- Это он нас все время подзуживал!..
Из-под высоченного потолка тронного зала на них падал, оставляя за собой след из мельчайших частиц копоти, Черномор.
- Он? - переспросил, для верности Царь.
Богатыри дружно закивали.
- Та-ак, - Морской сделал рукой отстраняющий жест, и богатыри, сдвинувшись в сторону вместе с полом и стенами, оказались в соседней зале.
Спустившийся с поднебесья Черномор предстал пред очи своего старшего брата в совершенно пустом тронном зале.
- Ты пошто, братец, подбил моих деток напасть на богатырей с поверхности? Да еще меня не спросившись?! Да ты знаешь ли, что за этакое... Что это у тебя, кстати, с бородой? Точнее, где она?
- Дык... это... Сгорела. Понимаешь, брат, сгорела!!! Заманили! ОгнЯными стрелами! Богатыри эти, Кощеи, Горынычи, - Черномор размазал по носу полившиеся из глаз слезы. - Св-волоч-и... Что же мне теперь, совсем, безборо-о-о...
- Да ты не реви. Говори, как дело-то было, - смягчил тон, глядя на расстроенного Черномора, Морской Царь. - Слыхал я, что ты какую-то войну затеял наверху?..
- А чего они?!.. Всех моих агентов из Ки-иева. А Илье М-муромцу меч-кладенец дали... - Черномор рыдал навзрыд. - А когда я... Они стрелой огненной. Прямо в бороду-у.
- Дак ее же огонь не берет! - удивился Морской Царь. - Ты же сам мне, помнится, как-то похвалялся.
- Вот и я думал, не берет, а он еще как бере-е-е..т. - снова залился слезами карлик, потрясая несколькими обугленными волосками - всем, что осталось от его бороды.


- Ладно. Тут теперь будет нытье, - Лебедь недовольно выгнула шею. - А куда у нас подевался Горыныч?
И следующая картинка показала Змея, летящего по небу, и яростно препирающегося с Ильей Муромцем.
- Так ты не отдашь меч, упрямый осел? - шипел Змей.
- Отдавай, идиот! А то нас всех тут поджарят! Вон, Кощей совсем уже догоняет. Долбанет ведь, не разбирая, по всем, - подал снизу голос Добрыня.
- Не отдам, - упрямо отвечал Илья. - Я слово дал.
- Ну, тогда держитесь, - устало выдохнул Змей.
- Биться будешь с Кощеем? - обречено уточнил снизу Добрыня.
- Нет... Нырять.
И Змей, сложив крылья, камнем упал в плещущиеся внизу зеленые воды.

- Я помню это место! - радостно взмахнула крылом Царевна Лебедь. - Тот островок - это крыша "Поднебесья", самой большой башни папиного дворца! Они сейчас прямо в тронный зал упадут, - и она забила крыльями, словно захлопала ими в ладоши. Потом взмахнула крылом, и картинка в озере снова сменилась.


- Да ты успокойся, Черноморушка, - Морской Царь сошел с трона и теперь стоял рядом со своим младшим братцем, сочувственно глядя на него и только что не гладя по головке. - Ведь не может так быть, чтобы борода твоя вдруг загорелась. Ты подумай, вспомни, где допустил ошибку...
- Да не вдруг! Это они, вот они все устроили! - и Черномор указал пальцем на падающих из-под потолка Горыныча, Илью и Добрыню.
- А я что? - обезоруживающе улыбнулся Змей. Он так и не выпустил из когтистой лапы меч-кладенец, просто завис в метре от пола. - Я вообще мимо летел. Вижу - битва. Дай, думаю, гляну.
- А это кто с тобой? - Морской Царь, прищурившись, оглядел спутников Горыныча.
- Да так, увязались... - Змей неопределенно пожал крыльями, почти превратившимися уже в плавники.
Илья Муромец, тоже не выпустивший из рук меча, стоял в неудобной позе и подозрительно, исподлобья оглядывал окружающую обстановку. Добрыня, поправив съехавший на бок шлем, подбоченился, оглядев богатое убранство тронного зала, оценивающе поцокал, но потом, с плохо скрываемой угрозой, уставился на Черномора.
- Это все они, они, братушка, надо мной издевались! И бороду они...
- Да не мы это! - возмущенно замахал плавниками Горыныч. - Я же говорю, мимо летел. А эти - так они свою страну от черноморовых людишек защищали. Он им дом, между прочим, спалил. А войну вот кто затеял, - и вторая, свободная от меча когтистая лапа Горыныча указала на падающего на них из-под потолка птеродактиля. - Это Кощей их стравил. Ему за все и отвечать. Вот спроси его, Морской, спроси Заморыша...
- Я тебе покажу заморыша, червяк чешуйчатый!.. Отдай мой меч немедленно, а не то я...
- Да я тебя в порошок сотру, интриган паршивый! - взвился Черномор. - Ты по какому праву посылал в зону моего влияния соглядатаев? По какому праву вмешался в мои внутренние дела? Брат, ты понял, это же прямое нарушение нашего договора! Припеки его трезубцем, чтоб неповадно было!
- Да кто тебя будет слушать, головешка горелая? Ты же сам, сам напал на них. Я не вмешивался...
- Так ты, Кощей, не вмешивался? - спросил, уточняя, Морской Царь. Его глаза нервно перебегали от одного спорщика к другому, а на лбу пролегли глубокие морщины.
- Нет. Не вмешивался! Я же говорю вам...
- То есть это не твой меч? - радостно просияв, переспросил Змей Горыныч.
- Да ты, подонок, специально дал ему меч, чтобы меня, как на живца... А потом огнем! Бороду!!!
- Отдай мой меч, Илья. Ведь ты обещал мне! - клокочащим от злобы голосом прошипел Кощей.
- Не могу, - беспомощно пожал плечами Илья. - Змей его не отпускает.
- Да вы специально сговорились! Вы все нарочно подстроили, а теперь киваете один на другого, - взъярился Кощей.
- Да ни на кого я не киваю, - насмешливо оскалил зубы Горыныч. - Ты же сам только что утверждал, что этот меч не твой.
- Да его это меч, его! Что служит доказательством намеренного нарушения договора! - визжал Черномор.
- Смотри, братец. Если они сейчас же не отдадут мне меч-кладенец, то я тут устрою...
- О, вечные Силы, заткнетесь вы все когда-нибудь или нет?! - взревел Морской Царь, схватившись за голову.


- Ну, Алеша... Вот и мое время пришло. Если сейчас не оправдаюсь я перед папой, то быть мне вовек птицей. А чем так, лучше и вовсе не быть! - Лебедь обняла богатыря белыми крыльями. - Я люблю тебя, Алешенька... - и бросилась в озерную гладь.
Вода в озере замерцала золотистым светом. Ни всплеска, ни иного звука не раздалось, когда белая птица пролетела сквозь поверхность воды. Только чуть дрогнула пленка поверхности. И Царевна Лебедь очутилась в тронном зале морского дворца.
- Папа! Теперь-то ты видишь, как ты был не прав?!
Увидев Лебедь, Морской Царь испуганно зажмурил глаза.
- Только не говори мне, что все это из-за того, что я тебя наказал...
- Все это из-за того, что ты несправедливо наказал меня, пошел на поводу у подлой клеветы Черномора...
- Только не говори, что весь этот сумасшедший дом устроила ты, чтобы доказать мне...
- Именно для того, чтобы доказать тебе свою невиновность я все это и устроила!
- Так это ты, подлая интриганка, подговорила этих болванов устроить войну и спалить мне бороду?! Это из-за того, что именно я разоблачил тебя и поймал, когда ты похитила...
- Отдай меч, червяк чешуйчатый, а не то ты живым отсюда не вый...
- МОЛЧАТЬ! - Морской прочертил в воде перед собой запрещающий знак, и все замолкли. - Что это за меч?
Рука Ильи Муромца и когтистая лапа Змея еще сильней сжали двуручную рукоять, но Морской Царь протянул повелительно руку. Невидимая сила разжала их кулаки, и меч сам собой переплыл в руку Царя.
- Вот как?.. - усмехнулся Морской, повертев черненый клинок в руках. - Очень интересно, - и он, двумя пальцами зацепив вмонтированную в рукоять половину золотого колечка, легко оторвал ее от меча. - Половинка Кольца Сил, - констатировал Морской и внимательно посмотрел на белую птицу. - Девочка моя, ты все-таки решила вернуть мне Кольцо? Очень экстравагантным способом. По частям, да еще и с сопутствующим скандалом. Но все равно, это лучше, чем ничего, - он одобрительно улыбнулся. - Кстати, Черномор, откуда на моем колечке такая широкая лента твоих заклинаний? Они явно были наложены, когда кольцо еще было целым и поэтому понять их истинный смысл будет довольно непросто... Так я жду твоих объяснений, Черномор.
Царь оглядел покои, но не обнаружил там и следа своего брата.
- Сбежал, - безжалостно констатировала Лебедь. - Если бы он был невиновен, то непременно бы остался, чтобы снова очернить меня в твоих глазах... Помнишь, папа, что я говорила тебе, когда меня, пойманную в колдовскую сеть, в образе птицы приволокли сюда? Я же говорила, что он наложил на кольцо чары, которые должны убить тебя, как только ты им воспользуешься. Я же говорила тебе, что узнала об этом случайно, и что очень боялась за твою жизнь, поэтому немедленно похитила колечко...
- Так отчего же ты не принесла его мне сразу? Отчего скрыла его, зачем разбила на части?! - в голосе Царя все еще слышалось недоверие.
- Сначала я хотела проверить, действительно ли на нем есть заклятия Черномора. Я их увидела, но не могла уже отнести кольцо к тебе - Черномор бросился за мной в погоню и он... У него ведь была тогда эта ужасная борода, дающая ему огромную силу. Он просто убил бы меня, или связал, а колечко, ничего не сказав, отдал бы тебе. Он постарался бы устроить так, чтобы ты надел его, папа! Я разбила кольцо на половинки, чтобы ты не смог его надеть. Отдала одну половинку на хранение дяде Кощею, а другую - богатырю Святогору. И только потом, обезопасив тебя, я полетела объясняться. Но меня поймали, словно преступницу. Мне не верили! Меня не слушали!! Мне ни слова не давали сказать!!!
- Доченька... Милая моя, - выронив меч, Царь бросился к Лебеди и заключил ее в объятия, уже как стройную, пронзительно-красивую девицу в голубом, расшитом жемчугом и каменьями, летнике, с толстой русой косой до пояса. - Прости меня, доченька. Прости старого дурака. Я так люблю тебя... Так любил, что очень обиделся, смертельно обиделся, когда ты... - он всхлипнул, - Прости меня. Разве ж я знал... - он все обнимал ее, гладил по голове. - Нет, я должен был почувствовать, поверить тебе, но от обиды разум мой помутился... Ничего. Теперь все будет хорошо, моя милая. Красавица моя, - он, отстранившись, посмотрел ей в лицо. - Теперь все у нас будет замечательно, - он смахнул набежавшую слезу. - Если бы ты знала, как я скучал без тебя. Как невыносимо тоскливо было порой во дворце без твоего смеха...
Илья Муромец, подобрав с мраморного пола меч, протянул его Кощею.
- Бери свой меч. Мое слово крепкое.
Схватив меч, Кощей глянул, на всякий случай, на рукоять, и естественно, ничего там не обнаружил. Половинку кольца Морской Царь так и сжимал в кулаке. Оглядевшись, Бессмертный не обнаружил в зале и Змея Горыныча. Заморыщ злобно плюнул чем-то ядовитым на мрамор, и двинулся вон из зала.