Учись потери принимать смеясь

Мы  встречались  с  моим  любимым  на  этой  квартире  уже  почти  полгода,  и  я  уже  чувствовала  там  себя  полноправной  хозяйкой.  Когда  я  впервые  попала  сюда,  здесь  царил  ужасный  беспорядок.  Сквозь  грязные  стёкла    едва  проникал  тусклый  свет,  небольшого  дворика  с  несколькими  чахлыми  кустиками  было  почти  не  видно,  и  я  отмыла  окна  до  блеска.  Почистила  палас,  вытерла  везде  пыль,  перемыла  посуду,  повесила  чистые  занавески.  Комната  просто  засияла  и  приобрела  вполне  жилой  вид.
Моего  возлюбленного  звали  Володя.  Был  он  значительно  старше  меня,  статный,  красивый  мужчина,  а  главное,  умный  и  очень  добрый.  Я  полюбила  его  сразу  же,  любовь  просто  распирала  меня,  сочилась  из  глаз,  изо  всех  пор,  я  была  счастлива,  как  никогда.  Но  он,  поначалу  пылкий  и  страстный,  становился  постепенно  всё  более  сдержанным,  более  замкнутым.  То  ли  он  считал  моё  чувство  несерьёзным,  то  ли  его слишком  часто  обманывали  женщины,  но  он  не  торопился  раскрывать  своё  сердце.  Всё  чаще  я  подсознательно  чувствовала  в  его  словах ложь.         
Наши  встречи  становились  всё  реже  и  реже,  и  я  с  горечью  чувствовала  приближение  разрыва.  Но  отказаться  от  своей  любви  я  не  могла,  и  решила – будь  что  будет,  а  я  не  уйду  первая,  выдержу  до  конца.  «Но  я  молчу,  боясь  ту  подвести  черту,  что  породит  в  душе  надолго  пустоту…»,  написала  я  тогда  в  одном  из  своих  стихотворений.  Слишком  дорог  был  мне  этот  человек,  и  для  меня  не  было  на  всём  белом  свете  лучше,  умнее  и  добрее  его.
Не  знала  я  тогда,  что  параллельно  со  мной  он  встречается  ещё  с  несколькими  женщинами,  и  что  он  самый  настоящий  бабник.  Мне  казалось,  что  своей  любовью  и  преданностью  я  смогу  наконец  добиться  взаимности,  нужно  только  терпение  и  время.  «Мне  нужно  запастись  сейчас  терпеньем,  как  на  зиму – малиновым  вареньем…»,  писала  я  тогда.
Шли  дни,  недели,  месяцы.  Однажды  я  приехала  в  эту  квартиру  без  предварительного  звонка, -  мне  нужно было  забрать  своё  нарядное  платье,  оставленное  там  как-то  после  театра.  Зашла  в  комнату – и  обмерла.  На  столе,  сервированном  на  двоих,  стояли  остатки  вчерашнего  пиршества:  две  чашки,  две  тарелки,  две  рюмки,  недопитая  бутылка  вина…  А  разобранная  кровать  хранила  ещё  отпечатки  двух  тел,  на  подушке,  слегка  пахнувшей  чужими  духами,  лежал  волнистый  женский  волос.  Сердце,  сперва  готовое  выпрыгнуть  из  груди,  замерло  и  заныло… «Всё,  всё,  всё…» - билось  в  висках.  Я  стояла  как  оглушенная  несколько  минут.  Руки  дрожали,  комок  подступал  к  горлу.  Потом  медленно  я  открыла  шкаф – вспомнила,  что  пришла  я  всё-таки  за  платьем, – но,  к  моему  удивлению,  не  только  этого  платья,  но  и  вообще  никаких  моих  вещей  в  нём  не  было.
Исчезли  так  же  и  мои  фотографии  на  трюмо,  моя  зубная  щётка  и  расчёска.  Вообще,  в  квартире  не  осталось  ни  одной,  даже  самой  мелкой  вещи,  принадлежащей  мне.  Зато  возле  кровати  лежали  чужие  женские  тапочки,  на  стуле  уютно  примостился  чужой  халат;  впрочем,  что  ещё,  уже  не  важно.
Я  опрометью  выбежала  из  квартиры  во  двор.  Сердце  бешено  стучало.  Несколько  десятков  метров  я  шла,  как  сомнамбула,  не  знала,  как  реагировать.  В  душе  пронеслась  настоящая  буря.  Но  вдруг  что-то  как  будто  легонько  толкнуло  меня  в  плечо.  Я  остановилась  и  огляделась.  Сияло  летнее  солнце,  шелестели  зелёные  листья,  щебетали  птицы.  «И  мир  такой,  как  был  вчера,  ничто  не  изменилось  в  нём…»
Вдруг  на  меня  напал  дикий  хохот,  я  смеялась  от  души,  до  слёз,  сгибаясь  от  хохота  «в  три  погибели».
Внезапно  я  вспомнила,  что  несколько  дней  назад  со  мной  произошёл  аналогичный  случай.  Было  это  в  минувшее  воскресенье.  Я  проснулась  от  страшного  шума  в  своей  квартире.  Оказывается,  в  серванте  лопнула  средняя  стеклянная  полка,  и  вся  посуда  с  грохотом  высыпалась на  пол.  Я  стояла  и  смотрела  на  это,  как  заворожённая.  А  потом  подумала:  «Ну,  что,  я  теперь  буду  плакать  из-за  такой  ерунды?  Нет,  ни  за  что!»  И,  смеясь,  взяла  веник  совок  и  стала  сгребать  эту  груду  осколков  в  мусорное  ведро.
И  вот  теперь  со  мной  произошло нечто  подобное,  и  я  смеялась  и  смеялась,  и  никак  не  могла  остановиться.  В душе  моей сами собой сложились и  зазвучали  стихи:
 
"Учись  потери  принимать  смеясь,
Тогда  они  не  так  жестоко  ранят,               
И  слезы  глаз  твоих  не  затуманят,
Когда  чужую  ты  отвергнешь  власть.

Власть  самых  дорогих  тебе  людей,
Власть  над  тобой  привычек  и  явлений,
Любви,  надежды,  веры,  вожделений; -
Всегда,  везде  лишь  сам  собой  владей.

Ничем,  никем  себя  не  заменяй,
Не  дай  себя  сломить  чужою  волей.
Доволен  будь  всегда  своею  долей
И  никого  ни  в  чем  не  обвиняй.

Живи  на  свете  лишь  своим  умом,
Иди  смелее  выбранной  дорогой,
И,  коли  сам  себя  ты  судишь  строго,
Чужая  строгость  будет  нипочем.

Ведь  в  жизни  неизбежна  боль  потерь,
То,  что  нашли, -  утратим  непременно.
Смирись,  смеясь, - ведь  все  на  свете  тленно!
Найдешь  ты  радость  новую,  поверь."

Ничего  я  не  сказала  тогда  Володе.  Наши  отношения  продолжались  как  ни  в  чём  не  бывало.  Я  поняла,  что,  что  бы  ни  случилось,  я  не  могу  его  потерять.  И  даже  если  он  меня  не  любит,  всё  равно  он  останется  для  меня  самым  лучшим,  самым  дорогим,  единственным.  Я  была  счастлива  уже  оттого,  что жила  с  ним  в  одном  городе,  на  одной  планете,  дышала  с  ним  одним  и  тем  же  воздухом,  и  одно  и  то  же  солнце  светило  нам  обоим.  Так  стоило  ли  устраивать  истерики по  пустякам? 
Я  была  уверена,  что  пройдет  время,  и  я  добьюсь  его  любви. Слишком  сильна  была  моя  любовь,  чтобы  не  нашла  она  отклика  в  его  сердце.
Лишь  через  несколько  лет,  когда  мы  уже  обвенчались  и  поженились,  я  напомнила  ему   этот  эпизод,  как  анекдотичный  случай,  и  мы  посмеялись  вместе.   Володенька  мой  из  бабника  и  повесы  превратился  в  любящего,  нежнейшего  и  преданнейшего  супруга,  и  мы  очень  счастливы  вместе.
А  иначе  и  быть  не  могло!