Один раз не...

 "РРРРАЗ!!! И вновь светит Солнце!!
    ДВВВВАААА!!! Тебе светит Солнце!!
    ТРРРРИИИИ!!! Солнце светит над головою!!
    ЧЕТЫРРЕ!!! Солнце светит нам с тобою!!" (с)
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
    На скорости около 200 км в час, спиной я разрываю пелену мутно-белых облаков и переворачиваюсь.
    Падая плашмя с раскинутыми в стороны руками и ногами, сквозь слёзы смотрю на залитую жёлто-белым светом зелёную равнину с голубой венкой реки и тёмно-зелёными вкраплениями редких лесополос.
    Венка набухает, блестит на солнце, картинка вокруг становится чётче. Под рукой проскальзывает птица и, кувыркаясь, уходит вверх.
    Я раскидываю конечности пошире, намереваясь впечататься в центр широкого поля и исчезнуть посреди высокой травы.
    Свист в ушах, падение, тишина.
    Тишина, потом еле слышный звук, птичий крик, нет, человеческий голос в голубой воде.
    Короткостриженный что-то кричит. Белые пузыри выкатываются изо рта и устремляются вверх, играя светом и окружая себя многочисленной свитой из пузырьков поменьше.
    "Воарлосельмь..." - полетел вверх, двойной, похожий на перетянутую пальцами капитошку из воздушного шарика.
    Митоз, мейоз?
    Шум в ушах поёт хором что-то из "Рамштайна". Шум поёт.
    Поэт Шуман?
    Шуман композитор, нет?
    "...Ятьььь" - сдувается шарик. Шипит и сдувается.
    Шарик на ромбическом полу, под канатами.
   
   
    Свесив ноги в незашнурованных кедах, я сижу на краю стола для пинг-понга. В раздевалку заходит Сергей и подходит к своему шкафчику.
    - Не переживай, старик. Бывает, - бросает он мне.
    Я киваю, загоняю язык между нижней губой и зубами, затем увожу его под верхнюю губу и неопределённо машу кулаком в воздухе.
    Сергей подходит ко мне, набрасывая полотенце на обнажённое, покрытое светлыми шрамами на загорелой коже, плечо.
    - Ты лёг?
    Он смотрит мне в глаза. Внимательно. Словно строгий отец. Хотя нет. Больше похож на следователя.
    Я медленно качаю головой.
    - Всё было по-чесноку? - сомневается он.
    Еле заметно киваю, ощупывая языком искорёженную слизистую.
    Он не верит, это заметно. Щурится, всматриваясь в мои глаза, вздыхает и быстрым шагом выходит за дверь.
   
   
    За боковым окном автомобиля мелькают разноцветные вывески, люди и чуть реже фонари. Недвижный затылок водителя передо мной интересуется, боксёр ли я.
    Я молчу, нащупывая в кармане пачку гладких, свежих купюр и старательно игнорируя головную боль.
    Он повторяет вопрос.
    - Нет, - сухо говорю я. - Проститутка.
    Он смеётся, словно я пошутил.