Застава богатырская Глава 14

Глава 14.

На чужбине родная землица во сне снится.
Народная мудрость.

- А ты знаешь ли, милая Лебедушка, - Морской царь все держал Лебедь за руку, словно опасаясь ее снова потерять. - Приезжал тут один к тебе свататься. Вот на этих похожий, но молоденький. С ним девица, сестра его назвАнная.
- Приезжал, - улыбнулась Царевна. - Так этой мой суженный, храбрый русский богатырь Алешенька. А девица, что с ним была - Аленушка. Это им я свободой обязана. Да еще вот этим добрым молодцам, - указала она на Илью и Добрыню. А потом, обернувшись, поманила рукой. - Ты шагай скорее в озеро, Алешенька. Покажись моему милому батюшке.
Алеша Попович, не сомневаясь ни секунды, кинулся в мерцающее золотой пылью озеро, и немедля оказался во дворце Морского царя.
- Да и ты шагай, не бойся, Аленушка. Будешь ли на свадьбе мне подружкою?
Алена, разбежавшись, прыгнула в озеро. Голова закружилась, пропало ощущение верха и низа. Но через пару мгновений все встало на свои места. Она оказалась в окружении друзей, в тронном зале. В двух шагах от нее обнимались Алеши и Лебедь, а рядом стоял, умиленно глядя на них,  Морской царь.
- Ну а что? Завтра свадьбу и сыграем! - решил Царь и повелительно хлопнул в ладоши.
Перед ним тут же появились и встали по стойке смирно (шесть ног вытянуты вертикально, а две отдают честь, одна справа, а другая слева от головы) два пурпурных от рвения осьминога-гвардейца.
- Разослать немедля гонцов ко всем титулованным особам в моих владениях. Те гонцы пусть разнесут следующее предписание... Писарь! - появился еще один осьминог, весь пунцовый от волнения. Он немедленно достал из своей сумочки восемь коралловых перьев для письма и восемь маленьких гладких ракушек.
- Повелеваю! - продолжил Царь. - Простить и очистить от всех обвинений и подозрений, ввиду их несостоятельности, мою любимую дочь Царевну Лебедь. Вернуть ей все ее магические способности и предметы, все титулы, имения и привилегии, которые были у нее до того, как она была подло оклеветана своим дядей, Черномором... По желанию ее высочества, Царевны Лебедь...
Царь сделал паузу и посмотрел в сторону парочки влюбленных. Они целовались так горячо, что, похоже, не замечали происходящего вокруг них.
- Продолжайте, - кивнул Царь писарю. - По желанию Царевны Лебедь, свадьба состоится завтра, в полдень. На сию свадьбу приглашаю всех моих подданных (включая морских черепах и улиток), кои не заняты срочной работой и успеют к сроку добраться до дворца. На сию свадьбу повелеваю явиться всем титулованным особам моего царства, с соответствующим своему положению окружением и подарками по собственному разумению, - Морской почесал задумчиво бороду и добавил. - На время праздника всем титулованным гостям обеспечивается проживание во дворце. В честь праздника запрещается питаться друг другом. Питание для всех гостей на протяжении трех дней будет обеспечено за счет дворцовой кухни... Подпись: Царь.
Посеревший от напряженного внимания писарь то и дело макал коралловые перья в то отверстие, откуда осьминоги обычно выпускают черную краску. Он умудрялся записывать текст всеми восемью щупальцами на поверхность восьми гладких ракушек, покрывая их подводными письменами - тонкой вязью темных волнистых линий.
"Потрясающая технология. Эдак им никакого ксерокса не надо!" - подумала Алена.
- Ну как, доченька? Ты довольна? - спросил Морской, глянув на царевну.
Та, оторвавшись на миг от Алеши, ошалелым взглядом обвела окружающих, утвердительно кивнула в пространство и снова потонула в богатырских объятиях. Царь покачал головой и скомандовал писцу:
- Отдай переписчикам, и пусть немедля разошлют ракушки с гонцами. Да! Допиши еще: читать сей приказ глашатаям во всех местах, где соберется более сотни моих подданных...
- Все, - развел щупальцами писарь. - Ракушки кончились. То есть вся поверхность исписана. Достать по второй ракушке и продолжить на них?
- Подожди, - Царь нахмурился. - если записать указ на двух ракушках, гонцам придется нести вдвое больше. К тому же их могут перепутать и в одно место отвезут два начала, а в другое - два окончания. Или начнут читать со второй части, а не с первой. На чем там кончились ракушки?
- Ну... По-разному, - замялся писарь. - Заканчивается запись в диапазоне от "читать во всех местах" до "читать во всех местах, где соберется".
- Ну и ладно, - махнул рукой Царь. - Большинство моих подданных до ста считать все равно не умеет. А те, что умеют, и так все поймут. Размножить и разослать немедля!
Стоявшие по стойке смирно гвардейцы, отдав честь оставшимися шестью щупальцами, кинулись выполнять приказ. Следом за ними, спешно покидав исписанные ракушки и перья в сумочку, помчался писарь. Через пару минут по дворцу заполошно забегали, запрыгали, заметались осьминоги, крабы, рыбы, черепахи и другие морские существа.
- Ну вот, - довольно улыбнулся Морской. - Теперь все закрутится. Пойду отдавать распоряжения. Ох, устроим праздничек! А вам бы не помешало выспаться, деточки, - обернулся он к так и не прекратившим целоваться Лебеди и Алеше. - Да и гостям нашим тоже. Дворецкий! - он хлопнул в ладоши, и откуда-то сверху, прямо ему на голову свалился, размахивая клешнями, крупный краб.
- Я здесь, ваше величество! - отрапортовал он, высунувшись из-за зубцов короны.
- Обеспечь гостям комфортабельные комнаты для отдыха где-нибудь поблизости, и все, что они пожелают... - Царь глянул на Лебедь и добавил. - И сделай так, чтобы их до завтрашнего утра не беспокоили.
- Слушаюсь, ваше величество! - и краб, спрыгнув с головы Морского, прыжками направился к гостям. - Готов выслушать любые ваши пожелания по поводу проживания! Экскурсия по дворцу, перины из синих водорослей, лучшие подводные деликатесы к столу, сказка перед сном...
Лебедь, присев на корточки, постучала краба по панцирю, чтобы прервать поток его предложений.
- Комнату с двуспальной кроватью и зеркалом на потолке. Быстро! – она взъерошила пальцами волосы на голове у Алеши и плотоядно улыбнулась. - Подумать только, целых двенадцать лет я могла только мечтать о чем-то подобном.


Алеша и Лебедь исчезли в своих покоях моментально и бесповоротно, а Алена и Илья с Добрыней решили, что хотят осмотреть дворец и хорошенько поесть, что и было им предложено по полной программе. Гостей до головокружения возили на раковине-повозке по бесконечным переходам - из жемчужного зала в коралловый, потом в золотой, серебряный, адамантовый, ониксовый, рубиновый и прочая, и прочая, и прочая, покуда богатыри и Алена не простонали: "Хватит". После чего краб повез их в "Поднебесье" - на самую высокую, поднимающуюся до поверхности моря башню. Там, на самом верхнем подводном этаже, в роскошной зале с хрустальными стенами и полом они, ошарашенные, застыли у входа. Вид, открывшийся им сквозь прозрачный пол и стены, был просто сногсшибательным. Бесконечные шпили и переходы подводного дворца; масса плавающих по бескрайним просторам существ: огромные стаи золотых рыбок, висящие на границе воды и воздуха, словно дирижабли, синие киты; что-то многолюдное и сверкающее над самым дном; бескрайние леса синих водорослей и коралловые скалы где-то вдали... Чтобы не посрамить богатырской чести Алеша и Илья, уперев руки в бока и гордо подняв голову, прогулялись по всему периметру зала. Однако, движимые естественным инстинктом, они попросили поставить столик с едой ближе к лестнице, на той части пола, которая была наименее прозрачной, а потом даже решили, что надо бы застелить пол каким-нибудь ковром, ссылаясь на то, что Алена якобы боится высоты. Эту клевету Алена тактично пропустила мимо ушей. Пообвыкнувшись с залом и насладившись окружающим видом, они согласились с крабом-дворецким, что теперь-то можно и поесть.
После чего им была предложена самая изысканная и редкая в морском царстве еда: омары, фаршированные кальмарами, устрицы в фильтрованном планктоне, пироги из кукумарии с креветками и - верх кулинарного изыска - жаренная на поверхности, на вертеле, утка с гарниром из специально, на поверхности же запеченного заморского деликатеса - картошки.
Из деликатности попробовав каждого из предложенных блюд, богатыри сосредоточились на жаренной утке. Потом, посмотрев на Алену, смело вкушающую диковинный заморский фрукт, богатыри тоже налегли на печеную картошку. После сытного питания и ярких впечатлений их потянуло в сон, и дворецкий распорядился доставить гостей в апартаменты.


Проснулась Алена рано, еще до рассвета.
«Впрочем, о каком рассвете можно говорить тут, под водой? - подумала она. - Устали мы все после вчерашней войны, перенервничали, вот и свалились в середине дня в сон».
Одеваться под водой было непривычно. Впрочем, ходить полуодетой, как местные русалки, Алене показалось еще более неуместным. «Уж лучше в штанах и кафтане. По крайней мере, это более прилично, да и привыкла уже за эти дни... Интересно, сколько дней я в этой сказке? Кажется, что целую вечность».
- Привет! - в дверях комнаты показался краб-дворецкий. - С добрым утром... - он хихикнул. - Или с доброй ночью, если точнее... Как себя чувствуете, сударыня?
- Никогда еще не спала под водой, - Алена покачала головой. - Сон еще какой-то странный приснился. Будто я сижу в аквариуме, наполненном воздухом, а кругом вода. И рыбы плавают вокруг, смотрят на меня, как на диковину...
- А что такое аквариум? - заинтересовался краб.
Объяснять было лень, к тому же Алену смутила мысль о том, что морским жителям может не понравится сама идея содержания их в аквариуме на потеху наземной публике.
- Да так... - она сделала неопределенный жест рукой. - А скоро рассвет?
- О, сударыня! Вы же ни разу, наверное, не видели рассвет под водой!!! - краб аж подскочил почти до потолка от восторга, что может еще что-то ей показать. - Понимаете... Гость с поверхности здесь такая редкость. Очень нечасто кто-нибудь делается Его Величеству настолько интересен, что... Ну, вы в курсе, что под водой, вообще-то, тонут?
Алена кивнула.
- Так для тех, кто ему интересен, Царь делает исключение. Собственно, это такое сложное заклинание, превращающее вдыхаемую воду в воздух. Оно очень трудное и требует много сил, так что нечасто...
- Нечасто? - подняла брови Алена. - Да вчера тут целая толпа была! И я, и богатыри, и Кощей с Черномором...
- Так это же все родня Морского. Братья его, дочка... Алеше и тебе еще Черномор такое заклинание прилепил, чтобы вы сюда могли съездить. Ведь это вы тогда свататься приезжали?
Алена еще раз кивнула.
- Вот я и говорю. Горынычу любая стихия нипочем: что воздух, что вода. Разве что через камень ему трудно будет просочиться... - дворецкий вдруг озадаченно замер. - А кто же применил заклинание к тем двум богатырям, что прямо из-под купола упали? Я ведь смотрел на Морского. Он и пальцем не пошевелил. Да и заметил их поздно. Они бы к тому времени уже захлебнулись.
- А Горыныч разве не может?
- Выходит, что может, - краб довольно потер клешни одна о другую. - Вот мы его и вычислили! Ай да Горыныч! Кто же его научил? Неужто Баба Яга?
- Жалко Бабу-Ягу, - расстроилась Алена, вспомнив сожженную молнией поляну.
- Чего это вдруг ее жалко? - щелкнул клешнями краб.
- Да как же? Ведь она... Погибла?
Краб захихикал:
- Ну вы там наверху... Ну даете! Да что ей сделается? Ну стукнул ее молнией младший братик. Остался вот теперь без бороды. Сидит, дрожит в своем замке.
- А ты точно ее видел?
- Да конечно! Она вчера вечером по зеркалу с Царем говорила. На Черномора жаловалась, мол, он ей хорошую полянку спалил, избушку на курьих ножках напугал. С тех пор, как стукнуло ее молнией, до сих пор, говорит, бедная, по лесам где-то прячется... Алешу и Лебедь Яга с наступающей свадьбой поздравила. О твоем здоровье справлялась.
- Господи, - радостно вздохнула Алена. - Какая хорошая сказка! Все живы, здоровы... Вот только дом у нас сгорел. Где теперь молодые жить будут?
- Как где? - краб удивленно поднял усы. - Здесь, конечно же, во дворце... Иди быстрей к окну, красна девица. Рассвет наступает!
Алена бросилась к окну, распахнула ставни, открыла оконные створки. В комнату потянуло прохладным водяным ветерком. Непроглядная, колышущаяся чернота ночного моря лишь изредка, где-то внизу, у самого дна, освещалась бледными огоньками морских звезд и каких-то еще светящихся существ. Да иногда мелькали вдали слегка фосфорецирующие рыбы. И только самый верхний край черной массы, далеко на востоке, медленно наливался синим цветом. Потом, когда синяя волна охватила половину обозримого пространства, пошла вторая волна - поярче. Потом - еще ярче, стремительно разливаясь небесно-голубым. Словно звезды в небе, постепенно проступали, становясь видимыми, мириады рыбешек и прочих морских существ. Сверкая каждой чешуйкой, торопясь отразить те скупые лучи света, что долетели до них, рыбы уже спешили куда-то по своим делам. И их, кажется, становилось все больше и больше в бескрайнем, переливающемся уже всеми цветами радуги рассветном море.
- Ну как? - поинтересовался через некоторое время дворецкий.
В ответ Алена смогла лишь восхищенно вздохнуть.
- Вот так, - краб горделиво взмахнул клешнями, словно это был его собственный рассвет. - А теперь, не соизволите ли, сударыня, завтракать?
- А богатыри?..
- Спят богатырским сном... Вам из еды опять что-нибудь деликатесное, с поверхности?
- Да, если можно, - улыбнулась Алена.
Они направились в кухню. По дороге дворецкий все время о чем-то болтал, пытался показывать Алене достопримечательности, но у нее все еще стоял перед глазами подводный рассвет, и все слова краба пролетали мимо. В столовой выяснилось, что деликатесы, добытые вчера с потонувшего корабля: окорок и бочонок квашенной капусты уже забрал себе Садко. Услужливые повара - черепахи, крабы и осьминоги - разложили перед Аленой череду морских явств, но девушка, на всякий случай, решила позавтракать квашенной капустой и копченым мясом в обществе купца-гусляра.


- Здрав будь, купец, - Алена поклонилась.
- И ты будь здрава, красна девица, - Садко поднялся из-за стола и отвесил ответный поклон. На краба-дворецкого купец посмотрел недобрым взглядом, и тот, буркнув что-то вроде «ну, вы тут кушайте» поспешил ретироваться.
- Ты что ли зол на дворецкого? - удивилась Алена, подсаживаясь к столу.
- Я на всех тут зол, - буркнул Садко, пододвигая к девушке кадку с капустой. - Окорок отрезать?
- Угу, - Алена уже жевала капусту. - А с чего ты на них злишься?
- Давно ты здесь? Один день?.. - купец кисло улыбнулся. - А я тут уже почти год.
- Год? - Алена перестала жевать. - Целый год?!
- Одиннадцать месяцев и пять дней, - Садко разлил по кубкам вино. - Даже вино пьют тут по-другому. Видишь, из бурдюка нацеживаю. Наливать надо аккуратно, чтобы не вылилось вон из кубка. А потом так же аккуратно пить. А если делать резкие движения, то вино мигом смешается с морской водой. Вот, попробуй. Все равно этот привкус остается. Заклинание морскую воду превращает в воздух, чтобы мы, наземные, не захлебнулись тут. А вино не превращает. И вино, смешанное с морской водой тоже не превращает. И еда вся тоже с привкусом морской воды...
- А ты сбежать не пробовал?
- Пробовал. Не выходит. Они тут меня держат, как птичку в клетке. Удрать не дают. Кормят, холят и лелеют, лишь бы я пел у них на каждом пиру... Вот ведь судьба. Был простым певцом. Зарабатывал тем, что играл на пирах. Казалось бы - живи и радуйся.
- А ты стал петь, сидя на берегу моря. И Морской Царь заслушался, - продолжила Алена.
- Не моря, а Ильмень-озера, - поправил Садко. - На берегу хорошо. Простор. Волны. Песня далеко разносится. Не то что в новгородских тесных улочках... А ты откуда про все это знаешь?
- Ну, - смущенно пожала плечами Алена. - Слухом земля полнится.
- А, - Садко закивал головой. Улыбнулся довольно. – Небось, и про то рассказывают, как я золотых рыбок из озера на спор вытащил?.. На самом деле, однажды сам Царь Морской, заслушавшись моей музыкой, вышел на берег, да и пообещал мне, что сделает богатым.
- Этот Царь Морской? - уточнила Алена. - Или тот, что с Ильмень-озера?
- Да какая разница? Он везде один и тот же, - махнул рукой Садко. - Ильмень озеро крупное, большая вода. А где есть большая вода, там и Царь Морской. У него своя география, не чета нашей. Что в Черном море, что в Белом, что в Красном - везде он. Шаг шагнет, и уже в другом месте. Одно слово, чародей... Так о чем это я? - Садко почесал затылок. - Да! У нас, в Новгороде, спорить любят. Я и поспорил с купцами нашими, что поймаю золотых рыбок. Это в наших-то северных широтах! И поймал. Спасибо Морскому... Пригнал, небось, их в Ильмень по своим быстрым дорогам из самого Красного моря. Вот и разбогател я на этом споре. Лавку открыл. Раскрутился...
- Постой, постой! - перебила его Алена. - А не знаешь, правда ли, что Морской видит и слышит все, что происходит в воде и возле воды? Даже слово, сказанное возле кружки с водой, может услышать?
- Возле кружки с водой?.. - Садко наморщил лоб. - Кто его знает? Он такой могучий чародей, что, наверное, все может. По крайней мере, все, что говорится, что делается в море, или еще какой большой воде, на дне или там, на поверхности, про это он точно может все узнать и увидеть.
- Это что же? - насторожилась Алена. - Выходит, он и наш теперешний разговор слышит?
- Вряд ли, - купец с сомнением покачал головой. - Ты только представь, сколько ему тогда придется в одно и то же время видеть и слышать, если наблюдать за всем, что происходит в воде! Да так и с ума сойти недолго... Скорее он может подслушать кого-то, если специально к нему станет прислушиваться. Да только недосуг ему обычно заниматься такой ерундой.
- То есть, если он нас сейчас специально не подслушивает, то точно не услышит?
- В самую точку, красавица... Так вот. Стал я плавать по морю, торговать - еще больше прибыль пошла...
- А дани Морскому Царю не платил? - угадала, вспомнив былину, Алена.
- Да откуда ты?.. Ну да. Слухом... Земля... Да зачем ему дань-то с меня? Я же это все нажил его милостью! Все богатство мое с его подарка, с золотых рыбок началось! Ну, я и думал... А тут вдруг буря. И корабль наш третий день по волнам болтает. Все про дань вспомнили. Я ему бочку серебра, бочку золота в воду... Не отпускает. Ну, думаю, какого ж рожна еще тебе надо?! А матросы мне говорят - тяни жребий. Морской жертвы требует, человеческой. Ну, стали жребии делать. Чей первым на дно пойдет, тому в жертву и идти. Они из дуба дощечки сделали, а я из заморского пробкового дерева. Написали на жребьях имена. Бросили в море... У них плывет, а моя пробка потонула!.. Ну, думаю, нет. Настоял на том, чтобы снова бросили жребьи. Чей последним потонет, тому прямая дорога на дно морское. Они снова из дубовых досточек жребьи сделали, ну а я исхитрился - к своей досточке прилепил кусок железа. У них поболтались дощечки в волнах, да и начали тонуть по одной. А мою железяку словно кто снизу пальцем держит. Ну вот, меня на доску и в море...
- Погоди, - перебила его Алена. - Это же твое судно было. Ты - хозяин. Ты - капитан. Это они что же, капитана своего?..
- Эх, девица. Когда все потонуть могут, неважно уже, кто хозяин, кто капитан. Коль такая беда приключается, каждый равно хочет спастись, все жребий тянут. Мне еще повезло, что два раза жребий бросали. Ну да ладно, - Садко махнул рукой. - Уплыл мой кораблик. Шторм затих. Я сам на доске в море болтаюсь. Притомился, уснул. Проснулся во дворце Морского Царя... Да ты ешь, ешь. Вином запивай.
- И с тех пор тебя здесь держат? Заставляют играть себе на потеху? - возмущенно всплеснула руками Алена. - Так есть же верное средство! Другой раз, как будешь играть, порви струны на гуслях, колки сломай. Где они другие достанут? Тебя, за ненадобностью и отпустят.
Садко снисходительно улыбнулся и налил еще вина себе в кубок.
- Мне тогда Черномор это же самое и посоветовал. Кисло ему было смотреть, как Царь Морской от моей игры веселится и пляшет... Ну, недельку я тут постоловался у Морского. Жизнь местная мне надоела, я и порвал свои струны, как бы невзначай. Так мне Морской предложил жениться. А струны, говорит, я тебе через месячишко достану. На каком-нито потонувшем корабле и струны, и гусли найдутся, - гусляр отрезал от окорока еще пару ломтей. - Да ты кушай, Аленушка, кушай. Я так редко вижу людей с поверхности, что любому рад. А вам с Алешей мою историю обязательно надо знать. А не то может беда приключится.
- Да какая беда? Морской простил Царевну Лебедь, снял с нее заклятие. Сегодня, в полдень свадьбу будут играть, - Алена, выглянув в окно, заметила, что у дворца уже толпится множество подводных существ. - Вон и гости уже прибывают.
- Предложил Царь женится мне, Аленушка. На одной из дочерей своих, между прочим. А я уж и согласен был. Лишь бы домой вернуться. Ладно, думаю, простит меня женушка... Ан нет. Черномор мне открыл глаза. Оказывается, если... ну, это... переспать с морской царевной, то обратной дороги уже нет. Не то, что не выпустят, а дышать на поверхности не сможешь. Вылезешь наружу, и начнешь там задыхаться. Понимаешь, Алена, какая это ловушка?
- Так вот почему ты не женишься! - понимающе закивала Алена.
- Да женился я уже раз на дочери Морского, на скромной девице, Чернавушке. Это Черномор мне, добрая душа, присоветовал... Справили мы тут, на дне морском, свадьбу. А потом, на брачном ложе, я к ней, бедненькой, и не притронулся. Даже не поцеловал. Обнял только крепко, да так и заснул. А проснулся у речки Чернавки, что впадает в Волхов рядом с Новгородом, на самом бережку, в обнимку с водицей речной. Как раз в тот момент проснулся, когда мои корабли в город возвращались.
- Постой, Садко! А как же ты снова здесь оказался? - удивилась Алена.
- Это долгая история, - махнул он рукой. - Ты скажи мне лучше, Алеша, братец твой названный, знает, что если он переспит с дочкой Морского Царя под водой, то навсегда тут останется? Он настолько любит ее, что согласен на дне морском с ней жить? Или ему об этом нюансе, как и мне, ничего не сказали?
Сердце Алены учащенно забилось.
"Боже мой! Неужели уже поздно? Ведь Лебедь с Алешей сейчас..."
- Спасибо тебе за совет, за подсказку, Садко... - Алена сорвалась с места и помчалась к спальным комнатам так быстро, как это только возможно в плотной воде без плавников, да еще в штанах, и в кафтане.