Глава I. Пополам

Вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый
взгляд кажется добродетелью, а в действительности
пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок,
а на деле доставляет государю благополучие и безопасность.
Никколо Макиавелли

Глава I
Пополам

 Низкое белесо-серое небо мрачно нависало над притихшим Городом, тяжело прижималось к его белоснежным крышам, затягивало слепыми бельмами стекла пустых окон. Улицы, вопреки обыкновению, затихли, и было видно, что немногочисленные прохожие стремятся скорее оказаться дома. Иногда на ходу перебрасываются фразой-другой, обмениваются поспешными кивками и торопливо удаляются прочь, украдкой бросив настороженный взгляд на расшторенные окна стройного, величаво тянущегося вверх дворца.
 А возможно все и не так. Возможно, над Тирионом просто собрались принесшие свежий чистый дождь облака, и нолдор всего лишь спешат укрыться от обычной непогоды. И вовсе не тревожное ожидание разлилось по улицам и переулкам, а заурядное и вполне понятное затишье перед обыденным ненастьем. А на воображение давит повисшее в кабинете тяжелое молчание.
 Стоявший перед высоким стрельчатым окном Государь проводил взглядом троих молодых каменщиков, скрывшихся за углом прилегающей к площади улицы,  бездумно поправил складку тяжелой занавеси и обернулся.
 Знакомый до последней полки старый добрый кабинет, он же мастерская, он же «самый малый зал для совещаний», как его прозвали домочадцы. Тихо. Неподвижно. Аккуратно. Только недавно сложенные бумаги и письменные принадлежности разлетелись по всему столу, перемешались, упали на пол. Финвэ молча окинул взглядом резко диссонирующий с обстановкой беспорядок, наклонился и поднял один из свитков. Осторожно положил обратно, подальше от растекающегося содержимого треснувшей чернильницы. Ползущая из нее блестящая черная лужица неторопливо увеличивалась, обтекая подсвечник, футляр для бумаг, перевернутый стаканчик для перьев и куда как неуместный на разворошенном столе меч. Изящный набор ножен, украшенный чернью эфес, пряжка разметавшегося ремня серебрились в тусклом проникающем с улицы свете и невольно притягивали к себе взгляд стороннего наблюдателя. Финвэ некоторое время смотрел на оружие, сознавая, что мысли, с которыми он только что пытался собраться, глядя на Город, так и остались бесформенной невнятной массой, похожей на ту, что сейчас прятала от Тириона небо. Тот факт, что его, Короля нолдор, неоднократно называли мудрейшим из Детей Илуватара, казался сейчас особенно нелепым. Или просто вся его прославленная мудрость вместе со здравым смыслом отказывались служить, беспрекословно уступая велению сердца?..
- Что с тобой такое происходит? – собственный голос прозвучал неожиданно громко, гулко разбив остекленевшую тишину. Финвэ медленно, будто с трудом отвел взгляд от оружия, и, подняв голову, посмотрел на застывшего посреди комнаты старшего сына.
 Вопреки обыкновению, тот не шагал по периметру кабинета, в тысячный раз разглядывая корешки выстроившихся в шкафах книг, не вертел в руках год от года копящиеся на полках и стенах фигурки, панно, картины и прочие надаренные вещицы, вышедшие из рук мастеров. Не сидел на резном стуле, время от времени ставя его на задние ножки, привычно постукивая пальцами по столешнице и поглядывая иногда на носки собственных сапог. Нет, сейчас он неподвижно стоял, убрав руки за спину и устремив застывший, будто нарочито ничего не выражающий взгляд в окно. И эта неестественная, никогда несвойственная сыну неподвижность вносила немалую лепту в общую тревожную атмосферу кабинета.
 Финвэ ждал. Молча опирался обеими руками о стол и неотрывно смотрел вперед, стремясь поймать ответный взгляд темно-серых глаз Феанаро. Наконец, тот закончил изучать невидимую точку в окне и перевел взор на Короля. Прошло еще несколько невыносимо затянувшихся мгновений, прежде чем последовал равнодушный отклик:
- Какого ответа ты ожидаешь от меня, отец?
- Откровенного, – Финвэ выпрямился. – Посмотри на себя, Феанаро. Что с тобой? Сначала разрыв с Нэрданель, потом споры, ссоры и речи об Эндорэ и Валар. И теперь… - на миг замолчав, Король неопределенно кивнул на дверь в коридор и не глядя положил ладонь на эфес лежащего перед ним меча. – Теперь это? Чего тебе не хватает, сын? Мало славы первого из мастеров Амана? Мало почета и уважения? Мало видеть и радоваться, глядя как выросли и возмужали дети? Даже твоих Камней тебе уже мало? Или, правда, они помутили твой рассудок?
 Застывшее лицо Феанаро исказила кривая улыбка.
- Камни… Я убеждаюсь, что твоего слуха достигли не только мои речи. Постарался кое-кто еще.
- Феанаро! То, что сказал твой брат…
- То, что он сказал, он сказал у меня за спиной! Отважился вылезти из-за кресла своей матери, стремясь очернить меня перед тобой и всем Городом! Или, может быть, уже добился своего? Может, и суд Совета уже вынес нужный ему приговор?
- Замолчи, – отпустив край стола, Финвэ шагнул вперед – скрадываемая расстоянием разница в росте между отцом и сыном не замедлила проявиться. – Замолчи, пока я не влепил тебе пощечину.
 Феанаро отступил назад в секундном замешательстве, но взгляд все же не отвел и вновь принял бесстрастный спокойный вид.
 - Приговор последует, в этом можно не сомневаться. Но не от меня и не от Совета.
 Еще одна кривая усмешка появилась на лице принца.
- Разумеется. Ведь Король нолдор не может самостоятельно рассудить ссору собственных сыновей. Это слишком значительное происшествие.
- Феанаро, ты обнажил меч против брата. Или это в твоих глазах не значительное происшествие? Вы оба принцы и оба мои сыновья – как я могу быть беспристрастным?
- Кажется, это было не первое наше столкновение. Но раньше обходилось без участия Валар. Отец, он зарвался, забылся – я поставил его на место. Даже без рукоприкладства. И что же? Город затих в ожидании суда. Но не твоего, нет. Что может решить Король нолдор? В каком направлении проложить новую улицу? Неужели ты не видишь, что мы здесь ничего не решаем? Мы здесь как в клетке, пусть и золотой, – с лица Феанаро, наконец, сползла с трудом удерживаемая бесстрастная маска безразличия. Он развернулся, хлопнул рукой по спинке стула и подошел к книжному шкафу – взгляд привычно заметался по корешкам книг, перетянутым шнурками свиткам, собственному отражению и отражению отца в стеклянных окошках дверец.
- А ведь мы – Старшие Дети Эру. Мы сильны, выносливы, отважны и умелы. Разве этот мир не был создан для нас? Весь, а не только огороженный чарами островок. Неужели мы способны только на это? Только на сытое и беззаботное существование под опекой Валар? Здесь мы лишь изящное дополнение к их величию. Они оставили Эндорэ погруженным во Тьму, оставили на потеху тварям Врага, которые наверняка оценили такую щедрость и успели размножиться по всем уголкам нашего мира. А сколько тех, кто не пожелал переселиться в Валинор, уже оказались в  Мандосе? Это и есть та самая забота Валар об Арде и Детях Илуватара? Они испугались и создали себе тихий уютный уголок – иллюзию господства над миром и теперь старательно внушают нам мысли о всеобщем благополучии, слепо веря, что Мелькор переменился и сделался дружелюбным домашним зверьком, каким он стремится казаться. Но ведь это уже лишь морок. Само благополучие пошатнулось уже и здесь, в Валиноре. Верно, отец? Да, я не отрицаю – этот край дал нам многое. Мы многому научились, многого достигли. Но вместе с этим достигли и потолка. Что дальше, отец? Тебе достаточно этого сонного мирка под опекой Мудрых? Мне нет. Ты сказал о Сильмариллах. Они – мой потолок. Я не создам ничего большего - по крайней мере, здесь. Но мы еще можем двигаться дальше, туда, к новым горизонтам, где за морем осталась наша прародина. Ты сам рассказывал о бескрайних просторах Эндорэ. Они не менее богаты лесами, горами и водами, чем Валинор. Те, кто родился здесь, впитывали рассказы о Великом Походе с колыбели, рисуя в воображении оставленные земли. Молодежь уже давно загорелась этой идеей. Дальше – больше. Вопрос только во времени, спустя которое начнут увязываться тюки и складываться в ящики припасы.
 Феанаро замолчал, отвернувшись от переставшего дребезжать под ударами ладони шкафа, и перевел горящий взгляд на подошедшего вплотную отца. Финвэ вздохнул и отнял руку ото лба сына.
- Странно, что нет жара. Можно подумать, что у тебя лихорадка.
- Лихорадка, – принц коротко тряхнул головой и стукнул себя по левой стороне груди. – Здесь. Скажешь, что у меня еще и бред?
 Король молча покачал головой и протянул руку к встроенному в шкаф погребцу.
 На некоторое время в комнате снова повисло молчание, прерываемое лишь тихим звоном стекла и плеском наливаемого вина.
- Слишком складно для бреда, – Финвэ убрал кувшин на место и прикрыл дверцу. – Ты вбил себе в голову навязчивую идею. Не в первый раз. Но эта идея другого рода. Она опасна. И не только для тебя.
 Феанаро принял настойчиво протянутый бокал, машинально покачал в руке, глянул, как вино стекает по стенкам, и равнодушно пригубил.
- А ты ждал от меня других слов? Думал, я с восторгом тебя поддержу?
- Я не знаю, чего я от тебя ждал.
 Бокал с тихим стуком забалансировал на столе, а Феанаро отошел к окну.
 На улицах Города почти ничего не изменилось. То же пасмурное небо. То же серое застывшее ожидание. И разве что прохожих под стенами дворца теперь не было видно вовсе. Отведя в сторону занавес, принц прижался лбом к стеклу, глядя вниз, на врезающееся в площадь широкое крыльцо.
- Феанаро, послушай, – Король следом за ним обогнул стол и остановился в шаге позади. – Я не хочу сейчас спорить с тобой о Валар и Эндорэ. Не хочу как нашкодившего ребенка отчитывать за безобразную сцену. Просто выслушай. Я вижу, что ты окончательно запутался. Уверен, что Валар тоже это увидят. И поступят соответствующе. Тебе нужно просто успокоиться и разобраться в себе. Быть может Владыка Ирмо…
-  Предлагаешь мне отправиться в Лориэн? Там не хватает еще одной мраморной скамьи? – не замедлил поинтересоваться принц, не поднимая взгляда.
- Не надо, Феанаро, – Король покачал головой и мягко положил ладонь на ссутуленную спину. – Валар мудрее нас – кому как не им помочь тебе?
- Мне не нужна их помощь. Что они могут? Я уже сказал…
-  Да, ты сегодня достаточно наговорил, – оборвал Финвэ и за плечи повернул сына к себе лицом. Еще один словесный поединок по кругу он бы не выдержал. – Довольно. Ты не слышишь ни меня, ни, что еще хуже, себя. Говоришь ерунду и не понимаешь этого.  Теперь я хочу, чтобы ты просто отправился домой и хорошенько подумал. Приготовился к Суду и отказался от этой глупой игры в ущемленную гордость.
- Отец…
- Хватит пререканий. Сегодня они уже ни к чему не приведут. Ступай и поразмысли, сын, – на мгновение сильнее сжав пальцы, Финвэ снял руки с плеч Феанаро и посторонился, пропуская его к выходу из кабинета.
 Принц поборол заметное желание высказать что-то еще, чуть задержался у отцовского стола, бросив на него беглый взгляд, и, не оборачиваясь, вышел прочь. 

                ***
 Сколько прошло времени после того, как дверной замок сухо щелкнул, а в коридоре затихло эхо быстрых шагов, Финвэ не знал. Вряд ли много. Окно светилось все тем же тусклым светом, прохожих на улице не прибавилось, а чернильное пятно все еще медленно увеличивалось, подбираясь к отодвинутым в сторону чертежам. Оторвав, наконец, взгляд от окна, Король на ощупь стянул с ближайшей полки подходящую тряпицу и вернулся к столу.
 Конечно, он изначально поступал неверно. Не вмешался вовремя, даже не предположив, во что все накапливающееся может вылиться. Не посоветовался с Валар. Не переговорил заранее с сыновьями. Да что там, даже на Совете сначала растерялся.
 С другой стороны, наверное, он и не был готов к чему-то подобному. Там, на берегах Куивиэнэн и во времена Похода все было предельно ясно: вот создания Мелькора, вот Вала Оромэ, вот дикие звери, вот народ, который он ведет в Благословенный Край. А с той угрозой, что медленно, но верно назревала совсем рядом, повисала в воздухе тонкими нитями липкой паутины и опутывала даже самых близких, он не сталкивался…
 Черные разводы на полированной поверхности стола не желали пропадать. Финвэ задумчиво растер кончиком пальца ближайший завиток и покачал в другой руке оставленный сыном меч. В другой раз он бы, наверное, подивился тому, как легко и бесследно с металла скатились черные капли, но сейчас только убрал  оружие во вместительный сундук с инструментом и отыскал в глубине стола ключ от него.
 В снова затихшем кабинете замок лязгнул чересчур резко и неприятно, оставив после себя звенящий отзвук. Финвэ еще какое-то время постоял, с усилием оттирая перепачканной тряпицей руки, потом бросил ее в сторону и, ощутимо задев бедром угол стола, быстрым шагом покинул комнату.
 Дверь закрылась. Финвэ опустил сжатую в кулак руку, которой только что придавил створку, и глянул по сторонам, убеждаясь, что коридор в обе стороны пуст, а дворец все так же выжидающе тих. Глянул и почти сразу почувствовал упирающийся в спину взгляд.
- Ноло, – отметил он вслух присутствие среднего сына.
- Я подумал, ты захочешь видеть и меня, отец, – Нолофинвэ в отличие от брата своей обычной манере не изменял и выглядел как всегда спокойно. Разве что, как определил бы наметанный взгляд, чуть настороженно.
- Пойдем, – Финвэ положил руку на плечо приблизившегося сына и увлек за собой к выходу на лестницу.
 Спускаясь вниз, они молчали, и Король только невольно следил за скользящими впереди блеклыми одинаковыми тенями. Феанаро унаследовал от него разве что цвет волос да высокий, по сравнению с подавляющей частью нолдор рост. Темно-серые глаза, светлая кожа, тонкие черты лица и далеко не столь могучее, как у Короля телосложение достались ему, несомненно, от матери. Младший Арафинвэ и ровным нравом, и обликом был скорее ваниа, нежели нолдо. А Ноло… Финвэ повернул голову, как в зеркало посмотрев на идущего рядом сына. Сходство не было одним лишь внешним: вдумчивый, предусмотрительный, всегда спокойный на вид, но не лишенный амбиций средний принц куда более походил на отца, чем вспыльчивый и несдержанный старший или тихий и миролюбивый младший.
- Мне стоило поговорить с тобой заранее? До Совета? – выйдя из дворца во внутренний двор и пройдя по крытой галерее в тенистый цветущий сад, они остановились подле негромко плещущего фонтана, украшенного мраморной фигурой Уинен, и еще несколько минут стояли неподвижно, пока Нолофинвэ, наконец, не нарушил молчание.
- Пожалуй, – Король медленно кивнул и, опустившись на опоясывающий чашу бассейна высокий бортик, принялся разглядывать верхний ряд окон дворца.
- Сожалею, что не сделал этого. Но от своих слов я не откажусь. И уверен – многие со мной согласятся. Уже согласились, – Нолофинвэ сел рядом, не сводя с отца выжидающего взгляда.
- Я знаю. И это, и то, что многие напротив - не согласятся. И меня это… не радует.
 Аракано, помедлив, согласно покачал головой и тоже принялся смотреть на окна, в которых отражение белой пелены туч то и дело перечеркивали мечущиеся птицы. Помолчав, снова спросил:
- Что ты думаешь делать?
- Пока еще рано решать. Все зависит от приговора Валар. Но, Ноло, - Финвэ развернулся на бортике и поймал взгляд сына. – Из вас двоих ты куда более разумен и рассудителен, поэтому я прошу в первую очередь тебя – подумай хорошенько, стоит ли оно того, чтобы держать зло и продолжать смуту. 
- Думаю, что нет. Того не стоит, – легкая ироничная улыбка появилась и пропала на губах Финвиона.
- Вот и я так считаю, – вздохнув, Король хлопнул сына по плечу. – Мне больно думать о том, что произойдет, если ваша ссора разрастется и окончательно втянет весь народ.
- Мне тоже.
 Финвэ снова поднял голову и поймал взгляд сына. Тот говорил искренне.
- Хорошо. Теперь ступай. Иди домой, успокой Анайрэ и отдохни.
- Тебе тоже не мешает, – Нолофинвэ, не мешкая, поднялся, поклонился и пошел обратно к галерее. И когда он с переплетенными каменными побегами вьюнка колоннами, отец окликнул его.
- Ноло!
- Да? – Финвион остановился на краю мраморной плиты и обернулся.
- Что бы там не судачили столько лет: вы все пятеро едва ли похожи друг на друга. И люблю я вас каждого по-своему. Но не больше или меньше.
- Я знаю, отец, – Аракано еще раз улыбнулся той же мимолетной улыбкой и, развернувшись, скрылся в полумраке галереи.