Любовь

Сидел я за партой с Викой Семёновой. Месяц сидел, другой сидел, третий… И вот чувствую, что, кажется, влюбился в неё. Не в парту, конечно, а в Вику Семёнову. Потому что думаю о ней и думаю. И когда домашнее задание делаю – особенно думаю. Потому что списать не у кого: не в школе же… И когда засыпаю – думаю. Потому что башка болит, по которой она мне пеналом треснула на перемене. За то, что я у неё всё время списываю. И когда просыпаюсь – думаю. Потому что надо у кого-то домашнее задание до начала урока быстро списать, а у кого, как не у неё, такой замечательной?
Долго я не знал, с кем поделиться своими мыслями. Наконец решился. Есть у нас такой в классе – Славик Пахолков. Он хоть и ехидный, но в целом очень понимающий товарищ. Его мама психологом в нашей школе работает.
Мы к ней всегда приходим, когда какие-то психологические проблемы начинаются:
- Тамара Аркадьевна, что-то мне как-то некомфортно стало в школе. Какую-то тревогу испытываю. На нервной почве. Учителя прямо ужас как раздражают… Особенно по математике… Может, мне это… завтра дома посидеть, отдохнуть?
- Понятно, Грушкин. Завтра контрольная по математике?
- Ага, Тамара Аркадьевна. Какой Вы замечательный психолог! Вам бы в институте работать, а не с нами мучиться.
Или, скажем:
- Тамара Аркадьевна, у меня что-то с головой. Как наклонюсь, так и кружится… А разгибаюсь – и разогнуться не могу. Спина болит. Это всё на нервной почве, я знаю. У меня в роду все такие были. Как некомфортно становится – сразу и голова, и спина… Мне рассказывали: прабабушка моя однажды вот так согнулась, разогнулась и померла. Представляете, какое горе? Совсем молодая ведь была, всего-то девяносто шесть лет… Может, мне завтра дома посидеть, в себя прийти?
- Понимаю, Грушкин. Завтра опять общешкольная уборка территории?
- Тамара Аркадьевна, какой Вы все-таки проницательный психолог! Вам бы книжки  писать, а не с нами мучиться…
 
Ну, к Тамаре Аркадьевне с такими личными проблемами как-то неудобно идти. Вот я и решил к Славику обратиться. Всё ж таки сын психолога, как-никак… Рассказал ему о Вике Семёновой, о том, как люблю её и жить без неё не могу, а он и говорит:
- Да вы и так с ней не разлей-вода: и за одной партой сидите, и из класса вас учителя всегда вместе выгоняют… Как в тот раз, на уроке рисования, когда тема была «Домашние животные». Помнишь?
- Ага, помню, - смущенно улыбаюсь я.
Мы тогда с Викой нарисовали очень симпатичного поросёнка и назвали картину: «Заведующий отделом  городского образования Картошкин В.В.» Ну, он правда похож, мы ж не виноваты. В смысле, поросёночек на заведующего. Мы, в принципе, с него и срисовывали. Портрет заведующего у нас на первом этаже висит, между Пушкиным и Ломоносовым…
- Ну вот, - говорит Славик. – Так чего тебе еще надо?
- Ну, понимаешь, - отвечаю, - мне надо… Надо, чтобы Вика на меня какое-то особое внимание обратила, что ли.
- Она и так на тебя особое внимание обращает, - не сдается Славик, - гляди, как пеналом излупила. Скоро живого места не останется. А бьёт – значит, любит. Известная народная мудрость.
- Нет, ну это не такое внимание…
- Так ты сам первый ей внимание окажи! - сердится Славик. – Она же все-таки дама. Пригласи ее в кино там, в зоопарк…
- Откуда у нас в городе зоопарк? – удивился я.
- Ну, тем более тогда в кино пригласи, раз зоопарка нет, - отвечает Славик. – Цветы там купи, пирожное…
- А где ж мне на это деньги взять? – удивляюсь я.
- Ты мужчина. Заработай, - говорит Славик.
Тоже мне, психолог!
- Где ж я денег заработаю? – кричу я ему.
- Думай, - говорит.
В общем, пришёл после уроков домой, стал думать. Думал-думал, ничего не придумал. Пошел к маме на кухню.
- Мам, - говорю, - а ты не знаешь, где можно денег заработать?
- Не знаю, - вздыхает мама. – А  тебе зачем?
- Да так… - говорю.
- Что значит «так»? – забеспокоилась мама. – Что случилось? У тебя  кто-то деньги вымогает?
- Нет-нет, мам, не волнуйся. Никто ничего не вымогает. Просто проблемка небольшая возникла, - отвечаю. И скорее в комнату, к папе.
- Пап, - говорю, - где бы мне денег взять немножко?
- Влюбился, что ли? – спрашивает папа.
Я аж остолбенел от удивления.
- А ты откуда знаешь?
- Да ладно, - усмехается папа. – Как будто я школьником не был. Первая любовь, цветы, мороженое, кино, вино… Ой, - осекся папа. – Про вино забудь, что я сказал… Короче – сколько тебе денег-то надо, Дон Жуанович?

Итак, деньги нашлись. Осталось только набраться храбрости и пригласить Семёнову в кино.
Всю ночь мне снились кошмары. То – будто бы контрольная по математике, а я, как всегда, ни в зуб ногой. А Семёнова будто бы заболела и списать не у кого… То – заведующий отделом городского образования Картошкин В.В…. В общем, сплошные ужастики.
Кое-как утром встал, позавтракал чем Бог послал и что мама приготовила, и – в школу. Иду, а ноги ватные-ватные, будто я не человек, а марионетка, и меня за ниточки кто-то водит…
Захожу в класс, а за партой нашей уже Семёнова сидит, тетрадки да ручки раскладывает.
Славик Пахолков ехидно из угла смотрит – мол, давай, Грушкин, не дрейфь! Сам бы, небось, первый сдрейфил… Психолог, понимаешь.
Только я собрался с духом, рот открыл, чтобы Вику в кино пригласить – как назло, звонок на урок прозвенел! Ну что ты будешь делать!
Пришлось весь урок мучиться. Даже домашнее задание толком у Семёновой не списал, так волновался… Наконец звонок с урока! Ура! Ну, сейчас или никогда, думаю…
- Вика, - говорю.
- Чего тебе, Грушкин? – спрашивает Семёнова. – Сочинение списать не дам, надоел ты мне уже. Сам пиши.
- Да мне не сочинение, - объясняю. А сам чувствую, что красный как помидор становлюсь.
И этот Славик Пахолков со своим ехидным взглядом… Вышел бы он лучше в коридор, перемена же!
- Мне не сочинение, - повторяю как попугай.
- А что? Биологию? Ну ты вообще обнаглел, Грушкин… Про тебя кино снимать надо…
- Да! – кричу я.
- Что «да»? – злится Вика.
- Кино! – говорю.
- Что «кино»?  - кричит Семёнова. – Совсем ты, Грушкин, от безделья умом двинулся.
Я набрал побольше воздуха в грудь, зажмурился и говорю:
- Вика, пошли в кино!
- А чего ты глаза закрыл? – слышу, она спрашивает.
- Да так, - говорю, - заснул ненадолго…
- Так ты во сне меня в кино пригласил? – улыбается Вика.
- Нет, - улыбаюсь я в ответ, - наяву.
- А когда? – спрашивает Вика.
- А вот, завтра как раз суббота. Завтра и пойдём.
- Ну ладно… - говорит Вика. – Странный ты какой-то… В кино приглашаешь…
- Не в зоопарк же тебя приглашать! – разозлился я. – Зоопарка-то у нас нет.
- И то верно, - вздыхает Вика. – Ладно, завтра так завтра. А во сколько?

В общем, всё так хорошо получилось и совсем не страшно. Сходили мы с Семёновой в кино. Фильм назывался «Побег». Очень интересный, про шпионов. Там, правда, в зале какие-то дураки рядом шумели, и Семёнова одному из них в конце концов на голову ведёрко с попкорном надела. Боевая девушка, конечно… Так что кино мы до конца не досмотрели, у нас и без кино побег получился. Побег от этих шумевших дураков…
Забежали мы с Викой в кафе, заказал я ей, как настоящий мужчина, большую порцию мороженого, а себе поменьше, потому что денег папа дал мало, сказал: «Я всё-таки не Билл Гейтс, а Грушкин…».
   
 И вообще вечер прошел хорошо. Проводил я Вику до ее дома, а на прощание осмелел и говорю:
- Давай, что ли, почаще в кино ходить.
Она говорит:
- Давай, только не в обычное. А в «Киногурман».
- Это что еще такое? – спрашиваю.
- А это там, где разные умные фильмы показывают. Чтобы ты знаний набрался. И списывать у меня наконец перестал. Договорились?
- Договорились! – вздохнул я. - Только ты это… пеналом меня больше не бей, ладно?
- Хорошо, - смутилась Вика. – Конечно, больше никогда! Ты ведь теперь – мой парень.
«Мой парень!» Вот это да! Представляю сейчас, каким удивленным стал бы ехидный взгляд Славика Пахолкова!
- Твой парень? – переспросил я на всякий случай.
- Конечно, - кивнула Вика. - Теперь пеналом больше бить не буду: сразу портфелем, если что!