Застава богатырская Глава 20

Глава 20.

А орешки не простые,
Все скорлупки золотые,
Ядра - чистый изумруд;
Слуги белку стерегут...
А.С. Пушкин

В центре поляны действительно стоял огромный древний дуб. К дубу вела довольно широкая, посыпанная гравием дорожка. Высоко в ветвях дерева висел на железных цепях большой ларец, в котором зачем-то были прорезаны отверстия, похожие на дверь и два окошка, что превращало этот окованный железными пластинами и украшенный литьем ларчик с высокой крышкой в некое подобие домика. Под дубом стояли по стойке "смирно" два стражника в богато украшенных парадных кафтанах, вооруженные луками и саблями.
«Та-ак. Выходит, объект охраняется!» - Змей Горыныч приземлился на поляну рядом с дубом. Алена тотчас же соскочила с его шеи и с огромным удовольствием ощутила, наконец, у себя под ногами твердую землю.
Стражи подозрительно покосились на нежданных гостей, но не издали не звука и все также продолжали стоять по стойке «смирно».
- Здравствуйте, люди добрые, - поклонилась Алена.
- И ты будь здорова, коли не шутишь, - кивнули те.
- А что это вы тут охраняете?
- Да вот, дуб и ларец, со всем содержимым, - ответил один из солдат. Но, судя по тому, как на него глянул второй стражник, такой разговор явно был нарушением устава.
- А что в ларце? - включился в разговор Змей Горыныч, сложив за спиной свои перепончатые крылья.
Его проигнорировали.
- Что-то тут солдаты неучтивые, - обиженно проворчал Змей, обращаясь к Алене. - Я их спрашиваю, а они не отвечают, словно меня и нет.
- А не подскажите ли, любезные, что в ларце? - спросила теперь Алена.
- Вообще-то устав не разрешает вступать в разговоры, находясь на посту, а уж тем более, вступать в длительные разговоры, - буркнул второй солдат.
- Так никто же не видит! - удивился Змей.
Его реплику снова проигнорировали, и это, похоже, начало его раздражать.
«Они что, не слышат меня что ли?.. Может еще и не видят?»
- Знаете ли вы, господа солдаты, кто тут стоит рядом со мной? - спросила Алена.
- А кто стоит? - опасливо переспросил первый солдат. Второй же снова посмотрел на него с укоризной.
- Змей Горыныч, - ответила Алена.
- Никаких Змеев не бывает, - безапелляционно заявил второй солдат, а первый, секунду помедлив, согласно кивнул. И решительно посмотрел на другой конец поляны сквозь Змея, словно того и не было вовсе.
- То есть, как это не бывает? - растерялся Горыныч. - Что это вы такое городите? Я же есть! Вот он, собственной персоной.
Солдаты его опять словно бы не услышали.
- Но позвольте, - возмутилась Алена. - Вот он, Змей. Я его прекрасно знаю. Он такой же настоящий, как и вы. Он даже более настоящий, чем все эти ваши посты, уставы и прочая дребедень!
- Устав существует. Мы его изучали, - чеканно ответил второй солдат. - А Змеи Горынычи и прочие драконы бывают только в сказках. Об этом у нас каждый школьник знает.
- Ну а кто тогда здесь стоит? - не унималась Алена.
- Да бог его знает? Может никто не стоит. А может и стоит кто-то, или что-то... Мало ли что может пригрезится. Мы уже три часа тут на солнце жаримся, да еще с похмелья после вчерашнего. Тут и не такое можно увидеть.
- То есть, я что же, по-вашему, не дракон, а так, видимость одна? - переспросил Горыныч.
- Конечно, - ответил второй солдат, радостно улыбаясь оттого, что его, наконец-то поняли.
- И ты, стало быть, разговариваешь сейчас с собственной галлюцинацией?
Второй солдат густо покраснел, потупился, и самоуничижительно ответил:
- Выходит, что разговариваю с галлюцинацией... Вот ведь допился…
- А ты меня тоже видишь? - спросил Змей, приблизив свою голову к лицу первого солдата.
- Вижу, - честно ответил тот, моргнув.
- Так, стало быть, я есть? - сверкнул глазами дракон.
- Никак нет, господин воображаемый дракон! - отрапортовал солдат, вытянувшись в струнку.
- Почему же ты тогда меня так боишься?
- П-проявляю позорную трусость, господин воображ-жаемый др-ракон.
- Так беги, раз боишься! Чего же ты встал, как вкопанный?
- За самовольное оставление поста нас ждет т-трибунал. Т-трибунала я боюсь больше, чем воображаемых д-драконов.
- Может, мне тебя сейчас в землю по пояс вогнать, чтобы ты поверил, наконец, в мою реальность? - ощерился Змей.
- Горыныч, не надо, пожалуйста. Они ведь не со зла. Просто не понимают, - вмешалась Алена.
- Ах, не понимают, - недобро улыбнулся Змей. - То есть, для них меня нет. Для них я просто не существую, да? Просто такая веселенькая галлюцинация в виде дракона?
- Так точно, г-господин воображаемый... - радостно рявкнули оба солдата.
- Ну, раз меня нет, значит, что бы я ни делал, меня все равно нет? - и Змей победно захихикал. Потом, обойдя вытянувшихся по стойке «смирно» стражей, подошел прямо к дубу и, удлинив шею, вытянул свою голову на один уровень с висящим на цепях узорчатым ларцом.
- Значит и сейчас ничего не происходит... Правильно я говорю? - и он, уменьшив голову в размерах, засунул ее в проделанную в ларце маленькую дверцу.
Солдаты озадаченно переглянулись.
- Меня все-таки сомнение берет, - покачал головой первый солдат, искоса поглядывая на Змея. - А что, как на самом деле он существует? Ведь тогда наш прямой долг... - и он, схватившись правой рукой за рукоять сабли, потянул ее из ножен.
- Не существует, я вас уверяю, не существует, - Алена подскочила к стражнику и, схватив его за руку, вернула клинок в ножны. - Вы же умные люди! Как вы можете верить в бабушкины сказки? Это просто сложно наведенная групповая галлюцинация. Это мой кошмар. Он за мной увязался, вот вам и привиделся, когда я поближе к дереву подошла.
- Да ну? - солдат с подозрением посмотрел ей в глаза.
- Ну да! - уверила его Алена. И привела еще один, пришедший на ум аргумент. - Ведь если бы он был настоящий, то давно бы уже вас прибил, чтобы не мешали.
Голова Горыныча резко высунулась из маленькой дверцы.
- А что, если я сейчас их прибью, это действительно послужит для них веским аргументом в пользу моей реальности?
Солдаты моментально убрали руки от оружия, и, встав по стойке "смирно" изо всех сил стали делать вид, что Змея не существует, и что он им вообще безразличен.
«Если ты их прибьешь, Горыныч, то доказывать свою реальность будет некому».
«И то верно. Однако, мне все-таки хочется проверить твою гипотезу до конца. В сундуке не заяц, а белка. Ну и что с того? Ты ведь говорила, что некоторые подробности не совпадают... А если в этой белке все-таки есть утка, а в той яйцо, игла и все такое прочее?..»
Алена живо представила, как Змей сует лапу в сундук и вытаскивает оттуда волшебную белку. Как потом ему придется убить всполошившихся солдат и разорвать бедное животное на части, чтобы окончательно убедиться в неправоте теории о смерти Кощея.
«Нет! Не надо!.. - взвизгнула она мысленно. - Там, в сундуке были орешки, да?»
«Были».
«А орешки не простые, все скорлупки золотые
Ядра чистый изумруд...»
«Откуда ты знаешь? Я же не говорил еще...»
«Полетели отсюда, Горыныч. Это не та сказка. Не тот дуб и не тот сундук».
«Точно? Ты уверена?» - не унимался Горыныч. Он внимательно оглядывал дуб, висящий на нем домик для белки, солдат, и вид имел весьма озадаченный.
«Точно. Это сказка про царя Салтана. Вот спроси у них. Спроси, как зовут их князя».
«А как его должны звать?»
«Гвидон... Его должны звать князь Гвидон».
Горыныч прокашлялся, аккуратно протянул свою лапу и когтем тихонько постучал по плечу одного из солдат.
- Э-кхм, любезный... А не подскажешь ли, кто у вас тут, на острове правит?
- Князь Долдон, сын Гвидона, - бодро отрапортовал охранник. Потом он подозрительно перевел взгляд с Горыныча на Алену, и обратно.
- А зачем ему знать, кто у нас тут правит, если он галлюцинация?
- А может мы, галлюцинации, от природы очень любопытны, - язвительно заметил дракон.
«Ну пойдем, полетим отсюда, Горыныч. Плюнь ты на этих непонятливых дураков... Я хочу сказать, в фигуральном смысле плюнь, а не в конкретном! Это не та сказка, и нечего нам тут больше делать».
- Да, пожалуй, - вздохнул дракон, и подставил свою шею Алене, чтобы той было легче на него забраться. Последний раз грозно глянув на солдат, он взмахнул крыльями и взмыл в небо. - В сущности, бес толку слетали. Скорее всего, нет у Кощея никакой смерти. Иначе не стал бы он на каждом углу хвалится, что Бессмертный.
- Не может быть, чтобы совсем не было смерти, - не могла смириться Алена. - Ведь он живой. А все живое так или иначе может умереть.
- Да о чем мы вообще говорим, - расстроился Змей. - Ведь хозяйка, которая распоряжается жизнью и смертью, - это Баба Яга, старшая сестра Морского, Черномора и Заморыша, то бишь Кощея. Как Кощей может быть подвержен смерти, ежели она его старшая сестра?! Ну убьет кто-нибудь Кощея. Так шандарахнет, что зашибет до-смерти. Так он от этого просто у своей сестрицы в гостях окажется. Посидят, кваску попьют, да она его и отпустит. Вот и вся тебе смерть. Это у вас, у людей, после смерти искупление, адские муки для грешников, новое перерождение... А он и так к Бабе Яге заглянуть может. Что ему сделается?
- Да ведь и я к Бабе Яге заглянуть могу, - не поняла Алена.
- В избушку, в гости, конечно. А туда, куда Кощей, или любой другой из ее родни заглянуть к ней может, Яга тебя и за версту не подпустит. Для твоей же, между прочим, пользы. И дай Род тебе подольше не попадать туда, где настоящий дом Бабы Яги. Смертные люди попадают туда лишь умерев, чтобы потом, пройдя ряд превращений, снова родится.
- А кто такой этот Род, что вы его все поминаете?
- Род? - Змей задумался. - Ну, это тот, кто все создал, и сам всем этим является. Род, это Небесный Огонь и Великая Змея вместе взятые. Род, это тот, кто создал все, что сейчас существует, и это все то, что только существует... Не слишком заумно? - в ответ Алена только покачала головой.
Дальнейший путь они продолжали в молчании. Алена пыталась переварить то, что поведал ей Змей, а он, похоже, не оставлял своих размышлений о том, как бы обезвредить Кощея.
Прилетев в свою пещеру и ссадив Алену, Змей снова обернулся человеком.
- Знаешь, что мне показалось, - спросила его Алена.
- Что?
- Когда эти два дуболома уверяли, что драконов не существует, ты стал вдруг таким... призрачным, что ли. Я даже испугалась.
- Это все мое дурацкое свойство, представать перед другими таким, каким они меня представляют. Эти двое иначе, чем призрак, или там галлюцинацию меня не представляли.
- А если никто-никто в тебя верить не будет, ты что же, исчезнешь? - с ужасом спросила Алена.
- С какой это радости? - удивился Горыныч. - Просто, те, кто не верит в меня, перестанут меня видеть. То есть будут видеть меня, когда не видеть уже просто невозможно.
- Например?
- Например, когда я сам к ним обращаюсь. Или когда делаю у них на виду что-то для них очень важное... Слушай, Алена. А ведь и этот опыт оказался удачным. Ну, с Кощеевой смертью ошиблись. Зато сколько совпадений с этим островом Буяном! Волшебная белка с орешками... А раньше там действительно правил князь Гвидон... Похоже, ты знаешь об этом мире не меньше, чем Баба Яга или еще кто из ее веселой семейки. Знания эти, правда, неточные. Но их очень много. Да с такими знаниями горы свернуть можно!
- Можно, - радостно кивнула Алена. - Эх! Да коли ты возьмешься мне помогать, мы вместе такого здесь можем наделать...
- Можем, - довольно улыбнулся Змей и потер руки. Глаза его возбужденно сверкали, да и сам он сейчас выглядел как только что придумавший новую шалость мальчишка. - Мы с Кощеем сперва разберемся, а потом... Ты только не пропадай. Заезжай ко мне почаще. Даже если никаких грандиозных планов не будет, все равно заезжай. Просто так, поговорить.
Сердце Алены екнуло.
- Ты со мной так говоришь, будто прощаешься... Собрался куда-то?
- Да, - Змей кивнул. - Есть тут одна мыслишка... Хочу приспособить на борьбу с Кощеем Святогора. Ведь это его меч Илья Кощею отдал? Поговорю с ним по братски. Может богатырь захочет обратно этот меч получить?.. Постой, а ведь ты без коня тут появилась. Как до пещеры-то добралась? Неужели пешком?
- Серый Волк подвез.
- И обратно, конечно, подвезти не обещал, - покачал головой Горыныч. - Ну ладно. Полезай мне снова на шею, - скомандовал он, превращаясь в крылатого змея. - Крюк не велик. Подброшу тебя на богатырскую заставу.
Взобравшись дракону на шею Алена уточнила.
- Не на заставу. Лучше к дому Микулы Селяниновича. Надо ему кое о чем напомнить.
- Ну, как скажешь. Не велика разница.
Через пару секунд они уже взмыли в воздух, а еще через полчаса Алена стояла у дома Микулы Селяниновича, глядя, как в небе тает, уменьшаясь в размерах, зеленая точка.
Хутор Микулы стоял в чистом поле, отдельно от других крестьянских поселений. По виду он скорее напоминал не крестьянский дом, а боярскую усадьбу - настолько ладно и красиво смотрелся терем и многочисленные дворовые постройки за высоким тыном. Алена постучалась в широкие ворота. Потом еще раз. Никто не открывал.
«Да что же это такое? - расстроилась девушка. - Солнышко уже скоро закатится, а его все нет. Может, случилось что?.. Нехорошо тут, под забором Микулу дожидаться. Может, перелезть как-нибудь внутрь? Авось не обидится», - и она попыталась, подтянувшись перебраться через забор. Благо, он оказался не таким высоким, как на богатырской заставе, и бревна частокола не имели заостренных кверху концов.
«Хорошо, что я в шароварах, а не в сарафане. А то бы вовек не смогла забраться», - Алена перекинула одну ногу через забор и уселась на нем верхом. Хотела перекинуть вторую ногу и спрыгнуть вниз, но, передумала. Во дворе ее ждала немалого роста сторожевая собака. Собака не виляла хвостом. Мало того, она даже не лаяла. Просто ждала, когда Алена спрыгнет, и тихонько рычала, оскалив ряд больших белых зубов.
- Привет, песик, - пролепетала Алена. - Если я спрыгну во двор, ты что, будешь кусаться?
Вместо ответа «песик» рыкнул, подскочил к забору и подпрыгнув попытался укусить Алену за ногу. Девушка, испуганно взвизгнув, отдернула ногу вверх, и поспешила спрыгнуть с забора наружу. Прислонилась спиной к бревнам и отдышалась. Сзади, за забором, рычала огромная собака Микулы.
«А ведь я могла бы спрыгнуть, - внутренне содрогнулась Алена. - Спастись от Кощея, чтобы потом собака загрызла!»
От пережитого страха ее бил озноб. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, а хозяин все не появлялся.
«Что же мне теперь, в чистом поле ночевать?»
Алена была уже готова заплакать.
«Богатырям хорошо. Живут себе тут, ничего не боятся. Змею так вообще, раздолье - летай, превращайся. А мне как быть? Неужели Добрыня прав, и девица здесь только и может, что сидеть в горнице, вышивать и узнавать новости от мужчин?.. Конечно, хорошо, что богатыри за меня беспокоятся. И Добрыня мне, в общем-то нравится… как брат. Они мне как братья, все трое. Но уж если придется выходить замуж, то не за Добрыню... Вот если бы Змей позвал... Так ведь ему это видать, не надо. Он и в человека-то с неохотой превращается - в змеином обличье ему, видите ли, больше нравиться».
От солнечного каравая, висевшего на горизонте, осталась только маленькая краюшка, когда Алена услышала несущуюся издалека песню Микулы.
- По-оле. Русское по-о-оле!..
А через несколько минут его соловая кобылка, завершив последний прыжок богатырского скока, уже сверзилась с неба у самых ворот хутора. Микула, запыленный, усталый и довольный соскочил с лошади, и, вынув ключи, стал греметь ими, пытаясь отомкнуть висящий на воротах амбарный замок.
- Будь здоров, Микула Селянинович, - Алена встала и отвесила поклон пахарю.
- О! А ты откуда здесь, Аленушка? - удивился Микула. - Будь здорова. Проходи. Будешь гостюшкой.
- А меня твоя собака не слопает?
- Нет, коль я ей велю, так будет смирная, - Микула справился с замком и, откинув засов, распахнул ворота на обе створки. Завел кобылу во двор. Собака, увидев Алену, рьяно залаяла на нее, словно стараясь изобличить в попытке проникнуть незаконно во двор.
- Ну ладно, Лютый, ладно. Хватит. Она наша гостья. Не смей ее трогать! - богатырь погрозил псу кулаком. Тот, поджав хвост, обиженно покосился на Алену и замолк. - Воры, всюду воры, Аленушка. Вот, завел себе пса охранного. Уезжаю ведь я ранехонько. Приезжаю с поля позднехонько. Кто-то должен держать двор в сохранности. Ведь не то обидно, ЧТО покрадено. Наживем добра себе сторицей. А обидно то, что ПОКРАДЕНО, что добыто не честно, не праведно. Все воруют, народ бессовестный. Сперли даже суму переметную...
- Да нашлась твоя сумочка, Микула, - засмеялась Алена. - Я для того к тебе и заглянула, чтобы сказать. У нас она лежит, на заставе богатырской. Как стали мы с Лебедью наводить там порядок, так и нашли ее. Сам, небось и позабыл свою сумочку. Ведь никто же, кроме тебя ее поднять не может. Никто и не мог украсть.
- Нашлась?! Вот радость-то! Спасибо, Аленушка! - и Микула обнял ее так крепко, что у девушки перехватило дыхание. - Вот и славно. Вот и замечательно! На воров грешил я по напрасному...
Он отпустил Алену, и та, отдышавшись, поспешила предложить:
- Может, сразу на заставу и съездим? Заберешь сумочку. Заодно и меня проводишь.
- И то верно, - Микула решительно махнул рукой. - Поехали!
Пока они мчались на Соловой, в закатных сумерках, к богатырской заставе, Алена вспомнила еще одну былину про Микулу и решила спросить:
- А ответь мне, Микула Селянинович, не знаком ли ты с Волхом Всеславьевичем?
- Отчего же не знаком, - хмыкнул Микула. - Его еще Вольгой зовут. Вольгой Святославичем. Он по людским понятиям младший брат князя Владимира...
- А теперь где этот Волх Всеславьевич? Что-то я про него здесь не слышала.
- И не услышишь. Давно уже это было. Как собрал он дружину молодецкую, так и уехал завоевывать царство Индейское. Завоевал, говорят. Теперь правит там, наверное. Но об этом лучше в стольном Киеве знают. А ко мне-то Волх ни послов, ни весточки с тех пор не присылал. Обиделся, наверное, что сошку тогда вытащить не смог.
Тем временем они подъехали к богатырской заставе. Илья с Алешей отворили ворота. Полкан встретил гостей, поскуливая и виляя обгоревшим хвостом. Алена первая соскочила на землю.
- Вот, принимайте гостя. Рассказала я, что нашлась его пропажа.
Следом слез, радостно улыбаясь, Микула. Обнялся с Ильей, с Алешей.
- Как же это я умудрился забыть ее здесь? - удивленно развел руками Микула.
Все прошли в горницу.
- Да напился ты, брат, до беспамятства, вот и забыл, - похлопал пахаря по плечу Илья Муромец. - Вы ж тогда с Добрыней поспорили, кто кого перепьет. Помнишь?
- Ну... А где, кстати, сам Добрыня?
- А он... Алену искать поехал, - ответил, чуть помедлив, Алеша Попович. А Илья просто отвел глаза.
- Что ж ее искать? Вот она, со мной приехала, - пожал плечами ничего не понимающий Микула.
- Видно, мы в пути разминулись, - опечалилась Алена.
- Ну да ничего. Алена нашлась. Скоро и Добрыня вернется. Не желаешь ли, гость дорогой, баньку принять? Ты, я вижу, устал с дороги. А потом пожалуй Микула, за стол, - вмешалась в разговор вышедшая к гостю Царевна Лебедь.
Микула отправился париться, Алеша с Ильей засуетились вокруг скатерти-самобранки, споря о том, что именно из спиртного и в каком количестве заказать теперь скатерти по поводу обретения сумочки Микулой.
- Так где, все-таки, Добрыня? - тихонько спросила Алена у Лебеди, отведя ее к окошку.
- Не догадываешься?.. К Бабе Яге помчался. Небось за приворотным зельем. Как ты убежала, так он и стал сам не свой... Ты хоть понимаешь, милочка, что Яга ему может голову сейчас отвернуть?
- За что это?
- Да за скатерть-самобранку. Он бы и с утра к Яге поехал, да все не решался. Боится, что помнит она еще.
- Вряд ли Бабушка будет ему это припоминать. Она вон и лошадку мою Черную уже простила. Катайся, говорит, пока.
- Уехала ты на Черной. А приехала без нее, - констатировала Лебедь, и внимательно оглядела Алену. - Может хоть мне расскажешь, что такое творится с тобой? Куда сбежала прямо из-за стола? С кем пропадала всю ночь?
- Ой, да к Змею я ездила, извиняться.
- К Змею?! - всполошилась Лебедь. - И что?
- Ничего, - пожала плечами Алена. - Извинилась. Вот, назад приехала.
Лебедь внимательно, словно отыскивая признаки какой-то болезни, всмотрелась в Алену.
- Он к тебе приставал?
- Кто?!
- Ну слава Роду, - с облегчением вздохнула Лебедь. Но потом встрепенулась. - А что же вы тогда всю ночь делали?
- Да он прилетел только к утру... И вообще, что значит «приставал»?.. Чего вы так боитесь?
- Боимся, - Лебедь облизнула губы. - как бы он не влюбился в тебя.
- А что, это возможно? - у Алены замерло сердце.
- Еще как возможно. Не дай Род, чтобы Змей в девушку влюбился. Любовь у него, как пламень, жаркая. Иссушает она. Начинает девица сохнуть, да чахнуть, и в короткий срок в могилу сходит.
- Значит это все-таки возможно, - чуть слышно вздохнула Алена. Ее отсутствующий взгляд и мечтательная глуповатая улыбка все объясняли без слов.
- Что ж я наделала!.. - ахнула царевна Лебедь, схватившись за голову.
Но тут в горницу вошел распаренный и одетый во все свежее Микула. Богатыри радостно загомонили, и все уселись за праздничный стол.