Глава 42. Коптская церковь

На отдых в Хургаду приехал наш хороший знакомый, будущий теолог Саша. Несмотря на то, что его отель располагался довольно далеко от нас, в Сахл Хашише, он, тем не менее, решил обязательно навестить нас, чему мы были очень рады.
Добрался он на такси не без приключений. Водитель никак не мог понять карту, которую показал ему пассажир с указанием нашего района и даже дома. В результате он объехал нас два раза. Но всё обошлось благополучно, дорога к нам была найдена, за поездку Саша отдал 20 долларов, что тоже неплохо для туриста. Водитель хотел, конечно, больше и даже стал кричать. Но молодой человек, побывавший в разных арабских странах, знал, как разрулить ситуацию. Он выдал длинную арабскую речь, чуть ли не суры Корана. Говорит, на всех это действует оглушительно. Надо будет принять к сведению приём.
После чаепития с разговорами и показа нашей замечательной крыши мы решили сделать небольшую экскурсию в местную коптскую церковь. Тем более что будущему теологу это было интересно. Да и я видела храм только с улицы, внутрь не заходила прежде.
В басик мы сели, когда уже вечерело. В Дахаре зажигалась ночная подсветка. Мы прошлись по восточной улице. Ночью в Хургаде, особенно в районах с большим количеством жилых домов жизнь становится более активной. Кафе заполнены людьми, их много, в том числе, на открытых площадках.
Мы были единственными иностранцами на улице, которая соединяет площадь Дахара с церковью. Туристы, как правило, гуляют по Шератону и Променаду. А старый центр города, где в основном проживает местное население, не популярно. Но мы чувствовали себя в местности с особым египетским колоритом хорошо.
В церковь прошли без проблем. Секьюрити у входа даже не остановил нас. Наверняка наш вид внушал доверие.
Я уже писала, что не питаю симпатии к русскому православию. Мне не нравятся священники – «с верха до низа». Исключение составляют некоторые из них, в частности, наш однокурсник Лёша Солодкин, имеющий приход в Новосибирске, но это отдельный разговор.
Конечно, православные храмы красивые, убранство внутри впечатляющее, музейного стиля, колокольный звон мелодичный. Только материальное в православии интересно для меня. Но это моя личная позиция.
Честно говоря, я ожидала увидеть «православное лицемерие» и в коптском мире. И была удивлена неформальной, дружелюбной обстановкой внутри церкви. Если атмосфера в православных храмах «несколько заупокойная», то в коптской оказалась противоположной. Люди собирались здесь, словно просто пообщаться, подумать о хорошем. Было много молодёжи. На ступеньке одной из пристроек сидела девочка-подросток с мячом. Мы удивились этому, неужели она где-то поблизости собиралась играть с ним? Египтяне улыбались нам, здоровались.
Мы так и не увидели женщин в платках. Я не имею в виду хиджабы, которые носят мусульманки. Я говорю об обычных платках, которые принято повязывать в христианских, в частности, православных храмах. Видимо, у коптов это не является обычаем. Женщины ходили с неприкрытыми головами даже внутри церкви.
Убранство внутри храма, где проходят службы, выглядело очень необычно для меня. Иконы мне показались забавными. Некоторые были словно написаны в стиле известного художника-примитивиста Нико Пиросмани. Мы фотографировали стены с изображениями святых, а также прихожан и церковных служителей. Никто нам не делал замечания за это.
Нам повезло – мы попали на службу. Поняли это после того, как, побродив внутри храма, присели отдохнуть на скамейку (которых было много). Неожиданно услышали что-то типа звона бубна. Оглянулись – а это шли священники, они направлялись из главного входа в сторону сцены (или что-то в этом роде). Один из них как раз и звенел музыкальным инструментом. Зрелище, надо сказать, было очень любопытным. К сожалению, я растерялась и не сделала снимков «пришествия». А Саша владел ситуацией, сразу же начал щёлкать кадры.
Потом пели песни. Я так и не поняла, на каком языке. Может, что-то типа древнекоптского? В интернете прочитала, что греческий. Но так ли это на самом деле, не знаю. Вопрос, на каком языке поют песни в церкви, я задала копту, работающему в одном из отелей. Он заверил, что на коптском. Также сказал, что изучал этот язык в школе. Если верить ему, своей письменности у коптов нет, а вот устная речь сохранилась. 
Теперь про сами песни. Звучали они мило. Вася даже назвал их детскими. Ведущий пел, аудитория подпевала. Время от времени на нас оглядывались женщины и дети, улыбались и приветливо махали руками. Мы им отвечали тем же. Вот так весело шла служба.
Ещё один интересный момент связан с тем, что во время песнопений посетители держали кисти рук разведёнными, на уровне головы.
Затем последовала другая часть службы. Священник, сидя за столом, читал записки, видимо, переданные ему заранее прихожанами, и отвечал на них. В его речи я слышала арабские слова. Одна записка за другой… Долгий, внимательный ответ священника. В какой-то момент я устала и предложила всем уйти. Объяснив своё желание непониманием речи. Вася попытался отговорить меня и тут же взялся «переводить». Он просто говорил о законах христианства, как надо вести себя: заботиться о ближних, не причинять никому вреда, стараться делать добро и т.д. Я едва сдерживала смех от Васиного перевода. А вот Саша воспринял импровизированный текст серьёзно и согласился, что так, наверно, и есть.
Мы всё-таки не досидели службу. Походили по небольшой территории церкви, зашли в магазин, где продают церковные принадлежности. Везде нас встречали хорошо, разрешали фотографировать.
А когда мы уходили, нас догнал мальчишка и протянул каждому по длинной конфетке. Саша решил, что так он просил подаяние. Но ребёнок тут же убежал. Наверно, копты через него хотели показать, что были рады нам.