Дневник одной диеты

Накануне

- Так! – вдруг сказала мама.
- Что? – вздрогнул папа.
- А чего это ты так испугался? – прищурилась мама.
- Я не испугался, - сказал папа.
- Правильно, что не испугался, - одобрила мама. – Пугаться нечего. Наоборот. Всё очень даже хорошо. Просто я сегодня наконец-то решила.
- Что? – опять испугался папа.
- Сесть на диету, вот что! – сказала мама. – А то девчонки мои на работе все худеют, худеют, а чем я хуже?
- Да, - сказал папа.
- Что «да»? – грозно спросила мама.
- Ничего, - сказал папа. – Ты не хуже, ты намного лучше. Зачем тебе вообще худеть? Ты и такая очень даже ничего.
- Какая «такая»? – еще больше нахмурилась мама.
- Ну вот, такая… - совсем смялся папа. – Какая есть. Такая и ничего. Зачем тебе еще худеть?
- Я же говорю, - совсем рассердилась мама, - девчонки худеют! На диетах разных сидят, в бассейн ходят, на аэробику. Вот я и решила. Попробую начать с диеты. А если не поможет – в бассейн запишусь.
- А на аэробику? – поинтересовался я.
- И на аэробику, - заявила мама. – Глядишь, и похудею.
- Да, - сказал папа.
- Что «да»?! – рявкнула мама.
-  Я не в этом смысле, - сказал папа. – Я в том смысле, что – идея хорошая. Только ведь диета – это дело такое. Нужны продукты специальные… Они, наверное, так дорого стоят…
- А тебе для жены жалко?! – возмутилась мама.
- Пап, мам, не ругайтесь, пожалуйста, - сказал я. – А то я от вас уйду.
Это всегда их останавливало. И сейчас остановило.
- Нет, никаких особенных продуктов не нужно, - сказала мама. – Диета эта  гречневая. Очень простая. Я сейчас всё вам объясню. Только у меня к вам будет одна просьба, дорогие мои мальчишки.
     Когда мама называет нас «дорогие мои мальчишки», сразу становится ясно: несладко нам с папой придётся.
- Что за просьба, мам? – осторожно спросил я.
- Да, - сказал папа и вздохнул.
- Вы уж, пожалуйста, поголодайте вместе со мной, - сказала мама и покраснела.
- Это ещё зачем? – удивился папа.
- Ну… понимаете… - сказала красная мама. - Одной голодать как-то совсем уж тяжело. Когда тебя поддерживают – намного легче.
- Не знаю, - сказал папа. – Не хотелось бы мне голодать…
- У девчонок на работе мужья тоже так сначала говорили, а теперь своим жёнам спасибо говорят. От голодания, между прочим, у них все болезни прошли!
- А у меня нет болезней, - сказал папа.
- Сейчас будут, - грозно пообещала мама.
- Мам, а сколько дней нужно голодать? – спросил я.
- Ну… Хотя бы недельку.
- Ой, - сказал папа.
- Ай, - сказал я.
- Вы не пугайтесь, это же только так говорится: «голодание», а на самом деле кушать же можно, только с толком.  Вот смотрите. С утра замачивается гречневая крупа в мисочке, и потом целый день понемножку кушается.
- Понятно, - сказал папа, - а ещё что кушается?
- Ничего, - сказала мама.
- Как –  «ничего»??? – крикнули мы с папой.
- Ну, иногда гречку можно немножко кефирчиком приправить, - успокоила мама. – А так – ничего. Зато через неделю будем все трое как огурчики!
- Зелёные и в пупырышках? – уточнил папа.
- Худые и стройные! - обиделась мама. – А ты, Саня, веди дневник нашего семейного лечебного голодания. Ты же будущий писатель.
- Чего это я будущий писатель? – насторожился я.
- Любишь всякие истории придумывать, когда урок не выучишь или в школу опоздаешь.
- Ничего я не придумываю, - обиделся я.
- Придумываешь-придумываешь, мне ваша классная рассказывала после родительского собрания, - говорит мама. – Ты прямо Андерсен и Лев Толстой в одном флаконе. И этот… как его… Льюис Кэрролл.   


Понедельник

За завтраком мама сказала:
- Видите, какая вкусная кашка получается. И очень полезная. Все токсины, всю грязь из наших животиков она собирает, и организмы очищаются. И мы худеем. Отлично, правда?
- Ага, - вздохнул папа.
- Угу, - вздохнул я.
- Ладно, я на работу, - сказала мама, - и вы собирайтесь кто куда. Только – чур, никакого мяса и хлеба! Всё по-честному. Кашку я вам в баночки положила. Ты на работу возьмёшь, а ты, Саня, в школу.
 Мама ушла.
- Сын, - сказал папа.
- Что? – спросил я.
- Давай этого… консервы хоть откроем, что ли.
- Нет, пап, - сказал я. – Это нехорошо. Получается, мы маму обманем. Она честно голодает, а мы нечестно. Раз уж решили – значит, так тому и быть.
Голодание продолжается.

Вторник 

Вчера весь день ели гречку, запивали кефиром. Мама радовалась, мы нет. Голодание продолжается.

Среда

Я вышел ночью на кухню попить водички. На кухне папа грыз колбасу. Говорит, после работы купил и спрятал от мамы в коробке из-под торта. Папа отрезал мне полколбасы, и мы стали есть вместе.
Голодание продолжается.


Четверг 

Ели гречку, запивали кефиром. Ели кефир, запивали гречкой. Ночью мы с папой грызли колбасу. Мама зашла на кухню попить водички и раскрыла наше тайное общество. Пришлось и с ней колбасою делиться. Мама съела колбасу и расстроилась. Теперь, сказала, вся диета насмарку.

Пятница

Папа сказал, что, раз уж всё равно диета насмарку, давайте купим мяса и налопаемся, а то он сейчас в обморок упадёт. Мы купили мяса и налопались.

Суббота

Мама записалась в бассейн и на аэробику. Будет ходить и худеть.

Воскресенье

Мама весь день была грустная, о чём-то думала. Говорит – депрессия у неё. Съела всё печенье в доме, после этого окончательно погрустнела. Ночью кушала курицу и плакала. 

Понедельник

   Вечером мама пришла с работы и сказала, что девочки на работе тоже разочарованы в гречневой диете и теперь худеют по методике «Голодание как образ жизни». Был такой доктор – Пол Брэгг, и он сам эту систему придумал и сам по ней голодал. И прожил почти до ста лет, а умер вовсе не от старости, а от несчастного случая. Одним словом, если голодать неограниченное количество времени, и принять это голодание как образ жизни, – можно без всяких болезней жить хоть до ста лет. И мама твёрдо решила это  попробовать. Опять попросила нас помочь ей, как-то поддержать личным примером… «Дорогими мальчишками» назвала...
     Ночью мы с папой сбежали из дома. Я заканчиваю вести этот дневник на берегу живописнейшего озера Вайгач. Мы с папой разожгли костёр,  нажарили сарделек. Съели их с кетчупом. Папа спит в палатке. А я не могу уснуть: комары кусаются и очень противно жужжат. Да и холодно…
    Мама, мы тебя очень любим и жить без тебя не можем. Но и кушать мы тоже любим. И без еды тоже жить не можем. Прямо не знаем, что и делать. Хоть разорвись.