Глава 6. Лейла

Светило яркое, жаркое солнце Хургады. В такую погоду невозможно находиться в номере. Только на пляж! На берег тёплого моря.
Я лежала на шезлонге, принимая ласковые зимние лучи. Смотрела, как аниматор Цезарь (он заверил Василия, что имеет русские корни) завёл пожилых женщин по пояс в воду и заставил их плясать «физкультурные танцы». Все смеялись, потешно повторяя за Цезарем простые упражнения.
Василий с Лёней успели пристраститься к пляжному волейболу и теперь прыгали в песке возле сетки, отбивая мяч. Я же просто лежала, боясь заходить в воду, боясь заняться даже лёгким спортом. Даже от небольших усилий сбивалось дыхание и начинался кашель. Этот кашель я потом лечила ещё не одну неделю, прежде чем он оставил меня.
Мимо прошёл верблюд, его хозяин-парнишка предложил прокатиться на одногорбом за десять долларов, тут же скинув цену до пяти. Я помотала головой. Мой отрицательный ответ, видимо, не убедил его. Он стоял, поворотами головы показывая на своего товарища, словно говоря: «Чем тебе не понравился скакун?» Да всем он понравился. Очень симпатичный длинноножка, но кататься на нём я не хочу. Хочу лежать на шезлонге и загорать.
Парнишка, наконец, отошёл. На смену ему пришёл другой – темнокожий мужчина средних лет, предлагал экскурсии по сходной цене. Я опять помотала головой. Не до экскурсий сейчас. Нам каждый день надо ездить по разным магазинам, чтобы обставить квартиру, купить всяких нужных мелочей. Дяденька оказался менее навязчивым, ушёл почти сразу.
Намечалась ещё одна встреча. Утопая ступнями в песке, через пляж шла девушка в облегающих чёрных брючках и обтягивающей фигуру белой кофте. Темноволосая, темнобровая, смуглая. Восточная красавица остановилась возле меня. Улыбаясь, спросила на сносном русском, хочу ли я массаж и прочие другие спа-процедуры.
Мне очень хотелось понять, что это за девушка. На египтянку не похожа, слишком откровенно одета для мусульманки. Хотя она может оказаться христианкой. Если так, то внешнее кокетство и улыбки раздетым людям на пляже прощаются. Я спросила, как её зовут.
– Лейла.
– Красивое имя.
Девушка снова улыбнулась, но не застенчиво, а с достоинством. Я вспомнила цель её обращения ко мне.
– Нет, массаж мне не нужен.
– Я сам ей могу сделать массаж, – добавил подошедший Вася.
– О, это хорошо! – с понимающей улыбкой сказала Лейла и ушла плавной, утопающей в песке походкой.
Но на этом моё общение с Лейлой не завершилось. Прогуливаясь по пляжу, я увидела двух девушек, с которыми познакомилась в день нашего приезда. Полина и Светлана – жительницы Москвы и ближнего Подмосковья. По вечерам, после основной работы, обе преподают жаркий танец фламенко. Любительницы путешествий по разным странам. В сентябре побывали в Кении, жили в шалаше под дождём. Любят Таиланд. Поначалу они думали, что тайские девушки – необыкновенной внешности, а выяснилось, что самые красивые девушки в Таиланде – это Света с Линой. Египет для них дача, куда можно прилететь в любое время года и отдохнуть, когда в столице России становится невмоготу. Ещё они называли себя девушками без определённого возраста, которым давно бы пора семьи иметь и детей выпускать из школ, но они, такие стройные и утончённые, никак не могут найти себе достойных. Действительно, куда смотрят мужики?
Светлана с Полиной лежали на шезлонгах в некотором удалении друг от друга. Первая что-то вязала, вторая – читала. С Полиной нас объединяли московские морозы. Меня мучил кашель, Лину – уши. По её словам, она проморозила их в столице нынешней зимой. По пляжу в первые дни ходила в вязанных наушниках. Так же, как и я, боялась заходить в воду. Просто грелась на солнце.
Я подошла к Полине и поинтересовалась, что она так серьёзно изучает на берегу моря. Оказалось, испанский. Ещё одно необычное увлечение учительницы танцев. Кстати, как поведала Лина, она историк и преподаёт в одном из вузов Москвы. Вот так-то!
Я уже собралась уходить, чтобы не мешать девушке постигать многообразие языков мира, как подошла Лейла. Я села на соседний шезлонг, чтобы послушать, как она будет уговаривать Лину на массаж. Но неожиданно разговор пошёл совсем о другом.
В ходе беседы выяснилось, что Лейла всё-таки египтянка, родом из Каира. Более того, она мусульманка. Я была очень удивлена, в моём представлении мусульманки Египта – это закрытые от внешнего мира женщины в глухих одеяниях.
– А это… как же называется… ну, платок. – Круглыми движениями я провела руками над головой. – Вспомнила! Хиджаб. Почему ты не в хиджабе?
– Зачем хиджаб? – Теперь настало время удивляться Лейле. – Это не обязательно.
– Как не обязательно? – Я ничего не понимала. – Тут в Хургаде многие ходят в платках, даже русские женщины, которые замужем за египтян.
Лейла заверила, что мусульманки могут не облачаться в глухие одежды и даже заворачивать голову в хиджаб. Всё зависит от желания женщины.
– Ты не была в Каире? – спросила она меня.
Я ответила, что нет, пока не удалось побывать там.
– Вот поэтому ты и спрашиваешь, – резюмировала Лейла. – Если бы побывала в Каире, то увидела бы многое.
Ага, значит, в Каире можно увидеть многое, не только революции на площади Тахрир.
Я уже хотела закончить беседу, задав дежурный вопрос о том, как же отреагирует её будущий муж на облегающие одежды и непокрытую голову. Не всю ведь жизнь ходить Лейле в девках.
От услышанного у меня челюсть отвисла. Оказывается девушка, которой всего двадцать два, успела уже два раза побывать замужем. Первый раз вышла за родственника. Это был брак без любви, поэтому распался буквально через полтора месяца. Второе замужество было более продуманным. Почти год Лейла дружила с менеджером из соседнего с Машрабией отеля, где также сама работала. Затем год официальных отношений и снова развод.
Мы с Полиной, которая до этого молча слушала мою беседу с Лейлой, одновременно воскликнули:
– Почему?
– Потому что он бил меня, – спокойно ответила египетская красавица. – Бил, потом плакал, просил прощения, говорил, что больше не будет так делать. А через несколько дней снова бил.
Лейла прикинула, что нельзя так жить всегда и решила поставить точку в очередном браке.
«Вот козёл!» – чуть не вырвалось из меня. Лина молча помотала головой, словно соглашаясь с моим внутренним восклицанием.
Избивать такую хрупкую, беззащитную!.. Если бы у меня вдруг муж оказался египтянином и стал показывать свою безрассудную силу, то я бы на нём начала отрабатывать свои приёмы каратэ. Всё-таки, когда-то я получила жёлтый пояс в таком виде японской борьбы, как сётокан. Придумывала даже свои комбинации. Сенсей по праву оценил их, назвав одну «связкой имени Фирюзы». Это был блок левой рукой, затем молниеносный удар правой ногой в голову противника, и в довершение – удар правым кулаком в живот. Мне рассказывали потом, когда я уже оставила занятия, что он демонстрировал эту связку новым поколениям, не забывая указать её название.
Желая реабилитировать мужчин своей страны, Лейла поспешила заверить:
– Вы не думайте, что все египтяне бьют своих жён. Некоторые бьют, некоторые живут за счёт женщин, особенно приезжих. А есть такие, которые и не бьют, и не позволяют женщинам тратиться на них, сами всё покупают.
Кстати, Лейла поведала, что по их мусульманским законам, женщины могут выходить замуж шесть раз. Значит, ей осталось четыре. А потом, надо полагать, всё будет окей.
А у коптов, это египетский вариант христиан, по словам Лейлы, брак позволяется только раз в жизни. И приходится им терпеть в случае неудач своих спутников и спутниц. Вот какие различия, оказывается, могут быть между мусульманством и христианством
Я спросила девушку, когда она собирается замуж в следующий раз. Лейла ответила, что пока ей надо отдохнуть, так как развод произошёл всего месяц назад.
Дальше разговор плавно перешёл к духовным сферам. Когда я сказала, что не являюсь религиозной, Лейла меня не поняла. Я пыталась аргументировать своё заявление тем, что у меня научное образование. Девушке такое заявление не показалось аргументированным.
– Но ты же не знаешь, как произошёл этот мир! – сказала она. – Такой сложный мир мог создать только Бог!
Я помолчала, пытаясь подобрать нужные доводы. Наконец, вроде нашла. Сказала, что дело даже не в моем научном образовании, а в том, что наша страна семьдесят лет жила при атеизме, то есть неверии в Бога. Разрушали церкви, в стране было введено табу на любые религиозные темы. Я как раз родилась в такую эпоху, всеобщая идеология не могла не сказаться на мне.
Лейла округляла свои раскосые глаза всё больше и больше. Она, оказывается, не слышала, что в России ещё совсем недавно процветало безбожие. Более того, она не может даже представить, что такое жизнь без Бога.
Когда я добавила, что мой отец был мусульманином, дед – муллой, но они умалчивали про существование Всевышнего, а заодно и пророка Магомеда, Лейла качнулась. Мне казалось, она сейчас лишится сознания.
– Почему они не говорили тебе про Бога? – выдохнула она наконец.
– Нельзя. Я же сказала, что время было такое. Про религии запрещалось даже упоминать.
В разговор вмешалась Полина.
– Правда-правда, – поспешила заверить она. – Именно так в России всё и было. Я говорю это как историк. Если бы в семье сказали что-то про Бога и ребенок случайно поделился такой информацией в школе, то семью отправили бы в тюрьму.
Из Лейлы вырвалось нечто, похожее по звучанию на «O-o! My God!»
– Если я с детства не слышала про Бога, то почему должна поверить в него сейчас? – сказала я. – Теперь ты поняла, почему я не религиозная?
– Да, теперь поняла, – произнесла мусульманка с непокрытой головой, с выражением крайнего изумления на лице. Было видно, что для неё всё услышанное только что было самым настоящим откровением.
Хорошо, я не сказала про своё отношение к нынешним религиям в России, в частности доминирующему христианству. Я не люблю священников-невежд, их сытые, далёкие от народа, а также Бога лица. За семьдесят лет мы успели утратить религиозные традиции (хотя были ли они вообще?) Наши нынешние попы не понимают Библию, ограничены исполнением ритуалов. Многие из них имеют сомнительное прошлое. Конечно, можно оправдать их, говоря, что они пришли к Богу и это главное, они начинают новый путь. Знаете, как-то не хочется доверить свою душу непонятному человеку. Что привело их в церковь? Как-то Василий высказал одно из своих мнений, зачем попу приход. Любой приход – это владение душами.
Я предпочитаю общаться с Богом напрямую.
Хотя язык нашей беседы порой сложен.
Всего этого я не сказала Лейле. Достаточно девушке потрясений.