Эпилог

ЭПИЛОГ

135
Из бездны, где над нами небо
Уже не властвует над ним,
И где от зрелищ и от хлеба
клубится адовый лишь дым.
Из этой самой преисподни
Взошел к нам падший ангел зла.
Он здесь. Средь нас. Уже. Сегодня
Бессмертного тень поползла.
Что ищет он? С бедой какою
Покинул мрачный свой Аид,
И предпочёл наш мир покою,
Где он величие хранит?
Пришёл за вами? Может к вам?
Блуждает он по головам.
136
Москва пред странником предстала.
О! Современная Москва.
В чести в ней смог и звон металла;
Не жаворонок, а сова
В ней горожанин. Окольцован,
Мечтает только об одном:
Купить свой загородный дом.
Власть тут дельцов, и  чёрным вдовам
Вершить тут в сладость беспредел.
Купить – продать – как дважды два.
Интеллигент здесь поредел.
Не мать –  а мачеха Москва,
Библиотек кому уют,
Те, кто карьеру не куют.
137
Итак, за чёрными крылами
Уже и Лондон и Париж,
Холмы Нью-Йорка, И волнами
Закат Торонто, что так рыж.
Сеул и Мельбурн, Копенгаген,
Стамбул в мечетях, папский Рим…
Найти, желанием гоним
Средь мира душ святых и гадин,
Людей он стольких перебрал,
Всё тщетно.  Где найти святого?
Пусть нищий или генерал,
Для каждого своя есть тога.
Всех искушение  ждало,
Ведь зло – оно на то и зло.
138
А между тем, наш чёрный странник
Искал невинную средь душ…
И чтоб страстей её «Титаник»
Не вверг в пучину. Чтобы куш
Она урвать не согласилась.
Соблазнов столько. Сколько их:
Художнику – последний штрих;
Фанатику – кумира  милость;
Владыке миллиарда мало;
Священнику  ворота в рай.
И вот, среди желаний вала,
Над падшими глумись, играй…
Итак, на каждый он роток,
Накидывал мечты платок.
139
Земля, казалось, обветшала.
И где найти в ней уголок,
Что не познал соблазна жало,
Ждал каждого надежд подлог.
Так, где та чистая душа,
Неискушённая в разврате.
Навряд ли в правящих палате,
Навряд ли там, где нет гроша.
И вот последняя глава
Его наземного скитанья -
Золотоглавая Москва
Была. Но ныне эти зданья
Его смутили. Боже мой!
Что сделали они с Москвой?
140
Что сделали они с планетой?
Так думал он, ускорив шаг,
Заплатят той же им монетой,
Земля не терпит долго драк.
Найти лишь мне святую душу,
И я о том похлопочу,
Чтоб смёл потоп людскую сушу.
Не зря я тут. Мне по плечу.
«То выхлопотал он  у Бога» -
Так скажут мне и вознесут.
Для этого не нужно много:
Один сосуд на страшный суд.
Души невинной эталон,
Которую я взял в полон.
141
Так, в размышлениях о мире,
Он оказался на Тверской.
Да, а Тверская стала шире.
И он смотрел с такой тоской,
На ряд в дыму автомобилей,
И вспомнил, что построен МКАД,
Стан проституток – падших лилий
Ему напомнили вдруг Ад.
Москва – вместилище порока.
А как всё было изначаль….
И стало так вдруг одиноко,
Тому, кто выстрадал печаль.
Тому, кто ко всему привык.
Средь королей и горемык.
142
Но, что его вдруг так смутило.
Что чёрный демон испытал?
Его неведанная сила
Вмиг зацепила. Так металл
Вас манит благородством пробы,
Так жертву чувствует паук….
Нет-нет - не то. Но той особы,
Не смог он пропустить. Так лук
Стрелу пускает тетивою,
Так выстрелил он взглядом вдаль.
Расправив крылья над Тверскою,
Продумав каждую деталь…
В личине доброй, а не злой,
Дух устремился той стрелой.
143
Стрела её остановила.
И вот изысканна, нежна,
Вмиг поняла, что рядом сила.
Ей равная. И не жена -
Вдова в который снова раз -
Сеть распустила. И приманку,
Из колдовства невинных глаз,
Пустила яд. И так же манку,
Бросает рыбам на прикорм
Рыбак  - пример долготерпенья.
У женщины есть столько форм
Нас довести до охмеленья.
Глубокий вырез, кудрей прядь.
Но ей ли Духа охмурять?
144
Итак, пред Демоном предстала
Вилена – свечка красоты.
И вот уже, под звон бокала,
На брудершафт они, на «ты».
Гудит гламурный ресторан.
Там «ПУШКИНЪ» бренд гастрономии.
Убит поэт – доход в карман,
Страшна культуры анемия.
Но, ресторан покинут тоже.
За бриллиант сказала «да».
О, скольких то видало ложе…
Теперь и с чёртом нет стыда.
Его целует и влечёт
У каждого тут свой расчёт.
145
Но что это за наважденье.
Что в ней такого? Чей в ней свет?
Любовь кого за нею тенью?
Желает Демон знать ответ.
И чем ещё она прельстила
Его – соблазна короля?
Какая в ней таится сила?
И кто она – на чувстве тля?               
И ей, к чему коварство плоти?:
Когда супругом ты любим,
И испытал восторг в полёте,
То, устоишь всегда пред Ним -
Тем, кто, танцует без изъяна,
А он лишь - Бога обезьяна.
146
Его та боль, а не вина,
Но вы, желатели разврата,
Глоток игристого вина
Для вас любовь – за деньги плата.
Вы те, кто тесно обступил
Престол, где царствует дух плоти,
Для вас любовь – побочный ил.
Для вас надежда не в полёте,
Где Божий Ангел – дух семьи.
Где жизнь и смерть вдвоём до гроба.
Всю жизнь пред златом семени,
И на тебе пороков роба.
Ты рудокоп лишь бедных руд.
Любовь не страсть – а буден труд.
147
Ответь, Вилена, что тревожит?
И отчего ты так грустна?
И что гнетёт тебя? А может
Тебе от боли не до сна?
Раскройся, укажи причину,
Повинен кто, что ты одна?
Был муж? Ты предала мужчину?
Он мёртвый? В том твоя вина?
Не нужно демону вопросов.
Он видит всё – вся жизнь пред ним.
И мёртвых страж -  он стал философ,
Лишь философией храним,
Дух понял всё, как дважды два,
Что это Чёрная Вдова.
148
Пред ним чудовище из плоти.
И алчность вот её кумир.
Работать не привыкла в поте.
И материнства чужд ей мир.
Что ей любовь? Размер для плоти.
Её ты носишь на руках?
Боготворишь? И вот в полёте
Тебе она устроит крах.
Велена так и подстрелила,
Того, кто любит на износ.
Избавившись «от чувств дебила».
Решив квартирный свой вопрос.
Разврат с расчётом воплоти,
Где можно всё, лишь заплати.
149
Всё ясно тут. Прощай, Вилена.
Не ты нужна исчадью зла.
И что ему до ремесла,
Не выпускать любовь из плена.
Он ищет лишь души родник:
С твоим он мужем жаждет встречи.
Крылатый демон – дух увечий –
Тот, кто от боли многолик.               
Прощай, разбитое корыто.
Не думай, что всё шито-крыто.
150
Не думай, что сведёшь с ума,
И покоришь собой любого.
Ты – жертвой можешь стать сама,
Тогда прощение у Бога
Ты будешь ждать. Не Сатана
Тебя спасёт и даст прозренье,
Когда разрушится стена,
И, может быть, под песнопенья,
Твоя душа войдёт в тот сад,
Где лишь любовь вселенским светом.
Хотя, для грешника – Рай – Ад,
Но святость, в самом есть отпетом
Мошеннике – ведь все мы грешны,
И даже кто в добре успешны.
151
Искал он долго по вокзалам,
Там, где бездомных «благодать».
Нуждается кто в самом малом,
Того непросто так сыскать.
- Так вот каков ты есть, Василий!
Ну, здравствуй, добрый человек.
Доволен ли своей Россией?
И есть ли у тебя ночлег?
Хочу с тобою подружиться,
И приглашаю за мой счёт,
На ужин, в Метрополь, где лица
Пристойнее и смрад не прёт
От собутыльников твоих.
Уютный столик на двоих.
152
Но отвернулся бомж Василий,
Надвинул шляпу на глаза,
И засыпая  без усилий,
Прижал покрепче образа.
- Уйди ты прочь. Я знаю кто ты,
Я и товарищи пьяны,
Но, обо мне твоей заботы
Не нужно. И ещё с войны
Я помню твой зловонный запах,
Где трусость – там ищи тебя.
Не был тогда в твоих я лапах,
Не буду впредь. Господь любя,
Меня крестом своим хранит,
И в вере я своей гранит.
153
Сказал - отрезал. Дух из Ада
Взбешён за праведный ответ.
Не для того он вышел в свет,
Чтоб упустить находку клада.
Уснул Василий. Видит сон,
Он в небесах. Летит как птица,
И слышит колокольный звон,
И голос: «Ты привык стремиться
Жить во Христе, и твой удел
Дарить любовь, добро до гроба.
И благородства в тебе проба,
И ты за веру поседел…
Ответь же этой сатане,
Ты снова, Вася, на войне».
154
Открыл глаза. Бомж спал мгновенье,
Вновь рядом Дух - исчадье зла.
«Мне снились эти откровенья?
Или то происки Козла?»
- Ну что ж согласен я, но только,
Поговорим, не поедим,
Мне есть и пить с тобою горько.
Огнями разными горим.
……………………………………………
Через какой-то час умытый,
Но, не сменивший свой костюм,
Сидит Василий средь элиты,
Властительницы светских дум.
Вот поднесли к столу меню.
На сцене дамы, в стиле ню….
155
И всё это какой-то блеф,
А гостью слышится напев:
«Василий. Вася. Василёк
От пуль убийцы ты не лёг,
И не зарезан ты  ножом,
А стал Василий ты бомжом.
С тобой была она нежна,
Но заказала смерть жена.
Зачем вернулся из Афгана,
Зачем сочится твоя рана.
Зачем любви вознёс ты лиру,
И поплатился за квартиру.
Нужна ей кухня, ванна, зала,
Жена тебя и заказала».
156
- Жена меня похоронила.
Как видишь я остался жив.
О,  эта боль, о, чувств   надрыв -
Любовь губительная  сила,
Когда не Бога, а девицу
Боготворишь, создав кумир,
То порождаешь дьяволицу,
Где рушится семейный мир.
Её люблю я до сих пор,
И даже огненной гиеной.
И помню я церковный хор,
Когда венчались мы с Виленой.
Игралась свадьба с куражом,
А, оказался я бомжом.
157
Так вот он – шанс для искушенья,
Дух знает толк, что значит лесть.
И Демон выстрелил в мишень: «Я
Всем укажу – моя жизнь есть!»
- Послушай же меня, Василий,
Я, вижу, что ты патриот,
Давай же мы в твоей Росси
Устроим вновь переворот.
Её ты станешь Стенька Разин,
Или Емеля Пугачёв.
Дух революции заразен,
В водице мутной лёгок клёв.
Я помогу – лишь стань главарь.
Но бомж в ответ: - Нет, я не тварь.
Я помню этот день, когда,
Как все был принят в октябрята,
Мне звёздочку на грудь – а я то,
Так чувствовал, что жжёт звезда.
Я помню день, когда отверг,
Я красный галстук. Не достоин
Всем заявил. И был я воин,
Пусть после дождика в четверг…
Я помню, на себя был зол,
Когда пред шавками заплакал,
Тогда, не принят в комсомол…
Я будто был посажен на кол.
Афган. Погиб наш замполит,
Он не прикрылся партбилетом.
И до сих пор душа болит,
За тех, кто пал тем душным летом.
Я выжил. Знаю - неспроста,
Хоть ангелы уже мне пели.
И в день, когда обрёл Христа,
Я помню вкус воды купели.
Я помню день, когда Союз,
Был предан в Беловежской Пуще.
И всю страну заполнил Гнус,
И с каждым днём наглей и пуще.
Я помню чёрным Белый Дом.
Чем сила силу пересилит
Не знал. В тот день я был ведом,
И снова предан в грудь на вылет.
Что будет дальше – не берусь,
Но в чём Страны моей потреба?
Моя ты боль. Моя ты Русь,
Тебе не зрелищ бы и хлеба,
И ни свободы через  край!
Любви. И той, былой культуры.
Для варваров ты стала рай,
Где правят дураки и дуры.
Где ****и блещут красотой,
И где у спрута связи крепки,
Где вор в законе стал святой,
Где миллиарды даже в кепке.
Где к старикам пришла беда
После кровавого заката,
Но ждёт…  растлителей расплата,
И Вифлеемская  звезда
Укажет путь. И мудрецы
Предъявят вновь Иисуса.
Весть полетит во все концы.
От русского до белоруса
Узнают все, что Он средь нас,
Что Он спасёт нас от Химеры,
И что врата открыты веры
Для всех, в себе Христа кто спас.
Недаром тёзка мой блаженный
У Храма Троицы стоял.
За блага всей твоей вселенной
Я не придам свой идеал.
Во мне божественная сила.
В рванине только моя плоть.
Звездой Отчизна наградила.
И наградил крестом Господь.
Душа моя на власть не падка,
Не купишь кровью мужика.
Как раскрывается тетрадка,
Раскрыл он полы пиджака.
Там изнутри подкладки дна
Его светились ордена.
158
- Куда попал я? Где мой ад!
Прочь от вместилища разврата.
К себе вернуться даже рад:
Там ад, где брат в рабах у брата,
Там ад, где близких боль мертва,
Любовь не цель, размен для цели,
В чести не честность, а братва….
Ещё как люди уцелели?
И пережить потоп смогли,
И устоять смогла планета.
Несчастных боли корабли.
За что Господь ты любишь это?
Всех их прельщают миражи,
А соль земли хранят бомжи.
159
Открыта новая глава
Глобализации порока
Где от лукавого слова.
Славам тем сердцу мало прока.
И телевизор, кинозал,
И упаковки на приправах,
Кишит всё, я бы так сказал,
Романтизацией лукавых.
И чем помочь  всем нам  в судьбе?
Когда пред злом ажиотажи?   
Победой зла в самом себе,
Тогда не будет этой блажи:
Где жизнь, когда стоит биде,
Когда воспето зло в ЗD,
160
Когда всех захватила ржа,
И устремленья в нас убоги,
От олигарха до бомжа
Мы все – забывшие о Боге,
Мы все должны преодолеть
Нечистоплотные желанья,
Огонь и воду, славы медь,
России треснувшее зданье
Своею верой воссоздать,
И подарить шанс нашим детям,
И в этом есть та благодать,
Нет, не за смерть – за жизнь в ответе,
И среди денег и средь лжи,
Мы – до единого бомжи.
Жить на земле - большая честь.
Но с кем Господь,
лишь с тем
 Жизнь есть
                Алексей Карелин

апрель - июль 2012 г.