Окуни

Первой рыбкой, которую я поймал в своей жизни, был пескарик.

И было мне тогда, где-то 4-5 всего.
 
Наверное, и не бамбук наверняка это был, а, скорее, как обычно, хорошо обструганная и высушенная ветка.
Неповторимая речушка Наумиха, крутой её поворот, подмывший за века высоченную гору из песчаника, а дальше понижение и обворожительно первозданный, укрытый нетронутым зелёным ковром теплый бережок. Я на нём, счастливо свешиваю к водичке ноги. Ни тебе стекла, ни пластика. Наживка - мякиш хлебушка. Где-то рядом улыбающееся лицо отца, который впервой дал мне в руки это открытие. Впервые же тогда прикоснулся к смыслу общеизвестной мудрости людской, которая гласит, что "Без труда...", впервые понял, что для того, чтобы достигнуть поставленную цель, надо знать человеку, что такое "сила воли". Боготворю отца своего за всё то прекрасное, что он дал мне в этой жизни.
 
А рыбка-то, пескарик - всего ничего, казалось бы, а - какая прелесть на ладони! Безобидный, округленький со всех сторон, мягонький красавчик проворный, не зря такая привада для хищника.
 
Под тем изогнутым и крутым подмытым обрывом, как под крышей, я с ребятами впервые же ощутил прелесть ночного ожидания поклёвки, уже и голавликов, при свете фонарика. А иногда брали у своих бабушек без спроса базарные корзинки, гурьбой в рядок перегораживали ними речушку. Кто-то бовтурем загонял по окуге под берегом и - какая только рыбка не ударяла в нашу снасть! Были здесь и карпики и вьюны, и плотвички и метис, и окунь и пескарь, и раки, и голавль и т. д.
 
Когда позже, в зрелые годы, я приезжал, навещая родителей и стараясь помочь им во всём, я всегда от вокзала шёл домой улицей, что проходила мимо "Кручи". Здесь я всегда останавливался, опустив голову, туда вниз, где журчала уже не та вода, где прошла большая часть моего детства. И, будь это было ночью или днём, я долго всегда стоял в раздумьях, вспоминая счастливые годы, желал мысленно здоровья папе и маме на долгие годы, боготворил эти места.
 
Жизнь так распорядилась, что через год после школы пришлось навсегда уехать из родных мест. Надо было ставить взрослые цели в жизни и как-то их, во что бы то ни стало, достигать. Но я навсегда остался в душе тем рыбачком, которым я стал тогда на той зелёной травке.
Теперь я часто задумываюсь о том, хорошо, всё же, или плохо, что так случилось? Должен признаться, что для меня лично - это очень трудная тема. Но - это уже отдельный разговор.

А купил я однажды, платя членские взносы рыболова на улице Полупанова, «Атлас Киевского и Каневского водохранилищ» с картами М 1:50000. У всех рыбаков, наверное, они есть. Между делом, зная, что рыбка очень любит корчи, стал я рассматривать места притопленных вырубок на карте. Рассматривая знакомые дороги, я обратил внимание, что чаще всего вся братва зимой стремится на Лебедевку, на «щиты», на рыбстаны. И, оказывается, все проезжают очень заманчивые места именно таких притопленных вырубок. Я взял линейку и стал мерить.
По левому берегу Киевского моря, сразу за ГЭС по дамбе есть всем известные два островка. За вторым островом по карте обозначены удобнейшим образом подступающие близко к берегу именно такие вырубки. От траверза второго острова, проехав около двух километров  по дамбе, надо просить водителя автобуса остановить, а от берега, переведя метры в шаги, получалось: шагов 500-600 и вы - на вырубках. А 900 метров, чуть правее - круглая ямка, а все 1850 метров, тоже правее - динная яма глубиной аж до 10 метров.

Февраль 2007 года.
Морозно и туман.
Тяжело было, помню, выдерживать "перпендикуляр" от берега к намеченному месту. Снежная равнина, никаких следов.
От полутонов снежных наносов впереди, последовательно от одного к другому, намечаю, шагая, створ своего пути. Вот и 600-тый шаг. Сверлю пару лунок, глубина метра три всего... Запускаю небольшой балансир и поигрываю - ничего...
Продолжаю делать лунки и пробовать. Вдруг замечаю в одном месте, (что за чертовщина!?) Что, вот, в лунке – около трёх метров глубина, а балансир всё время - то за что-то цепляет, то выше на полметра на что-то ложится. Обсверлил тремя лунками вокруг на удалении полметра и... сомнений нет – пень на дне! Остановился здесь и стал приглашать удачу.
 
Помню, около 10 утра было. Что характерно, появившаяся на море струя тянула куда-то не в предполагаемом направлении на Киев, к ГЭС, куда ей и положено было, а сквозила (по наклону лесы видно было) снизу, сюда как-то, и даже к левому берегу. Подумалось, что, видно остров, хоть и далековато, а корректирует течение.
Первая поклёвка была, ну как всегда, и неожиданная и прекрасно наглая. Я резко двигаю рукой вверх и рву леску. Вяжу другой балансир, за неимением выбора - побольше первого, и на второй попытке-таки засекаю рыбину... Веду её, леска опять 0,25 мм, вроде бы нормально, но борьбу с экземпляром не выдерживаю, и у самого льда второй балансир уходит. Злюсь на себя и вяжу третий... И только с третьего захода вытаскиваю окуняру, размером с килограмм, наверное. Ну и здорово ж они смотрятся! И все, как правило, с икрой в это время. Икру очень любят дочка и жена, а вот чистить мне в основном приходится. Такой тяжёлой работой по окуню не хочется нагружать женщин.

Сколько я ни пытался весело продолжить процесс, почему-то не получилось. То ли та "парочка" с балансирами во рту всем остальным что-то поведала, то ли ещё что, но клёв прекратился.
Я стал поглядывать при посветлевшем дне вдаль на фарватер моря.
Там едва виднелись толпы искателей судака, сбиваясь в кучи. И я после продолжительных и безуспешных попыток поймать ещё окуня, таки соблазнился и потопал за судаком.
Пресловутый инстинкт толпы.
 
Когда пришёл туда, то обратил внимание, что особенно-то никто и ничего не ловит уже. Брало с утра, а сейчас под 14.00, клёв стал редким. Вытаскивали иногда самые умелые знатоки.
Я присел и перекусил, почувствовав, что засосало под ложечкой.
Стало тоскливо: столько времени потерял, пока дотопал сюда. А может поторопился с окунёвого места? Около 16.00 надо было быть на набережной к автобусу на Киев. Я прикинул, что если час - на дорогу к берегу, то с часик ещё можно будет поискать окуня и пошёл к берегу.
На той же лунке снова вытащил такого же здоровяка, одного.
С двумя, но какими красавцами, я и вернулся домой.

И стал я наведываться к своему пню постоянно.
Не буду врать, но море давало мне почему-то всего по пару окуней за день. Самый большой оказался весом в 1кг250г.

Пока зима ещё стояла, я без труда всегда был на пне.
Уходя, я видел горбики снега от лунок и легко находил их на следующий раз. Но день за днём снег на льду испарялся, открылась вода обширно и у ГЭС. Лунки иногда приходилось долго искать, появились и другие вокруг. А когда панцирь льда стронулся по всему морю, я и вовсе потерял свой пень.
 
Следующими зимами я снова приезжал сюда, мерил шагами лёд и, кажись, снова находил пенёчек, но тот ли самый был, неведомо было.
Рассказывал иногда попутчикам об этом. Иные верили, другие косились с сомнением: не сбиваю ли с верного пути?
 
Уверен я был, что были когда то эти пни, до создания искусственного моря, прекрасными деревьями... Сейчас же вокруг них в тинной глубине пугаными стайками прячется от хищника малёк, кружит вокруг пня в мягкой зимней водяной мгле, как хоровод вокруг ёлки. А умный и зубастый окунь пасёт эту зимнюю еду экономно и расчётливо, чтобы хватило до самого конца зимы.
 
Бывало, что и не клевало, и тогда я срывался вдруг с проверенного места и ехал на «Броню» отвести душу на окунях поменьше - не зря же я платил за зимние лицензии, те, что позволяли рыбачить и здесь.