Швартовки

Август прошел заполненный обычной и привычной боевой подготовкой, разбавленной легкими приключениями, связанными с диковинным неумением нашего нового кепа нормально управлять кораблем.

После захода в Ливию пришлось подойти к плавбазе "Котельников" для сдачи посуды с официального приёма и пересадки начальников. Вместо обычной швартовки лагом мы встали ... носом в борт. Это получилось потому, что наш новый перестраховочный командир, перепуганный той памятной ночной заправкой, завел концы с расстояния метров 30 по баку. Ют оказался несколько дальше, метрах в 40. Ветром бак стало прижимать к "Котельникову", отработали назад. На юте потравили конец. Бак потащило вдоль борта плавбазы, Опять отработали назад, на юте отдали конец. В итоге постояли носом в борт и начали новый заход на швартовку.

На "Котельникове" откровенно смеялись над потугами "Разительного". Но такова уж была наша судьбина после Балашова стать посмешищем флота.

Швартовки вообще у нашего кепа получались в большинстве случаев со второго, а то и с третьего раза.

***

Вспомнилась одна швартовка на Минную стенку под командованием Балашова. Собственно, такой стиль швартовки он применял везде, но на Минной стенке в узости между стоящими кораблями это смотрелось особенно эффектно.

Итак:

Корабль, войдя в начало Южной бухты, круто разворачивался кормой к Минке. Падали в воду якоря и гремели в клюзах якорные цепи.

"Средний назад!" - командовал Балашов в машину и его голос разносился трансляцией по верхней палубе, где в готовности замерли ютовые и шкафутовые швартовые команды.

Корабль начинал ощутимо быстро приближаться к стенке. Гремели, быстро вытравляемые якорные цепи. На соседних кораблях шкафутовые с плетеными кранцами с опаской смотрели на нахально быстро втискивающегося между ними "Разительного". Но им бояться нечего! Корабль слушался Балашова и летел к стенке словно по струнке, не смещаясь ни в право, ни влево. Когда до стенки оставалось каких-то десяток метров, командир неизменно спокойно помандовал "Полный вперед!" и через секунду - "Стоп машина!" За кормой вырастал на мгновение белый пенный бурун. Корабль резко уменьшал ход и останавливался как влитой в каком-то метре от стенки. Ютовые просто передавали в руки встречающей швартовой команде концы, те заводили их на палы, швартовы крепили на кнехтах.

Все! Из за забора раздавались радостные крики и аплодисменты пришедших встречать корабль родственников.

После таких швартовок, вспоминать новомодные полуторачасовые мучения просто нет сил. Однако, попробую.

Классика жанра:

Корабль швартуется на 14-й причал. Отданы якоря и "Разительный" очень малым ходом, немного виляя кормой, подкрадывается к стенке. Когда корма становится вровень с баками стоящих рядом кораблей, на них бросают легости и тамошние шкафутовые и ютовые тянут наши концы на стометровую длину, чтобы передать на стенку. После того, как швартовы заведут на палы, начинается самое смешное.

Корабль швартуется не ходом машины, а подтягиванием швартовов шпилями и одновременным травлением якорных цепей. Корма периодически норовит навалиться на соседей. Бегают шкафутовые, подсовывая свои плетеные кранцы между бортами кораблей.

Процедура подтягивания завершается минут через тридцать-сорок, если вдруг не окажется, что выровнять корабль уже нельзя и тогда кормовые концы отдают, выбирают якоря и швартовые команды начинают всю бодягу снова.

----------
Пал - чугунная тумба крюком на причале
Кнехт - спаренные круглые тумбы на корабле, на которых укрепляют швартовый канат.