Глава 28. Новый учитель

Финист уложил Герду в постель. Как только голова коснулась подушки, веки смежились. Она провалилась в глубокий сон без сновидений, правда, продлился он недолго. Через несколько часов Герда проснулась от ощущения смутной тревоги, будто потеряла что-то и никак не могла вспомнить, что именно.
Жутко хотелось пить. Герда попыталась встать, но почувствовала предательскую слабость во всем теле. Стоило пошевелиться, как суставы начинало резать, словно в них ножи вставили. В ночной тьме сверкнули желтые глаза. Герда вздрогнула.
- Что-то случилось? Почему не спишь? - послышался встревоженный голос Финиста. Она расслабилась и тихо попросила:
- Пить.
- Сейчас, - он вышел и вскоре вернулся с чашкой чуть теплой воды. Герда с жадностью припала к ней и опустошила за несколько больших глотков.
- Еще? - заботливо спросил оборотень, забирая пустую посуду.
Герда покачала головой:
- Что ты тут делаешь? Почему не с Майли?
- Она стала ученицей Охотника. Теперь он должен за ней приглядывать, а я за тобой, - просто объяснил Финист. По его тону стало понятно, что он очень рад такой перемене.
А вот она совсем не была уверена в своих чувствах. Интересно, что заставило Николя так поступить. Это не могли быть слова Финиста, ведь он просил поменяться еще в самом начале, так почему Николя решил удовлетворить его просьбу именно сейчас? Или это из-за того, что она превратила его в четырнадцатилетнего мальчика в мире Ходока? Или из-за того, что она наговорила ему, когда была пьяной? Хотя последнее припоминалось очень смутно. А может, из-за того, что она такая неумеха и разочаровывала его на каждом занятии? Скорее всего, последнее. К тому же, он явно испытывает к ней неприязнь. Не зря же так дергается от каждого прикосновения. Даже руку свою вырвал, когда она так нуждалась в поддержке.
- О чем думаешь? - перебил ее размышления Финист. Он сидел у изголовья кровати, совсем как Николя, когда караулил Ходока. Тогда она еще не могла сосредоточиться под его взглядом, а вот Финиста в упор может не замечать. Странно.
- Гадаю, почему мастер Николя решил поменяться с тобой учениками, - честно призналась Герда.
- Да кто его разберет? Он ведь никогда ничего не объясняет. Не обращай внимания. Теперь все будет по-другому, как во время нашего путешествия, помнишь?
Герда вопросительно посмотрела на него, силясь понять, хочется ли ей, чтобы было как раньше. Тогда было проще, это уж точно. Голова не взрывалась от сотен тысяч вопросов, ответов на которые давать никто не собирался. Но именно здесь она узнала, что Николя жив и у нее есть дар, здесь появилась надежда, что хотя бы некоторые из ее самых невероятных желаний могут сбыться. Впрочем, все оказалось куда менее радужно, чем представлялось. Нет, время воротить назад не удастся, поэтому как раньше не будет никогда. Будет как-то по-другому. И непонятно, хорошо или…
- Молчишь? - продолжил Финист, не дождавшись ответа. - Спи и ни о чем не переживай, я посторожу.
Герда закрыла глаза, с сожалением понимая, что хотела бы, чтобы ее сторожил кое-кто другой.
***
Она проспала до обеда. Эглаборг принес еду - бульон с гренками и яичницу - прямо в постель и не велел вставать еще несколько дней. Финист ушел подсобить по хозяйству. Герда осталась совсем одна. Читать не хотелось, тем более, единственная оставшаяся книжка рассказывала о Ходоке. Герда просто лежала и смотрела в потолок, желая, чтобы Николя каким-то чудом заглянул и объяснился. Прошел час, два, три, но его все не было. Заходил Вожык, только вернувшийся с первого занятия с Охотником. Выглядел он живее, чем обычно. Широко улыбался, много говорил о всяких пустяках: о том, как все переживали, когда она не приходила в себя после битвы с Ходоком, о том, как потом долго обсуждали решение Охотника, о том, как Вожык до смерти боялся первого занятия с новым учителем. Как выяснилось, совершенно напрасно. Мастер Николя оказался совсем не такой страшный, каким выглядел со стороны. Он очень внимательно выслушал рассказ о том, чем мальчик занимался с Финистом и еще раньше с Гердой. И даже не смеялся, когда Вожык заговорил о боге Вулкане и человечках в огне. А потом показал, как тушить свечу. Когда у Вожыка получилось сделать это с первого раза, очень хвалил.
- Он замечательный! - восхищенно подвел итог юный пирокинетик. - В смысле, Финист тоже хороший, добрый и смелый - защитил меня от гулона и от тролля - но как-то все у него мудрено было, суетливо, сложно понять. А тут раз и прижал фитилек двумя пальцами - огонь тут же погас. Все просто.
Герда слабо улыбнулась и погладила Вожыка по голове. Видно, непросто выходило только у нее. Глупая бездарная девчонка.
- А где сейчас мастер Николя? - как бы невзначай поинтересовалась Герда
- У себя, наверное. По-моему, у него сильно разболелась голова. Он так отчаянно тер виски, когда мы возвращались. Наверное, решил отдохнуть. Майли все равно заниматься пока не может, - чистосердечно рассказал обо всем мальчик.
Герда улыбнулась. Дослушав рассказ до конца, она сделала вид, что очень устала и собирается спать. Вожык отправился к себе. Выждав некоторое время, Герда поднялась, с огромным усилием преодолевая слабость и боль, и на цыпочках вышла из комнаты. Уверившись, что в коридоре никого нет, заглянула в комнату Николя. Тоже пусто. Герда разочарованно хмыкнула и уже собиралась вернуться в постель, когда ее взгляд упал на дверь в кабинет. Показалось, что она слегка приоткрыта. Стараясь ступать как можно тише, Герда вошла внутрь.
Охотник по обыкновению сидел за столом у окна и что-то задумчиво выводил на листке бумаги.
- Тебе было велено не вставать с постели, - проворчал он, не поднимая глаз, и спрятал листок до того, как Герда успела разглядеть, что там было. В том, что это именно рисунок, а не письмо, она не сомневалась. Герда улыбнулась и дружелюбно поинтересовалась:
- Рисуете Ходока?
- Не совсем, - повел плечами Николя. - Ты ведь не об этом хотела спросить.
Он устало вздохнул и пристально посмотрел на нее. Вид у него сохранился такой же бледный, как накануне, а под глазами красовались темные круги. Наверное, мигрень оказалась очень сильной. Стало немного совестно утомлять Николя расспросами, но уйти просто так Герда не могла.
- Вы злитесь из-за того, что я сделала вас четырнадцатилетним?
- Я не злюсь.
- Тогда почему вы… бросили меня вчера?
- Просто подумал, что ничем не смогу помочь и решил предоставить эту возможность твоему новому учителю, раз уж он так рвался на твою защиту.
Герда потупилась.
- Вы ведь не поэтому не хотите меня больше учить, - теперь она не спрашивала, а утверждала. - Я не понимаю. Да, я ошиблась, но потом ведь все исправила, и мы смогли спасти Майли от Ходока.
- Дело не в этом. Ты меня не слушаешь. Ни на занятиях, ни когда я пытаюсь оградить тебя от опасности, ни даже вчера, когда я ясно просил тебя не помогать мне. Я не вижу смысла продолжать наши занятия, если ты настолько мне не доверяешь. Надеюсь, к словам Финиста ты будешь внимательней, и ему удастся научить тебя чему-нибудь путному. У меня, к сожалению, не вышло.
- Но ведь… - запнулась Герда, застигнутая врасплох его ответом.
- Ступай, тебе надо лежать, а мне писать отчет в Компанию, - Николя показал, что разговор окончен.
Не осталось больше ничего, кроме как выйти за дверь и проковылять на негнущихся ногах к спальне.
Весь оставшийся день Герда не вставала с постели, чувствуя себя гораздо более подавленной и разбитой, чем накануне. Ни читать, ни уж тем более видеться с кем-либо абсолютно не хотелось. Она просто лежала и изучала однообразный древесный рисунок вокруг сучков на потолке. Через час сморил сон, а проснулась она только глубокой ночью. На тумбочке стоял поднос с остывшей едой - видно, тот, кто его принес, будить ее не решился. Герда наскоро перекусила и встала, чтобы размять затекшее тело. Подошла к окну и распахнула ставни, вспомнив, что последний Ходок погиб и теперь можно не бояться. В комнату хлынул свежий морозный воздух, наполняя скованное тело легкостью. Небо было ясное, с тонкорогим серпом молодого месяца. Звезды сверкали как никогда ярко. Красиво. Герда принялась завороженно их считать, но сбилась на второй сотне и бросила.
«Вот бы одна упала», - отрешенно подумала она. Ждала, надеялась. Как по волшебству огонечек у кромки горизонта ярко вспыхнул и понесся к земле.
«Хочу, чтобы Николя стал таким, как прежде. Нет, это глупо. Он доказал это в мире Ходока, - понеслись в голове мысли, стремясь успеть, пока огонек не погаснет. - Хочу, чтобы Николя снова взял меня в ученицы. Нет, так не годится. Он сам этого не хочет, а навязываться не стоит. Хочу, чтобы они с Финистом перестали ругаться. Тоже не то. Хочу, хочу, хочу, чтобы Шквал вернулся!»
Герда едва успела до того, как огонек навсегда растворился в ночной тьме. Зажмурилась, сделала глубокий вдох, а потом открыла глаза и осмотрелась, ожидая увидеть кота прямо сейчас, но его нигде не было. Может, на исполнение желания нужно время? Только бы сбылось. Без рыжего наглеца так тоскливо! Герда грустно вздохнула, закрыла ставни и улеглась обратно, прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь заунывным воем соседских собак. Спокойно и совсем не страшно. Герда повернулась к стенке и провела по ней рукой. Кровать Николя должна стоять как раз за ней. Герда ощущала там его ауру и успокаивалась, зная, что он совсем рядом, хоть она и не видит его. Размышляя об этом, она снова заснула.
Финист зашел около полудня.
- Почему ты не разбудил меня вчера, когда принес ужин? - поинтересовалась Герда.
- Наверное, потому что это был не я. Завозился с лошадьми - делал новые кормушки, чинил седла, а потом поехал в город. Хотел кое-что купить. Вот, - он протянул ей серебряную брошку в виде веточки цветущего вереска, на кончике украшенную бирюзой.
Конечно, она не была такой искусной и диковиной, как брошь из слоновой кости, но все же выглядела очень красиво и дорого. Герда смущенно улыбнулась, рассматривая подарок.
- Бери, не бойся. Я купил ее на свои деньги. Кое-что смастерил на продажу. Как раз хватило.
- Спасибо, не стоило, - только и смогла выдавить Герда, заливаясь пунцовой краской.
- Стоило. Я ведь сломал твою, - Финист протянул руку и погладил ее по щеке. - Не переживай Я же говорил, теперь все будет по-другому.
Герда положила брошку на тумбу, на которой стоял вчерашний поднос. Должно быть, его принес Николя. Поэтому и не разбудил.
- Проголодалась? Погоди, я сейчас сбегаю за едой, - спохватился Финист, проследив ее взгляд, забрал поднос и умчался на кухню. Вернулся очень скоро с тарелкой теплого бульона и печеными овощами. Пока Герда завтракала, Финист пристально ее рассматривал. От этого она очень смущалась, но попросить перестать она не решилась.
- Расскажи, чем вы занимались с Охотником, - попросил оборотень после того, как Герда закончила трапезничать.
- Он учил меня пользоваться даром, - пожала плечами она, не поняв вопроса.
- Как именно? Мне нужно понять, что вы делали, что ты умеешь и что у тебя не получается, чтобы решить, как действовать дальше, - пояснил Финист.
Герда задумчиво глянула на него. Слова звучали разумно, только взгляд выдавал, что он больше хочет услышать, как она жалуется на бывшего учителя. А жаловаться Герда не собиралась. По крайней мере, не ему и не на Николя. Вкратце и без эмоций пересказав то, что касалось обучения, Герда намеренно умолчала обо всех ссорах и размолвках. Финист недовольно хмыкнул.
- Значит, все шло очень хорошо. Так почему он решил от тебя отказаться?
- Думаю, из-за Ходока. Я тогда всех сильно подвела, и мастер Николя разочаровался, - ответила Герда, избегая его взгляда.
- Зря он вообще решил тебя использовать. Это было очень глупо и беспечно. Ты чуть не погибла.
- Но мы спасли Майли, - Герда, поджав губы, отвернулась. Разговор ей совсем не нравился. Финист замолчал.
- Ладно, не важно. Было и прошло, - нарочито небрежно сказал он после долгой паузы. - Я уже придумал, что мы будем делать. Эглаборг сказал, что ты еще пару дней должна передохнуть, а потом сможешь приступить к занятиям.
- Пару дней? - понурилась Герда. - Но я уже достаточно отдохнула. Не могу больше лежать!
- Потерпи хотя бы денек. Завтра попробую уговорить Эглаборга, если тебе так не терпится. А сегодня отдыхай, - Финист приобнял Герду, коснулся губами ее лба и, собрав посуду, вышел.
Герда медленно опустилась на подушку, повернула голову к тумбе и отстраненно подумала: «А Шквала до сих пор нет».
Взгляд упал на брошь Финиста. Красивый подарок. По всему видно, от души. Зря она обошлась с ним так холодно. Надо было искренне поблагодарить и… что и, Герда не знала. От невысказанных чувств Финиста она ощущала себя очень неловко. Ну почему она не может ответить ему взаимностью, выбросить из головы Николя и зажить счастливой жизнью? Все было бы намного проще.
В дверь деликатно постучали. Герда передернула плечами. Так стучать мог только один человек.
- Войдите, - произнесла она, собравшись с духом. Из-за двери нерешительно выглянула Майли. На лице все еще сохранилась мертвецкая бледность, да и ходила она с трудом, пошатываясь на ослабевших ногах.
- Хотела поблагодарить за то, что ты спасла меня от Ходока, - тихо произнесла она.
- Проходи, садись, - указала Герда на место на кровати рядом с собой. - И не стоит благодарности. Тебя спас мастер Николя. Я только помогала, да и то не слишком хорошо.
- Неправда. Ты все время преуменьшаешь свои заслуги. Это раздражает, - выпалила она, усаживаясь. - Я помню, что твои слова помогли мне вырваться из этого безумия, освободиться от…
Майли закрыла лицо руками. Плечи начали вздрагивать от беззвучных всхлипываний.
- Все хорошо. Ходок мертв. Он больше никогда тебя не потревожит, - Герда нерешительно положила руку ей на плечо, надеясь хоть немного успокоить. Майли подняла заплаканные глаза.
- Почему ты такая добрая? Ты не должна быть такой. Тебя вообще не должно здесь быть. Ты… - она запнулась, не в силах больше сдерживать всхлипывания.
Герда нахмурилась.
- Я? - переспросила она, пытаясь понять, что хочет сказать Майли.
- Ты отбираешь у меня Финиста, - совладав с собой, выдохнула она. - Когда он занимался со мной, я хотя бы могла проводить с ним время. Почему я этого не ценила? Поддалась на красивые речи вшивого демона, а теперь навсегда останусь одна. Лучше бы я умерла.
Майли разрыдалась, на этот раз в голос. Герде тоже хотелось плакать. Уже второй день. Почему мужчины такие жестокие? Любишь их, а им и дела нет.
- Не зови смерть раньше времени. Я помогу тебе, - пообещала Герда. Майли удивленно глянула на нее.
- Зачем? Ты не согласилась его отдать, когда я тебя просила, а сейчас все бесполезно. За это время он не то, что не сблизился со мной, даже ласкового слова не сказал ни разу. Все их он говорил тебе, я знаю. Так бери его теперь. Он твой, я отпускаю его.
Майли собралась уходить, но Герда схватила ее за руку.
- Он мне не нужен, - тихо созналась она. - Я готова помочь тебе завоевать его.
- Как?
- Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
Майли грустно улыбнулась, словно не верила.
- И все-таки ты слишком добрая. Это ненормально, - ответила она и вышла.
Герда тяжело вздохнула, глядя ей вслед.
Размышляя о событиях последних дней, Герда совсем затосковала. Хотелось поговорить с кем-нибудь начистоту, искренне, высказать все, что наболело, просто пожаловаться, не боясь, что тебя не поймут или обидятся. Так, пожурят немного, а потом обязательно поддержат и помогут добрым советом. Как раньше делал Шквал.
Рука сама потянулась за дневником Лайсве. Интересно, когда она познакомилась со Шквалом? Явно после событий с Ходоком. Может, у нее был способ его вызвать?
«Я очнулась в своей постели. Вокруг было полно народу: в основном перепуганные жители холмов, бледный и взъерошенный Вейас, сидевший у изголовья и трепетно держащий меня за руку, и телепат. Он стоял позади остальных, но я четко ощущала его присутствие. Странно. Раньше я не могла читать ауры, а теперь вдруг стала видеть так четко. Неужели открылся дар? Хорошо бы. Тогда я сама смогу выбирать свою судьбу, и выходить замуж будет совсем не обязательно. Но Вайвс дал обещание, а против него даже дар бессилен.
Как только я открыла глаза, градом посыпались вопросы о моем самочувствии. Пришлось долго и нудно заверять доброжелателей, что сводить счеты с жизнью я в ближайшее время не собираюсь, а потом просто послала брату безмолвную просьбу выпроводить их. Он мгновенно очистил помещение. Остался только телепат. Он молча стоял возле окна, отвернувшись от меня. Его профиль причудливым образом преображали лучи закатного солнца. Издалека он даже мог показаться привлекательным.
- Когда мы отправимся домой? - с горечью спросила я.
- Когда я пройду испытание в Хельхейме, как мы и собирались, - довольно улыбаясь, объявил Вейас.
- Но ты ведь обещал. Не хочу, чтобы из-за меня ты прослыл бесчестным человеком. Я готова вернуться к жениху.
- Неужели ты думаешь, что я отдам тебя трусу, который сбежал отсюда, стоило Ходоку обнажить клыки? По приезду домой я сам объясню отцу, какого недостойного жениха он выбрал.
- Но как же… - я повернула голову в сторону телепата. Теперь его взгляд был направлен прямо на меня. Тут же на ум пришли его последние слова в мире Ходока: «Слишком поздно». Так вот, что он имел в виду. Жених оказался трусом и теперь вряд ли получит благословение от моих родственников. Но зачем тогда здесь остался один из его ищеек и рисковал собой ради меня?
- Потому что не намерен служить слабому хозяину, - не скрывая, что прочитал мои мысли, ответил телепат. - И оставлять беззащитную девушку, пусть даже глупую и взбалмошную, в лапах демона не в моих правилах. А теперь извините, вынужден вас покинуть. Надо искать нового хозяина.
Он развернулся и стремительно пошел к двери.
- Но разве вы не Страж? - вырвался давно терзавший меня вопрос.
- Я дикий, - ответил он. Мы с братом ахнули. Это невероятно. Дикий с силой дара как у древних родов! Никогда бы не поверила, что такое бывает.
Телепат уже стоял у двери, когда Вейас остановил его.
- Погодите. Вы заслужили награду.
- Мальчик, какая награда? У вас же ничего нет.
- Но наш отец очень богат. Я напишу бумагу, в которой попрошу выплатить вам сотню золотых за спасение сестры.
Телепат громко хохотнул.
- Вы, богатенькие дети, так наивны. Ваш отец меня на порог не пустит или вообще велит высечь за то, что посмел явиться пред светлыми очами. Нет уж, если хотите наградить, сделайте это здесь и сейчас.
- Чего же вы хотите? Я отдам все, что у нас есть, только попросите! - заверил его мой брат. Мне отчего-то стало не по себе. Словно я знала, о чем он попросит, заранее.
- От тебя мне ничего не нужно. Не ты втравил нас в эту заварушку, а твоя сестра. Вот пусть она и расплачивается.
Я сжалась в комок, мысленно посылая брату просьбу ответить нет на любое требование этого жуткого человека. Одно дело согласиться выйти замуж за знатного выскочку, и совершенно другое - оказаться во власти дикого. Да он, небось, и как с девушками обходиться не знает.
Как выяснилось, ничего не знала тут только я… ну и мой брат.
- Пусть принцессочка меня поцелует, - ехидно улыбаясь, заявил телепат.
Брат выпучил глаза.
- Да как можно? Кто ты, а кто она! Не смей даже думать о таком!
- О, я вас умоляю. Пять минут назад она была готова отдаться какому-то плешивому демону, а теперь не сможет наградить меня хотя бы одним поцелуем?
Я вздрогнула и скривилась.
- Не хотите? - покачал он головой, заметив мою реакцию. - Тогда зачем речи о награде ведете? Дети!
Он уже открыл дверь и сделал шаг за порог, но на этот раз его остановила я.
- Согласна.
Просто хотелось доказать гнусному типу, что мы не дети и что я, Лайсве Веломри, вовсе не глупая и взбалмошная особа, не способная отвечать за свои поступки. Я умею щедро благодарить за спасение, пусть даже мой спаситель не самая приятная личность.
Телепат повернулся и оценивающе глянул на меня. Потом нарочито медленно направился к постели и устроился на самом краю.
- Я жду, - подставил он свою щетинистую щеку.
Я зажмурилась и прикоснулась к ней губами, надеясь, что все закончится быстро. Но телепат оказался не так-то прост. Он обхватил мою голову руками, резко развернул к себе и впился в мой приоткрытый от удивления рот. Я обомлела от неожиданности. Не знала, не понимала, что происходит и как это остановить. А он все терзал меня губами, зубами, языком, словно исследуя, пробуя на вкус, лаская, укрощая и подчиняя одновременно.
- Да что ты себе позволяешь?! - послышался гневный возглас моего брата. Именно он побудил меня к сопротивлению. Я попыталась оттолкнуть наглеца, но он опустил сам. И тут же смерил свинцовым взглядом.
- Как я и думал, поцелуй принцессочки ничем не отличается от поцелуя деревенской потаскушки. Не такие уж мы и разные, даром что гонору и строптивости поменьше, чем у господ будет. Ну, прощайте, дети! Надеюсь, свой урок вы надолго запомните.
Он поднялся и пошел к двери, не обращая внимания на брата, который кинулся к нему с требованиями принести извинения, принять вызов на поединок и еще демоны знают чего. Телепат даже не делал вид, что слушает его. А я все сидела на кровати, прижимая руку к распухшим губам.
- Как твое имя? - спросила я в последний миг. Он резко остановился и снова внимательно ко мне присмотрелся. В его взгляде промелькнула тень удивления.
- Микаш Остенский, - коротко бросил он и пошел прочь. Брат побежал следом.
- Микаш, - повторила я в наступившей, наконец, тишине, чтобы сохранить это имя в своей памяти навсегда».
Герда не заметила, как ее сморил сон. Даже не помнила, о чем говорилось на последних страницах, которые успела прочесть. Знала только одно - про кота там ничего не было, а все остальное… Такое странное чувство, когда читаешь чужой дневник, словно подглядываешь за чем-то для тебя вовсе не предназначенном. Совсем как тогда в лесу с Майли и Финистом. Стыдно, неприятно и страшно, что кто-нибудь поймет, что ты знаешь. Нет, в чужие тайны лезть совершенно ни к чему. Николя был единственным, в чьи помыслы действительно хотелось проникнуть. Наверное, он так и останется для нее загадкой, ведь теперь они и видеться почти не смогут. Он неизбежно отдалится и забудет. Хотя было ли у них вообще нечто настолько ценное, что было бы горько забыть или потерять?
Этой ночью Герде снились томные сны. Будто она стала той самой прекрасной и дерзкой наследницей рода, чей дневник читала накануне. Светловолосый телепат крепко обнимал ее и целовал властно, но одновременно нежно и сладко. И не было ни страшно, ни противно. От его рук исходила невероятная теплота, которая оборачивала ее пуховым одеялом. Под кожей по всему телу разносились волны пленительного наслаждения. Запах мужчины щекотал ноздри, вытесняя напрочь все мысли. А потом Герда снова становилась собой, а ласкавший ее мужчина превращался в Николя, останавливался и улыбался. И эта улыбка была настолько прекрасна в своей искренности и открытости, что дыхание замирало в груди от восхищения. Именно тогда Герда поняла, что это сон, ведь наяву он никогда так не улыбался. А если это сон, то не страшно, если она выйдет за рамки приличий. Герда протянула руку и запустила пальцы в черные кудри, освободив от стягивавшей их на затылке тесемки. Просто касаться его было так здорово! Хотелось продолжить, ощутить нечто большее, узнать, есть ли что-то еще за гранью этой запредельной неги. Герда подалась вперед и поцеловала его. Мягко, несмело скользнула по кончикам его губ своими и громко всхлипнула, не совладав с чувством неведомого прежде блаженства.
Герда тут же проснулась, разбуженная собственным голосом. Подушка и одеяло оказались на полу. Простыня смялась в комок, а ночная рубашка промокла от пота и неприятно липла к телу. Герда встала и принялась собирать упавшие вещи. Дверь резко распахнулась. Герда вздрогнула от неожиданности и обернулась. В темноте видно было плохо, но по ауре она поняла, что это Николя.
- Все в порядке? Я слышал, как ты стонала, - встревожено поинтересовался он хриплым со сна голосом.
- Кошмар приснился. Простите, что разбудила, - не поворачиваясь, ответила она и принялась перестилать постель. И так увлеклась, что даже не заметила, как Охотник оказался у нее за спиной и, склонив голову низко над ее плечом, с шумом втянул запах.
- Кошмар, говоришь? - усмехнулся Николя. Показалось, что он каким-то образом догадался, о чем был ее сон. Она покраснела до корней волос и благодарила темноту, которая не позволяла Охотнику разглядеть ее лицо. Николя ухватил одеяло, которое Герда поднимала с пола, и помог его расправить.
- Если ты немного расслабишься и перестанешь сдерживаться, все твои кошмары останутся в прошлом, - тихо заметил он.
Герда поджала губы. Почему он не может обойтись без туманных намеков и сказать все прямо?
- Вы мне больше не учитель, - грубо напомнила она, дав волю раздражению.
- Ну да. Как я мог об этом забыть? - быстро согласился Николя и ушел.
Герда забралась в постель, заливая подушку слезами. Да так и заснула, не сумев до конца успокоиться. Проснувшись, все же решила спуститься к завтраку, несмотря на сохранившуюся слабость. Лежать уж точно больше не хотелось. К тому же, требовалось показать всем, что она полностью выздоровела и готова заниматься с Финистом. Хорошо, что теперь именно он станет ее учить вместо Николя. Желание общаться с Охотником убывало с каждой новой встречей.
***
Завтрак по сложившейся уже традиции проходил в полной тишине. Все старались не поднимать глаз от тарелок, даже Эглаборг с Вожыком, у которых и вовсе не было никаких причин для грусти, впали в уныние, подчинившись общему порыву. Один Финист, устроивший Герду по правую руку от себя, сверкал белозубой улыбкой, как медный чайник после того, как его основательно почистили песочком от гари и копоти.
Как только тарелки опустели, все быстренько разбежались по делам: Николя забрал Вожыка на очередной урок, Майли вернулась к себе в комнату отдыхать - она все еще чувствовала слабость после случая с Ходоком. Эглаборг осмотрел Герду, напоил ее очередным зельем и скрепя сердце отпустил вместе с Финистом, заставив его пообещать, что он не станет утомлять ее сверх меры. Оборотень резонно заметил, что он не Николя, который требует от всех невозможного и никого не щадит. Целитель проворчал нечто неразборчивое, но они уже этого не слышали.
Когда Герда с Финистом вошли в конюшню, лошади сладко посапывали после плотного завтрака, развалившись в денниках на сухой соломе, кто-то на животе, поджав под себя копыта, а особенно уставшие плашмя на боку, вытянув длинные, как жерди, ноги. Герда восхищенно посмотрела на Яшку, которая в такой позе выглядела особенно умилительно: подогнутые угольно-черные ноги обрамляли трогательное светлое брюшко, на красноватой шкуре проклюнулись едва заметные желтые яблочки. Кобыла явно находилась в отличной форме, отъевшись досыта и хорошо отдохнув после изнурительного путешествия, и теперь стала настоящей красавицей, не хуже породистых жеребцов из Будескайска.
Позволив вдоволь налюбоваться на Яшку, Финист отвел Герду к своей кобыле. Увидев хозяина, Золотинка вопросительно вскинула голову и повела ухом. Финист улыбнулся и, отодвинув засов, распахнул дверь. Кобыла вздохнула, вытянула передние ноги, оперлась на них и поднялась. Отряхнувшись, сладко зевнула и принялась облизывать хозяйские руки, ласкаясь. Золотинка набирала вес куда хуже Яшки, неизменно оставаясь мосластой и сухой, а ребра скрывал лишь толстый слой золотисто-рыжей шерсти, который она предусмотрительно отрастила на долгую холодную зиму. Однако животное пребывало в прекрасном расположении духа: фыркало и с любопытством заглядывало за плечо Финиста, где стояла Герда.
- Красавица, - она провела рукой по белой проточине на носу кобылы.
- Сейчас нет, - возразил Финист. - Золотинка уже не так молода и долго восстанавливает силы, но когда к лету вылиняет и нагуляет чуток жира, станет настоящим зареченским золотом.
- Думаешь, мы задержимся здесь до лета? - задумчиво спросила Герда.
- Не знаю. А ты куда-то собираешься?
- Когда-нибудь эта учеба закончится. Нельзя же пользоваться гостеприимством мастера Николя вечно.
- Думаю, после испытаний вас распределят по назначениям от компании Норн.
- А если мы провалимся, что тогда?
- Сомневаюсь, что тебе стоит этого опасаться. У тебя очень редкий дар. Вряд ли Компания станет им разбрасываться понапрасну, так что не переживай - на улице не окажешься. Кроме того, мы всегда можем убежать вместе.
- Финист! В последнее время эта шутка приобрела дурной оттенок.
- Согласен. Извини. Так на чем мы остановились?
- Ты обещал научить меня пользоваться даром.
Финист лукаво ухмыльнулся, взял Герду за руку и начал едва заметно поглаживать большим пальцем кожу на тыльной стороне ладони.
- Что ты делаешь? - нахмурилась она.
- Наслаждаюсь, - честно признался он и протянул ее руку к шее Золотинки. Его губы не шевелились, но Герда явственно услышала, как оборотень шепнул:
- Солнце, поздоровайся с моей девушкой.
- Здравствуй, - прозвучал в голове Герды высокий, исполненный достоинства голос. Рот сам распахнулся от удивления. Она ведь даже ни о чем подумать не успела. Это получилось совершенно неожиданно и так легко! С Николя такого ни разу не было.
- А теперь расскажи, как тебе здесь живется, - Финист снова говорил с Золотинкой, не открывая рта.
- Вроде ничего, только холодно жутко и места мало. Везде горы, а я привыкла к степному простору. Бескрайнему, до самого горизонта, чтобы скакать за ним много дней наперегонки с южным ветром и так и не догнать.
- Она скучает по дому, - заключила Герда. Финист согласно кивнул.
- И жеребец этот шумный очень. Мнит себя пупом земли, скакуном величайшего в Мидгарде героя, а на самом деле обычный хвастливый шалопай, каких на юге пруд пруди.
Из денника напротив высунулась черная морда и плотоядно оскалила зубы то ли на Золотинку, то ли на ее хозяина. Герда в голос рассмеялась.
- Можно, я ей скажу! - попросила она.
Понимать животных оказалось так чудесно. Невообразимо лучше, чем до бесконечности отрабатывать технику дыхания, отбивать снежки и падать на спину в ожидании того, что тебя может быть подхватят.
- Давай не будем спешить. Эглаборг велел не переутомляться, забыла? Ты и так очень хорошо справилась с сегодняшним заданием. Стоит закончить на хорошем.
Герда послушно кивнула. Попрощавшись с Золотинкой, они вышли из конюшни. Финист, нахватавшись непонятно где галантных манер, взял ее под руку и повел обратно к дому.
«Как же с ней легко! Она такая послушная и старательная. Не то, что Майли с Вожыком. Понятно теперь, как Охотнику удалось достичь с ней таких успехов. Знать бы еще, насколько далеко он зашел в ее обучении».
Герда остановилась, как вкопанная, и удивленно уставилась на Финиста. Она продолжала слышать его голос, как в конюшне, внутри своей головы.
- Что случилось? - с подозрением спросил Финист.
- Ничего, - задумчиво ответила Герда. - Просто подумалось, что мой дар относится к стихии ветра. Она порождает всего два вида способностей: телекинез и телепатию. Остальные лишь их разновидности. Значит, мое отражение тоже разновидность одной из этих способностей. Интересно, какой?
- Разве Охотник не говорил? - нахмурился Финист. - Отражение - предельный вид телепатии.
- Так я телепат?
- В некотором роде.
- А я смогу когда-нибудь читать мысли, как телепаты?
- Сложно сказать. Может, позже. Дар часто меняется, растет. Возьми хотя бы меня. Вначале я мог лишь оборачиваться соколом, а потом научился понимать животных и даже иногда ими управлять. На это нужно время, а твой дар только открылся. Не требуй от себя слишком многого. Ты и так очень быстро учишься. Гораздо быстрее, чем все остальные мои ученики. Только не загоняй себя из-за того, что говорил Охотник. Он и так довел тебя до истощения. Он не умеет щадить даже себя, не то что окружающих. Он самый неудачный для тебя учитель, как я для Вожыка. Хорошо, что он смог осознать это до того, как случилось непоправимое.
Герда пожала плечами, в который раз вспоминая разговор с Николя.
- И все-таки мне бы хотелось научиться читать мысли. Хотя бы только его мысли, - тихо призналась она себе.
Вернувшись домой, Герда отправилась помогать Эглаборгу готовить обед, а Финист куда-то запропастился. То ли работал по хозяйству, то ли снова мастерил что-то на продажу, то ли просто ушел в город, чтобы развеяться. Вернулся к полудню вместе с Вожыком и Николя. Эглаборг тут же пригласил всех за стол, правда, обед вышел ничем не веселее завтрака. Первым столовую покинул Охотник. Для приличия выждав несколько минут, Герда последовала за ним, так и не доев свою порцию. Искать Николя пришлось долго. Умел же он прятаться, когда хотел побыть один. Не было его ни в гостиной, ни в кабинете, ни в спальне. Обнаружился лишь в библиотеке, куда Герда заглянула, уже совсем отчаявшись его найти. Охотник стоял у шкафа и в задумчивости листал какую-то книгу.
- Мастер Николя, можно вас спросить? - осторожно начала Герда.
- Уже спросила, - проворчал он, не отрывая глаз от книги.
- Мой дар - разновидность телепатии?
Он коротко кивнул.
- Почему вы не сказали раньше?
- Не видел необходимости. Это знание отвлекало бы тебя от занятий, но, похоже, твой нынешний учитель так не считает. Что ж, посмотрим, чего ему удастся добиться таким способом. Все-таки возможностей у него гораздо больше, чем у меня.
Герда нахмурилась, не поняв и половины из его слов. И все же осмелилась задать вопрос, ради которого пришла сюда.
- Я когда-нибудь смогу читать мысли, как телепаты? - хотелось добавить «ваши мысли», но она не посмела.
- Ты сама прекрасно знаешь ответ, - Николя оторвался от книги и испытующе глянул на нее. Герда оробела и потупилась. Она действительно знала ответ и без подсказки. Просто было интересно, как давно об этом известно ему. Но больше ничего спросить Герда уже не успела.
Распахнулась дверь, и в библиотеке показался счастливо улыбающийся Финист.
- Я тебя обыскался, а оказывается ты… - оборотень запнулся, увидев Николя. - То есть вы здесь. Надеюсь, не придется напоминать, что ты сам отдал ее мне.
- В ученицы, - значительно добавил Охотник. Герда испуганно моргнула. Они что задумали делить ее прямо в ее присутствии?!
- В ученицы, - по обыкновению скрипнув зубами, согласился Финист. - Так зачем она здесь?
- Лучше у нее спроси, - Николя кивнув на Герду. Та послала ему умоляющий взгляд с просьбой не впутывать в их дрязги.
- Я хотела кое-что уточнить…
- Что, по всей видимости, не смогла уточнить у тебя, - с едва сдерживаемым злорадством закончил Николя.
Финист еще раз многозначительно скрипнул зубами, не найдясь, что ответить, и переключил внимание на Герду.
- Я собираюсь прогуляться в город, не составишь мне компанию?
- А можно? - по привычке поинтересовалась у Охотника.
Тот пожал плечами:
- Теперь он твой учитель и несет за тебя полную ответственность. Я не стану вмешиваться.
- Пошли, - радостно улыбаясь, Финист потянул Герду за собой, но прежде чем они ушли, Охотник шепнул ему на ухо.
- Но если с ней что-нибудь случится, я с тебя три шкуры сдеру.
- Не беспокойся. Со мной ей будет куда лучше, чем с тобой.
- Охотно верю. Только если что, - Николя провел указательным пальцем вдоль горла. Финист поморщился, но пререкаться не стал. Вдвоем с Гердой они отправились в Упсалу.
Весна была уже не за горами. На улице посветлело, хотя мороз продолжал держаться, а снег даже не думал таять. Суеты в городе стало больше: кто спешил по делам, словно очнувшись от зимней спячки, кто просто прогуливался, наслаждаясь первыми в этом году теплыми лучами солнца. Дети в рыбацком квартале затеяли шумную игру в салочки, то и дело оскальзываясь на льду, падая в снег и промокая насквозь. Ближе к рыночной площади все больше купцов и лавочников выходило на улицы и зазывало к себе покупателей, расхваливая свой товар на разные лады. Жизнь кипела вовсю.
Финист упорно молчал о том, куда ведет Герду. Сказал лишь, что приготовил сюрприз. Это не слишком радовало, тем более, когда они уходили из дома, она заметила, как Майли наблюдает исподтишка, печальная и измученная. Стало совсем неловко. Герда ведь обещала помочь, но до сих пор ничего не придумала, лишь сильнее увязая в паутине ухаживаний оборотня и давая ему несбыточные надежды, когда надо было ответить решительным отказом. Мрачные мысли одолевали Герду, пока Финист не привел ее к лавке резчика по дереву. Герда недоуменно потупилась. Оборотень распахнул дверь пошире и галантным жестом пропустил вперед. Интересно, где он нахватался этого несуразного манерничанья? Очень не хотелось обижать его, но, похоже, рано или поздно придется объяснить Финисту, как глупо он выглядит со стороны, когда пытается подражать богатым господам. Хотя, вполне вероятно, Майли его манеры как раз придутся по вкусу. Вот и надо, чтобы он перенаправил свой интерес на нее, а с Гердой был просто другом, как раньше.
Внутри лавка оказалась богато обставлена большими и маленькими статуэтками, деревянными изображениями животных и людей, причудливыми дверными ручками, кофрами и сундуками, спинками для кроватей, тонкими тросточками и посохами в человеческий рост, плетеными корзинками и коробами. Не позволив толком осмотреться, Финист отвел Герду в дальний угол лавки, где была выставлена скромная коллекция музыкальных инструментов: несколько лютней, волынок, флейт, пастушьих рожков, охотничьих горнов, жалеек и парочки других инструментов, названий которых Герда не знала. Финист аккуратно достал с полки свирель из двенадцати соединенных между собой трубочек и приложил к губам.
- Не думаю, что стоит… - нахмурилась Герда. Вряд ли лавочник разрешает трогать свой товар, а тем более играть.
- Стоит. Погоди, - небрежно отмахнулся оборотень, слишком занятый изучением инструмента. Он приложил свирель к губам, внимательно прислушиваясь к звуку, задумчиво почесал затылок, достал из кармана тонкий стальной стержень и поковырялся в одной из трубочек. Отряхнув с ладони деревянную стружку, снова заиграл. На этот раз звук вышел намного чище. Финист удовлетворенно кивнул. Герда выпучила глаза, совсем растерявшись.
- А теперь молчи и слушай, - с важным видом заявил он и заиграл.
Герда приоткрыла рот от удивления. Нет, она и раньше знала, что у Финиста великолепный слух. Он часто напевал что-то в дороге, да так красиво, что остальные путники бросали все разговоры, чтобы послушать. Но чтобы играть, пусть даже на простом пастушьем инструменте!
 Волшебная мелодия лилась из свирели, заполняя собой все пространство, подражая то несущемуся с ошеломительной скоростью горному потоку, то грозным завываниям ветра, то нежному перезвону весенней капели. Веселье и радость от безграничной свободы в музыке сменялись неизбывной тоской от осознания собственного одиночества, которая невообразимым образом переходила в звуки неистовой битвы и робкой надежды на что-то светлое и вечное в конце.
Герда смахнула навернувшиеся слезы, и тут ее оглушил гром рукоплесканий и восхищенных возгласов. Она так заслушалась, что не заметила, как в лавке собралась целая толпа, привлеченная необыкновенной мелодией. Финист широко улыбнулся и раскланялся перед слушателями, словно ничего особенного не случилось. Впечатление от его игры тут же испортилось. Почему ему надо делать все напоказ, когда он сам постоянно кричит об искренности? Через толпу протиснулся лавочник и, благодушно пожав Финисту руку, начал активно упрашивать нахлынувших посетителей что-нибудь купить, например свирели и флейты, лучше которых не найти во всем Мидгарде, потому что их собственноручно делал игравший только что мастер.
Заметив, что она заскучала, Финист спешно вернул свирель и вывел Герду на улицу.
- Как тебе мелодия? Специально для тебя сочинил. Понравилась?
- Спасибо, очень красиво, - протянула Герда, не зная, что еще сказать. Она хоть и слабо разбиралась в музыке, но чувствовала, что в этой мелодии Финист выражал только собственные ощущения и не пытался ничего сказать ей.
- Тогда еще погуляем? Хочешь, я смастерю еще лучший инструмент, подберу мелодию, а ты придумаешь слова и будешь петь. Мы сбежим отсюда и станем странствующими трубадурами. Люди в больших городах будут собираться толпами, чтобы нас послушать.
- Я не умею петь.
- Не беда. Я тебя научу, это не сложно. В чем дело? Ты ведь хотела путешествовать и рассказывать людям страшные сказки. Я готов составить тебе компанию, почему ты отказываешься? Из-за Охотника?
- Нет, - отрезала Герда, чтобы пресечь дальнейшие расспросы. - Просто это глупо и невозможно. У меня нет голоса, да и странствовать больше тоже не хочется. И я не люблю бросать начатое дело на полпути. Я хочу научиться пользоваться даром и пройти экзамен, доказать себе, что я способна хотя бы на это.
«А еще я очень хочу прочитать мысли Николя, но тебе лучше об этом не знать», - добавила Герда про себя.
- Не горячись. Сдашь ты этот экзамен. Обещаю, я научу тебя всему, что потребуется, - заверил Финист. - Ну, хоть мелодия понравилась? Хочешь, я как-нибудь еще сыграю?
- Обязательно, - на этот раз Герда улыбнулась вполне искренне. - А где ты научился мастерить инструменты?
- Да дома, в детстве еще, когда скот на выпас гонял, свирели делал для себя и для товарищей. Это не так сложно, как кажется. А играть еще проще. Хочешь, покажу?
Герда еще раз улыбнулась и покачала головой.
Они бродили по городу до самого вечера. Заглянули в пекарню и к кондитеру, где Финист накупил разных сладостей, несмотря на возражения Герды, вышли к порту и прогулялись вдоль набережной, с восхищением разглядывая не замерзающий даже в самые сильные морозы океан. Возвращались на закате, когда ноги начали гудеть от усталости, а головы наполнились мыслями о предстоящем сытном ужине и сладком сне в теплой постели.