Американцы и арабы с евреями

После прохода Проливов мы встали в точку у острова Крит. В хорошую погоду в бинокль или в прицел пушки был виден белый монастырь. Конечно же, у нас решили, что это именно женский монастырь и монашки в бинокли рассматривают здоровых мужиков на палубе "Разительного".

Отдых был не долог. 3 июня корабль получил задание начать слежение за старым знакомым - авианосцем "Форрестол", который в связи с Сирийско-Израильским конфликтом направлялся в район боевых действий к побережью Сирии.

***

В той короткой арабо-еврейской войне разрывом израильской ракеты контузило моего друга детства Женю Чмыря. Он служил в зенитном расчете на территории Сирии. Миссия была секретной. Вроде бы как на советских установках воюют сирийцы. На самом деле там сидели наши бойцы. Женя вернулся домой в очках с толстенными линзами. Пенсию ему министерство обороны платить отказалось, так как по документам он служил где-то в глубинной России и никаких контузий во время боевых действий не получал.

***

Слежение за "Форрестолом" оказалось самым продолжительным за все три года моей службы на "Разительном". Поначалу мы выскакивали на верхнюю палубу как только авианосец появлялся на горизонте и можно было увидеть, что это действительно он. Потом постепенно все наелись зрелищем. Над кораблем стали часто летать вертолеты "Си Кинг", бомбардировщики "Фантомы" и штурмовики "Интрудеры". На них тоже поначалу смотрели как на летающую диковину. Потом и они приелись.

В отличие от рядовых моряков корабельный особист не скучал у себя в каюте, а деятельно организовал активный сбор развединформации.

Американцы утилизировали свой бытовой и "производственный" мусор весьма оригинально. Они собирали его в большие пластиковые мешки, завязывали горловину и просто выбрасывали за борт. Мусор плыл по морю пока волны не разрывали мешок и все благополучно скрывалось с глаз на дне морском. Немного странная американская забота об экологической чистоте Средиземного моря. Возможно, в те годы где-нибудь у побережья Флориды они не гадили так откровенно, здесь же были далекие неамериканские моря, где хорошим парням было все можно.

Но во время нашего слежения за авианосцем редкий мешок с мусором постигала такая печальная участь. Сигнальщики строго отслеживали момент, когда в кильватерном следе авианосца появится цепочка желтоватых мешков с мусором. Немедленно вызывалась барказная команда. Сытник летел к своему боевому коню. Барказ спускался на воду и на всех парах направлялся в район плававшего мусора.

Помимо командира барказа в команде обязательно присутствовали двое моряков с баграми. Подойдя к мешкам, их старались выловить, желательно руками, чтобы не порвать полиэтилен и не намочить содержимое. На крайний случай, багром тоже не возбранялось. Лишь бы не ушла добыча.

Американцы почти всегда поднимали вертолет и с интересом фотографировали процесс русской охоты за американским мусором. Они проделывали это каждый раз, когда наш барказ выходил на свою маленькую "боевую службу". Американцы наверно считали иванов совсем идиотами, мечтающими хоть краешком прикоснуться к яркой американской жизни.

Наловленные мешки доставлялись на "Разительный".  Их торжественно несли на ют, где происходила "сортировка материалов". Первым к содержимому проявлял интерес особист. Он выуживал из мусора печатные листки с нарядами на полеты, фамилиями экипажей и все прочее, что было похоже на документы.

Затем замполит тщательно выбирал американские пестрые журналы. Предпочитал порнушку. Собственно, и американские моряки предпочитали порнушку, а совсем не "Огонек", поэтому на 20 "Плэйбоев" попадался только один американский "огонек".

Зам собирал порно стопочкой и передавал почтальону. Тот нес это богатство на крышу ходового мостика, сушил, а потом передавал своему патрону для детального изучения в каюте. Очевидно, зам по результатам тщательного анализа порнухи делал выводы об истинном зверином оскале американского империализма.

Как только американцы начинали полеты и у меня было свободное время, я выходил на верхнюю палубу и подолгу наблюдал как с авианосца взлетают самолеты, как они, описав в небе несколько кругов, заходят на посадку и плюхаются на палубу. Однажды, засмотревшись, я поймал себя на том, что подсознательно копировал действия очередного "Фантома", выполнявшего посадку на авианосец. При подлете я весь напрягся, стараясь правильно выйти в створ посадочной полосы "по курсу и глиссаде". Я стоял, слегка двигая руками, как будто поворачивая рули и выпуская закрылки. "Проходя" над транцем авианосца я поднял воздушный тормоз, а при довольно жестком касании спружинил ногами-шасси. Удачно зацепился крюком за трос аэрофинишера и, остановившись, испытал облегчение, что такая сложная посадка прошла благополучно. Странное это было наваждение. Я чувствовал себя не летчиком, а самолетом. Это было что-то вроде песни Высоцкого "Як-истребитель".

Однаджы два "Корсара" выполняли учебное бомбометание по буксируемой за авианосцем мишени. Они летали по кругу, пикировали на мишень, на выходе из пикирования сбрасывали бомбу и уходили на новый круг. У нас на юте собралось человек пятнадцать "болельщиков". Как на настоящем спортивном состязании, одни болели за "Корсар" с синим килем, а другие за "Корсар" с желтым.

"На трибунах" азартно подсчитывали удачные попадания. В конце концов, когда счет стал 6:4 в пользу "синего" и оба штурмовика приземлились, болельщики разошлись, обсуждая перипетии борьбы.

Ближе к концу затянувшегося слежения "Форрестол" встретился с универсальным десантным кораблем "Насау". Некоторое время они ходили друг за другом, отрабатывая переброску боезапаса и грузов с одного на другой с помощью вертолетов "Си Стэллион". Потом к ним на полчаса присоединился десантный вертолетоносец "Иводзима", за которым следил советский старенький "Полтинник", на фоне американца похожий на Моську рядом со Слоном.

Сразу три огромных авианесущих корабля собрались в одной точке моря! 6-й флот наращивал мощь, охраняя Землю Обетованную от посягательств арабов и русских.

Запросив "добро", "Разительный" вышел на левый траверз "Насау". С нашего ходового мостика особист безостановочно щелкал фотоаппаратами с различными объективами. А с верхней палубы, с надстроек и даже из башен, на громадину нацелились десятки "Смен" и "Зорких", торопящихся запечатлеть редкостное событие.

Под вечер "Разительный" прошел совсем близко с "Форрестолом". Было идеальное боковое освещение авианосца оранжево-красным светом заходящего солнца. Многие фотографировали. Мой фотоаппарат был у продовольственника Чикони. Я мигом заскочил к нему, забрал свой "ФЭД", вылетел на верхнюю палубу и все 36 кадров посвятил авианосцу, который на таком расстоянии умещался только в панораму из 4-х кадров.

Когда я отснял последний исторический снимок, ко мне подошел Мишуй и сообщил, что пленки в фотоаппарате нет.

- Как так?!! Куда девалась?!!! Ведь обещали же вернуть с пленкой!

- Ну кто же знал, что ты залетишь как ураган, схватишь фотик и ничего не спрашивая убежишь? Вот твоя пленка. Заряжай и снимай.

Но было уже поздно. Солнце село, а "Разительный" отошел от объекта съемки на приличное расстояние. Впоследствии, при подготовке материалов для ДМБовского альбома, найти те исторические кадры оказалось делом несложным. Почти в каждой БЧ сохранилась пара пленок с кадрами "Форрестола" с близкого расстояния.

Утром мы передали американцев на попечение "Сдержаного", а сами ушли и встали на бочку в 52-й точке в заливе Эс-Соллум.

Это была не просто стоянка с отдыхом и ремонтом. Корабль стал усиленно готовиться к учению с сирийцами по отражению десанта еврейских и американских коммандос на побережье Сирии. Мы должны были изображать все корабли 6-го флота США, а десантура с "Ивана Рогова" американских коммандос.

Большой десантный корабль "Иван Рогов" пришел в Средиземку не из Черного моря. Конечно, не гигант, как американские "Насау" и "Иводзима", но тоже судно вполне впечатляющих размеров. Населял его батальон морпехов. Вот они-то и должны были "атаковать" Сирию.

Нам на корабль поставили две 40-мм салютные пушки. Привернули их высокие лафеты на место кран-балок на полубаке. Каждой пушке прилагался боекомплект в зеленом ящике.

По плану учения эти пушки своим огнем ("огнем" в буквальном смысле, но больше дымом, так как к пушкам прилагались только холостые гильзы, снаряженные дымным порохом), сметая расположенные на берегу сирийские 150-200-мм артиллерийские и минометные батареи, поддерживали высадку десанта БДК "Иван Рогов".

Само учение я просидел по боевой тревоге в своем "Надире". Третья артиллерийская батарея совершенно серьезно проводила электронные учения по стрельбе по наземным целям.

Потом, когда дело дошло до настоящей стрельбы, с ходового мостика по внутрикорабельной связи понеслось:

- Командиру БЧ-2 целеуказание на батарею 200-мм минометов на мысу с координатами азимут-удаление ХХХХ принять!

- ЦУ с координатами ХХХХ принято!

- Командиру БЧ-2 батарею уничтожить!

Слышался отдаленный "Пук..." салютной пушки, после чего шел доклад:

- Батарея 200-мм минометов с координатами ХХХХ уничтожена!

Таким образом ящиком холостых 40-мм патронов мы уничтожили несколько батарей и скоплений танков условного противника.

Возможно, применение настоящего оружия для учений запретили в Москве. Скорее всего, боялись окончательно напугать мужественных сирийских солдат громом выстрелов 100-мм корабельных орудий. Ограничились салютным "пуком".

Десантники с "Рогова" сказали, что им строго-настрого запретили вступать в контакт с защитниками берега, и при первом крике защитника (неважно, крик ужаса или боевой клич), сразу бросать автомат и падать "замертво".

После учения наши корабли зашли в Тартус. Маленький зачуханый портовый городишко на Сирийском берегу. Встали на внешнем рейде, так как внутренний был рассчитан только на суда не больше крупного катера. Нас заправили топливом и водой. Благодарные сирийцы предоставили для питания защитников коробки с апельсинами, яблоками, арбузами.

На следующий день было организовано увольнение в город. Моряков баркасами доставили на борт БДК "Рогов". Там мы просидели с час, наблюдая накачанных десантников и слушая их рассказы о службе и особенностях только что завершившегося учения. Потом тихоходная баржа собрала человек пятьдесят уволенных и долго и нудно ходом 5-6 узлов везла нас к причалу. Моряки успели насидеться, настояться, наиграться в домино, когда наконец баржа мягко стукнулась тупым носом о причал.

Сойдя с трапа, насидевшаяся за долгое плавание полпа моряков поспешила в город, постепенно вытягиваясь и расходясь во все стороны.

Городишко оказался чем-то вроде Бизерты, только теснее, грязнее и шумнее. Восток-с. Почти в каждом доме на первом этаже магазинчик, в котором сидит хозяйчик и торгует чем угодно, лишь бы процесс торговли не останавливался. У меня было 15 местных фунтов. Это такая сумма, что не надо долго думать как лучше ее потратить. Я и не думал долго. Купил что-то пестрое. "Из Тартуса".

У прилавков с солнцезащитными очками аншлаг! Моряки берут что подешевле. Не важно, что потом на носу это будет красоваться как на мартышке. Пока отечественная легкая промышленность не в состоянии состряпать такие примитивные вещи, местные лавочники будут ждать советских моряков как манны небесной.

Коля Горбунов взял себе "капли" бутылочного цвета. Примерять и смотреться в зеркало у лавки было некогда. Потом на корабле Коля все спрашивал идут ли ему очки или не идут. Пришлось из товарищеских чувств наступать на горло справедливости и убеждать Колю, что сидят как родные.

Из шумного и пыльного увольнения я пришел на корабль уставший, с разболевшейся головой. Думаю, если бы предложили сходить еще раз, наверно, подумал бы, прежде чем ответить.

Фотографий не осталось. Фотографировать в Тартусе запретили, ссылаясь на местные законы. У аборигенов, как известно, нельзя фотографировать женщин, но может обитатели Сирии мужского пола тоже обижаются на интерес к их персонам со стороны иностранцев. Собственно говоря, там и фотографировать было нечего, совсем.


----------
Фантом - истребитель-бомбардировщик.
Интрудер - штурмовик.
Полтинник - Малый противолодочный корабль 50-го проекта.