Сибирь. Перезагрузка. 18 плюс

Читателям: пожалуйста, не судите строго этот рассказ. Это просто поздравление от меня с Новым Годом для моих читателей. Жанр рассказа, строго говоря, "броманс" (как объясняет Википедия это "близкие отношения, связь несексуального характера между двумя мужчинами, крепкая мужская дружба"). Если вы чего-то там надумали - это ваше дело. :-) Тем не менее, несовершеннолетних все-таки попрошу уйти с этой страницы.


   *   *   *
На обложке буклета – отвесные скалы, лазурное небо, гигантские ели и светлое озеро неестественно чистой воды. Текст буклета заманчив: «Величественная тайга южной Сибири манит к себе туристов и путешественников. Особенно славится красотой гористая местность, которую зовут Горной Шорией».* Роман раскрывает глянцевую книжицу на самой красивой фотке и подсовывает другу:
– Смотри: Новый год в Горной Шории! Пушистый снег, хрустальный воздух, вековые кедры!
Андрей уже пожелал секретарше-любовнице хороших праздников в последний рабочий день старого года. Доставил невесту в Шереметьево к рейсу на Карибы. Проговорил полчаса по телефону с отцом и мамой, отдыхающими в Швейцарии. И он вполне может позволить себе небольшое приключение с хорошим другом на экзотическом курорте.

Самолетом до Новокузнецка. Четыре часа на такси. Последний час пути машина медленно, витками взбирается по горному серпантину. Слева – скала, справа – обрыв. Сорокаметровой высоты величественные кедры едва дотягиваются верхушками до края дороги.
- Аварий много здесь? – опасливо спрашивает таксиста Андрей.
- Ну, по пьяни бывает, что – бьются, - отвечает тот. – Еще случается - сходит лавина. Тогда – не проехать. Только бульдозера ждать.
Наконец, дорога выходит на широкое плато. И элитный отель принимает в гостеприимные стены состоятельных туристов. Роскошные горные виды. Шестнадцать подъемников. Три ресторана. И даже камин есть в их номере, и – настоящая шкура медведя, в которой ступни тонут по самую щиколотку.
- Андрюх, если ты с какой-нибудь нимфой захочешь уединиться, ты мне маякни. Я потусуюсь в бильярдной, - прозрачно намекает другу Рома.
Но Андрей морщится:
- Я говорил тебе: я люблю Катю.
- Хорошо-хорошо. Я понял, понял, - быстро соглашается Роман.

Неделя горнолыжных удовольствий хорошенько прочищает замотанные житейскими проблемами мозги. Плечи раздвигаются в «косую сажень», в глазах горит азарт, в крови – адреналин. И одолевает жажда приключений. Для таких случаев хозяин отеля предлагает напрокат хорошие большие джипы, карту местных дорог, рацию и карабины.
- Вот, сюда проедете, - объясняет он, скользя пальцем по нарисованной полоске трассы. – Здесь – роскошные виды! Видеокамеру возьмите. Здесь – косуля, сибирский олень, росомаха. Ни разу не было, чтоб туристы поехали и зверя не повстречали. А вот - Усть-Кезес, там родился Арбачаков*, там его дом-музей. Двадцать три километра отсюда.
- Арбачаков – это кто? – не к месту встревает Роман.
- Как?! Вы не знаете? – в голосе мужчины леденеет осуждение.
А Андрей успевает проследить направление его быстрого взгляда на висящее на стене черно-белое фото: боксер с азиатскими скулами и надписью «СССР» на майке. И, чтобы сгладить неловкость момента, Андрей восклицает:
- Что ты, Ром?! Это - известный боксер! Еще советского времени!
Хозяин отеля уважительно кивает:
- Да! Конечно! Он наш земляк. И теперь – депутат!
Роман взирает на друга с неподдельным изумлением. Андрей делает ему «страшные глаза» и поворачивается к их добровольному гиду:
- А расскажите подробней, как до дома-музея доехать?
Хозяин отеля тянет с легким разочарованием:
- Сейчас туда трудно попасть. Могло засыпать после снегопада здесь и здесь, - его палец упирается в какие-то одному ему ведомые точки на карте.
- Но мы можем попробовать, правда?! – Роман пытается загладить свою неловкость от незнания знаменитого «земляка».

Через час широкий и устойчивый «Патруль»* выезжает из поселка на дорогу. Андрей – ведёт. Ромка щелкает фотоаппаратом.
- Боооже, красота какая! А дорога – сказка!
Километров через десять «сказка» обретает неожиданный сюжет: посередине трассы высится огромный сугроб. Машина не пройдет, обогнуть преграду можно только пешком.
- Что – «приехали»?! – Андрей разочарованно глушит мотор.
- GPS* грузи! – говорит Рома. - Может, есть объезд? А я схожу, посмотрю: есть ли кто-нибудь с той стороны?
Пока навигатор ищет спутники, Рома уходит, оглянувшись пару раз и сделав несколько роскошных кадров: скалы, кедры, небо и Андрей, стоящий у машины на фоне уходящих к горизонту диких снежных гор. Обогнув сугроб, Рома видит: снизу, из долины, взбирается ему навстречу УАЗик. Он снова вскидывает фотоаппарат, снимая еще один «зачётный» ракурс, но вдруг прямо над его головой раздается гул. Рома задирает голову: к шоссе опускается вертолет. Поднятый винтами ветер взметает рыхлый снег и гнёт верхушки елей. Потом гремят выстрелы. Роман, закрыв руками голову, бежит вперед. И этот бесполезный и, казалось бы, бессмысленный поступок спасает ему жизнь. Потревоженный ревом винтов и треском автоматов снег начинает катиться с вершины. Снежный ком набирает скорость и размер. И нехилой ширины лавина сходит рядом с предыдущей, теперь уже наглухо «запечатывая» трассу. Словно верхушка горы взяла и съехала пониже. Роман, ошарашенный силой стихии и оглушенный грохотом, некоторое время ничего не слышит и, кажется, не понимает и лишь беспокойно мотает головой.
Вертолет взмывает вверх. А за Ромкиной спиной приближается и глохнет шум мотора. Из УАЗика выскакивает мужик в камуфляже и с «Сайгой»* наперевес:
- Ты – с ними?
- С кеми – «с ними»? – спрашивает всё еще не пришедший в себя Рома.
- Ты из вертолета? – уточняет мужик свой вопрос.
- Нет, я из Шерегеша, из отеля. Мы на машине приехали с другом, а теперь друг и машина – на той стороне, - Рома кивает на снежную стену.
- Ясно! – мужик сплевывает себе под ноги и убирает карабин в машину. Потом протягивает Роме руку:
- Я – местный егерь, Леонид Архипович. Можно – «Архипыч».
- Роман Дмитрич, можно - Роман, - пожимает его руку Рома. А потом кивает в сторону уходящего распадком вертолета: - А что это было? Война здесь у вас?
- Браконьеры, мать их за ногу! – зло выдыхает егерь. – Кабаргу бьют на мясо, росомаху – на мех. А сейчас – косули шли по склону. Ты разве не видел?
Рома отрицательно качает головой и пожимает плечами. А егерь продолжает зло:
- Лицензию не покупают, скоты! Поймал бы – все ноги переломал! …Ладно, садись, довезу тебя к нам. На ту сторону ты всё равно теперь не попадешь.
- Что, до весны, что ли?
- Почему – до весны? До бульдозера.

* * *

А «на той стороне» лавины психует Андрей. Череда непонятных, пугающих событий проходит за неполных пять минут. Роман ушел по дороге. Потом – вертолет. Выстрелы. Гул. Тяжелая махина снега, которая смела бы даже джип, пойди она правей на тридцать метров. Где был в момент ее схода Ромка – неизвестно.
- Рома. Рома! – Андрей мечется перед медленно плотнеющей, оседающей под собственным весом снежной стеной.
В машине есть рация, но для связи с Романом она ничем не поможет. Андрей достает мобильный и бесполезно давит на кнопки: сеть здесь не ловит. Какое-то время он просто кричит, надрывая горло:
- Роооомкаааа! Ты гдееее?
 Потом садится за руль и долго давит клаксон. Но ему отвечает лишь эхо. В отчаянии Андрей возвращается в отель. Кабинет хозяина закрыт. Девушка с ресепшена объясняет, как найти его дом. Андрей подъезжает к двухэтажному коттеджу, перед которым хозяин отеля с сынишкой лет двенадцати пилят двуручной пилой кедровые горбыли.
- Помогите! – кричит Андрей через забор. – Мы ехали, а там – сугроб, стрельба, лавина! Мой друг был на шоссе, его накрыло.
Хозяин отеля мрачнеет:
- Что же ты сейчас сделаешь? Темнеет! Ладно, мужиков соберу, поедем, поищем.
Пока Андрей пытается выйти в сеть с мобильника, к нему подходит сынишка хозяина и сообщает доверительно:
- Вашего друга могли похитить ради выкупа!
- Как? Что ты говоришь!? – Андрей хватает пацана за меховую оторочку рукава. – Ну-ка, выкладывай, что знаешь!
Мальчишка говорит с достоинством:
- У нас отдыхают богатые. И если их похитить ради выкупа, то можно получить большие деньги!
Пацан просто пересмотрел сериала «След» по телевизору. Но Андрей принимает его слова за чистую монету. Наконец, у него получается дозвониться в «Службу спасения» в Горно-Алтайск, и он кричит в трубу: - Похищен человек! Турист из Москвы. Номер его телефона…
Хозяин отеля тем временем собирает мужиков. Команда на трех джипах выдвигается в сторону завала. А озвученную Андреем версию о похищении поднимают на смех:
- Откуда у вас, москвичей, дурь такая в головах? Здесь отродясь никого не похищали. Здесь – тайга. Чужой человек не выживет, а все свои – на виду. Друг твой или в Усть-Кезес пешком ушел или под лавиной оказался.
И Андрей не знает – радоваться или огорчаться тому, что не было похищения.

* * *
Архипыч усаживает неожиданного гостя за стол:
- Манты из медвежатины пробовал когда-нибудь?
- Нет, откуда?! – мотает головой Рома.
Бревенчатый высокий дом отапливается тремя печами. Сугробы достигают окон. И через неширокое окно Роме видно, как на вытоптанном пятачке у колодца игриво возятся две молодые лайки.
- Чего вы к нам поехали-то? Не сезон сейчас! – говорит Архипыч, чокнувшись с приезжим чаркой самогона.
- Хотели на родине Арбачакова побывать. Всё же – человек-легенда! – отвечает Рома, понимающий, что здесь, на чужой территории, нужно играть по местным «правилам игры».
- Это – дело! – одобрительно кивает егерь. – Арбачаков – наша звезда!
Минут через двадцать у егеря включается рация, и сквозь хрип и помехи прокуренный мужской голос сообщает, что в Шерегеше похищен москвич.
- Не твой приятель? – оборачивается к гостю Архипыч.
- Мы вроде, с ним одни там были из Москвы,… - обмирает Роман.
- Вот так вот! Значит, выкуп собирай!
- А кому отдавать-то? - выдыхает Рома испуганно.
- Почем я знаю?! Видишь, связь – ни к черту. Сами они там разберутся!
- Я поеду туда! – принимает решение Рома.
- На чем? На ковре-самолете? – хмыкает егерь. – Вертолет прилетит только в среду. На дороге – сам видел – браконьеры балуют. Есть охотничья тропа, но один, без проводника, ты хрен дойдешь. А я проводить не могу, я - на службе.
- Один пойду. Не могу друга бросить в беде, понимаешь!? – горячится Рома.
Архипыч чувствует к гостю расположение – не каждый день москвичи сюда приезжают специально, чтоб прикоснутся к местной истории.
- Знаешь, парень, я тебе бронежилет дам! – говорит он. – И карабин. У меня арсенал – на роту хватит. В Шерегеше живет мой шурин – Игнат Аймаканов. Ему и оставишь. А то я тебя сейчас «голого» отправлю, а случись с тобой чего – потом всю жизнь отвечать буду перед своей совестью.

Короткий зимний день идет на убыль. Архипыч на УАЗике привозит Рому к охотничьей тропе. В тяжелом жилете, с «Сайгой» на плече, Роман осторожно идет, пригибаясь под нависающими над тропинкой еловыми лапами. Густеют сумерки. Снег скрипит под шагами, и какое-то исконное, первобытное наитие заставляет его не идти, а красться, надолго замирая и прислушиваясь после каждых нескольких шагов.

* * *
С другой стороны снежного завала, на шоссе, мужики ходят и гукАют в снежную толщу, пытаются копать, спускаются с дороги, огибая лавину в поисках человечьих следов. Когда солнце прячется за горный кряж, «спасательный отряд» собирается у автомобилей. Андрей чуть не плачет от отчаяния:
- Мужики, давайте еще поищем, а? Я заплачУ!
Но добровольцы лишь качают головами:
- Здесь в темноте шею свернуть – одна минута. Поехали в поселок. Завтра вернемся!
Но Андрей категоричен:
- Вы как хотите, а я – буду искать.
- Новый год же! Праздник! – пытается вставить свои пять копеек самый молодой из добровольцев.
Но старшие мужики цыкают на него, понимают: какой, к богу душу в рай, праздник человеку, когда у него друг пропал?! Андрею оставляют ИЖак*, термос кофе и ту самую машину, на которой они сегодня с Ромкой поехали за приключениями. Хозяин отеля вынимает из багажника зимний маскхалат:
- На, надень. Один остаёшься в тайге. Лучше тебе быть незаметным.
Андрей затягивает тесемки на рукавах и капюшоне и решительно спускается с дороги.

Темнота наступает как-то сразу. Светя под ноги фонариком и с трудом продираясь по рыхлым, метровой высоты сугробам, Андрей находит проторенную стёжку. «Если Ромка выжил, то должен был пойти здесь!» – решает он и идет по узкой тропе, окликая:
- Рома! Рома! – и потом шепотом, про себя, без конца заклинает: - Господи, только бы – жив!
Вдруг впереди шарахается тень. Крупный зверь – то ли рысь, то ли волк пересекает его путь и бесшумно скрывается в кустах. Удивительно, как под его лапами не хрустнула ни одна ветка в сухостое! С этой секунды на Андрея наваливается осознание истинного положения вещей: он - один в тайге. Он видит только узкий блик фонаря под ногами, а сам – как на ладони для всех обитателей этого дикого и бесконечного леса. Он – добыча для волков и росомахи. Он – опасный чужак для лосихи с лосятами. Он, может быть, желанная цель для недобрых людей. Золотые часы, дорогой телефон, бизнес в Москве и родители, которые заплатят за его освобождение любые деньги – всё это сейчас играет против него. Может быть, кто-нибудь крадется следом и ждет, когда он отойдет подальше от трассы?

* * *

Рома пробирается через валежник, напряженно вглядываясь в ночь. В неверной, хрупкой тишине  он вдруг понимает, что рядом кто-то есть. Кто-то прячется, таится от него, сторожит каждое движение. …Человек или зверь? Охотник за выкупом или охотник за дичью? Ромино сердце колотится в ребра. И кажется, что его звук мечется в поисках эха по тесным тропинкам притихшей тайги. Тропа выходит на плато. Ели расступаются. И Рома надолго застывает, не решаясь выйти на открытое место. В морозной выси ветер разрывает тучи. И белая огромная луна заливает светом зимний лес. За поляной склон скалой срывается в обрыв. А там, внизу, огромные островерхие ели сторожат долину, словно суровые витязи в снежных папахах.

Андрей первым замечает крадущегося человека. Осторожный, в таком же, как у Андрея, белом халате, он был бы незаметен, если бы не автомат, висящий на его плече. Андрей замирает. Чужак, словно почувствовав его присутствие, тоже останавливается. …А где-то здесь, может быть, раненый, пытается добраться до тепла и людей его Ромка… Андрей вытаскивает из кармана пистолет и, стараясь не клацнуть затвором, снимает с предохранителя. Выждав несколько минут и чуть уняв колотящееся сердце, Андрей медленно двигается дальше – к освещенной прогалине.

Ночная птица издает гортанный звук. Таившийся до этой минуты противник делает резкий и угрожающий шаг. Рома слышит щелчок взводимого затвора, срывает с плеча карабин и жмёт на курок. Человек в маскхалате тоже поднимает оружие. И в свете луны на резко вскинутой руке сверкает быстрая молния. Единственное, что может так блестеть на ближайшие пятьсот километров – это Андреев «Ролекс»*. За доли секунды Рома успевает это увидеть, осознать и вздернуть ствол карабина в небо.
- Андрей! – крик раздается одновременно с выстрелом. Пуля уходит в кроны деревьев.
И следом гремит еще один щелчок – Андрей успевает прицелиться в стреляющего человека, но не успевает осознать, что перед ним – Рома. Его пуля бьет Ромке в живот. Рома хрипло охает и, нелепо раскинув руки, валится на спину.
- Рооооомка! – отчаянно кричит Андрей, бросаясь к падающему телу.
Снег забивается ему в сапоги и под рукава. Он спотыкается, падает, вскакивает и в несколько шагов оказывается около друга. Рома лежит, закинув голову. Глаза его закрыты. А на куртке чуть ниже пояса рваная брешь – след от пули. В груди Андрея обрывается какая-то живая, теплая, держащая его по жизни, нить.
- Рома! – всхлипывает он, опускаясь на колени.
Какая Катя, черт?! Какая Кира?! Только сейчас он вдруг осознает, что значил для него Ромка. Он лежит на уже закаменевшей груди друга, кусая губы не вытирая текущих из глаз слез.
- Пусти, медведь! – вдруг стонет приходящий в себя Рома.
- Что? Где? Ромка, ты – жив!? Где медведь?
- Ты – медведь! – Ромка возится под вдавившим его в снег могучим телом. – Встань, а? На мне и так бронежилет – шестнадцать килограммов!
- Ром! Я не убил тебя?! – захлебывается счастьем Андрей.
- Нет, только синяков наделал! – кряхтит Ромка.
- Вставай! Вставай, хороший мой! – Андрей поднимается и подает другу обе руки.
- Точно – хороший? – с деланной подозрительностью говорит Роман. – Ты надо мной плакал, что ли?
А Андрей только радостно кивает. И не собирается ни спорить, ни что-либо отрицать.
- Ты сбежал от них? Или - отпустили? – спрашивает Ромка.
- От кого сбежал?
- От похитителей.
- Это же тебя похитили! Или – нет?
Они с минуту смотрят друг на друга и вдруг начинают смеяться. Хохотать. Хлопать один другого по плечам и топать ногами. И потревоженная ночная тайга откликается шорохами и неслышным движением: оказавшиеся неподалеку звери уходят глубже в чащу, чтобы не встать на пути у этих сильных, смелых и свободных охотников.
Через четверть часа они уже в джипе. Ехать в темноте по серпантину – самоубийство. Потому они просто заводят мотор, кладут задние сидения и расстилают на них найденные в багажнике одеяла.
- Будем ночевать в машине?
- Давай только поищем – может, есть что пожрать? Я пять часов на морозе тусуюсь.
В багажнике обнаруживается продуктовый «эНЗэ»: «дошираки», сухие галеты, банка тушенки и колотый сахар. В бардачке – автомобильный кипятильник, миски и котелок. Натопив в котелке снега, они готовят «новогодний ужин». Спасший Андрея «Ролекс», наконец, показывает полночь.
- С Новым Годом, Ром!
- С Новым Годом, Андрей!
Каждому достается по паре глотков виски из фляжки.
- Боже, как вкусно! Сто лет в моей жизни не было такого роскошного новогоднего стола! – Андрей алюминиевой ложкой жадно выбирает тушенку из миски с дошираком. – Жалко, хлеба нет!
Рома улыбается:
- Господи, какое счастье, что ты нашелся!
- Какое счастье, что ты в жилете был! – поправляет его Андрей. – А то я «нашелся» бы на беду! Хотя, я тебя из-за жилета и не узнал. «Ромка плюс шестнадцать килограмм!» И фигура другая, и походка.
- Да, повезло! – кивает Рома. – Правда, жилет мог бы быть и покрепче. Садануло мне по печени – будь здоров! Синяк будет, наверно.
- Болит? – тревожится Андрей.
– Распухло немного, - Рома трогает бок. – Как думаешь, может это быть разрыв селезенки?
- Давай посмотрю?
- Темно же, что ты здесь увидишь?
- Я - на ощупь.
Андрей осторожно протискивает пальцы Роме под куртку. Рома ёжится и прыскает негромким смехом:
- Холодный, как лёд! Аккуратней, я боюсь щекотки!
- Ревнивый, что ли? Никогда бы не подумал! – тепло улыбается Андрей.
- Не советую проверять! – хмыкает Рома.
Рука Андрея пробирается под свитер и футболку, бережно касается припухшего живота.
- Здесь?
- Да. Не жми так сильно!
- Прости! – шепчет Андрей. И нежно, подушечками пальцев гладит горячую кожу. Потом пытается надавить: - Так – больно?
- Не очень.
- А так?
Ромка отрицательно мотает головой. А потом говорит устало и расслабленно:
- Вот здесь подержи: когда холодное прижал, то – лучше!
Андрей держит на Ромином животе пальцы, чуть поглаживая. Потом незаметно амплитуда движений увеличивается. Его пальцы касаются нежного пушка под пупком. Андрей от смущения резко отдергивает руку, задевая больное место.
- Блин! – Рома шипит от боли: - Андрюх, ты меня добить решил?
Оба улыбаются, и оба отчего-то смущены. Ночь. Тайга. Огромная и наглая луна бесцеремонно смотрит в окна. Распадок идет к горизонту широкими хвойными волнами. Кажется, то, что сейчас происходит – просто сон. И можно жить по законам сна: позволить себе всё, что угодно.
- Я – осторожно. Просто подержу. От холода же – лучше? – тихо спрашивает Андрей. Рома кивает. Андрей опять чуть поглаживает ушибленное место и, придвинувшись к Ромкиному уху, едва слышно шепчет: - Ты расстегни ремень! Чтоб он не давил на больное.
Рома медлит минуту. Потом, глядя на Андрея сквозь полусмеженные ресницы, медленно расстегивает пряжку. 

* * *
Первый рассвет Нового Года окрашивает в розовые краски снег и небо. Андрей открывает глаза и встречает Ромкину улыбку.
- Проснулся? – ответно улыбается Андрей.
- Только что! – негромко отвечает Рома.
- Ну что – едем в отель?
- И что теперь нам нужно - экстрим или шкура у камина?
- Шкура? – по-кошачьи щурится Андрей. – И как ты предлагаешь ее ммм… использовать? – он деланно-невинно вскидывает брови.
- Заметь, не я задался этим вопросом! – иронично отмечает Ромка.
Андрей настраивает под себя спинку водительского сидения, толкает ручку коробки в положение «драйв» и усмехается себе под нос:
- С кем Новый год встретишь…
- …так тебе и надо! – с улыбкой договаривает Рома.

* …Гористая местность, которую зовут Горной Шорией – почти дословная цитата с сайта о Горной Шории. Авторство цитаты принадлежит тому сайту.
* Юрий Яковлевич Арбачаков (родился в Горной Шории) — советский и российский боксер, чемпион СССР, Европы и мира среди любителей, чемпион мира по версии WBC среди профессионалов.
* «Патруль» - Ниссан Патруль, большой джип с хорошей проходимостью.
* GPS-навигатор – спутниковое устройство, показывающее карту местности с дорогами, населенными пунктами и т.п.
* Карабин «Сайга» - сделан на основе автомата Калашникова.
* ИЖ – (здесь) пистолет ижевского производства.
* Ролекс (Rolex) – элитные часы, бывают в золотом корпусе.